Божество

      Пробудившийся ото сна Венти первым делом перекатился на спину и сладко потянулся, не открывая глаз, но вдруг замер, почувствовав, что кожа по всему его телу как-то уж слишком отчётливо ощущает текстуру постельного белья, будто бы он... Голый? Да и у него на животе, кажется, что-то лежит... Странно!       Юноша тут же распахнул очи и обнаружил, что то, что неприятно грело его довольно-таки голодное пузико – это всего лишь рука... Кэйи. И он рядом. И он тоже голый. А сам Венти?! Бард испуганно взялся за край тонкой простыни, откинул его от себя и обнаружил, что на его теле нет ничего кроме повязок и кучи засосов на внутренних частях бёдер... Блять... По спине уже трезвого в силу особенностей своего организма юноши тут же пробежал мерзкий холодок, от которого тот крупно задрожал, а живот его неприятно скрутило. Неужели он действительно переспал с ним? Да ещё и набухался так, что ничего не по... А! Нет! Погодите-ка! Он вроде как пристал к нему на улице, потом они пошли на пикник, ещё выпили, а потом... Ох... Они... Они вроде бы т-трогали друг друга прямо на полянке, а потом... Венти не особо помнил, что было потом, но губы его тут же воспроизвели те приятные жадные поцелуи... Ах да! Тот же его ещё за задницу лапал! Он вроде накричал на него за это, а после они... Говорили о чём-то? О... О фетишах, кажется... Кэйа ещё вроде упомянул, что ему очень нравятся его... Ноги? Фу! А потом... Мх... Ничего кроме каких-то обрывков воспоминаний, в которых часто фигурировали поцелуи, неприятное обилие влаги на лице, дискомфорт в слуховых каналах и сладкое ощущение наполненности там внизу, бард больше воспроизвести не мог. Значит потрахались всё-таки...       Венти вновь посмотрел на мирно сопящего рядом Кэйю, после чего вновь весь затрясся от отвращения то ли к нему, то ли к себе, то ли ко всему этому миру, а затем осторожно взялся за безымянный палец его левой руки, что всё ещё покоилась на его вздымающемся животе, приподнял её за него и с очевидной неприязнью положил на матрац. Убедившись, что недовольно поморщившийся рыцарь всё ещё спит, бард вышмыгнул из-под простыни и осторожно пополз к другому концу кровати, дабы... Стоп, а где резинки? Хотя, впрочем, не важно: главное, что он мигом нашёл шорты и трусы, которые валялись на полу возле кровати и почему-то были грязными... Очень грязными! Надо бы застирать, пока тот не...       Венти испуганно вздрогнул, стоило только Кэйе окликнуть его довольно-таки сексуальным своей сонной хрипотцой голосом. — Эй, — обратился к держащему в руках своё собственное нижнее бельё юноше Альберих, в ответ на что тот нехотя повернулся к нему. — Ты чего так... — его речь прервалась коротким зевком. — ...рано встал? Давай ещё полежим немного, а потом... — Мне надо идти, — коротко бросил в ответ бард, что уже было хотел натянуть на себя эти злосчастные грязные трусы и ретироваться поскорее из этой квартирки без завтрака и мытья, но вдруг застыл на месте, осознав, что если рыцарь помнит обо всём, что происходило прошлым вечером, то это будет выглядеть слегка странно... Да и когда у него ещё будет возможность постирать их? Ну и вкусно и совершенно бесплатно покушать, пока они сохнут... — Я... Эм... М-мне нужно поскорее занять хлебное место у статуи. — Позавтракаешь хо..? — собирался было спросить у него принимающий вертикальное положение Кэйа, что вдруг затих и схватился за свою голову, уперевшись кончиками пальцев в лоб. — Ох бля... Чёт мы вчера много выпили... — Как видишь, — саркастично хмыкнул Венти, поражаясь тому, что у и правда него хватило смелости отдать тельце своего погибшего друга на растерзание этому... Нет, нельзя так говорить... Он... Он и правда хороший и совсем не виноват в этом, просто... Просто это Венти идиот. Это ж надо было так... — Позавтракаю, конечно. Но сначала дай мне что-нибудь, что я мог бы наки... — бард резко замолк на полуслове и крупно задрожал всем телом, стоило только рыцарю обхватить его щуплое тельце своими мерзкими, покрытыми старыми шрамами и свежими царапинами руками, что будто бы насквозь прожигали его кожу, вдавливаясь прямо в его кости и органы, и прижать его к себе, потираясь щекой о тонюсенькое плечо. Ублюдок. — М? Ты не заболел? — спросил Альберих, невесомо проходясь губами по и без того усыпанной свидетельствами грехопадения шее и искренне не понимая, почему это вдруг юноша весь затрясся, словно его ударил озноб. Прекрати... — Просто испугался, – едва слышно произнёс Венти, без преувеличения сходя с ума от этого гадкого чувства собственной... тошнотворности? Серьёзно, на него будто бы выплеснули содержимое ночного гор... Ох! — Э-э... Всё точно в порядке? — поинтересовался отпрянувший от ни с того ни с сего вздохнувшего и подскочившего на месте барда рыцарь. Поражённый накатившими на него воспоминаниями Венти прижал ладони к раскрытому в изумлении рту и загрустил бровями, не веря, что он вчера и правда... Блять... — Да, я просто... – не знал, что сказать, бард, чувствуя неприятную ложную боль в рёбрах и позвоночнике. — Ты... ты п-помнишь, что было в ванной? — Кажется да... – ответил после непродолжительной паузы слегка призадумавшийся Кэйа, неловко отведя взгляд в сторону. Было бы здорово, если бы его пожурили за то, какой он извращенец! Не всерьёз, конечно. Хотя, судя по странному поведению Венти, тот явно был шокирован. Но чем? Неужели он опять всё забыл? — Я... Я ведь не заставлял тебя? — спросил юноша, соизволив наконец-таки посмотреть своему теперь уже любовнику в глаза очень виноватым взглядом, словно бы он и правда совершил нечто столь ужасное. — Нет конечно, — невольно расплылся улыбке рыцарь, успокоив тем самым слегка встревоженного барда. — Ну что ты? Ты ведь совсем не такой, — в комнате повисла неловкая тишина, которую этот горе-обольститель, конечно же, решил развеять. — Вчера ты был на удивление... мягким. Рука Кэйи, что тут же невесомо легла на ляжку Венти и погладила её, была встречена весьма неприветливо: юноша грубо хлопнул по ней тыльной стороной своей ладони, а затем, когда та уползла прочь, стыдливо прикрылся своими же нижним бельём и шортиками. Неловко как-то всё-таки сидеть в том, в чём впервые появился... Тем более рядом с... ним. — Не мог бы ты дать мне какую-нибудь одежду? — ещё раз спросил у рыцаря бард, что явно был не настроен на утренние ласки. — Да, конечно. Бери в верхней полке что хочешь, — произнёс Альберих, завороженно глядя на то, как юноша нарочито медленно встаёт с кровати, одновременно с этим неспешно перемещая и трусы и шорты в сторону ягодиц, а затем подходит к комоду, одной рукой держась за их пояс и тем самым прикрывая ими свой голый зад, а другой выдвигая полку. Хах! Неужели он и в правду стесняется? Впрочем, это даже мило. — А... а я мог бы взять... э-э... ну... — засмущался Венти, зацепившись глазами за стопку аккуратно сложенных трусов. – Т... твоё н-нижнее б-бельё? Моё... моё немного грязное... — Конечно. И мне брось одни, — промурлыкал Кэйа с нескрываемым интересом наблюдая за тем, как его некогда хозяин неловко берется за первую попавшуюся пару, садится обратно на кровать, натягивает одни трусы на себя, а вторые неловко суёт в чужую руку, жутко стесняясь пересекаться взглядом со своим новым партнёром, что внимательно изучал глазами его полуголое тело. Ох, и как же теперь с ним за одним столом есть..? — Что мне для тебя приготовить? — Яичницу?.. — предложил бард, не вспомнив ничего более простого, вкусного и сытного. М-м, вот бы она ещё с обжаренными сосисками или колбасой... И овощи было бы неплохо поесть для разнообразия и баланса полезных веществ, ради которых он всеми этими мерзостями и занимается... — Б... Большую. И с помидорами. И... И с сосисками! Если есть. Задерживаться здесь надолго не хотелось, но желание набить брюхо всё же было сильнее, чем стыд, поэтому юноша собственноручно вырыл себе могилу, которую будут медленно засыпать томными вздохами и покусываниями губ. Отвратительно... — Ну хорошо-хорошо, — заулыбался рыцарь, что тоже довольно-таки быстро натянул на себя нижнее бельё и по понятным причинам поспешил ретироваться в уборную. — Ладно. Не буду тебя смущать.       Кэйа по обыкновению своему прилип к зеркалу: он банально не мог перестать подправлять свои приятно пахнущие мятным аромамаслом волосы, будучи очень взволнованным. Ну а как тут не волноваться? Не каждый день ведь делаешь что-то... «такое» с не особо-то и знакомым тебе человеком, да и ещё с таким... неудобным аксессуаром... Впрочем, то, что украшало его ноющую от колкой боли грудь, вряд ли можно было так назвать...       Услышав заветное весёлое постукивание по лакированному дереву, рыцарь встрепенулся и тут же ринулся к двери, за которой стоял трепещущий от предвкушения бард. Ну наконец-то! Наконец-то Венти сможет преподать урок этому посмевшему опорочить неприкасаемый облик его друга мудаку, что практически сразу же побежал к двери и любезно отворил её, словно хорошо выдрессированная собачка, отреагировавшая на знакомый ей звуковой сигнал. Нет, рыцарь, конечно, не знал обо всех этих приколах с мертвецами, скорбью, виной и попытками убежать от своего прошлого, что бард прекрасно понимал, но... Но как только юноша начинал задумываться о том, что тот зря обвиняет Альбериха в случившемся, как его горло тут же сжимало руками осознания собственной извращённости и неспособности найти для себя более адекватный способ избегания печали, чем предоставление «своей» задницы в свободное пользование. В общем, на Кэйю было банально легче спихнуть...       Сложивший руки за спиной бард вальяжно переплыл через невысокий порожек, после чего застыл на месте, вслушиваясь в то, как рыцарь вновь запирает своё жилище на ключ, чтобы уж точно никто не узнал о том, что за непотребство в нём будет твориться... Приятный запах!.. Хм, это, наверное, голубь... Почти готовый голубь!.. Интересно даже с чем его подадут... Кхм... Да чего он молчит-то? — И чё ты застыл? — спросил совсем немножко поддатый ради раскованности Венти, не отрывая взгляда от двери ванной комнаты, что маячила в самом конце коридора. — Приветствие. Как ты и обещал. Растерявшийся Кэйа неловко промямлил себе под нос что-то нечленораздельное, после чего отошёл наконец-таки от двери и встал напротив своего мучителя. — Г... Гово... — едва слышно лепетал он, крупно дрожа всем телом. И почему его вообще заставляют заниматься чем-то столь глупым? И что, что рыцарь сам умолял барда как следует зачмырить его на следующей сессии этим же утром, попутно каясь во всех своих вчерашних грехах? Он явно не рассчитывал на нечто подобное, а отказываться было уже поздно! — Я не могу... — Хочешь остаться без награды? — спросил бард, явно давя на смущённо отводящего взгляд в сторону рыцаря своим авторитетом. — Впрочем, ты и без «этого» останешься: забитое чмо, которое не может выполнить даже такой простой приказ, мне не... — Г... Говорящий ф-фалоим-м-митатор с... С б-большими дойными с-сиськами и д-другими д-доп-полнительными ф-функциями к Вашим услугам! — протараторил в ответ Альберих, что, окончив свою речь, взялся за лацканы своего белого махрового халата и, стыдливо отвернув голову в сторону, резко раздвинул их в стороны, демонстрируя явно повеселевшему от такого заявления юноше скреплённые между собой серебряной цепочкой прищепки, что стискивали собой его соски, и... И всё! Если не считать глазную повязку, то на нём кроме этого аксессуара, так скажем, больше ничего и не было. — П-пожалуйста исп-пользуйте меня п-по прямому назначению. Красный, как рак, Кэйа скинул с себя халат и медленно опустился на колени, после чего распластался по полу в позе молящего, демонстрируя заливающемуся смехом Венти свою широкую спину. Ох стыдно-то как! И зачем он вообще об этом попросил?.. — Прошу Вас. В ответ на это бард звонко захихикал, прикрывая расплывшиеся в кривой надменной ухмылке губы своей изящной ладонью, а после произнёс: — Ты... ты и правда... ха-ха!.. Ты и правда выучил то, что я написал тебе на бумажке сегодня утром? — Д-да... — неловко промямлил рыцарь, не смея поднять голову. — Ну ладно. Я, так уж и быть, поиграю с тобой сегодня, раз ты так хорошо меня попросил, — якобы пошёл ему на уступки Венти, что подцепил задинку своего обшарпанного ботинка носком другого, снял его со своей правой ноги и потрепал ей чужие бирюзовые волосы. — Молодец. Но для награды этого маловато. Её наличие будет зависеть от того, как ты сегодня поработаешь. В общем, всё так же, как и вчера, но чуточку жёстче и с использованием атрибутики. Договорились? — Угу, — согласился на условия Кэйа. — А... Эм... И-извини, что говорю без команды, но м-мясо, наверное, уже потушилось... Надо... Надо снять с огня... — А! Точно! — встрепенулся бард, что тут же скинул с себя второй ботинок и берет и быстро зашагал в сторону спальни, дабы облачиться в уже высохшие майку и шорты, что с недавних пор стали негласно ему принадлежать, будто бы их купили специально для него. — Давай одевайся и иди доготавливай.       