***
Когда дом снова опустел до уже привычного за пару месяцев количества человек, а новая нарушительница покоя мирно сопела в своей комнате, Александр наконец-то смог добраться до своей святыни — кабинета. Вернувшись за стол и начав печатать, он снова погрузился в работу, откуда его вероломно вырвал голос Лоуренса. Алекс спокойно выдохнул и перевел взгляд с монитора на возлюбленного. — Что такое, Джон? — Мне невероятно неудобно тебя отвлекать, — неловко почесывая шею, отвёл взгляд, — но там Лаф снова играет в великого организатора и… — Не продолжай. Решай сам. Я полностью тебе доверяю, — слабо улыбнулся. — К тому же, это твой первый опыт в этом всем, поэтому… меня ты знаешь, вкусы у нас совпадают в 99,99% случаев, так что дерзай. — Серьезно? — выгнул бровь, ухмыляясь и опираясь плечом на косяк двери. — Вообще контролировать не будешь? — Очень надеюсь на твоё благоразумие, — усмехнулся, опуская глаза обратно на экран. — Очень зря, Гамильтон! — бросил Лоуренс, но весь его голос был пронизан смешинками. Покачав головой и хмыкнув самому себе, Алекс все же смог полностью погрузиться в работу, которую закончил к полуночи. Решив спуститься за кофе, случайно застукал возвращающегося Филипа. Глянул на часы и усмехнулся: — А ты не рано? — Что? — испугавшись внезапного голоса отца, Пип даже не сразу сообразил о чем его спрашивают. — А… нет, а почему ты спрашиваешь? — Просто интересуюсь. — Ага, ну да, — прищурился. — Я не доверяю этой фразе из уст вашей парочки. — Не доверяешь собственному отцу?! — театрально шокировался. — Да как ты смеешь?! Филип хохотнул и сел за стол, подпирая себя руками и начиная сминать руками шею, и это не могло не остаться незамеченным Александром, но он молчал — если Пип захочет, сам расскажет. И он понимал, что Филип и собирался это сделать, только ему нужно было собраться. И вот, наконец-то это произошло. Выслушав причину небольших терзаний сына, Алекс вздохнул и, сев напротив, тепло улыбнулся. — Прежде, чем я выскажу свое мнение по этому поводу, ответь мне на пару вопросов, ладно? — Пип кивнул. — Хорошо. Ты знаешь Тео уже почти десять лет, так? — Так. — Всю вашу дружбу она она показывала, что ставит на первое место, так? — Учебу. Ну, — кивнул, не до конца понимая, к чему ведёт отец. — Перед вашими отношениями, что произошло? Я не про ее птср. — Эм… ну… у нас была сделка? Ты об этом? — Да. Итак, суммируя все ранее упомянутое, что заставило тебя думать, что эта девушка может быть настолько подвержена чувствам, чтобы буквально выбросить все то, к чему она шла все эти годы? Не отрицаю, что это могло бы быть причиной смены места обучения… но если есть возможность совместить полезное с приятным, то почему бы этого не сделать? — заметив на лице сына облегчение и слабую улыбку, сменил тон и продолжил: — А может ты здесь вообще не при чем, и она просто а) захотела провести время с мадемуазель Ла Файет и б) нашла более престижный университет? Лицо парня стало скептическим и на нем читалась фраза «Не будь ты мне отцом — получил бы в лицо». Алекс злорадно усмехнулся. Но Филип ответил: — Надеюсь, Ла Файет там не при делах. — Не говори мне, что ты ревнуешь свою девушку к ее лучшей подруге. — Опасаюсь ее лучшей подруги! Опасаюсь! Ты Ла Файет вообще видел? — Естественно видел. Милая девушка. — О-о-о, не-е-ет. Ты ее не знаешь. Она могет все. Все люди могут, а она могет. Серьезно. Ей закон не писан. Она мою Тео замуж за себя звала… ну или как это в однополых отношениях называется, — нахмурился, задумываясь, но потом махнул рукой. — Неважно. Ты понимаешь, что ей ничего не стоит к ней подкатить? И не в шуточной форме. — А ты не уверен в Тео и ее чувствах? — выгнул бровь. — Конечно уверен! — и снова на Алекса направлен тот самый взгляд, который мог сделать только Филип, тот взгляд, что означал, что вопрос был абсолютно идиотский. — Я не уверен в Ла Файет. — Пип, тебе достаточно доверять Тео. К тому же, если бы Мария имела на Бёрр какие-то планы, она бы так активно вас не сводила. Поэтому успокойся. Мария хорошая подруга. Просто немного… неугомонная. Я так думаю. Филип провел руками по лицу и вздохнул. Слабо улыбнулся. — Вот что бы я без тебя делал? — Даже не знаю? Не существовал? — хохотнул, на что сын подхватил его смех. — Точно. В любом случае, спасибо за разговор… мне это важно, — он встал и, прежде чем уйти, коротко обнял отца за плечи. Алекс же остался сидеть, потягивая свой кофе и усмехаясь проблеме сына — все же, это было еще так беззаботно. Но вскоре, упершись взглядом в полупустую кружку, мужчина незаметно для себя погрузился в размышления, точнее, в воспоминания. Его вернуло в возраст Филипа, в университет… в первую встречу с Элизабет. Несмотря на то, что за чуть больше десяти лет все притупилось и, казалось, зажило, сейчас почему-то начало не хватать воздуха. Но кадры из прошлого