Рубашка

Лучи рассвета проникали в комнату, яркий свет встающего солнца играл нежными тёплыми красками. Леви открыл свои глаза и приподнялся с кровати, рядом с ним на белоснежных простынях лежал командир развед-отряда — Эрвин Смит. Леви покинул кровать, подошел к окну, взглянул на небо, наблюдая за парой летящих в воздухе птиц, и вдохнул свежий утренний воздух. Слегка пригладив ладонью растрепавшиеся за ночь тёмные волосы, он обернулся и вновь обратил взгляд к Эрвину, безмятежно спящему в постели. Ещё относительно недавно Аккерман видел его вне стен, где Смит был совсем другим. За стенами нет места нежностям, там командир был суров, собран и твёрд в своих решениях. Леви уважал эту сторону Эрвина, но также он знал и другую, она ему нравилась не меньше. Капитан собрался одеваться. Оглядев комнату, он осознал, что их с Эрвином одежда разбросана по полу. Прошлая ночь не была скучной для них. Леви откинул все свои брезгливые мысли о чистоте также, как они с Эрвином срывали и сбрасывали одежду друг с друга, раскидывая её по разным углам. Они страстно целовались, прижимались к горячим телам друг друга, занимались любовью. Тем не менее, та ночь прошла, а одежда осталась небрежно валяться, теперь же это абсолютно не устраивало Леви. Чтобы не ходить голым, Аккерман подошел к шкафу и накинул на себя штаны, после чего подобрал всю валявшуюся на полу одежду и тихо вышел из комнаты, стараясь не разбудить Эрвина. По мнению чистоплотного капитана Леви, вещи не помешало бы постирать, хотя многие, включая и самого Эрвина, могли бы возразить, посчитав, что одежда не настолько уж и грязная. Смита нельзя было назвать неряшливым, вовсе нет, но даже он не всегда мог уложиться в «критерии идеальной уборки» Аккермана, однако Эрвина Леви практически никогда не упрекал его за какие-либо «промахи». Немытая чашка, неубранная вовремя кровать, порой не слишком аккуратный рабочий стол — всё это Леви был готов простить ему. В свою очередь, Эрвин не всегда понимал некоторых придирок к чистоте от Леви, но тем не менее он с уважением относился к подобной особенности капитана и старательно поддерживал чистоту настолько, насколько мог. Леви оказался в ванной, где он налил в деревянный таз воды, взял кусок мыла, после чего сел на колени перед предметом, стоявшем на полу, и начал стирку. Первое, что ему попалось под руку — его туника. Закончив с ней, Аккерман вышел из комнаты, чтобы повесить одежду сушиться. Вернувшись, Леви приступил к стирке следующей вещи. Он старательно, но аккуратно тёр ткань, иногда менял воду, после чего отжимал мокрую одежду и шел вешать. Это была обычная стирка до тех пор, пока Аккерман не взял в руки рубашку Эрвина, она была белого цвета, посередине были пришиты светлые пуговицы, её размеры сильно отличались от размера той одежды, что носил Леви, она была гораздо больше. Недолгое время, он просто смотрел на рубашку, задумываясь о чём-то. Но в какой-то момент, он сильнее сжал ткань в своих ладонях, поднося её ближе к себе и слегка опуская голову навстречу. Аккерман сделал вдох и прикрыл глаза, от рубашки исходил запах, это был запах Эрвина. Примерно тоже самое Леви ощущал и до этого, например вчера, или в другие ночи, да и просто в те моменты, когда они обнимали друг друга без какой-либо похоти. Не смотря на то, что Леви не был особо сильно ограничен в тактильном контакте с командующим развед-отряда, ему всё равно нравилось, что он трогал вещь, которая принадлежит Эрвину. Аккерман хотел вдыхать запах рубашки вновь и вновь, ведь это было приятно. «С добрым утром», — Леви опустил руки и оглянулся, на пороге стоял Эрвин, также как и сам Аккерман, Смит не оставил свой низ голым, но вот верх остался ничем не прикрыт. Таким образом, Леви мог видеть то самое тело, которое недавно эта рубашка и покрывала. «Да, доброе утро», — ответил он. «Леви, я очень тебе благодарен за то, что ты стираешь мои вещи, но тебе необязательно этим заниматься», — Смит подошел к Леви и присел рядом, — «Я ведь и сам могу», — Эрвин протянул свои руки к ткани, и Аккерман позволил ему забрать рубашку. «Удивительно, но даже твои грязные вещи продолжают приятно пахнуть», — Леви и до этого пару раз приходилось стирать одежду своего командира, и ему это нравилось. Ему было приятно взаимодействовать с вещами, которые касались тела его любимого Эрвина. Леви почувствовал, как тёплая ладонь легла на его предплечье, аккуратно поднимая руку, моментом позже оказавшуюся в рукаве той самой рубашки, а дальше всё тоже самое Эрвин повторил и с другой его рукой. «Что ты делаешь?» — спросил Аккерман, обращая свой слегка озадаченный взгляд к Смиту. «Мне просто показалось, что тебе понравилась эта рубашка», — последовал ответ, Эрвин слегка улыбнулся. Леви встал с пола и подошел к зеркалу, размером с рост человека и начал рассматривать своё отражение. «Похоже, твоя рубашка для меня как платье», — после этих слов Аккермана, Смит молча подошел к Леви сзади и приобнял. Потом он начал спускать свои руки всё ниже и ниже, пока они не достигли нижнего конца рубашки, Эрвин запустил свои ладони под её низ и начал приспускать штаны с Аккермана, пока они не оказались на полу. «Тебе очень идёт такой вид», — Эрвин немного отошел назад и оглядел Леви, рубашка действительно смотрелась на нём как очень короткое платье, подобный вид соблазнял Смита, а Леви соблазнял тот факт, что он сейчас стоял перед Эрвином в его же рубашке, недавно ношенной им, которая им же и была одета на него. «Спасибо», — Аккерман шагнул вперёд к Эрвину. Смит обнял Леви, после чего подхватил за бёдра, покрытые тканью рубашки, и приподнял вверх, целуя его. Когда Аккерман был опущен вновь на землю, он улыбнулся и произнёс: «Пожалуй, я соглашусь оставить её себе».