Burning alive

Эстер понадобилась лишь доля притворства для того, чтобы ее дочь поверила, что она видит ее в последний раз. Она пришла в тот момент, когда ее сыновья уже покинули дом. Ее дочь была невероятна красива в тщательно подобранном платье золотистого оттенка. Голубые глаза светились в предвкушении, что пришел ее кавалер после стука в дверь. Улыбка в момент стерлась с лица блондинки, когда она на пороге увидела неожиданного гостя. Несмотря на разбитое сердце и разочарование, девушка впустила свою мать, увидев в ее глазах скорбь и сожаление. Словно это ее последние минуты жизни, и она пришла попрощаться. Поверив ее словам о любви к ней и раскаянии, она все же попыталась спрятать свои эмоции и непрошеные слезы, только ее мать, тут же мертвой хваткой вцепившись в ее руку, произнесла заклинание. Завладев телом своей дочери, ведьма позаботилась о сохранности своего. Позже освобождение охотника, находящегося за решеткой, не стоило никаких усилий в теле первородного вампира. Клаус стоит, прислонившись к одному из столиков в украшенном спортзале. Елена удалилась в уборную, и он терпеливо ждет, пока она не попрощается с остальными под предлогом отъезда домой, чтобы они уединились у него. Ему стоило немало усилий держать себя под контролем, созерцая несколько попыток Сальваторе удостовериться все ли с ней в порядке. Стефан то и дело поглядывает на него и глазами ищет его девочку. Мысль разбить вдребезги его надежду вернуть Елену кажется все заманчивее, однако он решает выждать время. Пока они сверлят друг друга глазами, к первородному подходит Кэролайн, заметно обеспокоенная чем-то. - Я не понимаю был ли это новый способ подката соврать, что мы спали, но это не работает! - быстро тараторит она, воспользовавшись тем, что ее парень отошел. Она до смерти боится, что ему наплетут бредни первородной стервы, которая, слава Богу, не появилась сегодня. Вздохнув, Клаус закатывает глаза. - Я ничего подобного не говорил, - равнодушно отвечает он на ее смелые выпады. - Тогда почему твоя сестра то и дело говорит это всем? - вскидывает она руки, испепеляя его взглядом. - Не знаю с какой развратной особой ты развлекался, но будь добр, объясни ей, что это не я! И я никогда бы… - Советую тебе попридержать язык, Кэролайн, потому что ты не имеешь абсолютно никакого представления о ней, - теряет терпение на этот раз Клаус, посмотрев исподлобья на смелую блондинку. Девушка насупилась заметив, что его тон приобрел нотки враждебности и угрозы, чего она никогда до этого не испытывала на себе. - Извини… я не хотела… - запнулась она в неловкости, задавшись вопросом кто же эта девушка, что он сразу теряет самообладание, защищая ее от косвенных нападок. - Просто мой парень может не так понять, - прикусывает она губы под его ледяным взглядом. - Я скажу Ребекке, что это не ты, - произносит он равнодушным тоном и оставляет ее у столика. Она смотрит ему вслед, стараясь не придавать значения его неожиданно проявленной холодности. Елена вытирает руки бумажным полотенцем, планируя известить подруг о своем уходе. Она предугадывает, что Стефан, скорее, настоит на том, чтобы подвезти ее. Также она предугадывает, что это, скорее всего, разозлит ее гибрида, который придерживается шаткого самоконтроля весь вечер, когда ее бывший пытался с ней поговорить. Боже, весь вечер она чувствовала взгляды двух мужчин по очереди, когда говорила с одним или танцевала с другим. Ее мысли прерывает звук уведомления на телефон. Она хмурит брови, увидев сообщение Ребекки с просьбой незаметно выйти на улицу под предлогом важного разговора. Хоть она и чувствует, что нужно сказать Клаусу об этом, но ей хочется