продолжали возникать перед глазами, все больше и сильнее затягивая в ту яму, откуда его выдернули сестры Скайлер. И в этот раз его выдернули тоже. Пелена похорон Элайзы рассеялась, позволяя увидеть напуганное лицо Лоуренса, что тряс его за плечи. Нахмурившись, Алекс дернулся, как бы давая понять, что его не нужно больше трясти. Джон облегченно выдохнул, опираясь бедрами на стол, от которого отодвинул Гамильтона. — Ал? Все хорошо? — Я… Да, все в норме. Не беспокойся. — Все настолько в норме, что у тебя все лицо от слез мокрое? — сложил руки на груди, но даже с этим жестом было видно, что мужчина сильно волнуется. Коснувшись своих щек и поняв, что возлюбленный прав, начал быстро стирать влагу тыльной стороной ладоней. Выдохнул, понимая, что отвертеться от разговора не получится, но и углубляться в эту тему не хотелось. — Говорили с Филипом про его великую ревность Тео к Марии Ла Файет, — хмыкнул, — да меня в мою юность вернуло. — Элайза? Алекс слабо кивнул, отводя взгляд в сторону, вновь чувствуя то забытое чувство предательства, которое оставило его на долгие десять лет. И Джон это понял — заметил по глазам, и в принципе собеседник как-то зажался. Шумно выдохнув, наклонился, взял его за руки, чем привлек внимание. Успокаивающе поглаживая по тыльной стороне ладоней, заговорил: — Алекс, послушай… Я вижу, что тебя терзают «незакрытые» чувства к Элайзе, как это было в начале наших отношений. Я думал, мы это уже решили, но раз нет, то я повторюсь: в этом нет ничего, что должно тебя беспокоить. Она — мать твоего ребенка. Она — женщина, с которой ты буквально встречался с первого курса универа. Алекс, шестнадцать лет!.. Ты не можешь так просто через это переступить, особенно после того, как все это закончилось, — он сжал его руки чуть сильнее. — Но это не значит, что ты должен запрещать себе другие отношения, запрещать себе любить и быть любимым. А ты именно это и делаешь, как бы ты не отрицал. — Но тогда почему оно так не бушевало все эти десять лет? — тихо спросил Гамильтон, продолжая смотреть куда-то вниз. — Потому что ничего радикального не происходило? Ну… Ты понимаешь. Александр дернул плечами. Джон вздохнул и снисходительно улыбнулся. — Тебе стоит отдохнуть, Александр, — дернул его за руки, заставляя подняться. Но из-за того, что это было довольно резко, мужчина не мог устоять на ногах, поэтому и оказался зажатым в крепких объятиях Лоуренса, где бессильно уткнулся тому в плечо. Джон хмыкнул, быстро целуя партнера в макушку. Когда же тот «устоялся», мужчина потянул его наверх, все же эмоциональные дрязги эмоциональными дрязгами, а сон по расписанию. К тому же, Гамильтон сильно пренебрегал им последние пару дней. И, к счастью, эта ночь прошла довольно спокойно, учитывая часто беспокойный сон малышки Элайзы.***
Последний месяц лета был в самом своем разгаре, что было, с одной стороны, просто прекрасно, но с другой — неумолимо приближало долгое расставание молодых людей. Тео сидела в кафе, куда ее позвал Филип, но сейчас невероятно опаздывал, чем заставлял девушку больше беспокоиться, чем злиться. Ритмичное, но нервное постукивание ноготками по столешнице уже начинало раздражать сидящего за соседним столиком парня, но его вечно одергивала его собеседница, мол, мало ли что произошло, не трогай ее. Уже которая кружка кофе сменилась на ее столике, что официанты, которые сновали мимо нее, уже начинали сочувственно поглядывать в ее сторону. И вот, когда Филип показался на пороге кафе, а после у столика девушки, та, увидев немного потрепанный и отрешенный вид, сразу усадила того на диванчик и попросила воды, что скоро оказалась стоящей на столе. Тео осталась стоять напротив парня. — Филип? Что случилось? — Я… я не знаю, — он поднял на нее потерянный взгляд. — Я… кажется, там была авария… ну, почти… мы с каким-то парнем переходили дорогу, как на нас вылетела машина… мы оба впали в ступор, нас буквально снесла на обочину какая-то девушка, выбежавшая на проезжую часть… — Боже, она жива? — сжимая спинку дивана, на котором сидел Гамильтон, выдохнула вопрос Тео. — Да, только ушиблась немного и ладонь в кровь стерла, когда падала. Не знаю, куда пропал второй парень, но так как лично у меня с мед подготовкой не очень сложилось, я решил удостовериться, что девушка доберется до больницы и с ее рукой разберутся. Поэтому… так опоздал. Извини. Бёрр на это ничего не ответила, только подошла ближе, заключая бойфренда в объятия и целуя в лоб. Пип хмыкнул, утыкаясь носом в ключицу подруги, пока снова не услышал ее голос: — Подожди… но от больницы не так далеко идти. Ты точно все рассказал? — Ну, я опустил момент того, что ещё разговаривал с Сарой, ну, девушкой, и мой ход значительно тормозила рефлексия. — Оу… я боюсь представить, до чего ты дорефлексировался, — хмыкнула. Филип только слабо улыбнулся, запрокидывая