Небесная дева

Венди все же оформляет опеку над Юно, с полного одобрения Нахта и Ванджанса. Также она официально утверждает Зенона Зогратиса, как жителя Клевера, что вызывает улыбку у ее подопечного. Аста со смехом радуется за друга, пока его капитан прячет бумаги о том, что мальчик был полностью под его опекой, не как под началом капитана, а как родителя. Возраст совершеннолетия в Клевере был не восемнадцать лет, как в Ишгаре; не девятнадцать, как в Альварезе; не двадцать один, как на Гилтене. Двадцать лет. Совершеннолетие наступало в Клевере, только после двадцати, а до этого момента люди не могли нести ответственность в полной мере за свои действия. За них отвечали их капитаны, если это были рыцари-маги. Другие были полностью под ответственностью своих старших родственников или глав поселений. Венди знала, что раньше она была под опекунством Солярия, а потом это право перешло к Юлиусу, у которого уже был в подопечных Ями. По этой причине Венди так спокойна. Она уже знала все нюансы такой опеки над кем-то и могла с точностью сказать, что мать Юно не сможет сделать ничего такого, пока Венди числится как его опекун. Так и она сама еще сделает мальчику гражданство Гилтены, если понадобится, чтобы Королева не смогла оспорить это. На Гилтене правили Божественная Пятерка, а с четырьмя из них у Марвелл были хорошие отношения. (Про то, что тетя Сели и Игния были ей куда ближе, чем казалось на первый взгляд, пока людям знать не стоит) Также синеволосая порадовалась, что дом имел не одну, а несколько комнат, которые могли быть гостевыми. И она могла точно сказать, что Юно она была рада в любое время — уютная комната рядом со входом в личную библиотеку, которая занимала половину дома, была предоставлена ему в тот же день, что Венди получила документы на опеку. Мальчик-ветер был удивлен, но она видела его глаза, в которых было тихое счастье. Она знала, что в церкви он делил комнату с другими мальчишками, а в ордене комната была слишком роскошной. Кареглазая никогда не понимала богачей и это при том, что она сама имела довольно большую сумму на каждом своем счете. А счета у нее были не только в Клевере, но и в других странах, где она имела место проживания. И она знала, что Юно больше нравится более уютная и простая обстановка, как и ей самой. Нахт так же любил больше уют ее дома или базы Быков, ведь комнаты там не были похожи на его комнату в прошлом доме. — Интересно, когда он назовет тебя матерью, — со смехом говорит Фауст, когда она с ним выходила из Башни. — А тебя отцом? — она возвращает ему его же шутку, прекрасно понимая, что в отличии от нее брюнет не близок с ее учеником. — Скорее, отцовской фигурой в его жизни выступает его капитан, — озвучивает ее мысли голубоглазый, мягко перехватывая руку девушки, чтобы переплести пальцы. Венди понимает это, как и то, что в скором времени у нее могут спросить про ее силы, а чтобы рассказать это, надо поделиться своим прошлым. Это она не любила. Солярий знал историю прошлого и то, что магия у нее необычная. Юлиус получил ее личное дело, которое составил именно Солярий. Дамнатио знал, как заверивший ее документы человек, а также тот, кто знал, как была закончена война Фиора против Альвареза. Все знали, что она не ангел, но никто не будет готов принять новость о том, что она куда хуже, чем кажется на первый взгляд. Но она хочет верить, что от нее никто не отвернется. (Она дура, раз еще не поняла, что от этих людей трудно уйти, ведь они приняли ее такой, какой она была)