Альберих поставил на стол белоснежную фарфоровую тарелку, тем самым продемонстрировав ёрзающему от предвкушения юноше аппетитное на вид кушанье: со дна едва виднелась ярко-жёлтая ароматная картошка, нарезанная аккуратными кубиками, а сверху лежало светлое волокнистое мясо, что имело необычный красно-оранжевый цвет и было присыпано изумрудно-зелёными, как глаза того, для кого всё это заботливо приготовили, травами. Практически сразу рядом с этим необычайной красоты творением искусства положили вилку, завёрнутую в салфетку, да поставили чашечку горячего чая, смешанного с молоком и одним кубиком сахара, как его и просили подать. — Утром ты сказал мне, что хочешь чего-нибудь необычного, но то, что могло бы тебя удивить, больше подходит для закуски или десерта, так что сегодняшний ужин будет состоять из двух блюд: тушёного с помидорами и картошкой мяса голубя и... В общем, ты сам всё увидишь, — представил своё творение Альберих, что сразу же осмелел и расцвёл: что-что, а в своих кулинарных способностях он был уверен на все сто! — Приятного аппетита. — Как интригующе! — восхитился такой загадочной аннотацией Венти, что тут же схватился за заботливо положенную на стол вилку, наколол на неё кубик сочного филе и отправил в рот. Его язык тут же поразило приятным теплом и пикантной остротой иностранных приправ, а ведь он даже не начал жевать! Мякоть-то, наверное, в два раза прянее, теплее и сочнее...       Кэйа с нескрываемым удовольствием наблюдал за тем, как меняется лицо его дорогого гостя: сначала его глаза распахнулись в удивлении, а сам он ненадолго застыл в недоумении, но буквально через пару секунд принялся интенсивно жевать и без того очень мягкое и нежное голубиное филе, раздувая щёки, как хомяк. Ну что за милашка! Даже губы в сочащемся из мякоти соке немного испачкал! — Как тебе? — поинтересовался Альберих, усаживаясь за стол. — Офень вкуфно! — ответил ему наслаждающийся таким приятным остро-сладким вкусом нежнейшего голубиного филе юноша, что, стоило ему только проглотить первый кусок, сразу же запихнул в рот ещё три таких. Эти дурные привычки, похоже, никогда его не покинут... — Прекрати, — мягко произнёс Кэйа, касаясь костяшек набивающего свой рот уже картошкой Венти кончиками пальцев, в ответ на что тот испуганно встрепенулся и машинально бросил вилку в тарелку. — Мы ведь договорились... — И... Исфини... — неловко промямлил бард, чья рука вынырнула из-под рыцарской и потянулась к чашке с горячим напитком. Интересно, а что Кэйа думает об этой его... привычке, так скажем? Выдаёт ли она в Венти бездомного? Хотя, впрочем, даже такой извращенец, как он, вряд ли стал бы трахаться с бомжом, так что его, наверное, считают бывшим сироткой или типа того... Эх... — Ничего страшного, — попытался успокоить юношу Альберих, что внимательно наблюдал за тем, как тот проглатывает перемолотую в вязкую кашецу картошку, а затем тянется губами к чашке и начинает медленно потягивать из неё горячий чай. — Кушай-кушай. Слегка смущённый своим поведением Венти вновь наколол кусок волокнистого филе на вилку, осторожно поднёс его ко рту и стянул с тупых зубьев, а после принялся очень вдумчиво и неспешно жевать его, будто бы пытаясь задобрить смотрящего на него влюблёнными глазами Кэйю.       Вот теперь вкус мяса чувствовался намного лучше! Он был сладковатым, но носил на себе остро-пряную вуаль, что не могло не радовать и удивлять. Венти никогда такого вкусного и очевидно домашнего голубя не ел, тем более с такими-то приправами! Да и картошка была хороша: она буквально таяла во рту, стоило только ей оказаться в его влажной и горячей полости. — Вкусно? — ни с того ни с сего с каким-то только ему понятным придыханием спросил Альберих. — Угу, — ответил ему юноша, превращая кубик картофеля в пюре. — Ты... Ты очень хорошо готовишь. — Рад это слышать, — усмехнулся ёрзающий на стуле рыцарь. Хорошо хоть, что халат свободный.       Кэйа так и просидел почти всю трапезу, напрягая бёдра и томно вздыхая при каждой демонстрации зубов, что противно скрежетали о поверхность вилки, и многозначительных надкусываний и без того очень мелко нарезанной пищи, пока голубь с картошкой банально не закончились. — Как думаешь, каким будет второе блюдо? — спросил Альберих, наблюдая за тем, как юноша макает хлеб в оставшуюся на дне тарелки жёлто-красно-оранжевую жижу и с удовольствием надкусывает его. — Не фн... м!.. наю... — ответил бард, отвратительным образом облизывая слегка запачкавшийся палец, даже не проглотив частично перемолотый в кашицу мякиш. — Ты скафал, фто... Гм!.. Там будет что-то необычное, как я и просил, но я даже не могу предположить, что бы такого там могло быть... — он посмотрел на стоящую в углу стола тарелку, накрытую большим бумажным полотенцем, и прищурился. — Там лунный пирог? — Нет, — усмехнулся рыцарь. — Мондштадтские оладушки? — перебирал все возможные варианты Венти. — Ты считаешь это чем-то необычным? — ответил вопросом на вопрос Кэйа. — Ну а вдруг ты... Слепил их в какие-нибудь интересные формы, а? — начал копать глубже бард, на рассуждения которого рыцарь отреагировал лишь отрицательным мотанием головы. — Нет? Ну тогда я не знаю... Довольно ухмыляющийся Альберих молча встал из-за стола, смущаясь явно заинтересованного и слегка насмешливого взгляда юноши, что был устремлён прямо на его пах, взял небольшую плоскую тарелку за каёмку, поставил её перед гостем и одним ловким движением сорвал с неё полотенце, демонстрируя ему... Разрезанную на два одинаковых полукруга питу! В ответ на это Венти удивлённо распахнул некогда хитро прищуренные глаза, помолчал пару секунд, а затем повернулся к стоящему подле него Кэйе и спросил: — Ты... Ты правда приготовил это для меня? — Как видишь, — по-доброму хмыкнул рыцарь. — Твой рецепт был слегка расплывчатым, поэтому я не уверен, что сделал всё правильно... Если честно, то я специально отложил одну для себя, чтобы попробовать, и могу сказать, что получилось неплохо, но я не уверен, что смог сделать это блюдо таким же, каким его готовят в Сумеру... В общем, надеюсь тебе понравится. — Это так мило, Кэйа, — мигом расцвёл Венти, неловко улыбаясь. Ох! Это действительно было очень... Внимательно... — Спа... Спасибо. — промямлил он, спешно вернув себе лицо — Не за что, — самодовольно заухмылялся в ответ рыцарь. — Тебе заварить ещё чаю? — Да, пожалуйста, — попросил его бард, который, как это ни странно, вдруг осознал, что совершенно опрометчиво для такого великовозрастного существа, как он, поддался на чары этого подхалима. Ну пита и пита... Подумаешь! Он так бурно отреагировал лишь потому, что вспомнил о тамошних прекрасных диких пёстрых цветах, пряных специях и пылких мужчинах, а не потому, что такая внимательность к его тёплым чувствам к этому региону изрядно впечатлила его... Хм, может как-нибудь отправиться туда ещё раз?       Венти неуверенно взялся за дутую полукруглую лепёшку, искренне наслаждаясь её приятной на ощупь идеально гладкой корочкой, поднёс её ко рту и осторожно надку... Ой! Так много соуса! Бард испуганно распахнул глаза, чувствуя, как что-то быстро-быстро катиться вниз по его подбородку, и тут же схватился за лежащую подле него салфетку, боясь замарать заботливо выданную ему одежду. — И... Исфини... — неловко промямлил прикрывающий набитый едой рот юноша, прекрасно понимая, как отвратительно это всё выглядело... Только для него, правда. Альберих, как это ни странно, посчитал это забавное и ни сколько не подстроенное происшествие очень даже милым и... возбуждающим, конечно же. Белоснежный сливочный соус с пикантными нотками был подобран не случайно: он не только идеально дополнял собой вкус колбасы, листьев салата и маленьких помидоров черри, но и представлялся некой аллюзией на семя. Такой идиотский пошлый подтекст в столь совершенно обыденной вещи, безусловно, заставлял Кэйю чувствовать себя больным на голову гастро-извращенцем, помешанным на еде психом, кулинарным маньяком, от чего ему было безумно стыдно, но вся эта искусственно созданная им ситуация, в которой он будто бы невзначай смог подглядеть за тем, как Венти поглощает часть «семени», случайно проливает несколько больших его капель на свой подбородок, а затем смущённо избавляется от них, просто сносила ему башню. Альберих представлял, будто бы эта пита — он, а точнее его член, а соус — его густая сперма. Ну а что? Ему, знаете ли, очень хотелось проделать нечто подобное с сидящим рядом с ним юношей, но весь этот процесс, если честно, казался ему невероятно мерзким и унизительным, поэтому он ну никак не мог позволить себе попросить у него чего-то подобного, хотя и сам частенько брал в рот и даже разрешал кончать себе на лицо. Да и кто в здравом уме будет сосать такому посредственному сабу?.. Впрочем, можно хотя бы попытаться уговорить его... — Ничего страшного, — успокоил его Кэйа. — Я сам виноват, что положил так много соуса. Я... Эм... Я думал, что он впитается в лепёшку, но, видимо, всё же нет. — Но полуфи... Гм! Очень вкусно! — похвалил его по-доброму заулыбавшийся Венти. — Почти как в Сумеру. — Рад это слышать, — хмыкнул рыцарь, подпирая свою щёку кулаком и с интересом глядя на то, как бард широко раскрывает рот и снова кусает питу, вынуждая лежащий на поверхности соус приподняться и чуть-чуть вылиться за пышные края. Почувствовав, как один из основных ингредиентов закуски убегает, юноша мигом оторвался от лепёшки и быстренько слизал всё, что с неё потекло, обхватив губами самый краешек и поехав вверх в попытке почистить обе стороны одним движением. Ч-чёрт... — М? — вопросительно промычал Венти, услышав протяжный вздох. — Я опяфть некрафифо ем? — Нет-нет, — успокоил его Кэйа. — Кушай на здоровье. Просто я... Ну... Т-ты сам понимаешь, почему я нервничаю. — Не... Гм!.. Понимаю, — откровенно издевался над ним вновь потянувшийся за ещё одним укусом юноша. — Меня беспокоит мой... С... С-стояк... — едва слышно промямлил последнее слово Альберих. — Ну так пойди и... Мф! Уфпокой фебя... Ф фём профлема? — невнятно пробурчал бард, набив рот остатками питы и тут же потянувшись за добавкой. — Хочу дос... Дос-м-мотреть... — ответил ему рыцарь. — Тофда... Гм! Может поможешь мне ускорить процесс? — предложил ломающий лепешку на части Венти. Соус, как это ни странно, выбился из-под треснувшей корки и заляпал своим телом головку большого пальца юноши, которую тот тут же поднёс к своему рту и облизал. — На. — Я не... — собирался уже было возразить Кэйа. Он что, зря это готовил?! Ох, и зачем он вообще вздохнул?.. — Ешь, — перебил его бард. Ну, ничего не поделаешь. Рыцарь послушно откусил от протянутой ему питы увесистый кусок, подражая проделавшему всё то же самое, но уже со своей половиной, барду. М! Этот дурацкий соус! — Выфирафться нельфя, — пробубнил Венти. — Фа подофти... Он, даже не проглотив находящуюся в его рту еду, потянулся к лицу Кэйи своим и... Слизал всё, что стекало по его подбородку, кончиком языка... Фу! Альберих аж весь затрясся от отвращения, чувствуя эту холодную влагу на подбородке. Мерзко! — Ты зафем... Гм! Так много соуса положил? — спросил бард, хихикая. — Давай, доедай, а то в меня не влезает уже, — он боднул ладонь рыцаря своей, передавая ему остатки лепёшки. — Я так больше не буду делать, не ссы. Кэйа недоумевающе посмотрел на Венти и, не заметив никакого подвоха, послушно взялся за кусок питы, после чего принялся нехотя прожёвывать всё то, что осталось у него во рту. Вкусненько...       