голову, чтобы видеть свою прекрасную девушку. — Да. Не буду тебе говорить. Это тема для полуночных пьяных разговоров. И вообще, я не за этим тебя сюда звал. — Именно. И мне интересно, зачем? Что такого важного мы не могли обсудить по телефону? — Ну знаешь, звать свою девушку быть моей спутницей на свадьбе собственного отца по телефону — такое себе занятие, не думаешь? — Хм… ну если при таком подходе к вопросу, то да. Согласна. И согласна идти. Когда? И какой дресс-код? — Надеюсь, ты так же быстро согласишься, если я вдруг позову тебя замуж, — хохотнул. — Насчет дресс-кода не отвечу, Джон сказал, что расскажет, когда ты согласишься, а что касается времени… в конце лета. Около 25-27 числа. — О, а ты меня замуж звать собрался? Забавно, что ты думаешь, что ты сможешь меня столько терпеть, — улыбнулась. — Думаю, я буду свободна в этих числах. — Грех не терпеть такую прекрасную девушку, Феодосия Бёрр, — чмокнул ее в плечо — единственное место, куда из своего положения мог дотянуться. В кафе они пробыли не долго. Только выпили кофе — Тео же отдала предпочтение чаю в этот раз, понимая, что если выпьет кофе ещё раз, больше смотреть на него не сможет. До дома Гамильтонов они решили пройтись пешком, но тут возникла дилемма: у них было только два коротких пути до места назначения, но оба имели триггеры на каждого из пары, поэтому, наплевав на то, что идти долго, Тео потянула парня по пути через школу, единственную дорогу, пока ничем не омраченную. Из-за этого дома они оказались сильно позднее, чем их ожидали. И это же стало причиной их попадания под жуткий дождь. Поэтому на диване в гостиной, через какое-то время, сидели два рулетика с глазками, а Алекс с Джоном словили легкие флешбеки. Когда рулетики согрелись и подсохли, наконец-то решили перейти к тому, зачем к Гамильтонам тащилась Тео: обсудить ее внешний вид на важном событии. Да, она знала, кто за всем стоит и, помня свои сборы с Марией на выпускной, ожидала всего, что только могло произойти, но к счастью, — похоже именно здесь Джону или Александру удалось успокоить друга, — цветовая палитра, по крайней мере одежды, была спокойной: пастельной. Цвета было выбрано всего три: зеленый, синий и белый. Выбор Тео почти мгновенно пал на синий, а вот Филип задумался, но после все же тоже согласился на синий, решив, что если вдруг будущие новобрачные будут в белом, то гостям спутать его с Лоуренсом будет проще, чем обычно. А это никому не надо было. Особенно ему самому. Больше никаких рамок не было, все остальное на фантазии молодежи. Поэтому, ещё немного обсудив некоторые детали, взрослые оставили детей одних. Правда, долго они одни не побыли — скоро над диваном показалась улыбающаяся мордашка Элайзы. Хмыкнув, Филип наклонился, поднимая ее на диван, и посадил ее между ними. Элайза примерно с минуту сидела, оглядываясь по сторонам и обрабатывая информацию, пока не упала на подушку за своей спиной и снова не заулыбалась. Тео улыбнулась, тыкая ей в носик, из-за чего раздался смех малышки. — Как мало ребенку надо для счастья. — Мне тоже много не нужно. Намекаешь, что я ребенок? — прищурился, наклоняясь к девушке. — О, ты ребенок побольше Элайзы! — хохотнув, толкнула его, заставляя рухнуть на свободную часть дивана. — Ты раньше не жаловалась, — довольно улыбнулся. — А я разве сейчас жалуюсь? Просто констатирую факты. Все это время Элайза следила за говорящими, словно понимала о чем речь, но потом, когда их разговор стал больше переходить в спор, и Тео начинала лупить Филипа по ноге, ибо нельзя быть таким придурком со своей девушкой, малышка подползла к «брату» и обняла за голову, как бы давая понять, что его бить нельзя. Бёрр вскинула брови, а Пип ухмыльнулся: — Ясно тебе? Нельзя меня обижать! Феодосия хмыкнула, делая вид, что пока у нее аргументов на это нет, но потом все же сказала: — Хорошо. Посмотрим, что ты потом скажешь. — Не понял, — сел, сажая девочку на колени. — На что ты намекаешь? — Я на что-то намекаю? Тебе показалось, — сделала самый невинный вид и встала с дивана, попутно выпутываясь из пледа и полотенец, которые сразу отнесла в корзину для грязного белья. — Феодосия Бёрр! Не будь такой… такой! — не найдясь, что ответить, фыркнул юноша, чем заставил девушку рассмеяться. Она вернулась обратно и, опершись на бедра бойфренда рядом с ножками девочки, наклонилась к его лицу: — Какой «такой»? Она улыбалась уголком губ, замечая незначительные перемены в Филипе: дыхание почти полностью сошло на нет, начали краснеть уши. Быстро, почти невесомо чмокнув его в губы, выпрямилась и поправила волосы. — Вот когда придумаешь, какой «такой», тогда и продолжим этот разговор. Тео скрылась на кухне, дабы поставить чайник, ибо их чаи уже остыли и были невкусными. За этим делом ей едва удалось услышать, как Филип шепотом возмущается на нее Элайзе, что, естественно, не