Злая шутка

POV Макс Всё то время, пока мы ехали, в машине стояла абсолютная тишина. На меня с первых минут она стала отрицательно влиять, поэтому я без разрешения включил в салоне музыку, попал на какое-то радио. Влад молча переключил на флешку, и салон заполнили звуки гитары и барабанов, послышался рычащий голос с этой исключительной, наверное и поэтому такой узнаваемой, хрипотцой. Вокалиста рок группы Metallica невозможно было спутать с кем-нибудь другим, да и песню я отлично знал — Seek and Destroy была одной из любимых. Боевой дух сразу поднялся на двести процентов. Нога застучала в такт, а взгляд, устремленный в окно, перестал различать лица прохожих. Я любил классику — рок-классику, поэтому такие группы, как Metallica, Scorpions, Queen, Ария, AC/DC и многие другие являлись для меня высшим пилотажем этого направления. До школы мы не доехали всего пару дворов. Чернов остановил машину у одной из парковок и попросил меня выйти. Перечить я не стал и, взяв сумку, сразу вылез. Влад припарковал машину и, выйдя следом, поставил её на сигнализацию. — Разве мы не поедем на ней до школы? — поинтересовался я и тут же понял абсурдность своего вопроса — если бы Влад и раньше приезжал на ней к воротам здания, в коридорах снова бы развели дебаты на тему, кого сжили со свету за эту тачку. — Нет, — сказал, как отрезал. Всю дорогу мы обсуждали вчерашний разговор и пытались просчитать каждый возможный исход. Когда вид на школу начал открываться, Влад надел солнцезащитные очки и, лучезарно улыбнувшись, произнёс: — Объявляю начало спектакля, всем шутам собраться за кулисами!   Я посмеялся и тут же вспомнил, что он должен был сделать, когда мы появимся у ворот. От этих мыслей стало как-то не по себе. Уж не нравилась мне та роль, которую я должен был играть. Нервно сглотнув, вытирая потную ладонь о брюки, я мысленно начал отсчет: «Три… два… один». У ворот мы поравнялись с одноклассниками, они что-то весело обсуждали, а, завидев нас, почти все остановились или замедлили шаг, при этом начав перешёптываться с утроенной силой. Влад шел, закинув черный пиджак на плечо, сверкая черными очками, на которых играли лучи солнца, его тело обтягивала черная водолазка, а его рука нежно (а на самом деле совсем наоборот) обнимала меня за талию и прижимала к себе. Я, поправив свои светлые волосы, забрав выбившуюся прядь за ухо, пытаясь скрыть нервное напряжение, схватился за запонки на рубашке, мысленно считая до пяти и в итоге, закинув сумку на плечо, подыгрывая, обнял парня за плечи в ответ. Мой пристальный взгляд в его глаза ни для кого не остался незамеченным. Когда же оба класса собрались в раздевалке, и набежало достаточное количество зевак, в ход пошёл пункт «Б» нашего плана, отчего я начал чувствовать, как трясутся мои поджилки, а разум в панике орёт, что этого делать не нужно. Мне хотелось бросить всё в эту же секунду, сбежать с поднятым белым флагом в разгар битвы. Но властная рука Влада попросту не дала мне этого сделать, сжимая запястье так, что побелели костяшки на пальцах. Под удивленные взгляды толпы Влад придвинул меня к себе, обхватив руками за талию и склонившись над ухом, начал что-то усиленно втирать. Едва слышно, цедя с недоброй улыбкой на губах «Пасанешь, прибью. Сам придумал. Так нечего теперь страуса включать». Скажу, вкупе со стальными объятиями эти слова внушали уверенность. И в ту же секунду, сам не зная откуда, я набрался смелости, открывая в себе второе дыхание. И, кажется, во мне наконец-то проснулся мужик. Перехватив пиджак Влада и закинув плотную ткань к себе на плечо, я фальшиво улыбнулся. После, прижав своим телом Чернова к стене, запустил в его шевелюру свои пальцы и с силой наклонил его голову так, что часть шеи и его ухо оголились от волос. — Раз уж играть, то честно: нельзя зажимать актёра, которому досталась роль не хуже твоей, — с этими словами, склонившись над бледной кожей, оставил едва ощутимый поцелуй на шее парня. Когда же наши глаза встретились, я чуть не оступился, делая шаг назад. В глазах парня в данный момент читалось только одно: «Сука, только попробуй ещё раз что-то сделать сам, и я тебя убью». Я понимал, что тут он не поднимет на меня руку только по одной причине — это разрушит весь наш план. Но и без ответа оставлять мою выходку он не мог, придвинувшись ближе и проскользнув рукой меж наших тел. Мгновенный удар в область живота, и я склонил голову на его плечо, скрываясь под тенью волос, стиснув зубы и едва сдерживая себя от болезненного стона. Парень явно знал, как заставить человека испытать просто фееричный букет разных, далеко не приятных ощущений. — Мы опоздаем на урок, пошли, — Влад