Переполненный бард устало плюхнулся на кровать и лениво потянулся. Не заснуть бы ещё раньше времени... — А ты чего не...? — собирался уже было спросить у сразу же вошедшего за ним в комнату рыцаря он, но тут же замолчал, увидев своим полуоткрытым правым глазом то, что там уже ничего нет. — А. — Желание пропало, — буркнул в ответ Альберих. — Ну прости-прости. Я же не знал, что ты так отреагируешь, — рассыпался в извинениях Венти, что искренне не желал обижать Кэйю, после чего раскинул руки в стороны и принялся то обращать кончики пальцев к себе, то от себя. — Иди сюда. Пожалею так уж и быть. Альберих демонстративно громко хмыкнул, но всё же принял приглашение на объятия. Он подошёл к кровати, на которой вальяжно разлёгся юноша и упёрся в матрац коленями, после чего двинулся на встречу своему любовнику, на которого было просто невозможно долго злиться, и... — Блять! — вскрикнул ни с того ни с сего отстранившийся Кэйа, почувствовав резкую боль. — С-сука... — Ох извини! — испуганно отскочил Венти. — Давай я сниму... Неловко отвернувший голову в сторону Альберих послушно выпрямился и позволил юноше взяться за пояс его халата, развязать его, а после в спешке отодвинуть плотные лацканы в стороны, обнажая его еле-еле вздымающуюся грудь. — Прости. Я совсем забыл о них, — искренне сожалел о случившемся бард, осторожно снимая прищепки с твёрдых и болезненно-красных сосков. — Где аптечка? — Под кроватью, — ответил рыцарь, наблюдая за тем, как его любовник ныряет к полу, неприлично высоко задирая задницу к верху, а после возвращается обратно с небольшим чемоданчиком, который там специально припрятали для неотложной помощи после особенно жестоких сессий. Кто ж знал, что он им ещё задолго до начала понадобиться, хах? — Там есть такая бледно-фиолетовая мазь в стеклянной баночке. Я... Я ей раньше ссадины от ремня мазал. Помогало. — Эта? — спросил юноша, держа в руке маленький флакончик. Получив в ответ одобрительный кивок, бард тут же ловко открыл крышку, погрузил средние и указательные пальцы обеих рук в вязкую холодную массу и приставил их к травмированным соскам Альбериха, что тут же невольно задрожал всем телом то ли из-за внезапной прохлады, то ли из-за того, что эти части его тела были особенно чувствительными. — Прости меня пожалуйста. Мне вообще не стоило заставлять тебя надевать это... недоразумение. Венти искренне беспокоился насчёт самочувствия Кэйи, ведь тот наверняка очень сильно травмировал себя из-за этой дурацкой конструкции, которую тому было велено нацепить на себя перед ужином. Какой же он идиот! Постоянно забывает о том, что простые смертные такие хрупкие... — Ну-ну, не извиняйся. Это я не должен был... Мх... — резко замолкнул вновь затрепетавший всем телом Альберих, стоило только его персональному горе-лекарю начать растирать мазь из волчьего крюка по поверхности его сосков. Жаль только, что такие «ласки» быстро закончились: хорошенько смазавший зудящие основания Венти уже собирался было убрать руки, но Кэйа вдруг ни с того ни с сего схватился за их запястья, не давая им уползти. — Надо... Втереть получше... Иначе эффекта не будет. Бард, конечно же, послушал совравшего ему рыцаря, вернул свои ловкие тонкие пальчики на место, обхватил ими соски и принялся слегка прокручивать их то влево, то вправо, дабы мазь без каких-либо проблем впиталась в поврежденные ткани. Вот только стоило характерной вязкости и мокротé исчезнуть, как попытавшемуся отстраниться Венти вновь перегородили дорогу, в этот раз схватившись за сами ладони. — Нет, подожди... — едва слышно промямлил тяжело дышащий Кэйа, не желая терять столь красивые и заботливые ручки. — Оно ещё не впиталось... Пф! Ну что за чудик! До барда, безусловно, в ту же секунду допёрло, что рыцарь намолол ему что-то там про обязательное втирание лишь ради того, чтобы его эрогенную зону лишний раз потрогали, доставив ему удовольствие, ну и ничего страшного, казалось бы, но прибегать к такому грязному приёму ещё раз это так низко! — Да, ты прав. Надо втереть полу... — речь Венти прервалась звонким визгом Кэйи, соски которого тот уже было начал заботливо массировать, но вдруг ни с того ни с сего схватился за их красноватые основания и резко потянул на себя. «Бедный» рыцарь, на глазах которого выступили едва заметные слёзы, аж весь согнулся от боли, но разозлившегося на него барда это мало волновало: он без какого-либо сожаления или раскаяния вцепился в подбородок этого гнусного лжеца, а после насильно задрал его голову вверх, дабы уловить каждую эмоцию, что проскользнёт на его смазливом лице. — Врать нехорошо. — П-прости, я... — начал было оправдываться расплывшийся в широкой улыбке Альберих, понимая, что игра началась. Только вот исчезла его сальная ухмылка так же быстро, как и появилась: ему без какого-либо предупреждения впаяли грубую пощёчину. — Но было бы неплохо, если бы ты хотя бы пытался делать вид, что тебе не нравится, — разочарованно вздохнул юноша. — Умоляй меня прекратить, пока я буду наказывать тебя за неподобающее поведение. И да: твои соски сегодня никто трогать не будет. Вообще. Ни ты ни я. Потому что ты себя плохо ведёшь. — Х... хорошо... — едва слышно промямлил рыцарь, отводя взгляд в сторону. — П... принадлежности для наказаний тоже под кроватью... Если что. — Я сам достану, — произнёс удовлетворенный такой робостью и покорностью бард, что вновь перекинулся через бортик кровати и ловко достал из-под неё небольшой ящичек, чья крышка тут же отлетела в сторону. — Ого... Изящные ручки Венти боязно взялись за ручку небольшой «кошки», достали её из своеобразного хранилища самых разных орудий пыток и с интересом покрутили, изучая. Наконечники хоть и туповаты, но это как-то уж слишком жестоко... Как-нибудь в другой ра... О! Плётка! Вот она точно пригодится!.. Так-так, а это что? Маска для сна? — Нет, — вдруг подал голос Кэйа. — Без проблем, — пожал плечами юноша, убирая её на место и берясь за самодельный, по всей видимости, кляп. — А это? — Тоже нет, — отказался рыцарь, с приятным мандражом наблюдая за тем, как бард берёт в руки свёрнутый калачиком ремень. — Это? — Да, — согласился-таки наконец Кэйа. — Я, если что, не против кляпа и маски, просто... Просто я немного боюсь использовать их прямо на первой сессии... Как-нибудь потом обязательно возьмём их, если тебе хочется. — А, так вот в чём дело, — произнёс Венти, накрывая ящичек крышкой и отодвигая его на край кровати. Ну, оно и не удивительно: начинать с чего-то такого с малознакомым тебе домом довольно рискованно. — Но плётку-то можно? — Конечно, — обрадовал его рыцарь, что неловко отвёл взгляд в сторону, накручивая прядь бирюзовых волос на палец. — И это... Эм... По поводу награды... — М? — вопросительно промычал заинтересованный бард, повернув голову, но не тело, в его сторону. — Н-не мог бы ты... Ну... — едва слышно мямлил Кэйа, боясь, что ему мало того, что непременно откажут в такой глупой и наглой просьбе, так ещё и мигом прекратят сессию. Но попробовать всё же стоит, так ведь? В прошлый раз-то он согласился, а это было слегка померзотнее... — Мне... Мне стыдно просить тебя о таком... — Интересно почему, — насмешливо хмыкнул Венти, подползая к своему любовнику сбоку и кладя руки ему на плечи. — У тебя есть ещё один мерзкий фетиш, о котором ты мне не рассказал, да? Я прав? — Нет, это... Это не фетиш... Это... Ф-форма, так скажем, — ответил Кэйа, не найдя наиболее подходящего слова. — Я... Я бы хотел, ч-чтобы ты... Ну... В... В-взял в-в рот?.. В к-качестве награды разумеется! И... И я обещаю, что хорошо поработаю сегодня! — Тц! — демонстративно скорчил гримасу отвращения Венти. — Ты на полном серьёзе просишь меня о такой мерзости? — Д-да... — виновато промямлил рыцарь, задрав плечи и опустив голову в глупой иррациональной попытке сделаться визуально меньше. Бард замолк и призадумался. Хм... Может согласиться? Это всё, конечно, просто отвратительно и не приносит совершенно никакого удовольствия, а это единственное, ради чего он сюда пришёл, но... А не останется ли он у разбитого корыта, если будет своевольничать на первых парах? Не такой уж Венти и особенный, чтобы Кэйа кормил и обогревал его в своей квартирке за просто так, поэтому почему бы тому не выкинуть его на улицу за нежелание идти на уступки? Впрочем, лучше не нагнетать... Вполне вероятно, что его ёбырь просто-напросто налажает с исполнением своих обязанностей, если как следует не простимулировать его хорошей наградой, а этого, учитывая текущее паршивое моральное состояние юноши, не очень хотелось, поэтому придётся согласиться... Ну а что ему сделается? Они так-то и более мерзкими вещами вчера занимались... — Ну... Э... Если... Если т-ты стойко вынесешь все пытки, то я, возможно и сделаю это.... — неловко и скомкано, но всё же согласился бард после непродолжительной паузы. — Только вот я давно этим не занимался и... М-м.. В общем, у меня плохо получается... Как мерзко! Что ж, видимо минет будет выступать не только заслуженной наградой для одного, но и справедливым наказанием за распущенность и разумной платой за удовольствие для другого. — Ничего страшного, — успокоил его Кэйа, которому был важен скорее факт наличия ласки, а не её эффективность. — Сделай как умеешь. Мне и этого достаточно. — Тогда... тогда начнём? — торопил его Венти, будучи не у силах совладать с желанием выместить уже наконец все те негативные чувства и эмоции, что мучили его на протяжении всего дня... причём не только по отношению к себе. — Если ты готов, то давай раздевайся и ложись мне на колени. Мы начинаем. А! Стоп-слово помнишь? — Ш-шарлотка, — растерянно выдал дрожащий всем телом Альберих, что мигом развязал тоненький пояс, а затем взялся за большие махровые лацканы и скинул с себя уже не нужный ему халат. Протяжно выдохнув в попытке успокоить себя, обнажённый Кэйа встал на колени и смущённо отвёл взгляд в сторону. — Тогда аккуратненько ложись мне на колени, — скомандовал бард, усаживаясь на край кровати и кладя слева от себя подушку, дабы рыцарю было удобно. — Не бойся, я приде... Да-да, вот так... Молодец. С трудом улёгшийся на чужие щуплые ножки Кэйа крупно задрожал всем телом, стоило только Венти едва ощутимо погладить его по задранным к верху ягодицам в хвалебном жесте, тем самым будто бы снимая с него весь тот страх, что сковал его. Ох...       Разомлевший под столь заботливыми ручками рыцарь сдавленно застонал, стоило только барду ни с того ни с сего со всей силы шлёпнуть его. — Ха-ха! Давно хотел так сделать! — рассмеялся искреннее радующийся такому положению дел бард, грубо ущипнув лежащего на его коленях любовника за самое мягкое место. — Никак не могу себя сдержать, когда вижу твою огромную задницу. — П-пожалуйста выпори её так, чтобы... чтобы на ней ж-живого м-места не оста... — клянчил наказание виляющий бёдрами Кэйа, намеренно зля Венти своим нескрываемым мазохизмом. Не трудно догадаться, что в ту же секунду он получил ещё один грубый шлепок. – Ах! — Ты ещё и просить об этом смеешь, а? Тупая. Ты. Сука, — наигранно вспылил бард, что в какой-то момент начал сопровождать каждое своё слово рукоприкладством. — Пиздец. И ведь ты потом... Рыцарь грязно застонал в ответ на болезненный шлепок. —...с израненной жопой на работу пойдёшь, — продолжал Венти, ударяя податливые ягодицы под самыми разнообразными углами, будто бы ища подходящий, но на самом деле лишь дразня их владельца пугающей непредсказуемостью. — А никто и не догадывается, что их... — Блять! — грязно выругался Кэйа, сделав резкий глоток воздуха после очередного шлепка. — Капитан кавалерии? Или кто ты там? Впрочем, плевать. Что так что так пидорок, — оскорблял его бард, чьи удары становились всё жёстче и жёстче. М-м, капитан кавалерии... Он шлёпал самых разных людей, но конкретно у этого было довольно-таки солидное положение, что не могло не радовать. — Прикинь, они ведь реально не знают, что тебе нравится, когда тебя чмырят молодые ребятки, вроде меня, ха-ха. — Пожалуйста, прекра... — наигранная реплика вновь оборвалась постыдным для взрослого мужчины поросячьим визгом. — ...ти-и-и — Как думаешь, кто-то из твоих... — продолжал сыпать издёвками Венти, что вновь ненадолго затих лишь для того, чтобы ещё раз хлопнуть начавшего всхлипывать Кэйю по заднице. Чёрт, одной лишь руки здесь явно мало... Однако тот уже плачет. — Подчинённых когда-нибудь... — он прервался на очередной шлепок. — ...фантазировал о том, чтобы как следует надрать тебе зад, а? Буквально. — На... наве... — хотел было что-то сказать плачущий Альберих, чей голос звучал, как расстроенная скрипка, но вместо ответа лишь проревел что-то нечленораздельное, стоило только юноше вновь как следует всыпать ему. — Наверное-е-е... Надо же! Венти никогда не слышал, чтобы Кэйа так забавно ныл! Надо бы и ремнём его отхлестать, чтоб кричал погромче и чтобы ему было ещё больнее. — Я тоже частенько о таком думал, когда... — не договорил бард, что быстренько взялся за сложенный кругом ремень, растрепал его, а затем согнул вдвое и как ударил им по заднице ничего не подозревающего рыцаря, что тот аж завизжал, а затем принялся часто-часто вдыхать и выдыхать, трепеща на чужих щуплых коленках, одна из которых была перемазана его предэякулятом. Так спокойно... Будто бы тот его вовсе не бьёт, а нежно целует во влажные щёки и поглаживает по взмокшим волосам, успокаивая. — ...