Оборотень файтингует

Время действия: вечер того же дня Место действия: загородный дом семьи Чжу Вона. В небольшой комнате, перед телевизором, в ожидании начала дорамы, уютно расположились на полу перед чайным столиком Хё Бин и бабушка. — Ну, и где эта Ин Хэ? — ворчливо произносит вслух бабушка, — Сейчас уже начнётся! — Не волнуйся бабушка, — улыбаясь, говорит Хё Бин, — Мама прекрасно знает, что ты не любишь смотреть телевизор в одиночестве. Она сейчас придёт. — Знает, знает, — недовольно бурчит себе под нос бабушка, — Раз знает, так пусть приходит раньше, чтобы я не волновалась. Рассказала бы что-нибудь, чтобы я не слушала эту глупую рекламу! — Давай я тебе расскажу, бабушка, — предлагает Хё Бин. — Расскажи, внученька, — с готовностью кивает старушка. — Знаешь, бабушка, я сегодня была в "Golden Palace" и видела ту девочку, которой Чжу Вон распугивал своих невест… — Думаешь, мне это будет интересно? — с лёгким недоумением смотрит бабушка. — Ну-у, не знаю… — задумчиво растягивает букву у Хё Бин, — Мне вот стало интересно, что за деревенщину там себе нашёл мой младший брат. Всё кто её видели, просто в шоке. — Ты специально поехала посмотреть на неё? — удивляется бабушка. — Отчасти, — отвечает Хё Бин, — У меня по расписанию была в этот день утренняя встреча. Я просто встала пораньше, решила заехать в отель — позавтракать у Бенедетто, посмотреть, чем занят Чжу Вон и увидеть это "чудовище", как назвала её Ю Чжин. — И как? — всё-таки заинтересовывается бабушка, — Увидела? — Даже ходить никуда не пришлось, — кивает Хё Бин, — Я на неё наткнулась, едва только зашла в ресторан. Она выкручивала руки главному менеджеру. — Выкручивала руки?! — изумляется бабушка. — Образно говоря, — поясняет свою фразу Хё Бин, — Сегодня у этой Юн Ми был первый рабочий день и её сонбе решила проверить, чего она стоит. Приказала принести ей воды. Так она взяла здоровущую бутыль, которые ставят на кулер и пошла за водой! Представляешь? Бабушка с лёгким выражением печали на лице качает головой, как бы сожалея об отсутствии у девочки мозга. — … Потом она, видно, сообразила, что унести её сама не сможет, — продолжает свой рассказ Хё Бин, — И организовала для выполнения своего поручения, работника кухни, приказав ему, чтобы он донёс ей воду. Увидев, что кто-то распоряжается её работниками, в дело вмешалась менеджер зала — Хё Чжу. Но "маленькое чудовище" ничуть не смутилась. Когда я начала подслушивать их разговор, она уже почти её "дожала". И хоть та старше Юн Ми, она оказалась в весьма неприятной ситуации на глазах своих подчинённых. — Подумать только! — удивлённо качает головою бабушка. — Да, — говорит Хё Бин, — Я не стала вмешиваться. Хотела посмотреть, чем закончится. В конце-концов она получила то, что хотела. Хоть ей и пришлось извиниться, но своё она взяла. — Надо же, — снова качает головою бабушка, — Кто бы мог подумать? И что, внучка, эта девочка? Она тебе понравилась? — Сложный вопрос, — задумавшись на пару мгновений отвечает Хё Бин, — Да, её разговор с Хё Чжу, говорит о том, что она умеет управлять людьми. Это, несомненно, плюс. Но то, что она взяла огромную бутыль и пошла за водой, не подумав, как она её принесёт назад — это минус. Это показывает, что она не может просчитывать ситуацию хотя бы на шаг вперёд. Похоже, с мозгами у неё не очень. Я бы подумала, перед тем как брать к себе такого работника. — Совсем ты у меня замоталась на работе, внученька, — ласково глядя на Хё Бин, произносит бабушка, — Всех людей делишь либо на своих работников, либо на клиентов. Тебе нужно отдохнуть. Внученька задумывается. — Наверное, ты права, бабушка, — вздохнув, произносит она, выйдя из задумчивости, — Нужно отдохнуть. — Отдохни, отдохни, внученька. Ты много работала последнее время, — кивает та и спрашивает, — А что Чжу Вон? Чем он занимается? — Ничем он не занимается, — помолчав, недовольным голосом отвечает Хё Бин, — К армии готовится. Когда я зашла в его кабинет, он играл на компьютере в какую-то военную игру. Сказал, что изучает тактику. — Ну что ты будешь с ним делать! — огорчённо восклицает бабушка хлопая себя по ноге ладонью, — Всё никак не найдёт себе занятие! Прямо даже не знаю… На некоторое время в комнате воцаряется тишина. — Даже эта девчонка с окраины, которую он нашёл… Даже она к чему-то стремится, — нарушает тишину бабушка, и спрашивает у Хё Бин, — А ты знаешь, что у неё за экзамен по английскому 999 балов? — Знаю, — кивает головою та и говорит уже о Чжу Воне, — А зачем ему куда-то стремиться? У него всё есть. Это ей нужно лезть вверх, чтобы не закончить жизнь в канаве. Ему не нужно. Бабушка сокрушённо качает головою. — А эта девчонка не только английский знает, — теперь уже рассказывает о Юн Ми Хё Бин, — При мне она с Бенедетто на итальянском разговаривала, потом говорила со мною на японском, а Ю Чжин жаловалась, что она обругала её на французском. Когда я её спросила, она сказала, что знает ещё немецкий. — Правда? — удивляется бабушка. — Да, — кивает Хё Бин, — Хочу её проверить. Пошлю её пройти тесты. — Это где же она так научилась? — немного подумав, спрашивает бабушка, — Она же, вроде, только школу закончила? Или даже ведь не закончила? — Это непонятно, — соглашается с ней Хё Бин, — Вообще, она какая-то странная. — Почему? — Ведёт себя так, словно родилась в богатой семье или жила где-то за границей. Вид такой, как будто ей всю жизнь кланялись, а не она. — М-да? — озадачивается её словами бабушка, — Когда же она могла пожить за границей? Мне доложили, что в её семье денег нет. — Я тоже не понимаю, бабушка, — говорит Хё Бин, — Ты ведь меня сама отправила в Токио, чтобы я научилась правильно говорить по-японски. Так вот, когда я решила проверить её знания, оказалось, что она говорит на японском очень хорошо. Даже, пожалуй, не хуже чем я. Хотя утверждает, что ни дня не жила в Японии. — Хм-м… — задумывается бабушка, — Как такое может быть? Странно… А Чжу Вон об этом знает? — Не знаю, — пожимает плечами Хё Бин. — О чём он там думает? — ворчливо говорит бабушка. — Я прикажу навести более подробные справки про эту Юн Ми, — говорит Хё Бин. — Прикажи, — кивает бабушка и делает вывод, — Выходит, она не глупа, раз знает несколько языков? Один можно вызубрить, но несколько… Для этого нужно голову иметь! Бабушка задумчиво смотрит на внучку. — Она и военных уговорила танки прислать, — говорит Хё Бин, — Я тебе не