узнать, о чем его сестра хочет поговорить с ней. Она уже нашла общий язык с его братьями и неплохо было бы наладить отношения с последним членом семьи, который ее не жалует. Елена выходит на улицу, незаметно проскользнув мимо друзей и Клауса. Она глазами ищет первородную. Только вместо нее она сталкивается с внезапно появившейся Эстер перед тем, как чувствует резкую слабость в теле и теряет сознание. Клаус проверяет уборную комнату в поисках не вернувшейся Елены. Она не отвечает на звонки, что его не на шутку обеспокоило. На улице он находит ее брошенную сумку с телефоном. Страх за нее и паника одолевают им до того, как его эмоции сменяются гневом, учуяв знакомый запах его матери. В долю секунды он исчезает из поля зрения, а когда Стефан и Деймон, заметив пропажу Елены, выходят на ее поиски, то натыкаются на невидимый барьер, возведенный солью вокруг здания школы. Шлейф еле уловимого аромата его девочки приводит в пещеру, освещенную свечами. - Никлаус, я ждала тебя. – Произносит его мать, не оборачиваясь. Клаус с ужасом обнаруживает свою девочку с перерезанным запястьем без сознания. - Тогда ты знаешь, что тебя ждет, – гневно процедил он, сквозь стиснутые зубы. Только он приблизился к матери на скорости, то падает на колени из-за боли, пронзившей его тело. Он кричит в агонии. Когда боль отступила, он замечает поодаль тело его сестры и охотника. - Сначала ты должен выслушать, – произносит Эстер, отходя от него. Она спрятала кол из белого дуба перед тем, как убила охотника для того, чтобы завершить его обращение в первородного вампира при помощи крови двойника. - Что ты с ней сделала?! – кричит Клаус, порываясь добраться до Елены, невзирая на небывалую слабость. Его мать не стала мешать попыткам сына приблизиться к ней. - Она будет в порядке, – умеренным тоном отвечает ведьма, наблюдая, как ее сын подносит к губам Елены свое прокусанное запястье. – Если ты освободишь ее от связи, – обращает она на себя его внимание. - О чем ты, черт возьми? – поднимает на нее глаза Клаус, с ненавистью взирая на женщину, разрушившую его жизнь. Стоило только обрести счастье, как мать должна восстать из мертвых, чтобы снова его отобрать. - Связи, порожденной по твоей воле, Никлаус, когда ты убил ее. – Она умело надавливает именно на его еле проявляющееся чувство вины. – Ты же сам задавался вопросом, почему вместо ненависти эта невинная девушка испытывает к тебе привязанность. - Это не привязанность, я не обращал ее, – возражает первородный уверенным тоном. Разумеется, он за все века не раз сталкивался с привязанностью женщин после обращения. Они делали все, что он только пожелает, однако он всегда уходил, не оборачиваясь. - Это сильнее, чем привязанность к создателю. Между вами появилась связь во время жертвоприношения. Ее кровь сделала тебя гибридом, что и стало причиной ее чувств к тебе. - Ты лжешь! – повышает он голос, наблюдая за обессиленной девушкой в своих объятиях. - Неужели ты думаешь, что она полюбит тебя после всего, что ты сделал? – задает она вопрос, разрывая его душу на части. – Если ты действительно дорожишь ею, то ты отпустишь ее. - С чего ты взяла, что я откажусь от нее? – поднимается он ноги, намереваясь покончить с матерью, на сей раз навсегда. - Потому что в тебе все еще есть то, что я так хотела увидеть, когда наблюдала за твоей жестокостью с той стороны все эти века, – уверенным тоном заявляет она, наблюдая, как в его холодных глазах что-то проявилось. – Тебе больно, Никлаус. В этом есть моя вина, - опускает она глаза, словно раскаиваясь, – но не обрекай эту девушку на вечные муки. - Я больше не причиню ей боли, – твердит он, пытаясь убедить себя в