демонстративно улыбнулся мне и взял за руку. Уходили мы под толпу негодующих взглядов людей: девчонки шептались и переговаривались. Кажется, кто-то даже упомянул о своей зависти, желая заменить чье-то из наших мест собой. Тем временем кто-то из парней истерически ржал, держась за живот, а кто-то тактично разминал кулаки. Как ни крути, но гомосексуализм в нашей стране не признавали, «радужных» девушек ещё хоть как-то переносили, оправдываясь тем, что это возбуждает… а вот парней. Но я знал точно, что на меня или на Влада никто не рискнёт поднять руку, если только толпой из двадцати человек в подворотне не соберутся, и то потом долго будут жалеть об этом. Отловлю каждую суку по одиночке и оторву к чертовой бабушке обе клешни. В итоге, все прошло как по маслу, и с Владом мы разошлись по своим кабинетам с довольными лицами. Всё-таки жаль, что мы учились в разных классах, так можно было бы и на уроках поржать. *** Я залетел в свой кабинет, как ошпаренный. Нацепив на себя маску безграничного счастья, я поздоровался со своими одноклассниками, которые до парты провожали меня своими изумленными взглядами. Мне показалось, или у человека на первой парте глаз дергался? Также я не забыл про Убийцу пьяных бабочек (стажер по биологии в старших классах), наградив его своей блистательной улыбкой. Звонок прозвенел, как только я коснулся сидения своего стула пятой точкой и от неожиданности чуть не подскочил: недавно старый хриплый звонок заменили на радио-оповещение. Техничка у нас слегка глуховата, поэтому радио включает на полную громкость, заставляя всю школу содрогаться в минутных конвульсиях от этого ужасно-пронзительного, раздражающего барабанные перепонки звука. — Итак, класс, сегодня вы зачитаете свои доклады. Как вы помните, тема нашего урока «чувство». Как вам известно, их, как мышц у человека… — начал в своем духе стажер, заставляя меня мысленно подметить точное число — «шестьсот тридцать шесть». И откуда только такое разнообразие? — Чувства делятся на два типа — позитивные и негативные. Например, к первым относятся: радость, восторг, изумление, ликование, любовь… Ко вторым — досада, горечь, жалость, мстительность, злорадство… Каждому из вас досталось поведать нам об одном чувстве в полном объеме, — молодой парень поднялся со своего стула и, поправив на носу квадратные очки, прошелся по классу, раздавая каждому бланки с отчетами. — На листах имя и фамилия каждого выступающего. Те, кто прослушивает сообщение, должны оценить его по четырём критериям-характеристикам: содержательность, полнота, актуальность, ну и самая последняя колонка «моё впечатление об услышанном». Там вы должны в нескольких словах объяснить мне, каким ваше отношение было к данному чувству до и после прочтения работ. На всё про все у нас два урока, и, боюсь, целая перемена между ними, — учитель окинул класс своим взглядом и добавил: — Так что без возмущений. Меня безумно радовал этот день, ведь под пунктом «С» нашего с Владом плана значился этот доклад. Моя тема носила яркое название — «любовь», как ни странно, мне выпало право первым тянуть бумажку, и в итоге достал я именно её. Прям как в воду глядел… На этот счет мы хорошо подготовились, и чтобы впечатление от увиденного утром в раздевалке осталось ещё более красочным, я слегка изменил тему своего доклада. А точнее сузил, ведь «любовь» — понятие растяжимое! Пока я мысленно повторял то, о чём буду говорить, прозвенел звонок, и я не заметил, как прошла первая часть урока. Доклады одноклассниц были как всегда скучны, порой лишены эмоциональности, и никакого интереса у меня не вызвали. Перемена и вторая часть урока была отдана мужской половине нашего класса, так как парней у нас было больше. Подняв руку, сигнализируя о том, что я как бы и не против открыть хит-парад бредовых докладов, о теме которых как будто никому до этого не было известно. Учитель уступил мне это право, поэтому я, аккуратно сложив листы, встал со стула и, задвинув его, проследовал к доске. — Любовь — безграничное чувство, оно делится на несколько составляющих ее понятия. Чаще всего на «взаимную» и «невзаимную». Не стоит забывать о вещизме. Ведь это тоже своего рода любовь. Нам может нравиться яркая гамма оттенков, определенный стиль, музыка, даже манера поведения. И всё это в широком смысле относится к пониманию любви. Однако мой доклад не об этом, и, чтобы не отходить от темы, скажу прямо. Я поведаю вам о любви между людьми, — по классу прокатилась волна смеха. — … между однополыми людьми, — смех заменился протестующим гулким свистом. Но была одна проблема — класс был в курсе написанного в Интернете, вспомнив