***

Они все оказываются в кабинете совещаний через неделю, когда все официально пришло в норму и никому больше не надо срываться на новости о появлении мелких демонов рядом с жилыми поселениями. Тут присутствовали все капитаны, хотя Ванджанс и Ями все еще не закончили полностью восстановление, но Венди пообещала их связать и отправить на родину Сукехиро, где у обоих точно не будет времени ни на что, кроме отдыха. Как не странно, поддержали ее все подчиненные мужчин и капитанша Роз. Вице-капитаны так же были тут, как и некоторые обычные маги. В основном те, кто видел способности Марвелл против Люциферо тогда. Зенон выглядел уже лучше и тихо ругался с Лангрисом, который до сих пор не понимал, как этот мужчина узнавал о том, что он нарушал рекомендации синеволосой главы Башни Целителей. Венди сидела на подоконнике, смотря в окно, но прекрасно чувствуя интерес людей в кабинете. — Я собрал вас не просто для разговора, — начал Юлиус, когда слабое колебание воздуха зашевелило его волосы. — А для того, чтобы вы понимали серьезность молчания. Венди не поворачивает к ним, когда Маркс и Дамнатио выдавали рукописные копии личного дела синеволосой. Она знает, что там была только часть того, что хотели бы знать капитаны и другие. Она слегка поворачивает голову, когда была уверена в том, что все погрузились в чтение. Их поразила дата рождения, а точнее год. Там же они узнали о том, что она была перенесена в семьсот семьдесят седьмой год с помощью артефакта, который был давно уничтожен. Там они читают о том, как развивалась ее жизнь в новом времени, а так же о том, как она жила числясь в гильдиях. И о войне. О, эта информация не занимала много места в ее деле, но она прекрасна знала, что многие видели войны и они могли представить масштаб, который развернулся тогда. И как это повлияло на ребенка четырнадцати лет. Она знала, что там была приписка о смене характера. Из стеснительной, робкой девочки она превратилась за какие-то мгновения в то, что они видели перед своими глазами не первый день. Да, она складывала свою личность не один год, но именно война повлияла на нее сильнее всего. — Не надо меня жалеть, — говорит она, когда видит прикрывшую рукой губы Роузрей и чувствует запах жалости от нее. — Ненавижу это. — Мы поняли часть этого и причину скрытности, — говорит Сильва безразлично, но острое зрение примечает большую бледность, чем обычно. — Но тут нет объяснения вашей силы. Она скалится и поворачивается к ним всем лицом, думая о том, что стоит рассказать, а что умолчать. — Еще до моего рождения люди и драконы жили в своеобразном мире, — она говорит с легкой задумчивостью, вспоминая то, что знала из рассказов Игнии и Селены. — А потом половина драконов решила — люди будут прекрасной едой. И они начали нападать. Через пару лет одна Королева, которая считалась непревзойденной в магии Зачарования, решилась на невозможное. Она попросила самого близкого ей дракона научить ее магии. Такие люди стали называться Убийцами Драконов. Она переводит дух, невольно вспоминая то, что прочла в дневнике той, кто передал ей свои знания. — Люди начали учиться и становились куда сильнее, чем некоторые драконы, — она может вспомнить собственного отца, который еще будучи человеком делал невозможное. — Но никто не знал о побочном эффекте. Драконизация. Внутри их прорастало «семя», которое превращало их в драконов. Не каждый оставался собой после этого. — Тут что-то не так, — говорит капитан Львов. — Ты точно Убийца Драконов, но ты человек. — Я мягко подхожу к этому, — она фыркает, но не может не улыбнуться. — Тогда молодой врач уже будучи Убийцей Драконов встретил девушку, которую полюбил больше жизни. Единственная любовь, на всю жизнь. Когда у них родилась дочь, он испугался почувствовав в ней схожую магию и попросил ту самую Королеву запечатать эту магию. А потом он похоронил жену и отдал трехлетнюю дочь единственному дракону, чьи силы были полностью противоположны его. Тогда и пропал Ашер Марвелл и появился Ужас Драконов Акнология. Уже тогда пошла слава и Черного Мага Зерефа, который создал искусственных демонов. — Искусственных? — тихо переспрашивает капитан Оленей. — Это как? — Умирающие люди с сильным потенциалом, которых он переписал основательно, давая установку с поиском способа его же убийства, — делится она, чтобы тут же продолжить рассказ. — А потом пятеро драконов взяли своих учеников и отправили на четыре сотни лет вперед, запечатав себя в их телах останавливая рост «семени». Дети разлетелись по миру, даже не догадываясь, что они даже не в своем времени. Да, в будущем они все встретились. Кто-то как союзники, а кто-то как противники, что потом стали товарищами. С ними были еще двое искусственных — тех кто получил свою силу от особого кристалла, который был помещен в их тела. — Это начало войны? — вдруг спросил Ями. — Да, начала ада на земле для выживших, — она улыбается без веселья, невольно вспоминая всех похороненных. — Я была самой младшей. Даже не среди Убийц Драконов. Вообще. Даже был один старше меня на год-полтора. Тогда я впервые пробудила запечатанную силу, которая смешалась с моей небесной магией. Так и появился новый Повелитель, который стал править после смерти собственного отца. Она не говорит про то, что случилось, когда она пробудилась. Не говорит, как это произошло и что она испытала. Они все умны и сами поймут, что тогда случилось что-то по настоящему ужасное. — Всегда знал, что ты чудовище, Венди, — скалится маг тьмы. — Что-то еще мы должны знать? — Что у меня есть двое Советников, которые такие же как и я, — она вдруг весело фыркает. — И еще Пять Божественных Драконов и один обычный. Она не говорит про группу Убийц Драконов, что были под крылом Селены. Которых она прячет от всех, ведь те ребята не должны влезать во все это связанное с миром.

***

У Венди болит голова из-за бумаг и из-за того, что она стала психологом братьев Вод. Семья Сильва тоже посещает эти сеансы, но под руководством Марии — милая магичка, что умела выслушивать и давать правда полезные советы. Она знала, что теперь Оуэн будет искать подобных, чтобы расширить штат психологической поддержки. У них были те, кто помогал семьям и родственникам, а также те, кто отвечал за новобранцев, что в первые вступали в битву. Венди через пару сеансов передает братьев Каину — второму семейному психологу, который был старше ее самой, но младше Оуэна. Марвелл же тратит время на свою обычную работу, а так же проводя время с Нахтом и своим учеником. Зенон так же часто заскакивает к ней с вопросами, когда двое его близких знакомых не было в Клевере. Она не была сильно против, ведь мужчина был довольно вежлив и спокоен, а его демон питал к ней уважение. — Острое желание взять тебя и Юно в охапку и свалить в Фиор, — выдыхает она вечером в грудь своей пары, когда они лежат в ее постели. — Или Альварез. Или на Гилтену. — У тебя работа, Венди, — Нахт не смеется, но она уверена, что его светлые глаза искрят весельем, когда он прижимает ее к себе сильнее, а потом целует в синие вихры волос. — А у меня все еще отпуск из-за травм, ведь ты запретила Мимозе лечить меня. — Ты должен отдыхать, Min elskede(датский. — Любовь моя), — говорит она, невольно растягивая губы в улыбку. — Но мне все еще надо познакомить тебя с Лис и остальными. — Я помню, — она чувствует, как он кивает. — Хочется побывать в месте, в котором ты росла. Она хмыкает, наслаждаясь моментами спокойствия и погружаясь в столь желанное Царство Морфея, стараясь не думать о том, что ее ждет завтра.