этом. - Сколько боли ты ей уже причинил, сын? – склоняет она голову набок. – Своим убийством и равнодушием? Почему ты думаешь она дала мне своей крови, чтобы вас связать? – напоминает мать разочарование, настигшее его тогда из-за намерения его девочки убить его, несмотря на наличие чувств к нему. - Ты манипулировала ею! – повышает он голос, не желая больше идти на поводу очередной лжи своей матери. - Я всего лишь пообещала, что она не будет к тебе ничего чувствовать. Это все, что она хотела. – Боль тупым лезвием проходится по его кровоточащему сердцу, которое стало биться сильнее каждый раз, когда только он видел ее. Она не хотела что-либо чувствовать к нему, решив подписать ему смертный приговор. Его смерть стала бы ее освобождением от пут связи, порожденной чертовым жертвоприношением. Однако, она предупредила их. Возможно связь повлияла на нее снова. Неужели все, что было между ними за последние дни было не более чем мистической привязанностью? Разочарование и вина пожирают его изнутри, подкидывая его сознанию сопоставления несвойственного ей поведения со словами матери. Сомнение и неверие постепенно отступают под натиском подсознания, в котором давно осело подозрение после первого поцелуя с Еленой. - Я тебе не верю, – цепляет он маску равнодушия, не дав разочарованию и чувству вины завладеть разумом окончательно, пока его мать представляет угрозу. - Ты уже поверил, – бесспорно она уже прочла это в его глазах. - Допустим, ты в кои-то веки говоришь правду, с чего ты взяла, что мне есть дело до связи? Мне же лучше, – холодно ухмыляется он, пытаясь прогнать чувство вины и боли от невыносимой правды. - Ты хочешь отношения, построенные на лжи, Никлаус? Одиночество вынуждает тебя на это? – прищуривается она, зная, что ее сын ни за что не станет уподобляться тому жалкому себе, который унижался ради крупицы внимания в прошлом. – Я бы сказала да, но ты не хочешь создавать гибридов больше. Из-за нее. Потому что твои чувства настоящие, в отличии от ее. – Гнев и ярость овладевают им в секунду, стерев его напускное равнодушие. Он собирается выплеснуть всю накопившуюся ненависть на мать, которая разрушила его последнюю хрупкую надежду на счастье. Не успевает он добраться до Эстер, как она пригвоздила его к дальней стене пещеры, выбивая из его легких воздух. В пещеру поспевает Кол вместе с отрядом Мистик Фоллс. До этого он предложил Бонни заклинание и себя в качестве якоря, чтобы вызволить их из школы. Мэтт подбежал к Ребекке, а Джереми к Елене. Первородный пытается остановить мать, но падает на колени из-за боли, вместе с остальными вампирами. Бонни выставляет руку вперед, чтобы ее остановить, но ее силы почти иссякли из-за сильного заклинания ранее. Джереми направляет арбалет на ведьму, как и Мэтт, но их стрелы невидимой силой целятся друг в друга. Под истошными криками вдруг тело Эстер пронзает стрела из арбалета пришедшего в себя Аларика. Все вмиг прекратилось. Елена приходит в себя на руках брата, а Стефан подбегает к ней. Она отталкивает его руку, посмотрев на Клауса, которого словно подменили. Он даже не смотрит на нее, продолжая наблюдать за мертвым телом матери. - Елена, ты в порядке? Это я, – обеспокоенно спрашивает Стефан, до смерти испугавшись за нее. Он решил, что она отталкивает его из-за нападения Эстер. Она не сводит глаз с Клауса. Аларик после расспросов Деймона сумбурно рассказывает о плане ведьмы его обратить в первородного вампира при помощи крови Елены. Он намеревается остаться здесь, не собираясь завершать обращение. Его друзья в панике предлагают другой выход, но он непреклонен. Никто не задается вопросом насчет нахождения Клауса здесь, объяснив