сказала, бабушка, но это именно она сделала. Она тогда дежурила в отеле. Я думала, что поседею, когда отбивалась от всех этих исков. — Расскажи, — требует бабушка у Хё Бин. Та рассказывает. — … Свежая кровь, — выслушав и сделав паузу, задумчиво произносит бабушка, глядя мимо Хё Бин куда-то в пространство, — Может быть, нашей семье не помешает капля свежей крови? Такая жена подошла бы Чжу Вону… — Бабушка, ты шутишь?! — не верит своим ушам Хё Бин. — Меня очень беспокоит, что твой младший брат ленив, — обращаясь к внучке, говорит бабушка, — Лень может съесть человека полностью или завести его на кривые дороги, с которых не возвращаются… Бабушка делает паузу. Хё Бин молчит, опустив глаза в пол. — … Хоть он и мужчина, но, к сожалению, похоже, у него нет внутреннего стержня, Хё Бин. У тебя — есть, ты много уже добилась, у твоего старшего брата — тоже есть, а вот Чжу Вону судьба, видимо, его не дала… Ему нужна опора, на которую он смог бы опереться в жизни. Я уже ей быть не смогу, мне тут немного осталось… — Ба! — возмущённо вскидывает голову Хё Бин. — Не перебивай, — делает в её сторону рукою жест старая женщина, — Его мать тоже не подходит. Ин Хэ слишком его любит и станет ему потакать, как делала это всегда. Она его и избаловала, но теперь уж ничего не поделаешь… У тебя самой скоро будет своя семья. Ты не сможешь быть с младшим братом каждый день. Отец будет только спрашивать с него… Чжу Вону нужна жена, которая сможет его контролировать и не даст предаваться лени. Думаю, что девушка вроде Юн Ми с этим могла бы справиться… — О! — поражённо восклицает Хё Бин, — Ты это серьёзно? Она ведь совершенно не нашего уровня! — Не будь такой заносчивой, Хё Бин, — морщится на её слова бабушка, — Да, вы все родились с "серебряными ложками во рту", но вспомни свою родословную? Разве никто и никогда из твоих предков не голодал? Не работал в поле от зари до зари, стараясь сберечь хоть несколько вон, заработанных бесконечно тяжёлым трудом? Сберечь, зачастую отказывая себе, чтобы отдать их своим детям и внукам, мечтая, что когда-нибудь, в будущем, эти небольшие деньги превратятся для них в то самое богатство, которое ты имеешь сейчас? Скажи, эти простые, порою не евшие досыта и ничего не знавшие, кроме работы, люди, они соответствовали бы сейчас тому уровню, о котором ты говоришь? — Прости, бабушка, — кланяется до пола Хё Бин, — Я сказала глупость. Конечно, я уважаю всех своих предков и благодарна им за то, что они сделали для меня и для всей моей семьи. Хё Бин снова низко кланяется. Бабушка с осуждением смотрит на внучку, покачивая головой. — И я не сказала, что это именно Юн Ми, — говорит она, — Я сказала — "вроде". Но где найти такую? Бабушка задумывается. — … Смотрю я на современных девушек, — вновь говорит она, — Они изнежены, избалованы и считают, что все их проблемы в жизни должен решать мужчина, за которого они выйдут замуж. — Но разве это неправильно, бабушка, что мужчина должен решать? — осторожно спрашивает Хё Бин, нагнувшись вперёд и заглядывая ей в глаза. — Запомни, внучка, — голосом пророка, вещающим истину, произносит в ответ та, — Мужчину меняют не обстоятельства и не время. Мужчину меняет женщина, которую он любит. Если женщина ничего из себя не представляет, то и мужчина останется прежним. Чжу Вону это не нужно. Ему как раз нужно измениться. Хё Бин задумывается над услышанным. — Бабушка, ты такая умная, — подумав, говорит она. — Жаль только, что свои мозги я не могу вложить вам в ваши головы, — ворчливо отвечает та, — Придётся мне забрать их с собою в могилу. — Ба-а, ну не говори так, — сердится Хё Бин, — Ты будешь жить ещё долго-долго! — … И будешь каждый день читать нам нравоучения, — добавляет бабушка к её фразе свою, — Мы ведь так их любим! — Ну, бабуля!.. — Смотри, смотри, начинается! — восклицает Му Ран, указывая рукой на телевизор, — И где это моя невестка ходит? Неужели она думает, что я опять буду ей пересказывать серию? (и уже про себя) Это Хё Бин ещё не всё знает об этой парочке... Время действия: примерно тогда же Место действия: Дом мамы Юн Ми Сижу за ноутом, копаюсь в интернете. Меня интересуют все темы, так или иначе касающиеся мировой музыкальной индустрии и к-поп в частности. Подборкой сведений я занимаюсь, уже можно сказать, давно, с того момента, как решил заняться здесь музыкой. Появляется время — читаю новости о шоу-бизнесе, смотрю клипы, слушаю песни. Конечно, на шпиона-аналитика я не учился и нужных знаний для построения длинных логических цепочек на основе всего лишь пары фактов у меня, увы, нет. Но, как могу, так и кручусь. На данный момент мне сейчас просто следует понять, в каком музыкальном направлении мне стоит двигаться, дабы получить максимальный эффект от своего движения. "Артур" Опять "Серёга" дурью мается. Я-то, уже всё просмотрел и проанализировал, ещё когда он только начинал про К-Поп в местном интернете лазить. У меня-то, такие навыки "шпиона-аналитика" ещё у Артура Томилина были на приличном уровне. "Серёга" Пока картина у меня вырисовывается следующая. Музыка в этом мире есть и, как говорится, это уже здорово! Однако, при всех тех же музыкальных инструментах и такой же нотной записи, как на моей Земле, есть в ней что-то здесь такое… непонятно-неуловимое… Что именно, я окончательно ещё не сформулировал, но "это" даёт ей несколько странное для меня звучание. Не то, чтобы уж совсем странное, словно какое-нибудь этнопроизведение с забытых богом островов которое просто "в уши не лезет", но что-то "такое" в ней есть. Это первое. Второе, просмотрев выступления модных нынче европейских и американских исполнителей, я пришёл к выводу, что здешнее "музыкальное" время можно сдвинуть от нашего 2014 года лет этак на пятнадцать-двадцать назад. В середину наших девяностых, либо в начало 21-го века. Когда у нас тоже увлекались подобными ритмами и мелодиями. В-третьих, про Корею в Америке и Европе, похоже, никто и слыхом не слыхивал. Я имею в виду корейских исполнителей. Нет их в европейско-американских чартах, нет на радиостанциях, нет в клипах на Ти-Ви… При всём при том, что в здешней Корее наличествует то же самое явление, как и у нас — "Корейская волна", или она же — Халлю, как она звучит на местном языке. В нашем институте как-то раз приглашали известного востоковеда прочесть лекцию для студентов. Помню, ещё и название у неё было такое провокационное — "Националистические