Моя реальность, наконец-то, лучше моей мечты

Спустя много лет я вернулась в то место, где меня мучали кошмары. Родители не смогли смириться с тем, что я, после одного несчастного и горестного случая, перестала говорить. Для того, чтобы найти хороших психологов и чаще проводить сеансы терапии пришлось уехать из пригорода в Лондон. Спустя двадцать лет я оказалась возле своего старого дома, который некоторое время был жилым, так как моя семья сдавала его под аренду. С небольшим волнением я зашла в дом, отпирая дверь ключами. Знакомый запах ударил в лицо, когда я зашла внутрь, всё было практически по-старому – небольшая прихожая, справа кухня, слева гостиная и ванная комната, прямо впереди лестница, ведущая на второй этаж, где располагались две спальни и небольшой санузел. Мне долго пришлось выпытывать эту поездку, так как мама с отцом были против, чтобы я возвращалась туда, где хранились плохие воспоминания, которые покалечили мою психику и ментальное здоровье. Большое зеркало, которое располагалось на правой стене практически возле входной двери запылилось – широкая красивая резная рама покрылась слоем пыли. Здесь уже примерно год никто не жил, поэтому придётся заняться уборкой после отдыха. Я посмотрелась в зеркальную поверхность, замечая, как устало я выгляжу – синяки под глазами, немного испорченная укладка из-за сильного ветра на улице. Оставив сумки рядом с зеркалом, я направилась осматривать остальные помещения, попутно открывая окна, чтобы в комнаты поступал солнечный свет. Не знаю зачем я вернулась сюда, но меня притянуло сюда словно магнитом. К вечеру, когда я разобрала некоторые сумки с вещами, решила прогуляться. Спустя несколько минут ноги сами привели меня к поместью Хилшеров – где я часто бывала в детстве. Было интересно узнать, живы ли ещё прежние хозяева, которые, возможно, помнят меня, ведь я частенько приходила в гости…Постучав в дверь, я стояла в томительном, но очень тревожном ожидании. Приветливая седая женщина открыла мне, когда я уже развернулась и сделала шаг, чтобы уйти. - Здравствуйте, - поздоровалась хозяйка дома, пытаясь рассмотреть меня с вопросительным выражение лица. - Здравствуйте, миссис… - Хилшер, - та кивнула. - Это правда вы? – я не могла поверить глазам. Женщина за столько лет очень изменилась, хотя я и так с трудом помнила её лицо, ведь была ребёнком. - Мы знакомы, миледи? - Миссис Хилшер, быть может, вы не помните меня, но моя семья когда-то жила неподалёку. Меня зовут Роуз Миллер. - Роуз? – я видела, как женщина в попытке вспомнить произнесла моё имя будто эхом, но вскоре на порог вышел и пожилой мужчина, - дорогой, это Роуз Миллер, представляешь? - Роуз? Глазам своим не верю, как ты выросла! – в глазах мужчины появился задорный огонёк, он приветливо улыбнулся, - ну что ты стоишь, держишь девушку на пороге! Проходи на чай, Роуз. - С-спасибо, не откажусь, - я с трудом выговорила эту фразу, так как я просто хотела поприветствовать давних знакомых, но заходить в дом и вовсе боялась. Пожилая пара проводила меня на кухню, к обеденному столу, миссис Хилшер поставила чайник и взяла из шкафчика чайный сервиз, расставляя его, а её муж любезно предложил конфеты и печенье. Когда я зашла в столовую, мой взгляд тут же упал на сидящую за столом фарфоровую куклу. Меня словно пригвоздило в полу, а по телу пробежали мурашки. Я почувствовала, как моё сердцебиение участилось. - Это…- начала я, но не могла сказать, что это такое. - Это Брамс, - женщина улыбнулась, - поздоровайся с гостьей, Брамси. Прости, наш мальчик не очень любит гостей, но я думаю, что он не против, ведь вы когда-то дружили. Я опустилась на стул, косясь на куклу. Слухи не врали – после смерти своего единственного сына семья Хилшеров и правда завели куклу, которую им сделали на заказ, по образу его сына. Мои глаза наполнили слёзы, но я поспешила смахнуть их, пытаясь улыбнуться. Миссис Хилшер, которая села рядом, положила свою морщинистую, но приятную мягкую руку на мою, в знак поддержки. - Мы слышали, что после…после того случая, ты замкнулась в себе и перестала разговаривать, - мягко начала та, боясь сказать что-то не то. - Да, это правда. Мне потребовалось несколько лет, чтобы вновь начать говорить. - Бедная девочка. А как твои родители поживают? Всё хорошо? - Да, они остались в Лондоне, а я приехала сюда. Не знаю надолго ли. Я просто лишь хотела вернуться в свои родные края. Побыв в гостях около получаса, может чуть больше, я решила вернуться домой, попутно всматриваясь в фотографии, которые висели на стенах – там в основном были портреты с хозяевами дома и с маленьким темноволосым мальчиком. Перед одной фотографией я всё-таки не сдержалась и остановилась, рассматривая лицо Брамса. Мне было шесть лет, когда он погиб в пожаре. Мы дружили с ним больше года, а затем появилась и ещё одна