Злая шутка

POV Влад Не знаю, как давно мы успели подзабить на... да и подзабыть всю эту заваруху и круговерть, творившуюся на просторах Всемирной паутины, и об ее исполнителе… Наверное, увлеклись и не обратили внимание на затишье перед бурей. Видимо, зря. И нас застигло очередное «горячее» продолжение, пропустить которое было не в наших силах. — Чё?! Это как, мать вашу, понимать?! — орали мы в два голоса с Максимом. — Ха, мы тут поссорились, — хмыкнул Максим, прочитав одну треть текста, я лишь сосредоточенно кивнул, соглашаясь. Так уж получилось, что автор на этот раз выкинул не маленький отрывочек длиною в три максимум четыре страницы, а заебенил столько, что читать пришлось бы часы напролет. — Нет, стоп! Пока мой желудок не угомонится, я не продолжу, — запротестовал я, закрывая крышку ноутбука. Читая про свою вымышленную жизнь, я грозился загубить свою настоящую. — Вставай, пошли хотя бы запасёмся бутербродами, — эта идея, кажется, белобрысому очень понравилась, и он, пулей подорвавшись со стула, улетел вперёд меня. Когда я спустился, Морозов по-хозяйски шарил в моём холодильнике и доставал оттуда всё то, что может пригодиться для готовки нашей сухомятки. — Ты ведь не против? — беря в руку нож, спросил Макс. — Что «не против»? Зарезать кого-то, к примеру, автора? Да только за! Но мы же для него каток припасли? — я махнул рукой. — Ахаха… было бы замечательно, но я пока про бутерброды, — улыбнулся тот и принялся резать хлеб. Мне почему-то жутко захотелось спросить у него насчёт вчерашнего, хотелось, чтобы парень поделился со мной… Вот только едва знал, что хотел услышать. — Слушай, Влад. — Слушай, Максим, — одновременно начали мы. — Ты первый, — уступив ему возможность договорить начатое, я в ожидании облокотился на стол. — Почему-то мне кажется, что мы с тобой об одинаковых вещах хотим поговорить, поэтому не буду отпираться и продолжу. Я знаю, что мы ведём себя довольно странно, и наши так называемые «недоотношения» развиваются очень быстро. К лучшему ли, покажет время. Но ведь мы делаем это на публику, так зачем так стараться наедине?   «Хм, да, а я вот хотел спросить совсем другое. Ну, что же, если тебе так не нравится, я делать больше ничего не буду!» — Да, ты прав, не стоит! Ограничимся зрителями, — ответил я и стал собираться наверх. — Ты не против, если я там подожду? Как закончишь, посуду не мой, я сам, — я начал подниматься к себе. — Вот и ладно, — тихо донеслось мне в спину. Короткий сигнал входящего сообщения забрал все внимание. От кого: Света «Мне кажется, или ты меня игнорируешь?» О себе вновь напомнила девочка-нимфоманка. С первого дня знакомства мои гормоны сами настроили далеко идущих планов на нее, однако, время шло, а наши взаимоотношения никак не двигались. И я просто на нее забил. Не было времени. Сил и желания. Наедине. Да и все мысли были заняты только нашим с Максимом вопросом. Но, быть может, стоит написать ей, когда выдастся свободное время? *** — М-м… вкусно! «Не знаю, что добавил Макс в эти обычные бутерброды, но их вкус стал явно каким-то необычным!» — Снимай со спящего, — жуя бутерброд, скомандовал Морозов. Вернув ноут в рабочий режим, мы продолжили чтение. «Влад орал на Максима так, что у того невольно из глаз покатились слёзы. Не зная, что он такого натворил, в чём провинился и что ему нужно сделать, чтобы человек, который ещё недавно был нежен с ним и повышал голос только в постели, когда обоих накрывал оргазм, снова вернулся в нормальное состояние. Но что бы Максим ни предпринимал, у него ничего не получалось. В маленькой темной комнатушке, где вещей было всегда по минимуму, теперь царил хаос: Влад раскидал всё, что можно, даже разбил зеркала, которые висели на