ты ссал мне в уши своими этими комплеме-е-ентами, похвало-о-ой... — Прости! — в отчаянии выкрикнул Кэйа, что получил ещё один хлёсткий удар, выбивший из него громкий постыдный шлюший стон. — Прости! Прости! — Уже поздно извиняться, плакса, — съязвил Венти, смакуя каждое слово, после чего размашисто замахнулся, собираясь вновь как следует вмазать по этим огромным мясистым израненным ягодицам, но... — Не кричи так громко. — Хо... хоро... шо... — еле выдавил из себя дрожащий всем телом Альберих, изредка всхлипывая и поскуливая от боли. — Ну-ну, чего это ты? — принялся успокаивать своего любовника заигравшийся юноша, перебирая пальцами его слегка взмокшие бирюзовые волосы, в ответ на что тот вопросительно повернул голову в бок, демонстрируя своё мокрое от пота и слёз лицо. Ох... Плачущим он выглядит ещё красивее. Нет, серьёзно, эта раздражённая поверхность глазного яблока... Надо бить сильнее! Но для начала всё же стоит убедиться, что тот в порядке... — Дать тебе отдохнуть? Или, может, водички? Я серьёзно спрашиваю. — Н-нет, — ответил шмыгающий носом рыцарь. — Я... я хо... хоч-чу отмучиться, а... а п-потом уже... в-всё это... — Только не перенапрягайся, ладно? — попросил его бард, заботливо подтирая слёзы костяшкой указательного пальца. — Скажи стоп-слово, если больше не можешь терпеть. — Х... х-хорошо-о... — протянул Альберих, поражаясь такой заботе. Это... это очень ми..! — Тише-тише, — успокаивал своего завизжащего от боли любовника юноша, после чего снова хлёстко ударил его по заднице. — Если бы ты не... — ненадолго прервался он, замахиваясь и со свистом разрезая воздух ремнём. — ...обманывал меня сегодня, то я бы не был таким жестоким. Надеюсь, намёк понят. — Д-да-да, — судорожно закивал головой Кэйа. — П-пожа... Ха... Пожалуйста прости ме... — Нет, — прервал его очередным болезненным ударом ремня Венти. — Прощу только после наказания, — поставил условие он. — Ну и когда ты... — Блять! — выкрикнул рыцарь, жадно ловя воздух разинутым ртом. Какие... Странные ощущения... — ...как. Следует. Удовлетворишь. Меня, — продолжал мучить его бард, сыпля ударами и тем самым выбивая из него стон за стоном. Больной ублюдок. Да уж, этот капи.. Ха-ха! Капитан кавалерии такой мерзкий, но к нему так тянет! Хах, вчера Кэйа, кажется, и правда постарался на славу, ведь Венти хоть и безумно ненавидел его за содеянное, но всё же напрягал бёдра от желания повторить произошедшее. Или это порка слегка его подуспокоила?.. — Ты ведь не против, если я... Юноша ещё раз хлопнул по израненным ягодицам Альбериха сложенным втрое ремнём и... Почувствовал, как об одно его колено рвано и совсем не ритмично трётся что-то влажное и продолговатое, а по второму стекает что-то вязкое и горячее... — Ох... — удивлённо вздохнул тяжело дышащий юноша, наблюдая за тем, как его любовник трясётся в сладких оргазменных конвульсиях. Тц! А ведь он только вошёл во вкус... — Необычно...       Стоило только порядком измотанному рыцарю немножко отойти от такой ну уж очень приятно завершившейся порки, он первым же делом любвеобильно потёрся щекой о чужую мягкую ляжку, на которую того любезно уложили, в ответ на что тут же получил недовольный бодок от поглаживающих его взмокшие волосы пальцев. — Тебе, знаешь ли, стоило предупредить меня, — наигранно обиженно буркнул Венти, что, по правде сказать, был слегка разочарован тем, что не смог прервать этот постыдный мазохистский оргазм. Такой злобный поступок, кстати, отнюдь не задел бы Кэйю: ему наоборот очень хотелось грубого напоминания о том, что он просто игрушка, вот только он немного запутался в своих собственных физиологических ощущениях из-за такой безумной частоты ударов, ну и... — А то это уже и не наказание вовсе... — Но ты ведь можешь отшлёпать меня ещё раз, — шутливо ответил на претензию рыцарь, в конце реплики едва ощутимо чмокнув растёкшуюся по матрацу ляжку любовника, что просто невероятно привлекала его своей бледностью и небольшой полнотой. Так и хочется укусить! Но нельзя... — Ну или... — Ещё чего! — перебил его бард, на чью ногу снова упало несколько мимолётных прикосновений чужих губ, что, как ему показалось, нерешительно ковыляли куда-то вверх. Хах. Хороший способ извиниться... — И как же мне тогда загладить свою вину? — спросил Альберих, ластясь одновременно и к своеобразной подушке из мягких жирненьких ляжек юноши и к его нежной руке, что никак не могла перестать наматывать столь шелковистые бирюзовые волосы себе на пальцы. — Я готов на всё, что угодно... И даже больше. — Ну тогда... — быстро сдался Венти, что одним движением приспустил с себя шорты и находящееся под ним нижнее бельё, вываливая наружу свой перемазанный выделениями эрегированный член. — Давай, приступай. Кэйа довольно заулыбался, не обнажая зубов, стоило только ему увидеть перед собой сочащуюся предэякулятом головку, после чего нелепо забултыхался, пытаясь пододвинуться к ней поближе. Когда рыцарь всё же смог расположиться поудобнее прямо перед членом продолжающего поглаживать его по волосам барда, он прикрыл глаза и неуверенно чмокнул уздечку, пачкая губы в смазке. О!.. От неё... от неё так приятно пахнет... — Тебе без мытья больше нравится, да? — спросил Венти, внимательно наблюдая за тем, как Кэйа с обожанием покрывает небольшую головку долгими поцелуями. Нет, он, конечно, подготовил себя перед встречей, но не прямо-таки за хотя бы полчаса перед тем, как начать собираться. И это, если что, вовсе не лень, а самая что ни на есть забота! Он ведь теперь прекрасно знает о том, какой его партнёр извращенец. — Д-да-а... — ответил одурманенный этим прекрасным ароматом Альберих, незаметно принюхиваясь. — Я могу почистить под... К-крайней п-плотью? — Конечно, — без каких-либо проблем согласился юноша, которого тут же принялись «мыть» в довольно-таки труднодоступном месте, еле просунув туда кончик языка. — Ты-то... Мх... Я надеюсь, в-в д-душ сходил? Я не... с-собираюсь даже касаться тебя там, если ты не... Ох... П-помылся... — Уфу, — пробубнил Кэйа, уже заканчивая «уборку». — Я ефо и... Подмышки п-побрил... Чтоб меньше пахло... И л-лобок то... М! — Не отвлекайся, — раздражённо буркнул Венти, резко потянув Кэйю за волосы, в ответ на что тот тут же виновато взял головку в рот и принялся мягко посасывать её. — Мог бы и не делать... Мх... П-последнего... Т-терпеть не могу гладковыбритых мужчин. — Профти, — виновато промямлил рыцарь. О как... Другие домы обычно наоборот возмущались по этому поводу, поэтому он, в целом, привык удалять волосы с тела, когда сходился с кем-то, ну или планировал подцепить какую-нибудь красотку или красавца на одну ночь в таверне. Да и бард был таким очаровательно гладеньким, что и ему самому хотелось ему соответствовать.       Венти томно вздыхал под умелым язычком Кэйи, что ласкал его член бойкими круговыми движениями почти так же, как и в прошлый раз, но уже без поворотов головы, ибо делать их полулёжа было слегка неудобно, и его мягкими губками, что плотно обхватывали собой ствол. Ох как же он в этом хорош! — Молодец, — нахваливал вдруг насадившегося прямо до самого основания рыцаря бард, поглаживая его по голове, однако стоило ему только попытаться отстраниться, как его тут же вернули на место грубым и резким, будто бы ненавистным прижиманием носа к лобку. Испугавшийся такого внезапного поворота событий Кэйа случайно выдохнул весь запасённый им воздух, после чего моляще посмотрел Венти, что не отпустил его ни через секунду, ни через две, ни через десять, прямо в глаза, прекрасно понимая, что заглотить дополнительное количество кислорода у него не получится, в ответ на что его тут же медленно стянули с члена, как кусок шашлыка с шампура. Рыцарь рефлекторно вдохнул большой объём воздуха, после чего ощутил, как его слюна катится куда-то не туда, и случайно откашлял её прямо на ляжки барда, в ответ на что получил пощёчину. — Мда. Вообще нихуя не умеешь, — раздражённо цыкнул Венти, грубо толкая Кэйю на себя. — Давай, досасывай. Уже без меня. Пристыженный за свои посредственные навыки минета Альберих опечаленно опустил глаза, чувствуя неприятное солёное покалывание в носу, после чего вновь взял член юноши в рот и принялся неспешно насасывать его, стараясь брать как можно глубже и даже ненадолго фиксировать такое положение, дабы впечатлить его, но тому, казалось, было вообще плевать: бард изредка охал и шумно вздыхал, надувая плоскую грудь и округлившийся животик, но уже не нахваливал своего партнёра и не поглаживал его голову, как делал до этого. Кэйа очень обрадовался, когда лёгкая рука Венти всё-таки легла ему на затылок, и принялся сосать активнее, но его в ту же секунду прервали, грубо взявшись за его волосы, привстав и принявшись бесцеремонно толкаться ему прямо в глотку. Альберих сначала перепугался, но потом быстро понял, в чём дело, и стал терпеливо ждать порции густой спермы, которая, как он надеялся, попадёт в то горло и не заставит его надрывно кашлять.       Кэйа испуганно взвизгнул, стоило только Венти в унизительном жесте припечатать его губами к своему паху, а после начать изредка помахивать бёдрами, как следует начиняя его глотку горячей спермой, как он сам меньше часа назад начинял сливочным соусом большие сочные питы. — Приберись, — скомандовал тяжело дышащий бард, в ответ на что мигом проглотивший остатки спермы рыцарь принялся судорожно собирать всё, что ненароком вылилось из его рта: сначала он, как и в прошлый раз, пошурудил руками по своему лицу и как следует облизал запачкавшиеся в семени пальцы, а затем присосался к тонкой ткани его собственный отданных в использование шорт, что совсем не шли этим узким мальчишечьим бёдрам, после чего бегло пробежался языком по маленькой гладкой мошонке. — Спа... Спасибо за еду, — поблагодарил своего мучителя Альберих, потираясь щекой о его щуплые колени в знак благодарности. — Я могу сделать что-то ещё? — Разве что заткнуться, — съязвил развалившийся на кровати юноша. Он полежал в тишине ещё немного, сверля потолок задумчивым взглядом и размышляя о том, чего бы такого эдакого ему ещё сделать, а потом неожиданно выдал: — А хотя... Ляг рядом. Разговор есть. Заодно и передохнём. Устал, да? — Не особо, — ответил рыцарь, нехотя покидая такие тёплые и мягкие ляжки, на которые тот прилёг. — На заднице-то сидеть можешь? — спросил он разминающего затёкшую шею рыцаря, что тут же чуть было не порвал себе лёгкие, резко вдохнув во весь их объём, стоило только кое-кому хорошенько шлёпнуть его по израненной части тела. — М? — В... Возможно... — ответил трепещущий Альберих, часто-часто моргая в попытках избавиться от излишней влаги на своих глазных яблоках. Ну а что? Это было слишком больно и неожиданно! — Хах, а ты и правда мазохист, — сладко промурлыкал юноша, обвивая шею своего любовника руками и крепко прижимаясь к его спине. — Повернись. Полежим немножко и продолжим. Кэйа вновь послушно перекатился на другой бок и сразу же встретился лицом с ухмыляющимся Венти, что почти невесомо поцеловал его в краешек губ, а от ответной ласки ушёл, вытянув руки и отодвинувшись подальше, но практически сразу вернувшись обратно. Тц! Опять дразнит... — Ты ведь не против, если я... М-м... — вдруг застеснялся бард, неловко отводя взгляд в сторону. — П-посижу у тебя на лице, м? Тебе ведь понравилось в прошлый раз, да? Мы, насколько я помню, делали что-то подобное вчера и... Кхм, в общем, мне бы хотелось повторить. Я даже мог бы... ну... х-хлестать тебя плёткой во время этого, к примеру, если для тебя это слишком скучно. — Оу, ну... Я... я не против... — слегка опешил от такого предложения рыцарь. Было бы славно, но... Ох, ему до сих пор не верится, что они вытворяют друг с другом нечто столь грязное и отвратительное! Вчера, когда он был пьян, всё это воспринималось совсем по-другому... — Я даже сам хотел предложить... Смуглая жилистая рука Кэйи робко легла на тонкую талию Венти, и, так как он не проявил никакой отрицательной реакции, поехала вверх, задирая забрызганную каким-то соусом майку. — Нравится совать язык куда ни попадя, да? – съязвил бард, что почему-то вдруг вспомнил его вчерашние весьма странные, но