это целью остановить Эстер и обезопасить двойника из-за крови. - Кол, забери тело нашей сестры, а я позабочусь о матери, – произносит он равнодушно, оставив Елену в замешательстве. Последнее, что она помнит - это появление Эстер возле школы. Что его мать успела сделать, раз он теперь даже не смотрит на нее? Ее сердце болезненно сжалось после его холодного тона и абсолютного равнодушия. Кол забирает Ребекку под обеспокоенным взглядом Мэтта. После того, как первородные удалились состоялось душераздирающее прощание с Алариком. Елена плачет из-за предстоящей скорби и неприятного предчувствия по поводу поведения Клауса. Она не противится, когда Стефан обнимает ее за плечи, чтобы поддержать. Джереми и Деймону дается прощание хуже всех из-за привязанности к Рику. Младший Гилберт словно во второй раз теряет отца, а Деймон снова теряет лучшего друга. К прощанию присоединилась и Дженна, простив его за нападение. Она целует в губы Аларика в последний раз. Позже с ним в пещере остается Деймон, а Елена возвращается домой с семьей, отказав Стефану в его предложении проводить ее. Ей нужна поддержка, но не его. На крыльце она медлит перед дверью, чувствуя на себе взгляд из-за деревьев соседнего двора. - Дженна, я хочу пройтись, – говорит она тете, ожидающей ее у входа. - Елена, небезопасно ходить одной, – настаивает Дженна после пережитого потрясения из-за возвращения мамаши первородных. - Я буду в порядке, – уверяет ее заплаканная девушка. Как только закрывается дверь, она быстрыми шагами направляется к соседнему двору. За домом соседей припаркована машина Клауса. Облегчение окутывает ее при виде знакомого внедорожника, и она спешит его увидеть снова. Оказавшись в его машине, она обнимает его, снова заплакав. Первородный успокаивающе поглаживает ее по головке, собираясь с мыслями. Ему больно видеть свою девочку такой. Его ли она теперь после жестоких слов матери? - Почему ты ушел? – всхлипывает она, немного успокоившись и смирившись с несправедливой участью Аларика. Скорбь душит ее сейчас, но его отстраненность гложет больше. - Не хотел нас выдать, – отвечает он подозрительно спокойно. Его мать чуть не убила его, да и ее тоже, но он остается равнодушным. - Что случилось? – поднимает она голову, вглядываясь в его глаза. - Ничего, – отводит он глаза в сторону окна. - Твоя мама что-то сказала? Как ты нашел меня? - По запаху. - Клаус, что-то не так? – хмурит она брови, не понимая его из ниоткуда взявшейся холодности. - Все в порядке. Поговорим завтра, – говорит он, вздохнув. Ей и так тяжело, а разговор о причине их начавшихся отношений подождет. - Нет, поговорим сейчас, – упорно она стоит на своем, удивляя его непослушностью, неприсущей обычной привязанности. Те женщины не имели желания противоречить ему из-за связи. - Сегодня была тяжелая ночь, sweetheart, – пальцами касается он ее влажной щеки. - К черту, – отвечает она. – В чем дело, Клаус? Твоя мать сказала что-то, пока я была без сознания? – давит она на него своей догадливостью. - Неважно. Завтра, когда ты… - пытается он оттянуть время, но она не дает ему такой возможности. - Она рассказала про связь? – спрашивает она прямо. Что еще его мать могла сказать, учитывая его поведение? На его лице она читает больно колющее разочарование. - Меня больше удивило то, что ты мне не рассказала про связь, – холодно заявляет он с упреком. Она заморгала из-за его тона. - И ты ей поверил? – вздергивает она подбородок. - А ты нет? – парирует Клаус. – Не из-за этого ли ты хотела меня убить? – этот вопрос с обвинением заставляет ее умолкнуть. Ее молчание царапает ему нервы, а слова матери приобретают правдивый смысл. Он горько