идеи, как движущий фактор развития государств Азиатско-Тихоокеанского региона". Лектор был достаточно убедителен, по крайней мере, для меня, на простых и наглядных примерах доказывая свою мысль о том, что внутри государств этого региона очень велико влияние националистических идей, пусть и не видных с первого взгляда. Лектор, в подтверждение своим словам, часто приводил в качестве примера мононацию Кореи и её пресловутое Халлю, как яркое выражение национального посыла её общества мировой цивилизации. Корейская волна — это корейская национальная идея по распространению культуры своей страны во всём мире. Что-то типа того, как Советский Союз в своё время распространял социализм. Можно сказать, что это тоже некая идеология, базирующаяся практически на тех же опорах, на коих она базировалась и в СССР. Прежде всего — это кино. Корейские телесериалы или, как их тут называют, дорамы, имеют стабильный ежегодный рост популярности во всём мире, а в странах-соседях Кореи так уж и подавно. Второе — это корейская эстрада, сокращённо к-поп. Пока в масштабе планеты ему похвастать особо нечем, но на соседей, опять же, он уже "выплеснулся". Япония, Китай, Тайвань и Гонконг уже слушают, привыкают и проникаются. У к-поп в этих странах тоже есть стабильный ежегодный рост популярности. Кроме этих двух ингредиентов Халлю включает в себя ещё национальную кухню, одежду и обычаи, а также современные компьютерные игры и язык. Всё это вместе и по отдельности — предметы национальной гордости корейцев. Если судить по статьям, которые я прочитал в местном интернете, то по ним выходит, что каждый житель страны спит и видит, как огромная и прекрасная волна корейской культуры поднимется к небесам и оттуда падает вниз, затапливая собою весь свет… Прочитанное живо напомнило мне мои институтские учебники истории, в которых говорилось, что во времена СССР в его газетах писали подобное. Мол, каждый колхозник и крестьянин только и думает о победе идей социализма во всём мире… В общем, подводя промежуточные итоги моего "аналитического анализа", можно резюмировать, что ситуация в корейской эстраде сейчас смахивает на ту, которая была в моём мире примерно десять-пятнадцать лет назад. У нас, в 2014 году, корейские исполнители уже стали проникать в Америку, их стали там замечать, они стали появляться в чартах, а тут об этом лишь только мечтают, да строят наполеоновские планы покорения заокеанского рынка. Но, как и нашего Наполеона, неудачно сунувшегося в Россию, здесь местных корейцев, сующихся в Америку, там тоже "больно бьют". В интернете мне попалась парочка статей, в которых долго и нудно, размазывая сопли и слёзы, разъяснялось корейским обывателям, почему та или иная к-поп группа провалилась в Америке, несмотря на сияющее величие Халлю. Что я могу для себя извлечь из всей этой ситуации? Не нужно обладать железной логикой Шерлока Холмса, чтобы понять, что стоит мне "выстрелить" всего лишь одной композицией где-то в Европе или в Америке, попав там в чарты и радиоротацию[3], как корейцы станут носить меня на руках. Вздёрнут на древко Халлю заместо флага, как героя нации. И всё у меня станет после этого просто замечательно… Век воли не видать, как говорится! Осталось только это сделать. М-да… Однако, сделать это в ближайшее время мне пока не представляется возможным. Хочу, очень хочу вернуть свои навыки игры. Настолько хочу, что на ночь глядя занимаюсь аутотренингом, вспомнив упражнения, которые я использовал для обучения осознанным сновидениям. Хотя результатов они тогда не дали, но я уверен, что самовнушение штука мощная, если им правильно пользоваться. Тем более, что никаких затрат оно особо не требует. Перед сном, пока не усну, внушаю себе: "Мои пальцы становятся гибче и подвижней… Я играю всё лучше и лучше… В ближайшее время я стану играть великолепно… ". Да и всё, делов-то! Всё равно уже в постели лежу. Главная трудность в самовнушении — искренне верить и правильно строить фразы для подсознания. Всякие "знающие" пишут, что оно туповатое и понимает только что-то короткое, в виде приказов. Вот, придумываю приказы и изо всех сил стараюсь верить. Кажется, что дело, наконец, сдвинулось с "мёртвой точки". Последнее время у меня появилось "ощущение пальцев". Трудно объяснить словами, что это такое, но тот, кто играл — прекрасно знает это чувство. Чувство, когда у тебя "есть руки" и когда их "нет". И последнее время они у меня — "есть"! Там, конечно, ещё "пахать и пахать", но, похоже, первый шаг уже сделан. Причём, это произошло, когда мама Юн Ми освободила меня от домашней работы, приказав тратить всё свободное от работы время на обучение. После этого, как только я увеличил нагрузку, результат и появился, не заставив себя долго ждать. "Труд! Удел музыканта — тяжёлый, монотонный, каждодневный труд! Только он позволит разгореться искре таланта, если она есть. Только труд и ничего иного!". Так меня учили в музыкальной школе. Ещё раз убеждаюсь, что это правда. Без труда не вытащить и рыбки из пруда, как говорится… "Артур" Знал бы ты, как я заманался твой "аутотренинг" в материальный и ощутимый вид приводить! Я ж нихуя не знал, как должны "пальцы музыканта" работать! Всё методом "научного тыка" пришлось допетривать и допиливать. А вот то, что ты тренируешься много, разрабатывая руки и пальцы - это очень хорошо. Да и мне помогло приводить их в требуемый вид. Время действия: утро. Место действия: дом Чжу Вона. Столовая. Завтрак. За столом сидят бабушка, мама, Хё Бин и Чжу Вон. — Внук! — тоном, обещающим непростое продолжение разговора, произносит Му Ран, глядя на Чжу Вона. — Да, бабушка, — отзывается тот, поднимая взгляд от своей чашки с рисом. — Как твои дела на работе? — Нормально, — отвечает Чжу Вон, бросив быстрый взгляд на сестру. — Замечательно, — с довольным видом кивает бабушка и тут же с лёгкой ехидцей в голосе интересуется, — А скажи мне, внук, для какого проекта тебе понадобилось изучение военной тактики? Чжу Вон выпрямляется и кладёт палочки рядом с чашкой. — Этот проект называется армия, бабушка, — отвечает он с невозмутимым выражением на лице. — Это следует понимать так, что на работе ты ничего не делаешь? — тоже, сделав невозмутимое лицо, интересуется бабушка. Хё Бин чуть слышно хмыкает, а мама Чжу Вона испуганно замирает, глядя на сына. — Бабушка, — вежливо говорит внук, — Я знаю, что ты очень умная женщина. И ты прекрасно