могло не смешить. Правда, это не спасло ее от внезапного появления младшего Гамильтона на кухне. Обернувшись на шорох, Бёрр обнаружила себя зажатой между столешницей и собственно самим Гамильтоном. Сложила руки на груди, ухмыляясь и гордо вздергивая носик: — Что, дар речи вернулся? — Вот любишь ты со мной играть, Феодосия Бёрр. Не боишься, что это когда-нибудь закончится не так, как ты ожидаешь? — А ты решил измениться и перестать быть предсказуемым? Мы же оба знаем, что даже данная ситуация даётся тебе с большим трудом. Филип выдохнул, обвивая талию девушки руками и упираясь подбородком в ее макушку. Тео улыбнулась, начиная поглаживать его по спине. — Ты слишком хорошо меня знаешь, — буркнул тот. — И это так плохо? Или мне нужно было подыграть? — усмехнулась. — У тебя природный дар понимать меня без слов. Так что ты сама прекрасно знаешь, когда мне нужно подыграть. К счастью Феодосии, Филип не увидел, что его слова ее немного смутили. Так, в обнимку, они простояли пока не закипел чайник. Заварив себе по горячему напитку, поднялись наверх, но потом Пипу пришлось спуститься, ибо внизу начала капризничать Элайза, что ее забыли. Поняв по голосам в кабинете, что родителям сейчас не до нее, парочке ничего не оставалось, кроме как взять ее с собой. Не оставлять же дитенка на произвол судьбы, так ведь? К их счастью, она быстро уснула под включенный фильм, оказавшись лежащей между двумя уже тёплыми телами. Правда, немного погодя, она все же прижалась больше к Тео, уткнувшись в нее своим маленьким личиком. Заметив это, Филип усмехнулся: — Ну все. Ты у нас молодая мать. Ничего не хочешь сказать? — Нет. Вину свою не признаю, ничего не докажешь, — показала язык, накрывая девочку пледом. Филип только тихо на это рассмеялся и сделал фильм тише, но вскоре и их начал рубить сон, так что к середине фильма троица уже мирно сопела. Не сказать, что это было лучшее их решение, ведь оно заставило двух взрослых мужиков бегать в панике по дому, в поисках крохи, пока до этих двух гениев не дошло спросить об этом Филипа и Тео… собственно, тогда все и встало на свои места. Облегченно выдохнув, Алекс поплелся на выход, а Джон завис, над чем-то задумываясь, но после тоже покинул чужую спальню.***
В день свадьбы в доме Гамильтонов было до ужаса шумно, хотя людей было не так много: гамликомпашка да такая же компашка, только помладше. Пока Мария переодевала малышку Элайзу, от которой была в неописуемом восторге, и играла с ней, у Филипа появилось немного времени спокойно собраться. Тео приехала позже, из-за чего ей пришлось аккуратно проскользнуть мимо хаоса на первом этаже. Поднявшись в спальню юноши, она обнаружила там только Марию и Элайзу, что увидев Бёрр сразу потянула к ней маленькие ручки. Улыбнувшись, подошла к ним и взяла девочку на руки, попутно здороваясь с подругой и целуя ее в щеку. — А где Пип? — Был в ванной, — кивнула на открытую дверь. — Пытается завязать галстук. — Пытается? — нахмурилась, отдавая Лиззи обратно. — У него никогда не было с этим проблем. Заглянув в ванную комнату, Тео убедилась в словах подруги — Филип действительно не мог завязать свой галстук. Зайдя внутрь, она встала между ним и зеркалом, забирая галстук из рук и завязывая его сама. — Все хорошо? Нервничаешь так, словно сам женишься. Гамильтон нахмурился. — Было бы это из-за этого… Просто не могу выбросить вчерашний разговор с Лоуренсом из головы, — сел на высокий бортик душевой кабины, упираясь предплечьями в колени. — Просто… его отец лютый гомофоб и… Когда он узнал, что его сын собирается жениться… нет, связать себя узами брака, так точнее, с мужчиной, его… прорвало. Начались угрозы того, что если это произойдет, в них будет дюжина свинцовых пуль… И знаешь, ничего в словах Джона не дало мне подумать, что его отец говорил это не серьезно. В дверях показалась Мария, что оперлась на косяк. — Что ж, тогда мы не дадим ему попасть на церемонию. Дьявольский огонек, что загорелся в ее глазах, мгновенно передался ее друзьям. Тео сложила руки на груди. — И какой план?***
Для Алекса и Джона все до последнего было чёртовым сюрпризом, что их, с их нервотрепкой последние пару дней, начало уже бесить. Но дорогой Лафайет либо не замечал этого, либо просто делал вид, что не замечал, пропуская все рыки и колкости мимо ушей. Правда, и для него удивлений в доме Гамильтонов в день свадьбы было не мало. Но самым неожиданным было получить в руки малышку Элайзу перед самым выходом. Единственное, что он успел разобрать, прежде чем дверь захлопнулась за его спиной, было дочкино: — Мы, может быть, опоздаем немного. Оставьте нам тортик. Это, само собой, не осталось незамеченным женихами, но даже это их уже не удивило, просто хотелось, чтобы уже все успокоилось. Поэтому, не обращая на это внимания, все просто уехали в ресторан. И, признаться, там