усмехнулся из-за своего положения. Он испытывает к ней чувства, а ее взаимность обернулась миражом. - У меня была причина, – поджимает губы Елена, пытаясь подобрать слова, чтобы ему объяснить. - Связь! – ударяет он кулаком по рулю. - Мне было больно… - тихо произносит она сиплым голосом. – Я думала, что тебе безразлична, – виновато опустив глаза, озвучивает она истинную причину своего поступка. – И вообще, не ты ли появился на балу с моей подругой?! – вскипает девушка из-за злости на него. Как он может верить Эстер, имя которой ассоциируется с ложью? - Я сказал: это нужно было, чтобы держаться от тебя подальше! – вскипает и он негодованием. - Как я должна была догадаться? По твоим глазам или по рисунку? – вскидывает она руки, вспомнив свою обиду из-за его ухаживаний за ее подругой. Он с недоумением уставился на нее после упоминания его скромного подарка для Кэролайн. Тогда она и его брат вывели его из себя своим воркованием на балу. - Поэтому ты решила рассказать о плане моему брату, а не мне? – задает он вопрос, испепеляя ее взглядом. - Твоя реакция могла бы быть непредсказуемой, – повторяет она свои слова. – И да, я погорячилась из-за Кэролайн, что я бездумно поверила твоей маме. Но потом я вспомнила сколько раз она врала тебе и всем. Ей нельзя доверять. - В одном она права, – произносит он, понизив голос. – Ты бы никогда не стала моей добровольно, если вспомнить все, что я сделал тебе. – Чувство вины завладевает его сознанием и он не в силах теперь поднять глаза на нее. - Я стала твоей по своей воле, Клаус! – повышает она голос, всеми фибрами души отрицая его слова. – Посмотри на меня. Посмотри. – Она кладет ладошку ему на плечо. - Ты понимаешь, что это все неправда? – поднимает он глаза, и в них она читает боль. Новый поток слез застилает глаза при виде его боли и чувства вины. Он смотрит на нее с сожалением. Только не это. - Это правда! - Я должен был догадаться с самого начала, – говорит он словно самому себе. – Ты меня ненавидела и должна ненавидеть. - Я не ненавижу тебя больше, я… - она чуть было не сказала заветные слова вслух, но он ее осекает на полуслове. - Тебе кажется. Если связь развеется, ты возненавидишь меня сильнее и себя тоже. - С чего ты взял? Клаус… - Мы спали, Елена, – ледяным тоном произносит он, не понимая ее неспособности трезво смотреть на вещи. - И что? Я хотела этого и не жалею! – твердит она, но он все решил. - Ты пожалеешь, как только связи не станет, – произносит он с уверенностью, а она сглотнула, предполагая худшее. – Я найду способ это исправить, обещаю. - Как ты это исправишь? – пораженно спрашивает она, не веря, что ему проще отгородиться от нее и всего, что их связывает сейчас. - Не знаю. Привлеку ведьм, принесу кого-нибудь в жертву, я сделаю все. - Зачем? Не понимаю тебя, – не может она контролировать всхлипы, чувствуя, как он ускользает от нее. - Ты будешь свободна. – Его глаза увлажняются от мысли, что ее привязанность и чувства к нему вмиг сотрутся, словно их и не было. - А если я не хочу? - Что? – моргнул он пару раз, гадая не послышалось ли ему. - Почему мы просто не можем быть вместе? Даже если и существует эта связь? – спрашивает она, выбивая его из колеи окончательно. - Ты с ума сошла?! – повышает он голос, коснувшись ее плеча. - Мне плевать на связь, я на полном серьезе, – несмотря на текущие по щекам слезы, она настроена решительно, что его поражает. Она не в себе, раз предпочитает связи лишить ее силы воли. - Ты окончательно выжила из ума, – качает он головой пораженно. Он поспешно выходит из машины на свежий воздух. Елена следует за ним. - Прекрати, только не ты, – просит она его. Все подвергали сомнению