шкафах. — Пожалуйста, перестань! — задыхаясь от собственного крика, повторял как заведенный светловолосый. Но его не слышали или не хотели слышать. — Я ненавижу тебя, ненавижу! — только и слышал он в ответ слова, от которых на душе становилось ужасно паршиво, от которых было настолько больно в груди, что сердце, которое до этого стучало, как бешеное, теперь билось, пропуская удары». — Господи, блять, что за бред? Все так притянуто за уши, что меня сейчас вывернет. Но все же... мы здесь ругаемся и мне это абсолютно не нравится, — Максим посмотрел на меня нечитаемым взглядом. — Да не волнуйся ты, — я приобнял его за плечо, а второй рукой стал чесать ему голову кулаком, как обычно делал брату, когда у того случались истерики. — В реале-то мы с тобой не ссоримся, так что всё гуд! Давай дальше читать, — я снова уселся на стул и, увидев, как лицо Морозова заметно повеселело, продолжил пялиться в экран. Больше двух третей текста мы ругались по непонятным для читателей причинам, но этот бардак был так эмоционально описан, что я стал понимать чувства Максима, который из-за этого так распереживался. Всё бы хорошо, если бы в третьей части было так же и, возможно, даже кого-то убили, на этом хотя бы закончилось сие творение, но автор даже не думал останавливаться на достигнутом, но финал просто припечатал меня к полу, будто потолок обрушился. «Тёплый июньский день, день, когда все дети радуются окончанию учебы и началу летних каникул, когда все забивают на уроки и вспоминают про книжки лишь за редким исключением… В это время 11 «А» и 11 «Б» стояли на пороге школы и понимали, что для них это последний день в ней, ведь сегодня их выпускной, и в школу они вернутся лишь на встречу выпускников, которая, возможно, никогда и не произойдет. Максим Морозов стоял в великолепном черном костюме, контрастирующем с его светлыми, выгоревшими на солнце волосами, что ещё больше стали отдавать блондом. В паре метров от него стоял черноволосый парень, кажется, недавно он был его другом. Но ссора, которая положила конец их общению около трёх месяцев назад, являлась непреодолимой стеной, которая поставила жирную точку в их отношениях раз и навсегда. Влад Чернов — тот человек, который всегда носил одежду только одного оттенка — черного. Но сегодня он поразил всех: парень стоял в ослепительно белом костюме и держал в руках маленькую белую обрезанную розочку. Дождавшись, когда большая масса покинет порог школы и пройдёт внутрь, он схватил Морозова за руку и повёл его за школу. Тот пытался вырваться, но хватка Чернова просто не оставляла никакой возможности, он мужественно сносил удары Морозова по ногам, но всё же мысль о том, что нужно отпустить, даже не проскальзывала. Дойдя до поворота, он отпустил бьющегося в панике Максима и, поправив на себе белый костюм, встал на одно колено. К розе, которую всё это время он бережно держал в руках, белой ленточкой было привязано кольцо. — Ты станешь моим мужем? — смотря, как лицо его возлюбленного приобретает спокойные и ровные очертания, как на губах появляется улыбка, которая становится всё шире и шире, как глаза наполняются слезами, он встал с колена и, взяв правую руку своего парня, надел на безымянный палец кольцо, а в ладонь вложил ту самую розочку». — Э? — выпалил я, дочитав до конца предложения. — Нет слов, — подхватил Максим. Оба были в ступоре. Язык, манера, идея, диалоги, сам текст — всё выбешивало в этой работе, заставляя питать к Автопилоту неубиваемую ненависть. — Надо бы выключить и пойти проветриться, что-то душно стало, — я потянулся за мышкой и почувствовал, как моя рука коснулась чего-то теплого. Опустив глаза, я увидел, что на мышке лежит рука Максима, а моя — сверху, крепко сжимая его руку…