понимаешь, что за три месяца сделать ничего невозможно. Только-только я войду в курс дела, как мне нужно будет идти служить. Какой смысл что-то сейчас делать, зная, что впереди два года перерыва? Вот вернусь, тогда можно будет заняться работой всерьёз. Сказав это Чжу Вон снова берёт в руки палочки. — Вот как? — говорит бабушка, глядя на него и поднося к губам чашку с чаем. За столом возникает пауза. Все поочерёдно смотрят, как она пьёт чай, а Чжу Вон ест рис. — А как у тебя дела с твоей девушкой? — спрашивает бабушка, с лёгким стуком ставя чашку на блюдце, так и не прокомментировав выступление Чжу Вона. — Какой моей девушкой? — искренне не понимает внук, перестав жевать. — Я говорю о Пак Юн Ми. Услышав произнесённое имя, мама Чжу Вона хмурится и поджимает губы. — А-а, эта! — поняв о ком речь, кивает Чжу Вон, — Нормально. — Тоже — нормально? Что теперь означает это твоё — нормально? — Нормально — значит, нормально, — не вдаваясь в детали, объясняет внук. — Где ты был с ней последний раз и когда? — Ну… — задумывается Чжу Вон подняв глаза к потолку и пытаясь вспомнить. — Чжу Вон, — строгим голосом произносит бабушка, — У нас был с тобою договор, который ты обещал исполнять. Помнишь? — Помню, — нехотя отвечает внук. — Звонил твой отец, — говорит бабушка, — Сказал, что задержится ещё на неделю. Переговоры потребовали дополнительных обсуждений. Но через неделю он вернётся. И хорошо было бы, чтобы к тому моменту сплетни о тебе окончательно развеялись. Это будет лучше для всех, но в особенности будет лучше для тебя, Чжу Вон! Это я тебе по своей доброте душевной говорю. Чжу Вон хмурится. — Сходи с ней куда-нибудь! — требует бабушка. — Куда? — кривится внук. — Не знаешь, куда можно сходить с девушкой? — удивляется бабушка. — Если бы она действительно была моей девушкой, то я бы знал, — бурчит внук, — А так я не знаю. — Сам виноват, — говорит бабушка, — Мозги надо было иметь. А раз нет — терпи. Своди её в магазин. — Магазин? — удивляется внук. — Да, — кивает бабушка, — Купи ей и себе парные костюмы. — Что-о?! — вскидывается Чжу Вон. Хё Бин заливается смехом. Мама сжимает губы в ниточку. — Ба, ну это уже слишком! — возмущается Чжу Вон. — Слишком было, когда ты прикидывался, что встречаешься с парнем, — "отрезает" бабушка, — На фоне этого парный костюм — это совсем не слишком. Особенно для твоего отца. По мне, так чем больше ты будешь похож на идиота, одержимого любовной горячкой, тем больше у тебя шансов, что твой отец поверит тебе и найдёт для себя объяснение твоему безделью на работе. Коль ты идёшь на нарушение нашего договора, то говорить со своим сыном, выгораживая тебя, я не стану. Выкручивайся сам. Но, раз ты мой внук и я не желаю тебе зла, то я даю тебе добрый совет — купи парные костюмы. Чем глупее ты будешь выглядеть, тем больше у тебя шансов, что отец спустит тебе это с рук. Чжу Вон, насупившись, мрачно молчит. Мама с тревогой смотрит на сына. Хё Бин, смеясь про себя, смотрит на брата. Бабушка вновь подносит к губам чашку с чаем и делает глоток, внимательно глядя на внука. За столом на несколько мгновений устанавливается тишина. Все присутствующие выжидающе смотрят на Чжу Вона. — Хорошо, — наконец кивает тот, — Я свожу её в магазин. — Сводишь? — удивлённо приподнимает брови бабушка, отставляя в сторону чашку. — Не за костюмами, — хмуро поясняет Чжу Вон, — Просто покажу всем, что мы проводим время вместе. — Но почему магазин? — удивляется мама Чжу Вона, — Тебе же придётся тратить на неё деньги! — В магазине нас смогут увидеть много людей, мама, — объясняет матери Чжу Вон, — Потом, девушки любят шопинг. — И ты будешь ходить за девушкой по магазину? — не поверила брату Хё Бин, — Ты же терпеть этого не можешь! Когда мы с тобою ходили, ты всегда убегал. — Пока она будет бродить по отделам, я смогу посидеть на диванчиках, которые там ставят на входе, — с лёгким сарказмом в голосе отвечает ей Чжу Вон, — Возьму с собою плеер, послушаю музыку. Что-нибудь подобающее случаю. Мрачное. Какой-нибудь симфонический оркестр. Бабушка ведь хочет, чтобы я страдал? Что ж, буду страдать. Надеюсь, это будет мне зачтено как выполнение условий нашего договора, бабушка? Внук поворачивается к бабушке. Та, благосклонно кивает в ответ. — Правильно понимаешь, — говорит она, — Страдание есть суть наказания. Сходи, внучок, пострадай. А я прослежу. Думаю, это можно будет считать выполнением нашего договора. Чуть позже, Чжу Вон себе под нос: Теперь ещё бы Юн Ми как-то уговорить на этот идиотизм... Время действия: этот же день. Вечер. Место действия: улица рядом с отелем "Golden Palace". ЧжуВон, в сером костюме, разговаривает с Юн Ми. Вид у него недовольный. Он стоит, засунув руки в карманы брюк. На Юн Ми белая блузка и юбка-колокольчик в раскраску под "синего" леопарда. Вид у неё, как у человека, который никак не сообразит, чего от него хотят. "Артур" Что-то ни я, ни "Серёга", никак не поймём, чего это Чжу Вону от нас понадобилось. Несёт какую-то ахинею, и у нас всё сильнее разгорается желание уебать ему с ноги. Чтоб отъебался. "Серёга" — Завтра пойдёшь со мною в магазин, — приказным тоном, не подразумевающим малейшего возражения, сообщает Юн Ми Чжу Вон, глядя на неё сверху вниз. — С тобой? В магазин? — не понимает та, заглядывая снизу ему в лицо, — Какой магазин? Зачем? — Будешь делать шопинг, а я буду тебя сопровождать, — недовольным голосом объясняет ей Чжу Вон. — Шопинг? Я? Зачем? — опять не понимает Юна. — Сосредоточься, и внимательно вслушайся в слова, которые я сейчас произнесу. Готова? Слушай. Туфли. Сумочки. Платья. Новые. Они. Будут. Твои. Ну? Дошло? — У меня есть одежда. И обувь. Зачем мне ещё? Чжу Вон ошарашено смотрит на девушку, пытаясь понять — она это взаправду или придуривается? — Ты идиотка? — наконец спрашивает он. — С чего это? — малость окрысивается на его вопрос Юна. — Девушкам всегда не в чем ходить. — Меня это тоже всегда удивляет, — кивнув, соглашается с ним Юн Ми, — Но у меня есть в чём ходить! — О, Боже, — закатывая глаза к небу, говорит Чжу Вон, — Дай мне сил! Объясняю проще. По нашему с тобой договору мы должны появляться на публике. Поэтому мы идём с тобою в магазин. Вместе. Вроде бы как парочка. Поняла? — А-а! Ну так бы сразу и сказал, — с облегчением говорит девушка, поняв, наконец, чего от неё хотят. — А что, обязательно в магазин? — спустя мгновение интересуется она. — Не хочешь в