вся тревожность растворилась в воздухе, ведь в украшенном зале была абсолютно другая атмосфера, навевающая, как раз таки праздник и чувство чего-то большого и нового. Поэтому, вскоре Жильбер был сжат в объятиях двух друзей, что вызвало у него только теплую улыбку. На эту компашку, с возгласом «Какие это обнимашки без меня?!» налетел Геркулес, заставив троицу только рассмеяться. Скоро и гости начали приезжать, поэтому на правах организатора, Лаф, и его ассистента, Герк, покинули зал, дабы встретить приезжающих, к тому же проконтролировать вопрос проблемного родственника. Так что, Алекс с Джоном на какое-то время остались один на один. Последний повернулся к возлюбленному, беря его за руки и крепко сжимая. Гамильтон сразу заметил в этом жесте скрытую тревогу и страх, поэтому сразу поспешил успокоить будущего мужа, аккуратно вытягивая руки и беря того за щеки, чтобы не смог отвернуться: — Джон, все будет хорошо. Я в этом уверен и я тебе это обещаю. Хорошо? Ты мне веришь? Лоуренс только кивнул и опустил глаза. Шморгнул носом, отводя глаза в сторону, что дало Александру возможность заметить стоящие в глазах партнёра слезы. — Джеки… родной, что такое? — Не могу поверить, что это происходит, — усмехнулся, стирая показавшиеся соленые капельки. — Боже, не пугай меня так! — буркнул он, притягивая Лоуренса к себе и крепко обнимая. — Прости… Но сей трогательный момент был прерван всеми любимой Маргаритой Скайлер, что вошла в зал. Увидев, что от парней какой-то интимный вайб, хотела уйти, но те, заметив ее, быстро прервали объятия. Тогда она, широко улыбаясь, подошла к будущим супругам, поочередно обнимая каждого. — Как вы, сладкие? Все хорошо? — Ну, в общем и целом, да, — улыбнулся Алекс. — Ты без Марии? — Куда ж я без нее? Она болтает с Энджи на парковке. — Ты вытащила Анжелику из Лондона? — Джон вскинул брови. — Вы сомневались в моих силах? Я же сейчас обижусь! — Нет! Просто не думали, что это дастся тебе так… просто. — Ох, Джеки, было бы это так просто, как кажется. Но я молодец, поэтому, мне все удалось! — улыбнулась. — А теперь скажите мне, где мой любимый племяш и его две прекрасные подруги? Мужчины переглянулись. Лоуренс все же решил ответить: — Они сказали, что будут позже… сказали, что у них за внезапные дел-, — в голове что-то щелкнуло, но он постарался не подавать виду. — Хотя, знаете, вы тут подождите, я сейчас узнаю. Джон спокойно покинул зал и только исчез из поля зрения ребят, вылетел на улицу, попутно набирая Филипа и молясь всем богам, чтобы эта чумовая троица ничего не задумала. Но его мольбам не суждено было сбыться. Филип поднял трубку, но по его голосу было слышно, что он чем-то занят: — Да, мой любимый второй почти официальный отец? — усмехнулся. — Что-то случилось? — Где ваши с Марией и Тео три маленькие задницы? — Ты серьезно хочешь испортить себе настроение в такой чудесный день? Джон, наслаждайся праздником, ладно? Мы будем осторожны. Увидимся. Люблю. Вскинув брови, около минуты таращился на сброшенный звонок и пустой экран. Вздохнув, сжал кулаки, стараясь прийти в себя. В голове миллионами крутились мысли, но главной была: стоит ли говорить о том, что его сын ввязывается в какое-то дерьмо, Алексу? Решив, что если компания не появиться к началу церемонии, то есть через полчаса, то Филипу влетит в два раза больше. Убрав телефон в карман, мужчина вернулся в зал, где уже было побольше народу. Подошёл к Гамильтону, тот сразу спросил: — Ну что? — Сказал, что когда приедут — расскажут. Твой сын весь в тебя. — Нет. Проблема в том, что мой сын весь в тебя, — усмехнулся. — Кстати, тебя искала Марта. — Марта здесь? — Джон чуть побледнел. — Да, братишка, — она вышла откуда-то из-за его спины, улыбаясь, — я здесь. И, расслабь булочки, отца нет. По крайней мере, на церемонии. — Но он в городе. А это почему-то меня пугает больше. — Джеки, послушай, — она взяла его за руки, а сам Джон заметил, как Александр плавно исчезает. — Да, мы все видели, твою ссору с отцом, но… — Что бы ты дальше не сказала, Марта, это не имеет смысла. Он буквально угрожал убить на моих глазах Алекса, а потом пристрелить меня. Только из-за свадьбы. Глаза девушки стали медленно расширяться. — Он, что, прости? — Ты правильно услышала… — поджал губы. — Нет, Джеки… ты… ты молодец, — улыбнулась. — Я заметила, что ты сам не свой, но… ты здесь. Ты вновь решил не бежать от отца? — В прошлый раз это закончилось хреново, но сейчас… у меня нет выбора, — Лоуренсы быстро глянули в сторону Александра. — Так его любишь… никогда тебя таким не видела. Хм… тогда, я даже рада, что все сложилось именно так, как было. — Ещё какие-нибудь радостные новости? — усмехнулся. — Да! Ты скоро станешь дядей. — Что? — быстро скользнул взглядом на ещё плоский животик. — Серьезно? Поздравляю, дорогая, — обнял сестру. — Спасибо, Джеки, — улыбнулась. — Ладно, ещё