приятные ласки. Кто ж знал, что капитан кавалерии так классно нализывает? А с первого взгляда и не скажешь, что он таким увлекается... — Да, — как ни в чём не бывало ответил Альберих, резко отведя взгляд от заинтересовавшего его бледного животика и посмотрев юноше прямо в глаза, после чего невольно рассмеялся. — Мне тоже, — хмыкнул Венти, положив одну ладонь на щёку Кэйи и резко двинувшись навстречу его расплывшимся в улыбке губам. Бессовестный бард с ходу начал размашисто проходиться по ширме из зубов рыцаря языком, упрашивая её раскрыться, после чего практически сразу получил шлепок по заднице в ответ за свою наглость. — Что ты себе позво... М-м! Альберих сам не понял, что на него нашло, но после такого самовольства он до кучи ещё и ущипнул возмущённого его поведением юношу за податливую ягодицу, а затем резко двинулся вперёд и поцеловал его в ответ, тут же юркая ловким языком внутрь раскрытого рта. — Ифиоф! — рыкнул Венти, будучи не в силах противостоять мужчине, что был намного выше, больше и сильнее его. Ну ничего-ничего! Через пару неделек он обязательно как следует отъестся и вернёт себе всю свою архонтовскую мощь, а пока... Ну... Можно и побултыхаться в крепких объятиях да ответить на такой непростительно настойчивый для саба поцелуй... Ради приличия! Не будет же он в самом деле просто так терпеть горячий влажный язык, рыскающий по его рту в поисках непонятно чего, и большую огрубевшую от постоянно использования меча ладонь, снимающую с него шорты, да? Даже несмотря на то, что это так возбуждает... — М-м, Кэйа... Венти с трудом смог отлипнуть от своего ну уж очень настойчивого любовника, впечатавшись ладонями в его грудь и оттолкнув на себя, но тот вновь резко прижал его к своему оголённому торсу, зацеловывая пунцовые щёчки, которые так и хотелось прокусить зубами в надежде, что оттуда польётся какая-нибудь сладкая начинка, словно бы это были никакие не щёчки вовсе, а нежные сдобные булочки. — Прекрати, — смущённо буркнул бард, заводясь от такого близкого соседства своего глаза и чужих губ. — Прости, — извинился перед ним отошедший от своего нелепого безумия рыцарь, напоследок чмокнув одну из его многочисленных бледных веснушек. — Я с гордостью приму наказание за своё неподобающее поведение. — Только не говори, что ты только ради этого всё это сделал, — возмущался немного расстроенный своим сабом Венти. — Я не хочу так играть. — Ну-ну, не злись, — успокаивал своего дома Кэйа, нежно поглаживая его бедро внутренней стороной ладони. — Понимаешь, я никак не могу устоять перед таким сказочно красивым юношей! Твоё прекрасное тело словно... — он резко затих, ведь в его голову вероломно лезла только еда. Ну не скажет ли он, что его кожа похожа на варёную курицу? А они ведь и правда мало чем отличаются! Только вот милое личико барда совсем не волокнистое, а поверхность нежнейшего птичьего бедра не покрыта веснушками... О! А... А его талия такая же тонкая, как косточки её ножек! А пальчики... — ...баллады, которые ты поёшь своим сладким, как мёд, голоском: такое же... — А может лучше прекратишь чесать языком и заставишь меня спеть тебе особую балладу, а? — перебил его хитро ухмыляющийся бард. Да уж. Елей, который рыцарь так любил лить ему в уши, был до смешного глуп, но почему-то так приятен! Прямо как... Как если бы тот бармен в очередной раз безвозмездно простил ему все долги! — Впрочем, вряд ли тебе будет это интересно... — он одним движением скинул с себя руку любовника и встал на колени, понарошку удирая. — Ты ведь её ещё вчера слышал. — Нет-нет, — принялся переубеждать юношу Альберих, что, осторожно взявшись за его бёдра, усадил его обратно на кровать. — Мне очень, очень интересно! Венти заливисто захихикал и резко наклонил голову влево, чувствуя, как чужие мягкие губы влажно целуют его шею, щекоча кожу в столь деликатном месте. — Ну хватит! Хватит! — смеялся тот под жаром крепких объятий и настойчивых ласк. — Всё! Прекращай и ложись на спину. Считай, что это было... Лирическое отступление, ладно? Не забывай, что ты всё ещё мой раб. — Да, хозяин, — предвкушающе выдохнул Кэйа, что тут же сдавленно зашипел, стоило ему только прикоснуться своей израненной задницей к мягкой постели. — Если тебе станет тяжело дышать или типа того, то... Ущипни меня за ногу, ладно? Это стоп-сигнал, — проговаривал правила держащий в руках плётку бард, что дрыгательным движением скинул болтающиеся у своей щиколотки шорты и осторожно перешагнул лежащего подле него рыцаря. — Ты готов? — Готов, — произнёс довольно улыбающийся Кэйа, на лицо которого тут же стали медленно приземляться. — Приступай, — приказал раздвигающий ягодицы в стороны Венти, сначала издевательски ударившись анальным отверстием о покорно высунутый язык партнёра, а затем чуть привстав. — Можешь... Положить на неё руки... Если х-хочешь... Просто мне будет неудобно хлестать тебя. — С радостью, — откликнулся рыцарь, которого тут же обидчиво ударили по бедру сразу всеми хвостами. Да уж, неудачное он слово выбрал... — Извини, извини... — Проси прощенья у моей задницы, — съязвил бард, что рухнул на лицо любовника и кое-как попытался втолкнуть его в матрац, но практически сразу же встал. — Давай, приступай. Кэйа, как ему и было велено, осторожно положил ладони на мягкие ягодицы партнёра, после чего немного раздвинул их в стороны, подтянул голову вверх и принялся осторожно вырисовывать круги вокруг сжатого анального отверстия. Хах, ну и запах! Довольно-таки... Заводит. — Резче, — скомандовал слегка смущённый всей этой ситуацией Венти, обрушив языки хвостов на щетинистый лобок своего раба. — Вот и зачем ты... Мх... Его побрил? Это так глупо выглядит. — Профти, — едва слышно пробубнил занятый задницей юноши Альберих, в ответ на что получил ещё один удар, что пришёлся на бедро. — Не отвлекайся, — наказал ему бард. — Я тебя не спрашивал. Я... Я просто размышлял вслух. Рыцарь послушно завалил хлебало и продолжил использовать его по своему первостепенному назначению — лизать задницу Господина. Причём делать это икусно и с любовью, чтобы тот и правда непременно спел ту самую особую балладу, состоящую из томных вздохов и стонов. — Ты выглядишь, как... Ох... Шлюха с борделя, — измывался над своим рабом бард, в чьём чуточку дрожащем голосе уже проклёвывались первые нотки сладострастной песни удовольствия. — З-знаешь почему они бреют лобки, м? Я слышал, что у вас по городу ходят какие-то... Мх... Н-насекомые, которые живут в волосах на том... М-м... С-самом месте. Фу! Кэйа аж задрожал от омерзения, но всё же продолжил покорно нализывать такую аппетитную на вкус задницу Венти, растягивая его узкое анальное отверстие пальцами. — От... Ох!.. Отвратит-тельно, да? Неужели ты... Ах! — громко застонал Венти, стоило только его любовнику ненароком вставить кончик своего языка внутрь. — Б-боишься зара... зиться?.. — еле выдавил из себя он, тяжело дыша. — Неужели ты... Мх!.. Т-тоже любишь с-спать с б-большим к... ко... Ох!.. личеством незнакомых тебе... Ах!.. л-людей, а? Как странно! Сам ведь такой... ну... гладкий... Может у него там вообще волосы не расту..? — Фа! Фа! — выпалил совсем не ожидавший предательского удара прямо по головке члена Альберих, что на секунду выгнулся колесом, больно сжав ягодицы юноши пальцами, а затем упал обратно на матрац, но снова подскочил, правда уже не так высоко, стоило только его израненной заднице прикоснуться к простыни. — Шалава, — презрительно процедил сквозь зубы бард, плюнув на крепкий живот рыцаря, а затем вновь хлестнув его плёткой, но уже не по члену, а по ляжке, в ответ на что тот снова затрепетал, но уже не так сильно. — Хах, это похоже на родео, — заметил он, вновь ударив своего «жеребца». — Ха-ха! Не ожидал стать лошадью, да? Многоуважаемый Капитан кавалерии сэр Кэйа Альберих. Ещё один звонкий свист хвостов и он вновь начал извиваться под своим всадником, постыдно вопя что-то нечленораздельное ему в задницу. — У тебя плохо получается доставлять мне... Мх... Удовольствие при таких обстоятельствах, — журил своего партнёра юноша, что вдруг грубо оттолкнул его от себя и поднялся на колени. — Я мог бы прокатиться на тебе по-другому, если ты понимаешь о чём я, но только если ты выполнишь всю грязную работу. — Без проблем, — тут же выпалил сгорающий от возбуждения Альберих, зачёсывая чёлку назад. — Подай концентрат, пожалуйста. Он там же. Венти встал на четвереньки, вновь как бы невзначай выставляя напоказ всё самое интересное и слегка перепачканное чужими слюнями, дёрнул за ручку первой полки прикроватной тумбочки, вынул из неё купленный всего пару часов назад бутылёк, что лежал в компании ещё парочки таких же, а затем грубо задвинул её назад — Лови, — скомандовал бард, кидая концентрат рыцарю прямо в руки, после чего перешагнул через него и улёгся животом вниз, утонув щекой в мягкой подушке. — Давай как-нибудь сам там. — М-может лучше в другой позе? — робко предложил Кэйа, которому хотелось обеспечить Венти комфорт не только хорошими смазыванием и растягиванием, но и нежными поцелуями в покрытый испариной лоб, а также милыми словами успокоения, ласково прошёптанными на ушко. — У тебя ведь спина будет болеть... — Ты про...? — Про ту, в которой ты будешь сейчас, — пояснил рыцарь. — Пожалуйста. — Ну ладно, — упрямо буркнул бард, ложась на спину. — Не разочаруй меня. — И не собирался, — парировал Альберих, осторожно берясь за задние части аппетитных ляжек юноши и сгибая его ноги. — Ничего не болит после вчерашнего? — А должно? — иронично спросил Венти. — Ты ведь так хорошо обращался со мной... Мне понравилось. Хотя сидеть слегка сложновато... По понятным причинам. Но это не проблема! Я всё равно сегодня весь день играл у статуи. — В таком случае я мог бы снова сделать тебе массаж, — сладко промурлыкал в край обнаглевший Кэйа, выливая большое количество вязкого концентрата себе на пальцы. — Не только в качестве извинения за предоставленные неудобства, но и... — Я бы разрешил тебе, если бы Хосе не подъёбывал меня во время каждого перерыва из-за твоей «‎любвеобильности»‎, — перебил его юноша, указывая пальцем на парочку больших багровых следов на своей шее. — Ну извини-извини, — рассмеялся в ответ рыцарь, покрывая беглыми поцелуями бледное колено любовника. — Руку-то ты мне не из-за мести вчера расцарапал? — Нет конечно, – заулыбался в ответ бард, что сдавленно охнул, стоило только чужим холодным пальцам прикоснуться к его анальному отверстию и начать медленно растирать по нему прозрачно-голубые выделения. — Ты... Ты обработал? — Да ладно. Фигня, — отмахнулся рыцарь, что слегка надавил на всё ещё немного растянутый и красноватый анус. — Я могу войти? — Д-да... — едва слышно промямлил Венти, что тут же коротко вдохнул через нос и замер, ощущая, как медленно растягиваются его всё ещё раздражённые стенки его ануса, принимая в себя первую фалангу среднего пальца. — Ч-ш-ш, — прошептал Кэйа, прижимаясь краем губ к щуплому колену и практически сразу пропихивая и вторую следом, в ответ на что его любовник жалобно всхлипнул и машинально сжался изнутри. — Ещё одна, хорошо? И потом отдохнёшь. Бард одобряюще закивал головой и медленно выдохнул через рот, опустошив свои лёгкие аккурат к тому моменту, когда палец рыцаря вошёл до основания. — Уж не так больно, да? — спросил рыцарь, невесомо чмокая болезненную боковую впадинку, а затем снова прижимаясь щекой к коленной чашечке. — Нет, но... Неприятно... — ответил бард, отчётливо чувствуя внутри себя что-то постороннее, что он неосознанно хотел вытолкнуть наружу. – Но всё ведь в порядке? Можно продолжать? – беспокоился за своего любовника ненадолго остановившийся Кэйа. — Да. Только помедленнее, — едва слышно произнёс Венти, облегчённо вздохнув в ответ на практически полностью вынутый наружу средний палец и взвизгнув на вероломно вставленный указательный. Вроде такие тонкие, а неприятно так, будто ему сразу все пять внутрь пихают! И почему это тело такое до смешного нежное и хрупкое? Несмотря на омерзительную худобу, выглядело оно, конечно, просто прекрасно, но обладать им и созерцать его это совершенно две разные вещи. Как жаль, что.... Ч-чёрт... — Ещё. — Но я ещё не... — хотел было замедлить перевозбудившегося, по всей видимости, юношу Альберих, но тот перебил его. — Суй, — буркнул Венти, кладя голову на подушку и отворачивая её в сторону. Блять, надо было выпить больше...       