магазин?! — с подозрением глядя на Юну, как на больную, спрашивает Чжу Вон. — Там скучно, — пару секунд подумав, объясняет та своё нежелание, — Тряпки да тряпки. Что в них интересного? — А что тебе было бы интересно? — недоверчиво глядя на собеседницу интересуется Чжу Вон. — Интересно? Интересно было бы что-нибудь посмотреть, побывать там, где ещё не была… — Например? — М-м-м… — теперь уже Юна задумчиво поднимает глаза к небу, — На телебашню бы съездила, говорят, оттуда шикарный вид на город, или к морю бы поехала. Читала, что на берегу есть кафешки, где готовят из прямо при тебе пойманных морепродуктов. Пишут, что очень вкусно. Я бы попробовала. Можно было бы ещё сходить в Национальный музей посмотреть. Я там тоже не была. Да можно сказать, что я вообще нигде не была! Если уж тратить время, то тратить его на что-то более стоящее, чем шопинг! Юн Ми с лёгким удивлением смотрит на парня, как бы говоря — "Что, не понимаешь? Это же очевидно"! — Что, даже со школьными экскурсиями ни в одном музее не была? — не верит Чжу Вон. — Ну-у-у… — растягивая букву "у", неопределённо мычит Юн Ми, видимо, соображая, как лучше объяснить столь странный факт, — Когда класс ездил на экскурсии, я постоянно в это время болела. Или ещё что случалось… — Что случалось? — Всякое… ненужное… — напускает тумана Юна. — Ага, очень понятно, — кивает Чжу Вон и окидывают собеседницу оценивающим взглядом, — М-да-а, тебе уже семнадцать лет, а ты даже в музее ещё не была… Это кошмар. Можно сказать, что вся твоя жизнь прошла зря. Хотя… Чжу Вон задумывается. — Знаешь, а ведь в этом что-то есть! — с неожиданным воодушевлением произносит он, обдумав пришедшую ему в голову мысль, — Можно ведь будет на работе не сидеть! Если бабушка спросит — скажу, что провожу время с тобой, как она хотела. По музеям ходил. Йес! Отличная идея! Но… Чжу Вон, снова, сверху вниз, критически оглядывает девушку. — В магазин всё же придётся заехать. Этот ужас, который на тебе, меня совершенно не устаивает. — Ужас? Юн Ми озадаченно оглядывает свою юбку спереди, а потом, изогнувшись, пытается увидеть, что там сзади. — А мне кажется, нормально, — оглядев себя, говорит она, — Многие так ходят… — Тс-с… — с насмешкой "цыкает" сквозь зубы Чжу Вон, — Вот именно, что многие. Но, похоже, понимание того, "что именно не так", находится для тебя за горизонтом. Ладно, я разберусь с эти вопросом. И ты опять разговариваешь со мною неформально, женщина? — Прошу меня простить, господин исполнительный директор. Юна кланяется. — Мне уже надоело тебе об этом говорить. Ты самая невоспитанная девчонка, которую я только встречал в жизни. Юн Ми, поджав губы, пару секунд, смотрит на своего собеседника, а затем задаёт вопрос, меняя тему разговора: — Чжу Вон-оппа, но как я объясню дома появление у меня новой одежды? Чжу Вон на мгновение задумывается. — Гараж! — говорит он, быстро найдя решение, — Будешь хранить одежду там! Всё, решено! Завтра мы идём с тобою в магазин, а послезавтра, в понедельник, я возьму тебя и куда-нибудь поеду. Я подумаю, куда бы я хотел съездить. Может, действительно поехать креветок поесть в Пхёнтхэк? Перед армией это было бы неплохо… "Серёга" и "Артур" Вообще бред какой-то! Мы, после получения премиальных за шпиона, да собранных трофеев со... всяких, в общем, нормально так и сами приоделись, и сестру с мамой приодели. Не в брендовые вещички, конечно, но вполне приличные. "Серёга" ещё что-то ныл по поводу "женских шмоток", а я привык выглядеть хорошо, если уж надо на люди показываться "в цивильном". Это Артура ещё друзья научили. Он и на получение диплома заявился весь шикарный. Хотя и ненавидел носить костюмы и галстуки. Но, надо! Надо! Да и в своих приключениях по разным мирам, Артур, если не "на выходе" был, предпочитал носить стильные вещи. В той же Ругии его в гражданском никто с пресловуто известным командиром УОП "Оборотнем" не ассоциировал. Наоборот, принимали за молодого мажорчика. Так что, желание стильно выглядеть мне досталось от оригинала. Да и... я, хоть и "пассажир" в этом теле (ну, почти), но "ездить" на зачуханном и обшарпанном "транспорте" как-то оно неправильно. Так что, Юн Ми у нас выглядела если и не на "все 100%", то весьма достойно для молодой девушки. А тут этот подвалил! Типа, айда в магазины шоппинг делать! А на резонный вопрос: нафига? наехал, что у нас, оказывается, вид не богатенькой девицы в брендовых шмотках! А нахера они нам? Мы ж ни в какие такие места не ходим, чтоб в "фирмЕ" надо было быть. А для Сеула наш вид очень даже приличный. Многие гораздо скромнее и беднее одеваются. Короче, нам без надобности было, вот и не гонялись за такими вещами. От шоппинга, вроде, отмазаться удалось. НО! Один хрен, перед экскурсиями нас этот мажор долбанный, Чжу Вон который, хочет в магазин затащить и "одеть прилично". Тьфу! Не, мы поняли, что раз его "девушку" изображаем и в его компании на люди показываться будем, то стоит приодеться пошикарнее. Это ладно. Скрепя сердце, согласились с ним. А вот куда потом это шмотьё тащить? Домой? Ну-у... Блин, да оно там нафиг не упёрлось никому! Сейчас его нам таскать некуда будет, а когда айдолом станем - там других вещей накупим. Но Чжу Вон был близок к тому, чтоб огрести пиздюлей. Правда, этот скользкий тип прошёл по самому краю и соскочил, так и не перейдя грань. Жучара ещё тот. Без меня бы схавал "Серёгу" как нефиг делать. "Серёга" Время действия: через день, ближе к вечеру Место действия: гора Намсан. Юн Ми, с высоты обзорной площадки, рассматривает в стационарно установленный бинокль город, лежащий у подножья горы. Недалеко от неё стоит Чжу Вон, засунув руки в карманы брюк. Он тоже смотрит вниз, на город. О-ля-ля! Я астроном! Площадка с установленными на ней биноклями называется "обсерватория". Коль так, тогда получается, что всякий, пользующийся установленной на ней оптикой — астроном. Забавно… Разглядываю Сеул. Большой город. Дело движется к вечеру и на город, вместе с сумерками, с гор наползает туман. Красиво. Сегодня понедельник, день тяжёлый. Как только я появился на работе, так меня сразу затребовали в отдел кадров "Golden Palace", где вручили расписание прохождения тестов. Хё Бин распорядилась, они "взяли под козырёк" и закрутили колёса бюрократии. Узнали какие, когда и где проходят экзамены, занесли там мою фамилию в списки экзаменуемых, а мне выдали листок с датами, временем и местом, куда я