ее душевное здравие из-за ее влечения, а теперь и всепоглощающих чувств к нему. – Кто угодно, только не ты. Не говори так, – умоляет она, всхлипывая. - Это моя вина… - произносит он с горечью. – Я вынудил тебя… - Ты не вынуждал меня чувствовать к тебе то, что я чувствую, – она прикладывает ладонь к области сердца. – Это правда и это не связь, – уверяет девушка охрипшим голосом, но Клаус молчит, пребывая в агонии. - Как ты можешь что-то чувствовать после всего, что я сделал тебе? Я тебя убил без сожаления, использовал твою кровь для обращения гибридов, Елена! Внушил Стефану напасть на тебя! – напоминает он ей болезненные воспоминания, от которых она хочет избавиться. - Ты твердила, что ненавидишь меня и внезапно ты перестала. Почему? – наконец, задает он вопрос, который гложет его с того момента, как он понял, что она увлечена им. - Я не знаю… - шепчет она подавленно. – Я просто не хотела поддаваться ненависти… Она меня пугала и… один раз я подумала о тебе… в другом ключе, – запинаясь, пытается она объяснить свои начавшиеся смятения, которые она обещала унести с собой в могилу. Она стыдливо обнажает свои сокровенные мысли перед ним, а он терпеливо ждет пока она закончит. – Потом снова и снова это повторялось, и я не могла больше контролировать свои мысли в твоем присутствии. Мне так стыдно. – Она закрывает заплаканное лицо руками от стыда, словно она обнажена полностью перед толпой зевак. – Потом это стало не просто влечением, – заканчивает она свою исповедь, опустив руки. Она не может поднять глаз, пристыженная из-за своей правды. Клаус сокращает расстояние между ними и прижимает к себе хрупкую фигурку. Он ненавидит себя за то, что по его вине ей пришлось пережить вторую истерику за сегодня. Он ненавидит себя за то, что заставил ее практически оказаться в его власти. Ей не приходилось до этого иметь дело с такой ненавистью, что ей ничего больше не оставалось, как впасть в зависимость от него. Ее подробное объяснение не отменяет факта наличия связи, которая могла проявиться внезапно, как и ее влечение. Только его влечение и чувства проявились также внезапно и разгорелись молниеносно, несмотря на слова матери об их подлинности. Возможно, что и он подвергся мистической связи из-за ритуала. Даже если сейчас он чувствует, как его окаменелое сердце разбивается на осколки из-за предстоящей разлуки, он готов заплатить высокую цену ради ее свободы. Она ему дорога и он отступит. - Мы больше не сможем видеться, – произносит он слова, сжигающие ее душу адским пламенем. Она в неверии поднимает на него глаза. - Клаус… - только и силится она сказать, замерев на месте. - Я найду способ все исправить, – обещает он, отходя от нее. - Нет, нет, нет, ты не можешь! – кричит Елена, не контролируя рыдания. Она порывается его обнять снова, но он удерживает ее запястья. - Все будет хорошо, я тебе обещаю, – нежно целует он ее в лоб и садится в машину. Он уезжает, оставив плачущую девушку с разбитым вдребезги сердцем. Кол в гостиной прислонившись к столику, попивает виски, а на диване лежит Ребекка. Клаус поднимается по лестнице своего особняка в комнату с гробами. Один разговор заставил возненавидеть себя, а боль в глазах его девочки так и стоит перед глазами. Его пустой взгляд падает на тело той, что обрекла его на страдания с самого рождения. - Ты никогда не сможешь меня уничтожить! Моя жизнь будет преследовать тебя вечность! - переходит Клаус на крик, испепеляя яростным взглядом остывшее тело Эстер. - А что там Ник делает? - интересуется пришедшая в себя Ребекка, услышав крик брата, доносящийся до первого этажа. - Орет на труп нашей матери, - отвечает Кол, пригубив алкоголя.