Стоило только изрядно беспокоящемуся за самочувствие своего партнёра рыцарю покорно сдать назад, а затем вновь двинуться вперёд, захватив с собой и безымянный палец, как бард рвано вдохнул носом и тут же вернулся в исходное положение, желая наблюдать за тем, как двигается рука его любовника, дабы ему было... Поспокойнее, что ли? Да и так будто бы уже и не сильно больно... — Ну я же говорил, — устало выдохнул Кэйа, смотря на будто бы уже готового заплакать Венти. — Надо было... — Твоё дело молчать и делать что велено, — перебил его юноша, чей голос издавал слегка завывающие нотки. Альберих лишь тяжело вздохнул и пропихнул зашедшие лишь наполовину пальцы до конца под аккомпанимент из тонкого дрожащего «Б-бля-я-ять». Ну вот. Опять плачет. — Венти, — едва слышно позвал его Кэйа, пытаясь отвлечь, после чего весь вытянулся, но практически сразу медленно согнулся вперёд, дабы быть ближе к трепещущему перед ним тельцу. — Давай я подниму подушку, чтобы тебе было удобно, хорошо? Бард лишь всхлипнул скорее от с новой силой нахлынувших на него чувств, чем от боли, закивал головой и приподнялся, позволяя рыцарю позаботиться о нём, а затем медленно вернулся в почти что исходное положение, прижавшись к теперь уже мягкой спинке кровати. — Может мне лучше вынуть третий палец и получше размять тебя двумя? — ненавязчиво предложил юноше Альберих, едва слышно шепча ему на ушко. — Пожалуйста. Я не хочу, чтобы тебе было больно. — Х-хорошо... — буркнул нежелающий признавать поражение Венти, что тут же весь задрожал, чувствуя, как пальцы вновь медленно выходят из него, а затем, не покинув его организм полностью, возвращаются назад, но уже лишь вдвоём. Ох... Вроде полегче ста... — Чш-ш-ш... — успокаивал рыцарь не выносящего столь отвратительно-приятных для своих чувствительных ушей звуков барда, что и без того мучился от приносящих лёгкий дискомфорт телодвижений в своём заднем проходе. — Потерпи немножко. Закончив свою речь, Кэйа прикрыл глаза и невесомо чмокнул Венти в щёку, медленно раздвигая пальцы в стороны. — В... Выше... — робко попросил его надрывисто дышащий бард, слегка наклоняя голову вправо. — Поцелуй. — М? — вопросительно промычал рыцарь, робко прикоснувшись губами к одной из веснушек партнёра, что находилась чуть выше, чем предыдущая. — Д-да! Да! — вдруг закричал юноша, вскидывая грудь. — Здесь! — Ц... Целовать? — недоумевающе спросил Альберих, что сначала подумал, что он ненароком задел пальцами ту самую точку, ведь вряд ли кто-то стал бы так бурно реагировать на обычный поцелуй в районе нижнего века. Впрочем, учитывая то, как ему нравится щекотка... — Да! — простонал захлёбывающийся истомой юноша, чей партнёр без каких-либо вопросов выполнил незамысловатое указание, ещё раз невесомо чмокнув бледную отметинку под глазом. — Продол... жай... Кэйа едва слышно насмешливо хмыкнул себе под нос. — «Какой чудной!»— подумал он, послушно лаская глазное яблоко Венти сквозь тонкое нижнее веко, на котором красовалось парочка едва заметных веснушек, в ответ на что тот трепетал и нетерпеливо хватался руками за его плечи. Хах, как вчера... Только в этот раз он даже не... А! Точно! Пальцы!       Рыцарь был так поражён маленькой странностью своего партнёра, что совсем забыл о том, что он, между прочим, вызвался подготавливать его к анальному сексу. Благо он довольно быстро вспомнил о том, что было до того, как они пришли к такому странному совместному времяпрепровождению, поэтому тут же продолжил начатое: его тонкие длинные пальцы принялись медленно раздвигать собой влажные горячие стенки, а затем вновь прижиматься друг к другу, сводя барда с ума. Так больно и приятно одновременно! Жаль правда, что большего ну никак не попросишь! Не прикажет же он ему... ну... потрогать его глазное яблоко напрямую?.. Фу! Это мерзко!       Совсем скоро к игре подключился и ненадолго выбывший из неё безымянный палец, что ловко и почти неощутимо юркнул в слегка растянутую задницу Венти, что увлечённо прихватывал губы ласкающего его простату Кэйи и иногда обжигал его щёку своим горячим дыханием. М-м-м, так приятно... Даже немного жаль, что рыцарю всё-таки пришлось отстраниться и выпрямиться, вынимая свои так полюбившиеся барду пальцы наружу. — Всё ещё хочешь прокатиться на мне или... — произнёс Альберих, кладя на миниатюрный член юноши длинный и толстый обвитый выпирающими сине-зелёными венами свой, шутливо пугая его. — ...ты уже передумал? Ой! Он... Он, оказывается, такой большой... Нет, Венти, безусловно, видел его вчера, но когда ты почти трезвый, то как-то невольно начинаешь беспокоится за свою задницу... и рот. — Н-нет конечно! — обидчиво буркнул он, не одобряя столь неуместную напыщенность какого-то там жалкого саба. — На спину. Кэйа едва слышно усмехнулся и покорно исполнил приказ, укладываясь на соседний край кровати в предложенное ему положение. Ох и зря он разрешил себя выпороть... — Плётка или ремень? — спросил бард, с трудом забравшись верхом на своего любовника, что тут же болезненно зашипел, плотно прижимаясь ягодицами к поверхности кровати под чужим весом.— Сегодня я, так уж и быть, сжалюсь и повзаимодействую с твоими сосками, как ты и, по всей видимости, и хотел. — П... Плётка? — неуверенно промямлил слегка испугавшийся за свою грудь рыцарь, чья дерзость мгновенно улетучилась. — Вот как значит... Выходит, что не настолько ты и поехавший, — усмехнулся Венти, выливая на свою ладонь немного вязкого концентрата. Он взялся за основание порядком заждавшегося ласки члена Кэйи и бегло поводил рукой туда-сюда, растирая лубрикант по всей его длине, а затем приподнялся и чуть пригнул его вперёд. Ох бля... Бард так давно не занимался чем-то подобным, что даже забыл, как насаживаться, но спустя некоторое время всё же настроился и с горем пополам запихнул пару сантиметров внутрь, поражаясь тому, насколько же эта штука, блять, горячая и... б-большая... — Передохни, если не мо... — предложил рыцарь, наблюдая за тем, как его любовник в прямом смысле этого слова пыхтит над его членом, дойдя лишь до середины, вот только его вновь перебили. — Я и без тебя знаю, что мне де... — попытался поставить его на место Венти, что вдруг соскользнул вниз и резко насадился прямо до самого основания. — Ах! Ого! И правда полностью вошёл! Хах, а его попка всё такая же узкая, но при этом довольно вместительная... — Всё хорошо? — слегка обеспокоенно спросил Кэйа, поглаживая своего тяжело дышащего любовника по мясистому бедру. Ч-чёрт, там так... т-тесно и горячо... Хочется поскорее уже начать двигаться, вот только её владелец, кажется, совсем с этим не спешит. — Д... Да... — еле выдавил из себя быстро-быстро хлопающий ресницами юноша, что при каждом вдохе и выдохе отчётливо чувствовал кое-что очень большое и неприятно пульсирующее внутри себя, что-то, что, судя по ощущениям, сдавливало своим продолговатым телом чуть ли не все его органы, включая лёгкие, до которых оно ну никак не могло дотянуться. Мда... Не привык он ещё к такому... — П... подожди н-немного... — Не торопись, не торопись, — приговаривал нервно ёрзающий на месте рыцарь, с интересом разглядывая щуплое тельце барда, что остался в одной лишь растянутой майке, что забавно болталась на его узких плечах. Красивый такой... Утончённый... Как чахоточный. Так и хочется как следует... О нет! О чём же он думает? Надо ещё немножко потерпеть, а потом уже... Ох!       Кэйа рвано вздохнул, стоило Венти без какого либо предупреждения слегка привстать на своих костлявых коленях, а затем медленно опуститься вниз, морщась от неприятного чувства расширения. А потом ещё. И ещё. Спустя некоторое время он заметно ускорился, что не могло не радовать беззаботно лежащего на кровати Кэйю, что иногда едва слышно шипел и даже немного дрожал от боли в области ягодиц и елозил руками по чужим аппетитным ляжкам, по которым при каждом грубом соприкосновении с передними сторонами чужих струились... «волны», так скажем, что просто не могло не остаться незмеченным: это очень заводило и без того сходящего с ума от переполняющего его сердце сладостью рыцаря, которому просто безумно хотелось извергнуть из себя какой-нибудь глупый набор приторно милых слов, что неприменно смутил и даже разозлил уже во всю скачущего на его члене ба...       Перепуганный Альберих чуть было не порвал себе лёгкие в немом крике, который тот издал после грубого удара позабытой им плетью по нижней части его груди, и машинально вжался спиной в матрац, даже сумев по-джентельменски впиться ногтями в ляжки своего мучителя и прижать его бёдра к своим, дабы тот с него не свалился. Как подло! — Ч-что такое? — спросил у него скользко ухмыляющийся юноша, продолжая подскакивать и насаживаться. — Ты ведь... Мх!.. Т-так сильно этого хотел, разве н-нет? Даже... Ох... Обманул меня сегодня, чтобы я тебя там... М-м... П... потрогал... Да? — Да! Да! — мигом выпалил Кэйа, не желая злить в угрожающем жесте крутящего тонкую рукоятку классической семихвостки между пальцами Венти, что продолжал как ни в чём не бывало вставать и опускаться, вставать и опускаться... — П... прости меня, пожалуйста, я..! Рыцарь вновь резко вздохнул во все лёгкие, слегка прогибаясь в спине и очень болезненно прижимаясь ягодицами к кровати. Любит же он без предупредения бить... Ещё и прямо по соскам... — Тише-тише, — изящно заткнул своего непутёвого саба юноша, поглаживая его крепкую грудь основанием копны кожанных хвостов. — Мне не нужны твои извинения. Они не несут никакой... Мх... Ценности, поэтому было бы... Ах!.. Намного л-лучше, если бы ты... Мх... Обзывал себя за содеянное, к примеру. Давай. Убеди себя в том, какой ты... Ох... Н-ничтожный раб. Может и поймёшь хоть что-нибудь, — приказал он Альбериху, вот только тот никогда раньше таких изощрённых в своей уничижительной незамысловатости наказаний не получал, поэтому и с удивлением раскрыл рот, растерянно бегая глазами по лицу своего хозяина, который спустя некоторое время вновь грубо хлестанул его плетью прямо по соску. — Ты чё... Мх! — сдавленно простонал бард, кусая нижнюю губу до крови и поражась тому, как глубоко рыцарь в него входит, стоит только слегка ударить его по чувствительному месту. — Т-тупой? Делай, что велено. — А... Я... — едва слышно бормотал Кэйа, пристально глядя на то, как его член то и дело то исчезает в узкой заднице скачущего на нём Венти, то вылезает из неё. А... А что говорить-то вообще? Это очень неловко, если честно... — Я... я т-такой... т-та... Ах!.. Т-такой п-плохой раб! М-мне так жаль, ч-что... Что я не... Мх!.. См-мог удовлетворить В-вас, хозяин. — Молодец. Давай... Ох!.. Ещё ч-что-н-нибудь... Только поувереннее, — отдал очередной приказ бард, щекоча нижнюю часть живота рыцаря кончиками кожаных хвостов. — Я... Я т-тупоголовый идиот, потому что п... п-побрился без Вашего разрешени... я? — промямлил Альберих, добавив вопросительную интонацию в конце, дабы убедиться в том, что он всё правильно делает, в ответ на что получил долгий одобрительный кивок. — Т... теперь я в-выгляжу как... о-о-ох... в-вшивая шлюха... — Будто бы ты... Ах! Ха-ха... Не был ей до этого, — съязвил продолжающий активно насаживаться на свой живой дилдо юноша, вновь больно ударив любовника плёткой, от чего тот весь изогнулся и затрепетал, входя до упора. — Ну? Чего... Мх... Замолчал? — А ещё от меня воняет, как... Мх!.. К-как от немытого хиличурла! — заулыбался Кэйа, стараясь задобрить своего любовника, однако тот одарил его не только звонким хихиканьем, но и очередным хлёстким ударом плётки по его уже и без того исполосованной груди. Чёрт, а это заводит... — Эй, это не относится к сегодняшней... ох... провинности! — шутливо возмутился Венти, ускоряясь. — Зачем ты... Мх!.. Обманул ме... Ха-а... Меня с-сегодня, а? — П... Потому что... Мне... Мне хотелось, чтобы Вы... Ах! — не смог договорить рыцарь, вжавшись в кровать после очередного удара и рефлекторно подмахнув бёдрами. — П... П-потрогали меня за... За соски... — едва слышно пробубнил последнее слово он. – Ты мог... Мх... П-попросить об этом, — продолжал отчитывать его бард, которого крайне забавляла вся эта ситуация, в которой он мог заставить говорить такого крутого парня, уважаемого в обществе человека, как его любовник, всякие глупости, которые, впрочем, были позорной правдой, что оставалась за закрытыми дверьми его маленькой спальни. — Почему ты не... Ох... Сделал этого, м? — спросил он, после чего вновь рассёк воздух тонкими чёрными хвостами. — Не вынуждай меня... Ах!.. З... Задавать тебе вопросы, иначе... Иначе я сейчас остановлюсь. Пф! Остановится он! Будто бы ему не нравится самостоятельно