поболтаем, а тебя там ждут, — кивнула на Александра. В общем и целом, до церемонии все шло спокойно, наводились некоторые последние штрихи на кухне… А вот в случае подростков было сложно говорить о спокойствии, в то время как они посещали отель, где остановился старший Лоуренс. Филип с Генри были уже знакомы, поэтому представить нужно было только Тео, которая пошла с парнем, действуя на него, как психологический регулятор спокойствия. Благодаря Марии, ресепшен они пошли спокойно и без вопросов, а вот на встрече с самим ст. Лоуренсом уже начинались сложности и были миллион вариантов, где их могут раскрыть. Особенно все могло пасть крахом из-за его открытой враждебности. К счастью, Филипу удалось сыграть на его эмоциях, они выпили, а уже через десять минут дорогой «дедушка» рухнул в отключке. Его аккуратно переложили на постель, чтобы это не выглядело преступлением, и, натянув перчатки, заранее приобретенные, стали осматривать места, где могло быть что-то, что могло бы угрожать жизням людей. Такого в номере не нашлось, но была ещё машина. Немного пораскинув мозгами, Филип вспомнил, что даже при своей нехилой карьере и доходе, Генри любит старые машины, а значит, вскрыть ее без лишнего геморроя будет проще. На этом и решили. А вот авто было действительно намного интереснее, особенно багажник с черной сумкой среднего размера и полупустой. Открывать ее поручили Тео, как самой смелой. И обнаружилось там как раз то, что они искали: обрез. Девушка выпрямилась: — Предлагаю позвонить в полицию. Этого неадеквата нельзя оставлять с нормальными людьми. — Ну, во-первых, нам влетит тоже. Во-вторых, у него достаточно денег и влияния, чтобы выйти сухим из воды и ещё испортить жизнь нам. А в-третьих, ты бы сдала своего отца полиции? — Мария выгнула бровь. — Если бы он был таким неадекватом? Естественно! Он опасен для окружающих и прямым текстом заявлял, что убьет своего сына и его… мужа просто потому, что они женятся. Алло! Это ненормально. Филип, хоть ты ей скажи! — К сожалению… я должен согласиться с ее доводами, Тео. Но, — криво улыбнулся, — предлагаю конкретно это отдать полиции. Ему всё равно это больше не пригодится. Сойдясь на этом только из-за того, что времени было катастрофически мало, компания быстро забрала сумку, закрыла машину и, немного превышая, помчалась сначала в участок, а после в ресторан, где оказались под самое начало церемонии. На самом входе их остановили Лафайет и младшая Скайлер, ждущие объяснений. Но подростки просто невинно улыбнулись и проскользнули в зал, где их уже заметил Лоуренс. Неизвестно, что двигало им в тот момент, но он в два шага оказался возле троицы, сгребая их в охапку и крепко обнимая. Те, лишь тепло улыбнулись. — Вы сделали невероятно необдуманную глупость, — уже отпустив их, своим обычным учительским тоном проговорил Джон. Заметив взгляд Филипа, девушки быстро ретировались, а младший Гамильтон заговорил, взяв Джона за плечи: — Джон, ты должен понять одну важную вещь о нас, нашей семье: мы никогда не даём кому-либо встать между нами. Кто или что бы это ни было. А ты ее часть. Теперь — официально, — улыбнулся. — Поэтому… единственное, что ты можешь сейчас, это смириться. — А так все хорошо начиналось, — усмехнулся, притягивая парня в объятия. — Спасибо, Пип, я ценю это, — прошептал. — Я знаю. Я тебе потом все расскажу, хорошо? Лоуренс отстранился и кивнул. У дорожки к «алтарю» стояла Марта. Джон усмехнулся, беря ее под руку, что имела честь сопроводить брата в его новую жизнь. Пока шли, тихо о чем-то переговаривались, но скорее всего, Джон просто ее успокаивал, что было тщетно. Отдав его в руки Алекса, Марта вернулась на свое место, аккуратно, чтобы не смазать макияж, стрела слезы. Филип, когда это все происходило, тихо прошмыгнул на свое место и оказался сидящим между Марией и Тео, взяв последнюю за руку, зная, что клятвы его снова могут растрогать (он знал содержания обеих клятв, потому что именно к нему как к стороннему слушателю приходили отцы, пока их писали). Бёрр на это мягко улыбнулась и сжала его руку чуть сильнее, наклоняясь к нему: — Салфеточку? Филип слабо кивнул, выражая согласие, а после — благодарность. Мария и Тео переглянулись, усмехаясь. Но потом парню понадобилось больше, чем одна салфеточка. Хотя, это понадобилось всем в зале, не считая малышки Элайзы, что сидела на руках Пегги и с огромным интересом игралась с рюшами на платье девушки. Правда, девочка начала плакать, когда зашумели аплодисменты по окончании церемонии, но Маргарита быстро ее успокоила, сделав отвлекающий маневр и дав дитенку игрушку, посадила ее на ее законный трон со столиком и, попросив ничем не занятую старшую Бёрр одним глазком присмотреть за Лиззи, направилась к молодоженам. Подойдя к ним, обняла обоих, чмокая по очереди в щеки. Улыбнулась. — Не