должен прийти. Проинструктировали, что в эти дни я могу на работу не приходить, так как буду считаться в местной командировке с сохранением зарплаты. После каждого экзамена я должен получить сертификат, который оплачивает фирма. Сдав все экзамены, я должен принести все полученные мною сертификаты в отдел кадров и тем самым отчитаться в выполнении задания. Что я могу на это сказать? Нормальный подход. Понравилось. Понравилось и то, что меня везде без меня записали, бегать самому не надо, сохранение зарплаты понравилось и что на работу можно в этот день не приходить. Осталось только решить для себя вопрос — "завалить" мне экзамены, чтобы "не светиться", или всё же выложиться по полной? В том и другом решении есть как свои плюсы, так и свои минусы… Я подумаю об этом. Время ещё есть. Если смотреть по датам, то выходит, что "бодяга" с тестированием затянется для меня почти на два месяца. Посмотрев в первый раз на выданный отделом кадров график, я несколько озадачился. Японский был буквально на днях, французский — через три недели, немецкий — через пять и последний, итальянский, — аж через семь недель! Удивившись, я спросил у начальника отдела, лично вручившего мне расписание — отчего так? — Это были самые ближайшие дни, на которые можно было записаться на экзамен, — ответил он. — Странно, — имел я легкомыслие высказать вслух удивление, — Английский можно каждый день сдавать, а итальянский — почти два месяца ждать… Кунчан-ним и так сильно удивился, что я открыл рот, а тут уж он вообще "надулся", уловив в моём голосе сомнение в профессионализме его и его подчинённых. Быстро, как говорится, "на пальцах", он объяснил мне, "идиотке", что английский — это английский. Он нужен всем нормальным людям, поэтому, его и принимают каждый день, а другие, редкие языки — не каждый. Людей, желающих получить "экзотический" сертификат гораздо меньше и посему в "информационных центрах", где проводят тесты, экзамены для них делаются реже. Например, тест на знание итальянского языка проводят во всём Сеуле всего раз в два месяца. Ну конечно, он не так вот прямо и сказал, но общий смысл его информационного посыла был именно таким. Из отдела кадров я ушёл в лёгком "охренении", сопровождаемый насмешливыми взглядами его сотрудников, унося с собой только что приобретённое знание о том, что, оказывается, европейские языки — это редкие языки! Вот она, штука-то какая! Как говорится — живёшь и не знаешь… Впрочем, сейчас думаю, что можно было и не спрашивать. Вполне мог сам догадаться, что раз речь идёт не о любимом корейцами английском, то и ежедневно гостеприимно распахнутых дверей ждать не следовало. Потом я, с приказом и расписанием в руках, "вляпался" в Чжу Вона. Вернувшись на своё рабочее место, я показал выданные мне бумажки своей сонбе, чтобы ввести её в курс дела и сообщить, в какие дни я буду отсутствовать. На сонбе список иностранных языков, по которым я собираюсь сдавать экзамены, оказал "зомбирующий эффект". Прочитав, Су Чжи "подключилась к астралу", "выпала в осадок" и "разорвала шаблон", причём сделав это всё одномоментно. Пока она, держа в руках листок, смотрела на меня круглыми глазами, из кабинета в приёмную черти вынесли Чжу Вона. Увидев замершую мою сонбе и меня, скромного, рядом с нею, он, естественно, заинтересовался происходящим и, подойдя к нам, молча протянул руку за бумагой. Су Чжи, понятное дело, отдала без звука. Чжу Вон прочитал и тоже выставился на меня. — Что это? — спросил он. — Это распоряжение госпожи Хё Бин, господин исполнительный директор, — вежливо ответил я и поклонился. — И ты их все знаешь? — с сильным сомнением в голосе поинтересовался Чжу Вон помахав в воздухе бумажкой. — Немножко, господин исполнительный директор, — скромно ответил я. — Немножко? Ха! И ты с "немножко" идёшь сдавать экзамен по четырём иностранным языкам? — Это распоряжение госпожи Хё Бин, господин исполнительный директор, — снова перевёл я стрелки на его сестру. Пусть он с ней разбирается, раз ему так любопытно, — подумал я тогда, — Мне кажется, что она ему быстро "ответит на все вопросы". — Я спрошу у неё, — пообещал Чжу Вон, — Я знаю, что Хё Бин любит, чтобы у неё работали редкие специалисты, но в этот раз она, кажется, переборщила. Откуда тебе знать столько языков, чтобы быть переводчиком? И почему она распоряжается моими подчинёнными, ничего не сказав мне? Я промолчал, не став давать комментарии о своём виденье данного вопроса. Пусть между собою сами договариваются, кто, кем, когда и по какому праву распоряжается. В общем, тему субординации на том тогда закрыли. Чжу Вон нарушением своего суверенитета возмущаться больше не стал, видно, решив обсудить его с сестрой-агрессором приватно, без свидетелей. Ну и славненько. Но на этом мои затруднения сегодня не закончились. Спустя какое-то время Чжу Вон вызвал меня к себе в кабинет и поставил в известность, что он едет на гору Намсан. А я еду вместе с ним. На тот момент мой рабочий день несовершеннолетнего заканчивался через два часа с "хвостиком", потом я собирался домой, где планировал продолжить шлифовать свою технику игры на синтезаторе. Переться на какую-то гору я сегодня не планировал совершенно. Что я там забыл? Я спросил об этом Чжу Вона. Вежливо. — Ты же сказала, что хотела побывать на телебашне? — удивился он. — В смысле? — не понял я, — А причём тут тогда гора? — Телебашня находится на горе Намсан, — глядя на меня, как на полного придурка, пояснил Чжу Вон. Пришлось сделать умное лицо и с понимающим видом кивнуть. Чжу Вон только насмешливо фыркнул, глядя на меня, видимо списав мой прокол на моё образование. Короче говоря, он смылся почти с половины своего рабочего дня, прихватив меня в качестве пропуска на свободу. Я возражать этому не стал, ибо досиживать оставшиеся свои часы на работе тоже не хотел. Во-первых, я там временно, а во-вторых — скучно там… Заехали в гараж, где я быстро переоделся. На мой взгляд, одежда, что он мне купил, не настолько уж и отличается от той, в которую меня одевают дома. По крайней мере, разницы я не вижу. Хотя это не значит, что её нет. Вопросом "шмоток" в своей прошлой жизни я не занимался, тем более женских, поэтому чёрт его знает? Чжу Вон говорит, что разбирается. Ну, раз разбирается, то, как говорится — "флаг в ему в руки"! Пусть рулит в этом вопросе, коль взялся. А я посмотрю, что из этого выйдет… Провалится — буду принимать