девочка, которая переводила всё его внимание на себя – светловолосая, с слегка волнистыми волосами, Эмили Криббс. Она была его ровесницей. Я жутко ревновала, когда они уходили куда-то вместе, ведь мне тоже хотелось, чтобы он обратил на меня внимание, такое же, как и на Эмили. Никто и подумать не мог, что вскоре девочка погибнет, а вся вина упадёт на этого мальчишку, который покорил моё сердце в детстве. Нам запретили видеться, а вскоре и вовсе узналось, что в их доме был пожар – Брамс не выжил. С тех пор, как я узнала о его смерти – замкнулась, перестала разговаривать со всеми вокруг. Родители упорно пытались найти помощь, но в итоге нашли хороших специалистов в городе. Сейчас, находясь в их доме, я вновь ощущала те эмоции и чувства, которые я испытывала двадцать лет назад, будто вернулась в то время. На самом деле, ворошить прошлое никогда не стоит. - Мы ищем для Брамса няню, но не можем найти подходящую кандидатуру. Брамсу никто не нравится. Няня для куклы? Похоже, что Хилшеры спятили, занимаясь подобным. Но я явно была не лучше – каждый из нас своим способом переживал потерю родного человека, поэтому я не могла их как-то в этом упрекать. Если бы они обратились к специалистам, возможно, и им бы помогли… - Надеюсь, что найдётся, - я улыбнулась, стоя на улице, увидев, что пара вышла проводить и попрощаться, в руках у миссис Хилшер была кукла. Подняв взгляд на поместье, я наткнулась взглядом на окно, где промелькнула чья-то фигура, скрываясь за блёклыми шторами. У Хилшеров в поместье ещё кто-то живёт? Попрощавшись, я прогулочным шагом поплелась в сторону дома, осматривая прилегавшую к поместью территорию, окунаясь в воспоминания. Вот мы катались на карусели неподалёку, которая сейчас заржавела и выглядела заброшенной, а левее находился фонтан, который когда-то был действующим. Мы пускали вместе с Брамсом самодельные кораблики, соревнуясь, чей кораблик доплывёт до края фонтана быстрее за счёт потока воды, вытекающего из верхней части фонтана. Газон выглядел более-менее ухоженным – здесь мы играли в догонялки. Однажды, в разгар веселья я упала и повредила коленки, содрав с них кожу. Темноволосый мальчик заботливо дул мне на них, чтобы успокоить и унять боль, а затем повёл домой, придерживая меня, чтобы его родители смогли обработать ранки. Я улыбнулась, когда вспомнила, как в его день рождения я подарила ему торт, который испекла вместе с мамой, а мальчик принял его с таким восхищением, что я не удержалась и поцеловала его в щёку, покраснев как помидор, а затем убежала, но Брамс остановил меня, смотря на меня ошарашенными глазами, не зная, что мне сказать. Мы были наивными детьми, что с нас взять? Тот случай быстро замялся, поэтому вскоре мы общались снова так же, как и прежде. Как можно было испытывать симпатию в шесть лет к мальчику, который был старше на два года? Я никогда не забывала о нём, а после его смерти я мучилась от бессонницы, видя перед собой его лицо, улыбку, его красивые задорные глаза зелёно-карего оттенка, меняющие свой цвет в зависимости от освещения. На солнце – яркие, светлые и более янтарные, а при сумерках – более насыщенные. В тот самый его последний, а для меня первый его день рождения нас сфотографировали на старый фотоаппарат: Брамс – весёлый и счастливый, улыбающийся так широко, как только мог, держащий в руках тот самый торт, при параде, в тёмно-синем костюме, белой рубашке и с галстуком в тон костюма, а я – с разбитыми коленками, но не менее счастливая, худая, с русыми до плеч волосами, и в красивом нежно-голубом летнем платье. Фотография была лишь в единственном экземпляре, и она осталась тогда у Брамса. Когда был пожар, она скорее всего сгорела, либо просто была утеряна. Я не стала спрашивать родителей своего бывшего лучшего друга о ней, не хотелось вновь лить слёзы. Когда на улице начало смеркаться, а затем и вовсе стало темнеть, я услышала звонок телефона, поспешив ответить на него. - Роуз? – послышался знакомый женский голос. - Да? - Это миссис Хилшер. Брамс наотрез отказывается от услуг других нянь, он очень хочет, чтобы некоторое время ты присмотрела за ним, пока мы будем в отъезде. - Я? Не знаю даже… - Пожалуйста, мисс Миллер. Мы даже заплатим вам, за это можете не переживать. Брамси заставил нас очень волноваться, так как он наотрез отказывается видеть кого-либо в доме, кроме вас. Мы будем очень благодарны вам, если вы согласитесь. Как реагировать на подобную просьбу? Ведь это всего лишь кукла, а у пожилых людей, кажется, совсем с головой не всё в порядке, но и отказать я, почему-то, не могу. Приглядеть за куклой? Это ведь всего лишь кукла… - Хорошо, миссис Хилшер, я присмотрю за Брамсом, - на его имени мой голос дрогнул, - но только если недолго. - Приходите завтра, мы всё обсудим. В трубке раздаются протяжные гудки прежде, чем я ответила.