насаживаться на пиздецки огромный член этого недотёпы, громко скрикивая после каждого удара, ведь именно тогда он входил в него маскимально глубоко. — Я... Я думал, что Вы... Мх!.. С-сразу же прекратите, чтобы... Ах! — вновь вскрикнул и весь изогнулся закусивший нижнюю губу и закативший глаза Альберих, прекрасно понимая, что ещё один такой удар, и он кончит. — Ч... чтобы подразнить меня и... Б-блять, я... я с-сейчас..! — Ох! — спохватился юноша, мигом соскочив с члена своего раба, нагло оборвав его такой близкий и сладкий оргазм, в ответ на что тот весь задрожал и рвано втянул пропитанный потом воздух носом, после чего закатил глаза и скорчил такое блаженное лицо, будто бы ему и правда позволили опорочить эту прекрасную узкую задницу. — Молодец, что на этот раз... Ха-а... Предупредил, — похвалил его он, сидя на нём и мило улыбаясь, но через секунду тут же влепил ему грубую пощёчину. — Но подстраиваться под темп ты совсем не умеешь. — П... про... — едва слышно промямлил Кэйа, которому снова въебали, в ответ на что тот испуганно взвизгнул, но глупую ухмылку не потерял. – Продолжай объяснятся, – приказал ему тяжело дышащий Венти, зачёсывая прилипшую ко лбу наскозь мокрую чёлку назад. Ох, он, оказывается, такой миленький без неё... — Ну, в общем я... я соврал, потому что боялся, что Вы перестанете т... т-трогать меня там, е... — не успел договорить ужасно смущённый и возбуждённый всей это ситуацией рыцарь. И почему он так любит вгонять его в краску? Хотя, впрочем, нечто подобное, наверное, и являлось истинной формой садизма, ведь прямым языком рассказывать вслух о том, какой ты извращенец, было намного унизительнее, чем удовлетворять свои фетиши на глазах у партнёра. — Где «‎там»‎? — уточняюще перебил его бард. — Ну... За... за с-соски... — полупрошептал Альберих, что почему-то жутко стеснялся этого слова. — Полностью, — не унимался юноша, угрожающе щекоча пупок любовника кончиками чёрных кожаных языков. — Я... Я соврал, п-потому что боялся, что В-вы перестанете трогать меня за... за с-соски, если... если я прямо п-попрошу Вас по... п-поиграть с ними... — наконец-таки закончил оправдываться Кэйа. Интересно, и какое же наказание его постигнет? Вот бы Венти взял и... — Но теперь ты можешь попросить, да? — промурлыкал бард, чья рука нарочито медленно потянулась к чужой мускулистой груди, проехалась по её израненному основанию, заставив её владельца вновь вжаться в матрац в попытке спрятать её от воздействия, и затормозила прямо у соска.— Я и правда потрогаю, обещаю. Но только если ты будешь умолять меня так жалобно, словно ты умрёшь, если я этого не сделаю. — П... Пожалуйста п... п-потрогайте мои... м-мои... — неохотно выпускал из своего рта букву за буквой Альберих, жутко стесняясь. Так стыдно! – Ну-ну, это никуда не годится, — наигранно-разочарованно цокнул юноша. — Давай заново, но поувереннее. — П-пожалуйста потрогайте мои... м-мои с... с-соски, х-хозяин! У... Умоляю Вас! Я умру, если Вы этого не сделаете! — продолжал клянчить ласку Кэйю, что сначала неловко бубнил слова себе под нос, а затем ускорился. — Пожалуйста! Мне так хочется, чтобы Вы меня потрогали! — И что же мне с ними сделать? — спросил довольно ухмыляющийся Венти, чья рука поползла к основанию члену его уже слегка подуспокоившегося партнёра. — Не... Не могли бы Вы... Ну... С-смазать их и н-начать массировать? Пожалуйста! И... иногда ещё можно было бы... Э-э... Щ... щипать их и... и оттягивать... Если... если Вы не против... — неловко мямлил сгорающий от возбуждения рыцарь, которому безумно хотелось подёргать себя за соски так грубо, словно бы он был дойной коровой, как он обычно это и делал, когда оставался один на один со своей похотью, вот только в такие моменты он обычно ещё и параллельно дрочил, но в этой ситуации в этом не было необходимости, ведь ему, кажется, вот-вот позволят вновь побывать внутри влажного разгорячённого ануса. — Пожалуйста. Я прошу Вас. — Какой же ты всё-таки жалкий! — театрально выкрикнул бард, что осторожно погрузил головку внутрь, после чего неторопливо присел до самого основания и вновь смачно плюнул на лицо любовника, попав ему прямо в щёку. — Так уж и быть потрогаю, раз уж ты такой... ха-а... извращенец. Но только если ты сам проявишь инициативу. — промурлыкал он, упираясь ладонями в матрац и наклоняясь вперёд. — Давай, начинай двигаться. И не лажай. Кэйа покрепче вцепился в податливые ляжки Венти, после чего принялся послушно помахивать бёдрами в неспешном темпе, дабы не кончить раньше времени, иногда вопросительно поглядывая на заливающегося стонами любовника и тут же стыдливо отводя взгляд в сторону, стоило только ему пересечься с чужим. Забавно, что бард в свою очередь делал то же самое, только вот рыцарь об этом не знал... — Ну и вымя! — презрительно цокнул юноша, что вдруг ни с того ни с сего вцепился в израненную грудь Альбериха и больно сжал её в правой ладонью, вынудив того рвано вздохнуть. — Не тяжело такое... Ох!.. Таскать, а, свиноматка? — Не... немно... — не сумел договорить Кэйа, которого грубо хлопнули ладонью прямо по соску, от чего тот сдавленно вскрикнул и тут же возбуждённо закусил нижнюю губу, замедлив темп фрикций. — А молоко ты случайно не даёшь? — шутливо спросил Венти, ставя кончики смоченных слюной пальцев на большой, круглый ореол и сдвигая его к соску, после чего раздвигая их обратно, а затем снова сдвигая. — Н... Не... — Хм, похоже, что не даёшь, — наигранно разочарованно произнёс бард, обидчиво дав затвердевшему соску щелбан, в ответ на что рыцарь вновь весь сжался и затрепетал. — Или это я... Мх!.. плохо дою? Ну-ка... Юноша наконец-таки соизволил подключить к ласке и вторую руку и взяться за основания сразу обеих тёмно-коричневых горошин, как его изначально и попросили, после чего принялся оттягивать их, неспешно прокручивая вправо-влево, а затем отпускать, а потом вновь оттягивать, а после снова отпускать, оттягивать, отпускать, оттягивать, отпускать... Альберих же робко млел под его обаятельно грубыми прикосновениями, томно покусывая раскрасневшиеся губы и надрывно вскидывая грудь при каждом стоне, но и не забывая при этом помахивать бёдрами. Бля, как же охуенно! Внизу так мокро, а в голове так пусто... — Венти... — едва слышно позвал его задыхающийся в истоме рыцарь. — М? Что такое? — спросил у него бард, одной рукой любовно поглаживая его по мокрым спутавшимся волосам, а другой — по сморщившемуся затвердевшему соску. — Я... я скоро... — неловко промямлил Кэйа. — Скоро что? — переспросил Венти, откровенно издеваясь и убирая пальцы с соска. — К... кон-нчу... — еле выдавил из себя умирающий от сладкой агонии рыцарь, из последних сил стараясь чуточку замедлиться. — Нельзя, — измывался над ним Венти, издевательски подцарапывая тёмно-коричневую горошину коротким ногтем. — Снова кончишь без... Ох!.. разрешения — никакой награды. В ответ на такие людоедские условия рыцарь безнадёжно-жалобно всхлипнул и скорчил не менее опечаленное лицо. — Ну пожалуйста! – вскрикнул он, с трудом прекратив совершать фрикции. — Пожалуйста, дай мне... Пожалуйста дай мне кончить! Пожалуйста! Пожалуйста! Венти звонко захихикал, наблюдая за тем, как его партнёр извивается, как червяк, в попытке задрать голову так, чтобы он смог поцеловать вены на его запястье, не касаясь руками его недоступного тела. Удивительно, но у него это получилось: совсем скоро он уже во всю зацеловывал бледную ручку любовника, что перебирала его мокрые волосы, стараясь задобрить его и тем самым выклянчить желаемое. — Прошу. Умоляю. Пожалуйста, дай мне кончить, – конючил он, еле терпя. — Прошу! Прошу! Я... Я сейчас с ума сойду! Венти, пожалуйста! Умоляю! Ох... Его ужасно красное от стыда и пощёчин заплаканное лицо и полный смирения и страданий взгляд были просто прекрасны! Настолько прекрасны, что бард всё же решил сжалиться над этим несчастным существом. — Можно, — разрешил ему уже и сам близкий к разрядке юноша, что яростно надрачивал на яркие визуальные проявления невыносимых мучений партнёра, который, кстати, к его удивлению, тут же схватился за его мясистые бёдра и принялся грубо натягивать на свой член, как какой-нибудь мастурбатор. Не удивительно, что они практически сразу же опорочили тела друг друга мерзким пахучим семенем, после чего утонули в липких потных объятиях друг друга, даже не удосужившись стереть с себя всю эту белёсую вязкую рвоту салфетками, упакованными в балансирующую на углу прикроватной тумбочки коробочку.       Немного отошедший от долгожданного, мощного оргазма Кэйа нежно погладил Венти по спине, краем слипающегося глаза заметив, что тот устало лежит на нём, уткнувшись носом в его плечо, а тот в свою очередь недовольно промычал что-то нечленораздельное в ответ, посчитав, что тот донимает его с целью поскорее получить ещё одну порцию стимулирующих унижений, но этот жест на самом деле был лишь проявлением некой... благодарности? Это ж надо было так всё выдумать, закрутить и мастерки исполнить! Хотя и сам Кэйа был, честно говоря, хорош. — Молодец, — пробурчал щурящийся Венти, слегка щекотно погладив любовника по исполосованной плетью груди, от чего тот заёрзал и мигом пришёл в себя. — М-м, слушай... По поводу награды... — М? — отозвался Альберих, переведя взгляд на стыдливо прячущего глаза юношу. — Ты ведь не против, если я... Ну... — мямлил бард. — Не... Не буду б-брать целиком? — прошептал он. Ох, и к чему эта скромность после такой-то извращённой порки? Ну ладно Кэйа, а ему-то почему стыдно?.. Сам ведь организовал... — Я давно этим не занимался... — Конечно, — успокоил его рыцарь. — Всё в порядке. Я не настаиваю. — мягко произнёс он, вглядываясь в интересные черты его искажённого смятением лица: пухлые пунцовые щёки, изогнувшиеся угольно-чёрные, тонкие брови, растерянно бегающие по шрамам и полосам глаза — всё это было таким... знакомым? Кэйа уже давно начал задумывать о том, что где-то он уже всё это видел, вот только не мог понять где... Не похож ли он на кого-то из его бывших партнёров? Была у него одна черноволосая коренастая купчиха с такими же зелёными, как хвост павлина, глазами, но это совсем не то... Да и она не была настолько особенной, чтобы Кэйа при взгляде на кого-то отдалённо похожего на неё испытывал столь странное чувство щемления в груди. Будто бы всё это было связано с чем-то одновременно и бесконечно печальным и родным и тёплым, как... Эх...       Альберих всё лежал и лежал, смотря в потолок и поглаживая юношу так, словно тот был один из тех ластившихся к посетителям той самой таверны кошек, и думал о том, как бы им провести следующие выходные. — Кэйа, — вырвал его из размышлений слегка приподнявшийся на месте Венти. — Может... ещё разок? — Я бы с радостью, да у меня уже сил нет, — ответил рыцарь, лениво поворачивая голову вправо — Ну, точнее есть, но только на награду. Ты же ни в коем случае не оставишь меня без неё, ведь так? — Хитрый какой! — шутливо возмутился бард. Люди такие слабые в этом плане! Архонту, пусть и потерявшему большую часть сил, может и не хватать их ресурса... М-м, что же делать? Ему так хочется вновь заполнить себя чем-то очень большим и длинным! — Впрочем, оставлять тебя без награды и правда несправедливо: ты хорошо постарался. Тогда может ты... Ну... Развлечёшь меня немного по-другому после неё? Грязные оральные ласки это хоть и мерзко, но, зная натуру барда, он точно от них возбудится, да так сильно, что ему непременно понадобиться успокоение в виде чужих рук или языка... Ну, в крайнем случае они смогут послужить отличным успокоением падшей души. — С радостью, — довольно промурлыкал Альберих, нежно целуя нехотя отлипшего от его плеча юношу в пухлую щёчку, в ответ на что получил лишь звонкий смешок. Ну ладно. Действительно многовато как-то телячьих нежностей на сегодня. Надо закругляться...       Бард растерянно склонился над уже вновь эрегированным членом рыцаря, заправил выбившуюся из косы прядь волос за ухо, приоткрыл рот, высунул язык и... — И-извини, но... может сначала сходишь в душ? — неловко промямлил Венти, выпрямляясь и стыдливо пряча глаза. Дело было даже не в том, что он плохо пах, просто... Это так противно! И... и неудобно... Нет, правда, пихать эту мерзость в рот не просто физически неприятно, но и унизительно, а Венти... А Венти на это согласился... И ведь не откажешь никак, ведь... Ведь без таких жертв ему вряд ли удастся завоевать должный интерес, такой, чтобы его точно не бросили, трахали каждый день и спаивали, чтобы он не чувствовал себя так гадко. Потом-то он, конечно, начнёт самовольничать, но пока что... – Ох, извини, — выпалил заметно смутившийся Кэйа. — Что-то я не подумал об этом... Тогда подождёшь немного, ладно?       