You Should Kiss About It Maybe

Больницы? Нахер их. Гэвин предпочел бы усесться на пол у Тины, а та зашила бы это малюсенькое ножевое. Совсем как просить друга проколоть тебе уши, да? Поговорим о мальчиках, пока ты залатаешь мне эту дыру в кишках. Веселуха, что ты. Но он был без сознания, когда его сюда притащили, потому что свалился с лестницы, и права голоса у него не было. Просто не повезло. Преступник был загнан в угол очередной закрытой автостоянки… Когда наконец городское планирование займётся этим? Добро пожаловать в Детройт, половина нашей недвижимости непригодна для жизни. Боже. В общем, преступник оказался не один. Банда. По воле случая они наткнулись на их встречу. Найнс сказал, что надо уходить, но Гэвин заверил, что они справятся. Кто-то вырубил свет, люди разбежались, как крысы. Погоня. Лестничный пролет. Очевидно, Найнс был впереди Гэвина. Быстрее, выше, сильнее или что-там-нахуй-ещё. Гэвин добежал до следующей лестничной площадки, но мужик неожиданно выпрыгнул из-за двери, которая прикрывала остальную часть этажа. Хорошенько отделав Гэвина, он толкнул того со ступенек. Последним, что увидел Гэвин, были вырывающиеся из головы мозги того паренька. Найнс, должно быть, посмотрел назад. Если бы он не был так озабочен своей смертью, у него точно запорхали бы бабочки в животе. А пару недель назад Найнс даже бы и не оглянулся. — Поспевайте или сидите дома, — сказал он ровно, глядя на Гэвина с презрением, — будто этот разговор причинял ему, блять, неудобства, — когда тот решил выяснить, почему андроид делал все в одиночку. Это заставило его почувствовать себя бесполезным: андроиды были намного лучше. Найнс не уставал тыкать в это носом при любом удобном случае, — Я не нанимался вам нянькой. Гэвин зарубил себе на носу, когда они только стали напарниками: пытаться ударить Найнса — это билет вне очереди на сломанную руку. И, по мнению Гэвина, это стоило того, если бы этот удар хоть что-то да сделал андроиду. Не сделал. Даже скин не сошел. Это заставило Гэвина задуматься, не подшучивал ли Коннор над ним. Но вся эта хрень между ними постепенно начала налаживаться. Гэвин осознал, что высокомерное ебало Найнса просто было его лицом. И то, что Найнс не пытался его оскорбить, подмечая каждое нелогичное поведение, он просто не очень хорош в выражении своих чувств. Гэвин прекрасно понимал его. Отчасти Гэвин был ходячей закомплексованной катастрофой, так что первое время он воспринимал критику, бросаясь в драку или в оборону. Но они начали понимать друг друга. Гэвин старался не делать поспешных выводов, а Найнс начал отмечать и хорошие моменты их работы. То, что Найнс пытался наладить их отношения, заставляло Гэвина делать то же самое. В их головах словно что-то щелкнуло, и они сработались. Он ещё никогда не закрывал так много дел за такой короткий промежуток времени. А затем Гэвин обнаружил, что Найнс, блять, забавный. Это началось с мелких замечаний, невозмутимого сарказма, поддразниваний. Тина пригласила того поиграть в «Карты Против Всех»* на их небольшой офисной вечеринке, и он, чёрт возьми, выиграл всухую. Затем Гэвин понял, что Найнс тактичный, и терпеливый, и заботливый, и, безусловно, умный, и нежный, и крутой, и горячий- Кстати, о том, почему больницы идут нахер. Никому на свете никогда не нравилось, как они пахнут. В них всегда стоит тишина. А эти тупые сорочки, которые они напяливают на вас? В них и простыть недолго. В очередной раз видя пациента, Гэвин невольно задумывался, от чего тот умирает. Он был не слишком рад проснуться в больнице. Все болело не так уж и сильно. Спасибо колесам. Во рту было сухо, а место укола капельницы чесалось. Накрытое одеяло казалось неудобным и ограничивало движения. Найнс был здесь, стоял, убрав руки за спину, несмотря на то, что рядом стояли стулья. Чудила. — И сколько ты здесь торчишь? — прохрипел Гэвин, морщась от того, как звучал его голос. — С момента завершения