знаю, кого тут хвалить, вас или Жильбера, но это пока лучшая церемония, что я видела. Вы такие прекрасные! — снова обняла. — Но вы так и не сказали, куда поедете. — Джон хотел затащить меня обратно на Невис, но… — Алекс усмехнулся. — Пришлось его убедить, что это не очень хорошая идея, поэтому мы сошлись на мнении, что Доминикана будет лучше. — Надеюсь, ты все же убедил его заехать туда на пару дней, — прикрыв губы тыльной стороной ладони, прошептала Пегги, глядя прямо на Александра. Джон хохотнул в кулак. — Обижаешь! — Боже, так вот в кого он такой! А то я думаю, что мне это так напоминает! — И ты все равно нас любишь! — целуя мужчину с двух сторон в щеки, улыбнулись. Сей момент вовремя подловил Филип, у которого в руках оказался полароид. Получив фотографию, улыбнулся, повернул к троице: — Пап, если умирать, то только так, а не как ты обычно. Алекс усмехнулся, закатывая глаза. Притянул сына в их компанию и потрепал по волосам. — А теперь, Пип, рассказывай, где вы были. — Ты серьезно хочешь испортить себе праздник? — парень быстро глянул на Джона и перевел взгляд на отца. — Нет, но я знаю этот твой трюк. Потом забуду, а тебе это только и надо. Филип вздохнул и выпрямился. Он чувствовал, как на него сзади напряженно смотрят его девочки, которые через пару минут стояли рядом. Троица переглянулась, и младший Гамильтон, взяв подруг за руки в качестве поддержки, начал рассказывать. И, по окончанию, реакция у каждого из взрослых была… неоднозначная. Хотя, в одном они сошлись: — Вы с ума сошли?! Компания опустила глаза, пока не почувствовала, как их снова сгребли в охапку. В этот раз, это была Пегги. К ней скоро присоединился Александр, а вот Лоуренс куда-то исчез. Первой это заметила Тео и, воспользовавшись тем, что Скайлер и старший Гамильтон заняты ее друзьями, тихо скользнула в сторону Лафайета и Маллигана. Мило улыбнулась. — Здравствуйте! — А вот и одна из пр’опаж! — улыбнулся Мари. — Удалось избежать участи? — кивнул на то, что Пегги и Алекс все ещё ведут разъяснительные беседы. — Да. Но только потому, что Джон куда-то исчез. Вы его не видели? — Жон? — задумался. — Гер’к? Геркулес какое-то время молчал, оглядывая зал, а потом кивнул в сторону черного выхода. Чуть улыбнувшись и кивнув, девушка тихо вышла из зала. Лоуренс сидел на пожарной лестнице, ведущей на второй этаж. Его окружал сигаретный дым — это была явно не первая сигарета, хотя прежде Бёрр ни разу не видела, чтобы этот мужчина курил. Поднявшись по ступенькам, села рядом, что дало ей заметить чуть покрасневшие глаза Джона. — Мистер Лоуренс, — сжала его предплечье, привлекая внимание. — Что такое? Мы сделали что-то не так? Лоуренс усмехнулся и мотнул головой. — Вы… не скажу, что вы сделали все правильно, но вы хотя бы что-то сделали. А я… Тео закатила глаза — она слишком хорошо выучила такую манеру строить фразы ещё у Филипа, а теперь выяснилось, откуда она у него. — Не хочу ничего такого сказать или снять с вас ответственность за вашего отца, но! есть ситуации, когда мы не можем ничего сделать. Просто не видим выхода, который бы никому не навредил. К тому же, у вас такой день! Стресса выше крыши, и вы ещё должны думать, как избавиться от вашего поехавшего отца? Слишком много переменных в этом уравнении, — обняла свои колени. — Поэтому… это самое малое, в чем мы могли помочь Филипу. И вам. Лоуренс поджал губы и приобнял девушку. — Даже не знаю, чему я рад больше: твоим словам или тому, что у Филипа такая прекрасная девушка? — Вы вполне можете радоваться обеим вещам, — усмехнулась и встала, услышав, как внизу тихо открывается дверь. — Но думаю, и мне, и вам пора вернуться. — Да, иди. Я сейчас подойду, — поднял почти законченную сигарету. Тео вернулась в зал, где ее словили обеспокоенные друзья. Девушка лишь слабо улыбнулась, давая понять, что все хорошо. Компания выдохнула. Груз медленно спадал с плеч, а в руках троицы появились стаканы с напитками…***
От похмелья страдал весь дом Гамильтонов, не считая наверное только Джона, Александра и в какой-то степени Филипа, хотя сказать, что он чувствовал себя отлично, тоже было нельзя. Он, к слову, снова проснулся в объятиях девчонок, правда, в этот раз у себя в спальне. Тихо поднялся, стараясь никого не разбудить и ушел в душ. Когда вышел, девушки уже проснулись и просто лежали обнимались. Пип улыбнулся. — Опять пытаешься отбить у меня девушку? — Нет. Она официально моя. А что ты тут забыл я не знаю, — буркнула Мария, притягивая Тео ближе к себе. Бёрр усмехнулась, гладя ее по волосам. — У нее очень болит живот. Вот она и капризничает. — Оу. Я принесу таблетки и воду, хорошо? Тео? — Мне от головы только. Спасибо. На первом этаже Филип встретился с Алексом, что кормил малышку Элайзу. Улыбнувшись девочке, что начала улыбаться при виде него, Пип полез в аптечку. — Как Джон? Александр