меры… Чжу Вон обрядил Юн Ми в брючный костюм из отличной джинсы. Ткань — очень приятная на ощупь. — Если кто будет тебя спрашивать, кто ты такая, — сказал он мне, когда мы с ним вышли из магазина и сели в машину, — Отвечай, что ты моя знакомая, приехавшая из Англии. Поняла? — Поняла, — кивнув, ответил я, начиная догадываться об истинной причине покупки этого наряда. Девчонок моего возраста в брюках я тут, кажется, ни разу и не видел… — Ты недавно приехала в Корею, — продолжил рассказывать мне мою "легенду" Чжу Вон, уже крутя руль в машине, — Ничего тут не знаешь и я тебе показываю город. Поняла? — Поняла, — опять кивнул я. Короче, Чжу Вон придумал "отмазку" на случай если он наткнётся вместе со мной на своих знакомых. Ну да, девушка "из Англии" это гораздо лучше, чем школьница из сеульского "Урюпинска"… — А где мы с тобою познакомились? — поинтересовался я, желая уточнить "легенду", дабы не проколоться на первом же заданном вопросе. Чжу Вон надолго задумался, наклонив вперёд голову. Похоже, он перебрал в голове массу вариантов возможной встречи, но ни один из них не показался ему достаточно убедительным. — Наши семьи знакомы, — наконец сказал он, — Твои родители знают моих родителей. Ври то, что ты врала тогда Ю Чжин. У тебя это хорошо получается, врать. — Вообще-то я тогда это для тебя делала, — обидевшись, напомнил я неблагодарному о тех обстоятельствах, — Качественно выполняла свою работу. — Вот так дальше и выполняй, — приказал Чжу Вон, — Качественно. Я не очень понял суть его претензий, но выяснять, что именно он имеет в виду, не стал. Тема для меня "скользкая". "Замяли", так "замяли". И славу Богу, как говорится. До подножья горы Намсан ехали довольно долго, неспешно двигаясь в достаточно плотном потоке машин. Сеул — большой город. Машин много, прямо как в Москве. На гору попали по канатной дороге. Никогда до этого не доводилось прокатиться на такой штуке! Мне понравилось. Такое ощущение, что словно летишь на каком-то летательном аппарате, а под тобой проносятся кроны деревьев. Здорово! На выходе с верхней площадки канатной дороги меня ждала неожиданность — металлическое ограждение, увешанное сверху донизу разноцветными замками и замочками. Ну, теми, которые вешают влюблённые "на вечную память". Увидев эту пёструю красоту, я несколько растерялся. Это же у нас после какого-то голливудского фильма пошла такая мода — замки на перила вешать? Что, здесь тоже был этот фильм? А если наш и этот миры разные, как это может быть? Неужели есть какая-то между ними связь? Я замер, таращась на замки и обдумывая пришедшую в голову мысль. — Ну, чего встала? — недовольно спросил у меня на ухом шедший сзади Чжу Вон. — Чжу Вон, — обернулся я к нему, — Скажи, а откуда пошло это — вешать замки? Из какого-то фильма, да? — Из фильма? — несколько мгновений подумав, спросил тот, и добавил — Не знаю, о каком фильме ты говоришь. Что это за кино такое? — Ну… — попытался я как-то объяснить свой вопрос, — Кто-то же первым придумал это — замки вешать? — Это придумали пару сотен лет назад, — снисходительно глядя на меня сверху вниз, объяснил Чжу Вон, — Во Флоренции. Там у них был "мост любви". Влюблённые вешали на перила замочек, а ключик бросали в реку… Чжу Вон подошёл к стене из замков и осторожно потыкал в один из них указательным пальцем. — … А у нас не замочки вешают, а замочища, — продолжил он свой рассказ о древней традиции, — Наверное, думают, что чем больше, тем надёжнее… Выбранный Чжу Воном экземпляр действительно был здоровым. Остальные тоже были не хиленькие, но этот выделялся своими размерами на общем фоне. Я тоже подошёл к "замочной стене" и, покачав Чжу-Воновский замок в правой ладони, оценил его вес. Таким и убить можно! Если по голове попасть… — … Все девушки мечтают об этом, — повернулся ко мне Чжу Вон, — Есть даже выражение такое — "Повесить замок на горе Намсан". Слышала? Я отрицательно покачал головой. — Я не мечтаю, — ответил ему я. — Да ну? — не поверил он. — Женитьба не входит в мои планы, — объяснил я. — Ты хотела сказать — замужество? — ехидно поймал он меня на оговорке. — Что-то типа того, — "закруглился" я. Потом мы с Чжу Воном прошлись по площадке, разглядывая особо интересные экземпляры замков и надписей на них. Я увидел надпись на русском: "Саша+Люба", но акцентировать внимание своего спутника на ней не стал. "Наши были", — подумал я, и чёт так хорошо на душе стало! Настроение прыгнуло вверх и даже парочки, с серьёзным видом подписывающие на круглых металлических столиках свои замочки, перестали казаться полными идиотами. Нравится людям это делать? Пусть занимаются. Чего там? "Артур" У нас, в Рязани, в смысле, у моего оригинала, Томилина, тоже были бредовые свадебные заморочки. "Серёга" Сама башня меня не особенно впечатлила. После Останкинской, как говорится, "ни о чём". Она совсем маленькая, видимо, потому, что стоит на горе и общей высоты достаточно для вещательных нужд. За билетами очередь. Наверху есть вращающийся ресторан и туалеты. Туалеты на Сеульской телебашне весьма оригинальные — с панорамным окном. В женском туалете умывальники стоят прямо у него. Моешь руки и смотришь сверху на город. Круто! А в мужском, у окна стоят не умывальники, а писсуары. Это я узнал из разговора двух молодых онни, мывших руки рядом со мною и обсуждавших эту забаву. Это, типа, прямо на город? Ор-р-р-р-ригинально! Кому пришла в голову такая странная идея? У Чжу Вона спрашивать, правда это или нет, я не стал, решив потом самостоятельно найти в интернете картинки это чуда. Сейчас с Чжу Воном смотрим со смотровой площадки на город. Река Ханган делит Сеул на две части — северную и южную, а сам город окружен горами практически со всех сторон. Вид шикарный. Современный мегаполис. Читал в интернете, что корейцев ругают за то, что они, не задумываясь, сносят старые постройки. Раз-з-з, всё снесли, а на освободившемся месте быстро построили что-то новое! Не знаю, насколько это истинно, Сеул я ещё плохо знаю, но, похоже на правду. Старых зданий мне на глаза особо не попадалось… — А что это за горы? — обращаюсь я к Чжу Вону и указывая рукой в сторону двух интересующих меня кряжей. — Совсем двоечница, — с лёгким презрением отвечает он, — Не знаешь даже Пукхансан и Инвансан? Что у тебя было в школе по географии? Блин! Чего-то я расслабился, словно турист на экскурсии. Я же это должен знать! Нужно сосредоточиться. Иначе