вашей операции, — ответил Найнс, не шелохнувшись. Не моргнув. Он вел себя излишне машинно. Это было редкостью. Операция? Может, его резанули чуток сильнее, чем он предполагал. — В первое время больного могут навещать только члены семьи. — Это так, — Найнс подошёл ближе и подтолкнул к Гэвину стакан с водой на подвижном столике, который тот не заметил, — Я отредактировал вашу информацию в базе больницы. Мы ненадолго поженились. Не волнуйтесь, я вернул все как прежде. Найнс имел наимилейшую привычку нарушать закон, когда ему это было удобно. — Какого хуя… — единственное, что смог Гэвин из себя выдавить, будучи ещё слишком сонным для этого дерьма. Он сделал глоток воды и почувствовал себя немного лучше, но никак не просветлённее. Его конечности были как желе. Найнс оставался неподвижен. И, блять, пялился на него. — У тебя все нормально? — спросил Гэвин. Глаза Найнса чуть сощурились: — Вы ведь понимаете, что в данный момент находитесь в больнице, так? Вот на эту сучку Гэвин словил полный и бесповоротный голубой краш. — Ага, а ты? — Гэвин не знал, что будет делать со всем этим. В голове была каша, ему просто хотелось, чтобы Найнс перестал вести себя так странно. Зато теперь Найнс смотрел на него как на придурка, а не как на неодушевленный предмет. Гэвин похлопал по кровати рядом с собой, не особо задумываясь над этим, — Сядь уже, уймись. Найнс безропотно подчинился ему, сел на край кровати, приковав свой взгляд к лицу Гэвина. — Так, а что там с ребятами, которых мы преследовали? — Гэвин пытался прекратить неловкую паузу. Ему не нужна тишина. В больницах и так всегда было тихо. — Нескольких задержали. Подмога, которую мы вызвали, предотвратила побег. Несколько человек ускользнули. Один, к несчастью, погиб, — сказал Найнс, как будто это не он прострелил дыру в голове парня, — Медики увезли вас. У вас было пробито лёгкое, сотрясение мозга, множественные ушибы и переломы. Если бы у Найнса вместо глаз были лазеры, то в лице Гэвина остались бы два дымящихся отверстия. Это было горячо. Он хотел спросить, не злится ли Найнс на него или что-то вроде этого, но тут его диод сделал то, что Гэвин видел очень нечасто. Он стал жёлтым. — Было множество факторов, сотни возможных результатов, и я должен был справиться с этим, но… — Гэвин загипнотизирован этим маленьким световым представлением. Диод продолжал вращаться. Жёлтый жёлтый жёлтый — Статистическая вероятность травмы постоянно была выше шестидесяти процентов, вы… Жёлтый жёлтый Красный. — Эй, — Гэвин схватил андроида за плечо. Обычно Найнс первым начинал физический контакт между ними. Он знал, что это помогало Гэвину не хуже, чем насилие. Рид надеялся, что это сработает и с андроидом, — Нам просто не повезло. Бывает. Найнс уставился на него, затем перевел взгляд в сторону и обратно: — Этот опыт был неприятным. Я… Так привык к вашему присутствию, я не… Гэвин наблюдал, как тот метался взглядом, будто мир — это большой словарь, а он пытается найти в нем нужное слово. Он осознавал, что влюблен в Найнса. Бесспорно. Это не было влюбленностью вроде «думаю о нем, когда дрочу», напротив, он воображал всякую бытовую херню. Готовка, уборка, совместные походы в магазин, держаться за руки во время ебаной прогулки в парке… Сидя на больничной койке и наблюдая сдержанный андроидный нервный срыв своего напарника, ему пришло в голову, что его чувства могут быть взаимными. Мечтал ли Найнс о том, как бы они приютили вместе котят, или представлял, как Гэвин трахается, или оценивал его зад? Хотел ли Найнс поцеловать его прямо сейчас? Мощный обезбол в голове Гэвина сказал, что есть только один вариант это проверить. Гэвин притянул Найнса, чтобы тот наклонился, руки нашли его лицо, не встречая сопротивления. Он позволил глазам закрыться, когда их губы встретились, пытаясь прочувствовать всё настолько ярко, насколько ему позволяли лекарства. Мимолётное колебание, и Найнс ответил на поцелуй. Он