об этом, одно из ранее переданных чувств — «любопытство» не смогло остаться в стороне, и все затихли. — Вы не думаете, что это некорректно? — решил остановить меня Убийца пьяных бабочек, предвидя то, о чем я буду повествовать: кажется, он был один из ведомых в этом деле… Но мне было плевать, всё детально спланировано, и теперь нужно лишь включить актёрское мастерство и постараться выложиться по максимуму. К тому же, доклад есть доклад. «Неуд» получать никому не хочется. — Любовь не такое далекое слово для нас, для всех нас, ведь каждый может похвастаться своим первым неловким поцелуем, кто-то даже первым сексуальным опытом, — ликующие и самодовольные взгляды нельзя было не заметить. — Но кто может похвастаться подобными вещами, которые делал с человеком своего пола? «Геи» и «лесбиянки», ведь именно так их называют в нашем обществе, но сейчас я хочу опустить формальности и назову их просто влюблённые, — для пущей иронии я даже встал, подняв прямо голову и положа руку на сердце, закрыл глаза, делая голос тише. Затем резко поднял руку вверх, из-за чего моё тело стало больше напоминать статую свободы, и продолжил, а может даже Ленина, вещающего с броневика. Подобная техника сейчас была бы кстати. Но пока, постараюсь завоевать людей без применения силы. — Ответьте же честно, кто? — я открыл глаза и оглянулся. Из класса, как и ожидалось, подняли руки только две девицы, одна из них славилась бисексуальной ориентацией, не стыдясь вымещать компрометирующие фото в сеть, а про другую ходил слух, что, будучи в сильнейшем алкогольном опьянении, она занималась сексом с девушкой по вызову. И это всё, так сказать, «дети — цветы жизни». — Благодарю вас за честность, можете опустить руки, и я позволю себе продолжить, — я положил листы на стол учителю, ведь они мне были не нужны — своё выступление я знал наизусть, хоть и не любил эти монологи, но дар ораторства был у меня с рождения. — Вот лично я могу, — по классу прошёлся тихий шепот, люди стали обмениваться недоумевающими взглядами типа «да ладно?» — Я могу похвастаться и первым сексуальным опытом, и первым поцелуем с человеком своего пола… И, знаете, ничуть не жалею, — махнул я рукой, возвращая её в прежнее положение у себя на груди. — Я уже готов поставить пять, только сядьте на место, Морозов, — вставил своё учитель, но меня уже было не остановить. — Вы представляете, какое это блаженство, чувствовать себя защищенным, когда тебя касаются чьи-то сильные и могучие руки. Когда любая твоя прихоть будет исполнена. К примеру, многие парни могут пожаловаться на то, что девушка не удовлетворяет его потребности или делает это неправильно… — и все в этот момент поняли, что я говорил о минете. — Но, но… Но с парнем, с парнем такого не бывает. Он сам прекрасно знает, как все делать, и понимает, что нужно для того, чтобы доставить своему партнёру истинное удовольствие. Ладно, в нашей нетерпимой стране можно ожидать любой выходки со стороны тех людей, которые не понимают этого чувства. Или просто потому, что это противоречит устоям общества, — кажется, я перестал узнавать собственный голос. Кровь стала циркулировать в венах, словно принявшая участие в марафоне. — Но что же вы скажете, когда, сидя со своим лучшим другом или подругой в кафе, услышите от этого человека трогательное раскаяние в своей ориентации. Половина из вас подумают, что, скорее всего, немедленно оборвут все контакты с этой личностью, что позволила себе вас одурачить. Но нет. Вы знакомы пять. Нет, даже десять лет. Лучше этого человека Вас никто не знает, а Вы уже готовы примириться с собственной мыслью — «каждому своё». Но хватит воли в этом признаться? Вы будете мучиться от того, что не наступили своим принципам на горло и потеряли самого близкого человека, просто позволив одной простой причине, которая вас совершенно не касается, словно стене вырасти между вами. И эту стену люди воздвигают своими силами, их амбиции являются наивысшим приоритетом и мысль пойти на уступки пугает, — разглагольствовал я на весь класс, ничуть не стыдясь, а сам только и думал: «Скорее бы это закончилось, уж жутко хотелось в туалет — проблеваться». — Морозов, кончайте… то есть, заканчивайте, ваше время вышло, — тараторил учитель, нервно обмахивая себя классным журналом. — Нет, нет, пусть продолжит! — завопили девчонки. — Да, да. Пусть, — поддакивали парни, даже они почему-то заинтересовались моим рассказом. «Черт, а ведь это не то, чего я ожидал от них, но так даже лучше! Наша цель — узнать причину появления того рассказа… Что этим хотел сказать автор, и чего он желает. Остальное не так уж и важно», — и мы её обязательно добьёмся.