Мы обязательно выберемся, напарник.

Чак смотрел то на доктора Нейринга, то на Доктора Коули, панически соображая, что же делать. — Повторите ещё раз пожалуйста ваши требования, — попросил он, стараясь скрыть дрожь в руках глотком виски. — Либо ты с нами, либо вы оба мертвы. Нам не нужно внимание общественности. Вы лишь мешаетесь. Тэдди и так нездоров, судя по всему, у него сильные травмы в прошлом. По сути, вам не придется сильно ему врать, — сказал Коули так, как будто обсуждал погоду на завтра. Дело плохо. Исходы неутешительные — либо смерть, либо… — А что будет со мной? Тэдди остаётся здесь, а я? — А вы будете свободны. Если, конечно же, сможете сдержать язык за зубами, — доктор улыбнулся, и от этой улыбки у Чака всё похолодело. — Я согласен, — медленно произнес он, облизнув сухие губы. — Прекрасно. Я знал, что в вас благоразумия больше, чем в вашем… Напарнике. Доктора ушли, оставив Чака одного. Его могут вызвать в любой момент, чтобы доказать Тэдди, что тот — Эндрю, заключённый этой лечебницы, убивший жену. Дэниэлс сейчас на подъезде к главному корпусу, полностью уверенный в том, что Чак мертв. Интересно, он хотя бы сожалеет? Скорее всего нет, ведь на скалах тот его чуть не ударил, решив, что он предатель. — Мы выберемся, напарник. Обязательно, — прошептал Чак, вставая и проходясь по кабинету. Что же мешает ему взять и поступить так, как велят доктора? У Тэдди явно проблемы, никому не будет хуже, если он останется здесь, под присмотром, а Чак сможет спокойно уехать и продолжить работу. «У тебя долг, карьера…» — всплыли в сознании слова босса. Действительно. Скорее всего, ему дадут повышение, узнав о том, что босс разбился о скалы во время шторма. Но Чак не может так поступить. Он привязался к напарнику за два дня совместной работы, привязался так, что кинуть тут попросту не мог. Что ж, придется думать, как выбраться из этого дерьма. Хотя, Чак на 89% был уверен, что Тэдди уже знает, как сделать это. Маршал провел по щетине рукой, устало прикрывая глаза. Черт бы побрал эту работу! Так и свихнуться можно. Хотя, Чак всё своё время нахождения в этой лечебнице чувствовал себя одним из здешних обитателей — психом, ведь он не мог объяснить то, почему его сердце бьётся с удвоенной скоростью, когда напарник рядом. Он глянул в окно, на маяк, зловеще возвышающийся над скалами. Если присмотреться, то видно, как от берега островка, на котором он находится, отплывает лодка. Доктора распорядились вывезти оттуда все инструменты и оборудование, с которыми проводились опыты над пациентами. По коже пробежались мурашки. Главное, чтобы они ничего не успели сделать с Тэдди, не успели затронуть его разум. Не успели ввести его в забвение. В кабинет ворвался доктор. — Скорее, маршал, он отправился на маяк. Мы должны добраться туда раньше его! Вы помните, что говорить? — Да, помню, — Чак глотком осушил свой бокал, — Идёмте. Чак с бешено бьющимся сердцем стоял за дверью, всеми силами стараясь уловить разговор доктора и Тэдди. Первый спокойно убеждал второго в его безумии. Красиво врал, настолько, что маршал отчасти и сам в это начал верить. — Вы врёте! Я знаю, что вы проводите здесь ужасные эксперименты! Где Чак, что вы сделали с моим напарником? Несмотря на волнительность всего момента, маршал улыбнулся. Не забыл. — Доктор Шин, войдите, — послышался голос из-за двери. Быстро сделав снисходительное лицо, с каким обычно разговариваешь с маленьким ребенком, Чак вошёл в помещение. — Привет, Эндрю, — произнес он, давя улыбку. Тэдди посмотрел на него сначала удивлённо и радостно, но улыбка начала медленно сползать с его лица, когда он увидел, что Чак стоит по одну сторону с доктором. — Ты… Ты с ними заодно, Чак? Как ты мог, я ради тебя в этот Чертов маяк полез, Чак! — вскричал он. Его глаза наполнялись злыми и отчаянными слезами. Чаку стало дурно, он вот вот готов был сорвать всю операцию, подойти к Тэдди и обнять его, разубедить его, сказать, что все хорошо… Но нужно потерпеть. Где-то в сердце все равно потеплело от осознавания того, что напарник полез один в этот маяк ради него. — Эндрю, я не Чак. Я твой лечащий доктор, мистер Шин, наблюдаю тебя уже два года… Ты не помнишь? — выговорил он, чувствуя, как все дрожит. — Нет, нет, это не может быть правдой. Вы врёте! Сколько тебе заплатили, Чак? — Тэдди тыкнул