Укутавшийся в одеяло бард вздрогнул и кинул испуганный взгляд на дверной проём, через который прошёл окликнувший его уже начисто вымытый рыцарь, что сразу же почуял что-то неладное. — Слушай, а ты... Ты точно этого хочешь? — уточнил у любовника Кэйа, стоило только ему заметить, как тот нервно сжимает края пододеяльника пальцами и кутается в него ещё сильнее, пряча некогда видимую часть взмокшего бинта за тонкой тканью. — Мы можем поменять награду, если тебе что-то не нравится. Альбериху хоть и очень сильно не хотелось отказывать себе в таком удовольствии, ведь он был до безумия возбуждён предвкушением увеличения границ своего фетиша, но заставлять юношу участвовать в этом как-то... Неправильно, что ли... — Нет-нет! — воскликнул отрицательно замахавший руками Венти. — Всё... Всё правда в порядке, просто... Ох, я так стесняюсь! Тц! Стеснением можно было назвать лишь очень малую часть тех отвратительных чувств, которые он испытывал... — Ну-ну, в этом нет ничего такого, — принялся успокаивать спрятавшего своё лицо любовника Кэйа, погладив его по прикрытому тонкой тканью плечу. Чёрт, если он задинамит его прямо посреди процесса, то... Так, ладно, спокойно... — Просто постарайся сконцентрироваться на ощущениях, ладно? Можешь... Эм... Т-трогать себя там, чтобы тебе тоже было приятно... Так раздражает! Словно бы он уламывает какую-то капризную девственницу!.. Начинающий вскипать рыцарь и правда был очень обеспокоен тем, что бард дал ему шанс, а потом начал строить из себя недотрогу то ли выпендриваясь, то ли ленясь, ведь он совсем не был похож на того, кому было бы стыдно отсасывать: на хуе-то он совсем недавно отлично скакал! Ох, лишь бы его не опрокинули с такой, казалось бы, заурядной и простой вещью, как минет... Будто бы ссать ему в рот было менее противно и извращённо, тьфу!.. Так, ладно, Альберих похоже, всерьёз помешался на этом: вот настолько его возбудила сочащаяся соусом пита. Однако это не есть хорошо! Ну откажет и откажет... Ничего страшного! Не заставлять же... — Ну... ну ладно... — с трудом согласился красный, как рак, юноша, которому стало очень совестно за то, что он забоялся какого-то там отсоса... Нет, это всё, конечно, мерзко, но он обещал... Да и в конце будет награда уже для него! Так что стоит попробовать... Ну или хотя бы попытаться.       Венти скинул с себя пододеяльник и поднялся на дрожащих ногах, после чего медленно опустился на колени. Оу... Кэйа думал, что они сделают это лёжа... Хотя, впрочем, так даже лучше.       Рыцарь одобряюще положил свою тяжёлую ладонь на макушку барда и стимулирующе на дальнейшие действия погладил её, стоило только тому покорно припечататься к боковой части основания его члена губами и вопросительно поднять глаза вверх. — Начинай, — перевозбуждённо выдохнул трепещущий Кэйа, после чего Венти принялся медленно ковылять губами до головки, как следует зацеловывая набухшие вены. Бард хоть и, насколько это вообще было возможно, тянул время, однако рыцарю это даже нравилось: так он мог получше разглядеть его покрытое краской лицо, мокрые дорожки, оставшиеся на щеках от дождя слёз, подрагивающие длинные чёрные ресницы, пухлые нежно-розовые губы... Ч-чёрт, это предвкушение чего-то столь желанного просто сводило с ума!       Венти еле заставил себя влажно чмокнуть и головку, дрожа от омерзения, после чего отпрянул от неё, растянув между ней и своим ртом тонкую леску слюны, и вновь неловко покосился на Кэйю, что слегка потрепал его за ушком, тем самым вызвав у него приятные мурашки по всему его обнажённому телу, и сказал: — Не перенапрягайся, ладно? Бери столько, сколько сможешь. — Х-хорошо, — неловко промямлил в ответ юноша, обхватывая ладонью основание обливающегося предэякулятом эрегированного члена и нерешительно погружая головку в рот, после чего тут же сдавленно замычал и недовольно поморщился от неприятного вкуса, но практически сразу вернул себе прежнее лицо. Безнадёжно вздохнув, Венти принялся насаживаться чуть дальше, а затем возвращаться почти что к самой уздечке, параллельно с этим двигая рукой вперёд-назад, что не могло не радовать оперевшегося на стену Кэйю. Наконец-то! Наконец-то он стал питой! Тем, что юноша так охотно поглощает, очевидно стараясь запихнуть в себя как можно глубже, тем, что так жадно обхватывают руками, тем, что во всю истекает соком, а совсем скоро начнёт и соусом! Ох, чёрт, бард даже «ест» его так же некрасиво, как и ту злосчастную питу: он уже весь уляпался в предэякуляте, собственных слюнях и слезах, но продолжал жадно поглощать заботливо предоставленное ему угощение, пошло причмокивая, а также изредка робко поднимая взгляд вверх на несколько секунд и тихо поскуливая от... безысходности. Как же это всё, блять, отвратительно, грязно и мерзко! Да настолько, что Венти даже издавал какие-то невнятные писки, стоило ему только непроизвольно извергнуть какой-нибудь гадкий чвокающий звук или слишком громко проглотить частично льющуюся из его рта слюну, которая, казалось, была вообще везде: и на его руке, и на нижней части лица, и на полу. Вот только Кэйа глубины всех его страданий, конечно же, не понимал, а потому и воспринимал все эти приглушенные поросячьи визги как ни что иное, как выражение крайней степени перевозбуждения. Ох, надо бы потом наградить его неплохой такой стимуляцией простаты, чтоб не мучился так...       Ещё пару минут таких пусть и не очень неумелых, но возбуждающе мокро-слюнявых ласк, и рыцарь уже достиг предела, о чём сообщил неритмично елозящему туда-сюда головой барду, который тут же невозмутимо соскользнул с его уляпанного самыми разными выделениями члена и послушно раскрыл рот, продолжая активно надрачивать. Бурный финал, вогнавший Альбериха не только в физический, но и моральный экстаз, не заставил себя долго ждать: он слегка грубовато взял юношу за короткие волосы на затылке, одной рукой и чуть пихнул его вперёд, а другой — потянулся к своему готовому к эякуляции члену, приласкал его парочкой рваных движений и обильно залил милое личико и разинутый рот любовника похожим на тот самый соус семенем. Ха-ха! Наконец-то его мечта исполнилась! Кэйа почувствовал себя и правда не более, чем едой, а Венти с, как ему казалось, превеликим аппетитом частично поглотил его прямо у него на глазах, после чего соблазнительно высунул чистый язык и, вздрогнув, тут же неловко спрятал его, как и, впрочем, своё лицо. — Ну-ну, чего это ты? — обеспокоенно спросил стыдливо прикрывающегося руками юношу тяжело дышащий Альберих, после чего успокаивающе погладил его по макушке. — Ты... Ха-а-а... большой молодец. Хорошо постарался. Мне очень понравилось. Так мерзко! Так отвратительно!.. Он... Он на полном серьёзе стоял перед каким-то там смертным на коленях весь в этой мерзкой жиже из спермы, слёз и слюней и... Был возбуждён. Ну и шут, блять... — Д-дай мне... – не договорил он, прервавшись на тихое шмыгание носом, а затем продолжил. — Са... салфетки или... или полотенце, пожалуйста... Рыцарь мигом отлучился в ванную, взял оттуда небольшой полотенчик и вручил барду, недоумевающе наблюдая за тем, как тот с некой агрессией старательно вытирает своё лицо, будто бы пытаясь содрать с него кожу, но быстро прекращает, после чего складывает махровый прямоугольник в руках и тяжело вздыхает, крупно дрожа всем телом, а затем резко дёргает головой и плечами. Ох... Кэйа, похоже, переборщил... Надо было всё-таки попросить его о простой стимуляции руками и проглатывании семени, не забыв настоять на «поглощении» головки, а то он аж до середин взял и, судя по его состоянию, чуть не задохнулся. Странно даже, что такой отпетый извращенец совсем не знает толк в оральных ласках.       Венти протяжно выдохнул через рот, прошёлся теперь уже чистыми ладонями по красным раздражённым щекам и как ни в чём не бывало поднялся на ноги. – Я в душ, — бросил бард, сжав в руке некогда лежащие на кровати трусы и шорты. — Пойдёшь? — Подожди, — остановил его рыцарь. — У тебя ведь... стоит, – каким-то невероятным образом произнёс он почти без стеснения, указательно кивнув на его напряжённый член. – Может мне стоит как-то... Ну... П-помочь тебе с этим? Ты ведь хотел продолжения... Юноша задумчиво отвёл взгляд в сторону. Вот чёрт... Так не хочется, чтобы его вообще хоть кто-нибудь трогал, а тем более этот мудень, но это до омерзения неприятное тянущее ощущение пульсации в паху... Хотя, впрочем, терять ему уже нечего. Всё равно утром будет безумно стыдно. Всё равно он уже отдал задницу и рот своего друга в свободное пользование. Всё равно над его обликом уже надругались. Позабыть бы обо всём этом да избавиться от пробирающего до костей жара на пару минуток было бы неплохо, так что... — А ты ненасытный, — слизко заулыбался Венти, садясь на край кровати и бегло расплетая косы, о которых тот напрочь забыл. Он расчесал спутавшиеся пряди собственными пальцами, энергично помотал головой и устремил взгляд на жмущегося к комоду любовника. Ох... Эта неопрятная лохматость его причёски в купе с красным от раздражения лицом и мокрыми от слёз глазами вызывали очень... странные чувства. — Можешь и помочь, коль силы остались... — В таком случае... Чего бы тебе хотелось? — спросил Кэйа, что заинтересованно подошёл ближе и сел рядышком, но распускать руки не решился. — Не м-мог бы ты... М-м... Потрогать м-меня пальцами? Прямо там... – засмущался бард. — Я слишком устал для большего. — Конечно, — согласился пошло заулыбавшийся рыцарь, потянувшись к заветному бутыльку, жидкостью из которого тот бегло смазал пальцы, что были тут же представлены к растянутому анусу его развалившегося на кровати любовника, рядом с которым тот и сам прилёг через пару секунд. Они без каких либо проблем юркнули в мокрую, растянутую задницу юноши, выбив из него томный вздох, после чего принялись нежно поглаживать заветную точку, слегка надавливая на неё. — М-м, Кэйа... — сладко простонал Венти, машинально вытягиваясь и сводя колени вместе от невозможности вынести эти приятные ощущения там внизу. Ах, его руки и правда просто чудесны! Такие большие, мускулистые и умелые, что бард просто не в силах с собой совладать! — Кэйа... Кэйа, ещё... — Тебе нравится? — самодовольно спросил рыцарь, что с удовольствием выполнил вежливую просьбу любовника, без труда запихав и третий палец. — Да! Да! — закричал заметавшийся по кровати юноша, что уже окончательно позабыл о не так давно мучавшей его совести за случившееся и во всю наслаждался процессом, потому и потянулся рукой к капающему на его живот вязким предэякулятом члену. Хах, милашка... Такого чувствительного партнёра ещё поискать! — Рад это слышать, — заулыбался удовлетворённый таким ответом Кэйа, после чего чмокнул мелодично постанывающего Венти в уголок губ, а тот в свою очередь повернул голову влево и бессовестно юркнул языком внутрь его слегка приоткрытого рта, но практически сразу же испуганно отстранился, вспомнив, что он им только что лизал, вот только его партнёра это нисколько не смущало, ведь он тут же обхватил беглеца губами, а затем повалил наземь уже своим языком. Хах, вот значит как...       Бард слегка испуганно простонал что-то нечленораздельное, выругавшись, судя по интонации, стоило только рыцарю резко ускориться, сократив длину интервалов между толчками, но сопротивляться не стал, ведь это было... Приятно. Ох, чёрт, там внизу было так горячо, что юноше казалось, будто он вот-вот расплавит умелые пальцы Альбериха, насчёт чего скромно извинялся перед ним слегка грубоватыми прихватываниями его искусанных губ и катанием его имени на языке, что, впрочем, при каждой попытке произнесения превращалось в набор обрывистых звуков. Кэйа же эти настойчивые поцелуи деликатно приостановил, сначала повернув голову в противоположную сторону, а затем слегка приподнявшись на локте и начав двигаться ещё активнее. Очевидно, что такие действия не остались без последствий: спустя некоторое количество толчков Венти резко оторвал верхнюю часть корпуса от матраца и прерывисто застонал, крепко сводя дрожащие колени вместе и изливаясь себе на живот, после чего устало плюхнулся назад, перестав как бы то ни было реагировать на ласки партнёра, что выражались долгими поцелуями в красные, мокрые щёки и шептанием хвалебных слов на ушко. Да уж, на сегодня точно всё...