знал, что делает, как всегда. И это хорошо, потому что у Гэвина не было сил продолжать это долго. Напряжение в груди, о котором Гэвин и не догадывался, наконец исчезло. Эмоциональное напряжение, а не его швы. Он надеялся на это. Все было очень хорошо. Ему нравился поцелуй, ему нравился язык Найнса во рту, ему нравилась рука Найнса на талии. Он не заметил, что обнял андроида за шею, как подросток. Лёгкие начали саднить, и Гэвин попытался усмирить их, просто на секундочку, так хочется ощутить это чуть дольше, ещё чуть-чу… Он не услышал первые щелчки камеры, но следующие семь привлекли его внимание. Гэвин неохотно отстранился от поцелуя, все ещё уцепившись за андроида, и посмотрел на источник звука. Вся кровь его тела решила прилить к лицу. Его подруга Тина Чэнь стояла в дверном проёме с букетом цветов, открыткой, голубым шариком с зачеркнутой надписью «Это мальчик!» и нацарапанной сверху «поправляйся СУЧКА» и телефоном, продолжая, блять, фотографировать. Улыбка на её лице была ослепляющей. Найнс ничего не предпринял, чтобы увеличить расстояние между ними. Это заставило что-то потеплеть в груди Гэвина. И это означало, что он может запрятать свое лицо в так удобно расположившееся плечо андроида. — Торжественно провозглашаю это лучшим моментом, когда я навещала тебя в больницах, — сказала Тина, заходя в палату. — Найнс, пожалуйста, прибей её, — нытьё Гэвина было приглушено пиджаком андроида. — Здравствуйте, офицер Чэнь, — вежливо поприветствовал её Найнс. Тина выложила подарки на стол рядом с кроватью и начала вытаскивать из своей куртки упаковку желейных мишек, два огромных Кит-Ката, острые Доритос и несколько банок холодного кофе. Гэвин глядел на неё с подозрением, пока та выгружала контрабанду. Господи, он, блять, обожал Тину. — Беру свои слова назад, можешь не убивать её. — Как благородно с твоей стороны, — Найнс повернул голову и оставил поцелуй на волосах Гэвина, от этого его чуть не хватил удар. Теперь все так и будет, да? Они просто будут миловаться, так и не говоря об этом? Гэвин потерся лицом о плечо Найнса. Отлично. Он не умел болтать об этой херне. — Всегда пожалуйста, — сказала Тина, устроив ладони на бедрах, выглядя чрезвычайно довольной собой, — Как по мне, так ты отлично справляешься. — Да, все ахуенно прекрасно, Тина, — Гэвин решил, что его лицо, вероятно, снова стало нормального цвета, поэтому он поднял голову, чтобы посмотреть на нее. Она по-прежнему широко улыбалась. Он нашел бы это очень милым, если бы не знал, что причинами этому послужили семьсот фотографий в её свободном пользовании, на которых он целовался с Найнсом. Тина протянула руку и потрепала его по щеке: — Хорошо. Я рада, что ты в порядке. Я, эм… Позволю вам вернуться к… — она подвигала бровями. Гэвин нахмурился, насколько этому позволяли синяки на его лице. — Я проведаю тебя утром. До скорого, Найнс, — она помахала, сверкнув ещё одной широкой улыбкой, и удалилась за дверь. Найнс снова поцеловал Гэвина, до того, как тот решил, какой разочарованный звук ему издать. В этот раз не так отчаянно, медленнее. Приятное тепло вновь расползлось в груди Гэвина. Это определенно его самый любимый визит в больнице. Как только он подумал, что будет наслаждаться этим, пока Солнце не взорвется, поцелуй прервался, и Найнс встал. Далеко он, конечно, не ушел, просто перешёл на другую часть койки и лёг рядом с Гэвином. — Тебе нужно отдохнуть, — проговорил андроид таким тоном, который Гэвин слышал только пару раз до этого. Успокаивающий, нежный, мягкий. Он спрыгнул бы с обрыва, если бы этот голос приказал ему. — Я буду здесь, — заверил его Найнс. Он прижался к Гэвину и положил голову ему на грудь. «Умираю,» — напомнил себе человек, — «Я, сука, умираю». Нож не справился со своей задачей, и мир решил пустить в ход креативность. Когда тебя держит, возможно, наипрекраснейший мужчина как нечто самое драгоценное — это неплохой конец. Тина точно его уничтожит.