в его сторону незаряженным ружьём. Он смотрел на докторов загнанным в угол раненным зверем. — Эндрю, у тебя есть меньше суток, чтобы принять реальность. Трое из пяти докторов проголосовали за операцию на твоём мозге. У тебя ещё есть шанс, все зависит от тебя. Ты — Эндрю. Ты убил свою жену за то, что она убила твоих детей. Шестьдесят седьмой и самый опасный пациент больницы — ты, — говорил доктор. Чаку захотелось ему врезать, чтобы доктор заткнулся, видя, как Тэдди плачет уже в открытую. Что-то внутри него, кажется, сломалось. Он переменился в лице. — Я… Я любил её доктор… Неужели я… — всхлипывая, проговаривал Тэдди, оседая на пол. Чак не выдержал и подошёл к нему, садясь рядом на корточки и кладя руку на плечо. — Ты не мог по-другому, Эндрю. Она убила твоих детей, — сказал он, как заворожённый глядя на маршала, который в этот момент казался ему слабым и наиболее искреннем. Он плакал, обхватив голову руками. Спустя некоторое время, Тэдди позволил санитарам себя увести. На следующий день Чак должен был отправляться на пароме к материку, но у него были слегка другие планы. Тэдди он обнаружил курящим на крыльце. Он подсел, осторожно глянув на того. Подальше, скрытые от солнца деревьями, разговаривали доктора, изредка поглядывая на них. — Чак? — почти шепотом, очень осторожно спросил Тэдди. — Тэдди, — ответил ему маршал, облегченно выдыхая дым, — ты как? Не поверишь, что вчера произошло… — Я почти поверил в ваш спектакль. Что они тебе предложили? — Жизнь, — усмехнулся Чак, смотря куда-то в сторону моря, — Меня оставляют в живых, тебя объявляют трагически погибшим и ставят на тебе опыты. Никто ничего не видел и не слышал. — Ты согласился? — Тэдди глянул на него. — Как видишь. Нужно же было что-то предпринимать… Паром отходит в 15:10. Мы можем поплыть за ним, ибо с острова нас не выпустят никак. — Я знаю одну пещеру… Пойдем. Тэдди поднялся, кинув окурок на землю. Так и не дождавшись пассажиров, паром отчалил в 15:20. Тэдди и Чак, все это время отсиживающиеся в пещере, в которой накануне маршал говорил с доктором Рэйчел, спрыгнули в воду, как только он отчалил от пристани. Будучи огромной махиной, паром двигался довольно медленно, настолько, что уже вскоре маршалы были от него в нескольких метрах. Ускорившись, они догнали его, и сначала Чак, а затем и Тэдди забрались, зацепившись за выступ. Они некоторое время сидели на маленьком выступе, прижавшись мокрыми спинами к металлическому борту, отдышиваясь, смотря за тем, как чернеющий остров отдаляется. Затем посмотрели друг на друга с искрой безумия в глазах. — У нас получилось, мать твою! Мы выбрались с этого чертового острова! — возгласил Тэдди. Чак лишь улыбнулся, продолжая смотреть на напарника. Мокрая рубашка красиво подчеркивала накаченное тело, прилипая к нему. Не в силах больше противостоять жгучему чувству в груди, Чак аккуратно приблизился, сокращая расстояние между ними до десятка сантиметров. И, неожиданно для друга, Тэдди сам обхватил того за шею и утянул в поцелуй. Целовался маршал просто отлично, сводя Чака с ума. Соленый привкус на потрескавшихся губах Тэдди, тепло его тела рядом, его руки, мягко, но настойчиво придерживающие его шею, шум волн и эйфория от победы заставляли сердце Чака выписывать немыслимые кульбиты. Он не ощущал течение времени и поцелуй ему казался вечным, хотя продлился всего несколько секунд. Тэдди отстранился, удивлённо смотря на напарника, словно инициатором был он. — Вот черт, — только и смог выговорить он, — Я не… Я не должен был, твою мать, что это было?! — испугавшись самого себя, маршал отпрянул и плюхнулся бы в воду, если бы Чак его не схватил и не втащил обратно на выступ. — Все в порядке, босс, мне… Мне понравилось, — запнувшись и грустно покраснев, сказал Чак. Сверху послышались шаги, а затем через верхние перила перевесилась голова. — Батюшки, да это же маршалы! Эй, сюда, вот они! — вскричал мужчина с черными усами. Первым подняли Чака. Пока Тэдди ждал своей очереди, он пустым взглядом смотрел в море. Откуда из глубин то ли вод, то ли сознания послышался до боли знакомый голос. — Милый? Ты в порядке? — Я не знаю, Долорес, — вздохнув, произнес он, — Я себя не понимаю. — Зато я понимаю. Он отличный парень, этот Чак. Ты отпустил меня, я свободна, Тэдди. Я не нужна тебе. Прощай, Тэдди, будь счастлив.