Песня о цветах и любви

Раньше казалось, «это все бред, скоро все пройдёт». Но только сейчас стало понятно — это не лечится, не уйдет. Архонта, бога ветров, убьют простые цветы. Снова. И снова. Цветок в крови снова оказывался на нежных маленьких руках ветренного мальчика. Кажется, это анемония? Да, та самая, которую выбрал он на праздник ветряных цветов. Снова сесилия колола в районе груди, рвала на ней кожу, прорастая сквозь тело. Снова его лицо. Пока путешественник выполнял предпраздничные поручения, улыбался, радовался каждой минуте своей жизни, в животе правителя Мондштадта летали тысячи кристальных бабочек, сесилия прорастала через тело, пуская свои корни в сердце. Цветы не беспокоили барда. Ни капельки. Боль уже стала привычна, кровь уже стала обычна. И так, окровавленные пальцы скачут по струнам лиры. Мелодия была пропитана одиночеством, болью и чувством вины. Со статуи Анемо Архонта ее никто не слышал, все уже спали или пили в тавернах. Только ветра над статуей остались свидетелями этой жалкой картины. Уроки писательства и пропивание моры в «Доле Ангелов» пришлось отложить. Мондштадт не был готов увидеть его в настолько... разбитом состоянии. Ведь в этом городе не место крови и боли, здесь должна царить свобода и счастье... Как бы он хотел счастья, теплых объятий, робких поцелуев, хотел свободы, чтобы он без стыда мог признаться в любви. Любовь. Она убивала архонта больше, чем цветы. И сейчас, затопив себя любовью, ветренный мальчик играет мелодию, заполненную растущими страданиями. Слезы безысходности стекают по щекам, отражая в себе закат. Каждая новая струна — новая боль, новый цветок падал на землю, новые кашли, новая кровь пачкала одежду. Хотелось кричать. За спиной слышатся шаги. Архонт оборачивается, и видит перед собой объект своих воздыханий. -Венти? Что с тобой?.. — ошарашенными глазами на него смотрел путешественник. Опять шаги. Итер уже находится на коленях у плачущего барда. В голове обоих царил бардак. Никто не мог понять, что делать дальше. -Венти! Что происходит? Почему ты весь в крови? Сильный приступ кашля. Теперь кровь архонта пролилась на путешественника, обжигая своей безысходностью. Приступы кашля раньше казались такими привычными. Но сейчас все было иначе. С каждым новым кашлем в груди собиралась боль. Боль стыда — за то, что он так глуп, за то, что влюбился в того, кто ищет свою сестру, а не любовь. За то, что он, архонт, вместо действительно важных проблем занимается проблемами своей головы. За осознание того, что для самого дорогого человека он не любим. Напуганный взгляд Итера добавляет боли. Боль накапливается в груди, проникая в сердце, сжимая в корнях, и наконец, раздавливая. — Я люблю тебя. Кашель. На руки путешественника падает раскрывшийся цветок, на мягкую траву падает архонт. Глухой удар о землю и... тишина. И только ветра были свидетелями этой картины.