воздух свободы может сыграть злую шутку с профессором Плейшнером… — Хватит глазеть, — сказал пару секунд спустя на моё молчание Чжу Вон, — Пошли, поедим! Я есть хочу. Поедим? А что, неплохая идея! — Да, пойдём! — согласился я. Время действия: примерно через час Место действия: Вращающийся ресторан на телебашне. За одним из столиков у окна сидят Юн Ми и Чжу Вон. Они только что закончили есть. — Ну и как тебе твоё "Европейское меню"? — с лёгкой усмешкой глядя на девушку интересуется Чжу Вон. — Мне кажется, что оно было не совсем европейским, — с не очень довольным видом отвечает Юна. — Почему? — Стопроцентно уверена, что в Европе кимхчи не подают… — А ты там была, что так уверена? — с улыбкой интересуется Чжу Вон. — Догадываюсь, — хмуро отвечает Юна, с негромким стуком кладя блестящую металлическую ложечку на блюдце рядом с кофейной чашкой. — Запах и вкус еды с экрана телевизора? — насмешливо глядя на собеседницу говорит Чжу Вон, — Ты прямо уникум, если способна на такое. Юн Ми молча смотрит на Чжу Вона. В этот момент к столику подходит девушка-официантка. — Счёт, пожалуйста, — говорит ей Чжу Вон. — Хорошо, господин, — кланяется та. — Постойте, — обращается к девушке Юна, — Пожалуйста, сделайте нам раздельные счета! Девушка удивлённо распахивает глаза и с нескрываемым интересом оглядывает её, а потом Чжу Вона. — Че-е-его-о-о? — "отмерев" после секундного замешательства от услышанного, с обалделым видом интересуется у Юн Ми Чжу Вон, — Чего ты сказала?! — Раздельные счета, пожалуйста, — не глядя на него, громко повторяет Юн Ми официантке. Люди за соседними столиками с любопытством поворачивают голову в её сторону. Чжу Вон это замечает. — Идите, — командует он официантке, указывая ей направление взмахами руки, — Идите и принесите счёт! Один! — добавляет он, отвечая на немой вопрос на её лице, — Один счёт. Идите! Я тут разберусь. — Да, господин, — кивает девушка и, бросив на парочку за столиком ещё один заинтересованный взгляд, уходит. — Чусанпурида, ты совсем охренела? — наклонившись к Юн Ми, зло шипит на неё Чжу Вон, — Дорам пересмотрела, идиотка? — Почему? — меланхолично подняв на парня взгляд и даже не попытавшись от него отодвинуться, спрашивает та. — Зачем тебе раздельный счёт?! — А что тут такого? — с непонимающим видом удивляется Юна, — Я зарабатываю. Могу сама оплатить свою еду. Что неправильно? Чжу Вон несколько секунд, явно обалдевая, смотрит на девушку. — Ты что… как там её… Феминистка?! — вспомнив слово, спрашивает он. — Я?! — искренне удивляется Юна, — Феминистка? С чего это вдруг? — Эти ненормальные всегда сами за себя платят! — Я — самостоятельная, а не феминистка! — Самостоятельная, значит? — тоном, не предвещающим ничего хорошего повторяет услышанное Чжу Вон, — Ладно. Поговорим после. — О чём? — слегка пренебрежительно спрашивает Юна. — Узнаешь… — улыбается улыбкой Дракулы Чжу Вон. В этот момент приносят счёт. Чжу Вон, мельком заглянув в него, достаёт из кошелька деньги и кладёт их в книжечку со словами: "Сдачи не надо". Официантка сгибается в благодарном поклоне. — А почему я не могу за себя заплатить? — вновь начинает было Юна, но Чжу Вон её обрывает. — Пошли, — коротко бросает он, вставая из-за стола, — Пообщаемся… - Ты уверен, что хочешь этого? - насмешливо спрашивает Юн Ми. Время действия: примерно через четверть часа Место действия: Кабинка канатной дороги. Юн Ми, прислонившись лбом к стеклу, смотрит на город. Рядом стоит Чжу Вон с непроницаемым выражением на лице. Стою, смотрю на город. Совсем стемнело и Сеул зажёг свои ночные огни. Красиво! Плавно скользить вниз по канатной дороге, к сияющим зданиям, а вокруг темнота! Настроение вот только… малость того. Не очень. Чжу Вон решил, что на его "лицо" покусились и "реально" психанул. Оказывается, в Сеуле, а может и во всей Корее, есть весьма оригинальный способ разрыва отношений. Если девушка хочет "послать" своего парня, она требует раздельный счёт. Так сказать, публично демонстрирует, что между ними всё кончено. По мне, это полная хрень, но тут вот так вот делается. Причём, как обмолвился немного "поостывший" Чжу Вон, пошло это из какой-то дорамы. Дико популярной и с какой-то корейской звездой кинематографа в главной роли. И теперь кореянки, по примеру, продемонстрированному этой кинодивой, вот так вот расстаются с парнями. Это считается очень круто. Но я-то откуда об этом знал? Ни сном, ни духом, мамой клянусь! Просто возникло желание заткнуть этот доставший меня фонтан снисходительности — Чжу Вона. Я сам могу за себя заплатить! Нечего тут выёживаться… Взял и потребовал раздельной оплаты ужина, но опять попал впросак не зная об этой дурацкой традиции. А Чжувонище-то о ней знал! Он решил, что я, непонятно на что, обидевшись, сделал это из девчачьей вредности и глупости. По его представлениям, Юн Ми, за всё хорошее, что было в прошлом и за конкретно эту прогулку, отблагодарила чёрной неблагодарностью — унизила в глазах посторонних людей. Сказала, чтобы "валил" и "между нами всё кончено!", причём, имея возраст на пять лет младше его! Пришлось объяснить, что он ошибается и я просто играл роль, на которую согласился. И ничего большего. Ничего личного. Работа такая. Сильно вжился в роль. Бывает. Услышав мою версию интерпретации событий, Чжу Вон сначала "завис", как "заглючивший терминатор", а потом конкретно разозлился. Разозлился с того, что я его так легко и непринуждённо подставил, а он типа "сам дурак". Ну да, если поставить себя на его место… Вот прихожу я, допустим, с девушкой в ресторан, а она там мне, при всех, заявляет, что между нами всё кончено! И все присутствующие на меня, значит, пялятся, пытаясь понять, в чём же именно состоит моя ущербность и несостоятельность? А у Чжу Вона ещё есть это его "восточное лицо", которое терять нельзя. Ещё он местный "принц". Короче, совсем не желая того, так, мимоходом, я его "уделал" по-полной. Пришлось извиняться, прикидываясь малолетней дурочкой. В конце концов, "отбоярился" сказав, что просто ни разу с парнями в ресторане не был и поэтому не знаю, как себя правильно вести. Ну и повёл себя согласно понятной мне роли, которую видел в заграничных фильмах. На Чжу Вона этот аргумент подействовал. "Поутих"… Впереди показалась приближающаяся нижняя станция канатной дороги. … Блин, как я устал за сегодня, — подумал я, глядя на неё, — словно мешки с картошкой целый день таскал…