вздохнул, закрывая бутылочку и отдавая ее дочери. Оперся на столешницу бедрами. — Он… уже лучше, но я вижу, что это его до сих пор беспокоит. И меня злит, что я не могу ему помочь. Он не даёт. — Зато, теперь ты знаешь, что испытывает он, когда ты себя так ведёшь, — взял две бутылки воды. — Может вам все же стоит вернуться к терапевту? Зачем отравлять жизнь и себе, и друг другу? Вы оба этого не хотите, но оба упрямые бараны. Вот встретились на мою голову, — буркнул. — И ты все равно нас любишь, — усмехнулся спустившийся Лоуренс и чмокнул парня в висок. — И бесишься от этого. Но идея здравая, не спорю. — Вот и решим ее после медового месяца, договорились? — Без вопросов. Оставив взрослых решать свои вопросы и кормить сестричку, Филип ушел спасать своих девочек. Отдав обеим таблетки и воду, наблюдал, как они их выпивают, а потом Тео уходит в душ. Мария же вновь свернулась клубочком на кровати друга. Филип сел на корточки возле кровати, чтобы видеть ее лицо. — Ты же вчера вроде так не пила, чтобы живот болел… — Видимо, решил, что после того, что было на выпускной, это не солидно и решил меня замучить. Филип усмехнулся и чмокнул ее в лоб. — Давай я дам тебе майку, и ты снимешь это ужасно узкое платье? Вдруг поможет? Кивнув, девушка тихо села и повернулась спиной. Филип бросил футболку возле девушки и расстегнул молнию на платье, сразу же отходя и отворачиваясь. Когда ему разрешили повернуться обратно, для себя отметил, что либо он большой, либо его подруги очень маленькие, раз его футболки им как платья. Тео вышла минут через десять. Помня, что она оставляла здесь несколько своих вещей, достала из шкафа подруге спортивные штаны, а сама натянула шорты. — Такие прекрасные, — улыбнулся. — Чувствую себя в раю. — Мы-то прекрасные, а вот ты что-то не соответствуешь, — с самым невозмутимым видом, обнимая подругу за плечи, протянула Мария. — К сожалению, я парень. Совершенно не могу вам соответствовать. — Действительно, к сожалению. Но ты мог хотя бы подыграть! — пробурчала Ла Файет. — Ой, скучно с вами. Пойду за кофе, вдруг встречу твою прекрасную сестричку. Когда дверь за Марией захлопнулась, Пип встал с кровати, направляясь в сторону своей девушки. Подойдя, обнял за талию и чуть улыбнулся. — Не соответствуешь значит? — усмехнулась, обвивая руками шею. — Абсолютно. Как можно соответствовать той, которая поражает меня изо дня в день, даже не стараясь? — оставил короткий поцелуй на губах. — Но это абсолютно не значит, что я кому-то тебя отдам, — подхватил на руки и посадил на стол. — По крайней мере, добровольно. Улыбнувшись, Тео обняла его за торс ногами. Рука парня скользнула на бедро, чуть сжав. Губы накрыли ее, вовлекая в очень нежный поцелуй. Отстранившись, уткнулся лбом в ее и вздохнул: — Не понимаю, как я должен тебя отпустить… Теперь, даже две недели звучит слишком долго… — Пип… — Телефон — это не то, — прервал ее. — Мне нужна тактильность. — Ты же это не любишь, — поджала губы. — Я люблю тебя. Этого достаточно, чтобы сделать исключение. Тео опустила глаза, смущённо улыбаясь. Филип усмехнулся на это, целуя ее в щеку и просто заключая в крепкие объятия. К вечеру дом опустел опять, оставляя подростков наедине с собой и маленькой Элайзой. Девчонки сидели на диване, болтая о Франции и том, как в принципе Тео может встретить эта страна. Филип в диалоге не участвовал, отдав предпочтение сестре, что снова начала заливисто хохотать, когда ее начали щекотать. Девушки обернулись, начав улыбаться. Мария наклонилась к подруге и начала шептать: — Он очень мило с ней выглядит. — Он в принципе с детьми мило выглядит, — усмехнулась, вспоминая, как Пип помогал Лоуренсу в школе, когда тот болел ларингитом. — Уже хотите своего? — играя бровями, спросила Ла Файет. Бёрр аж полетела с дивана, а Гамильтон подавился воздухом, услышав сие заявление, когда поворачивался. Мария же выглядела невинно и невозмутимо, словно в этом вопросе ничего не было. Тео сползла на пол и села в позу лотоса. — Мари, солнце мое, а ты не рано такие вопросы задаешь? Мне еще даже 18 нет. — А мне только зимой исполнилось, — хмыкнул Пип. — К тому же, учеба, все такое. — Ну так я же не сейчас говорю! Я общем спросила! — закатила глаза, не понимая, как это не очевидно. — Были бы между нами еще отношения, когда будет это «время», — в один голос протянули подростки. — Не поняла, — нахмурилась Ла Файет. — Ну, мало ли, что за эти 6+ лет произойдет, — Тео пожала плечами. — Если я не погуляю на вашей свадьбе, жизнь прожита зря! — Ну погуляешь на двух свадьбах. Это же лучше, чем одна, так? — усмехнулся Филип. — Не в данном случае! — буркнула девушка, надувая губки и обнимая коленки. Переглянувшись, подростки улыбнулись друг другу и заползли на диван, обнимая Марию с обеих сторон. — Мари, давай мы доживем хотя бы до этого, а потом обижайся сколько душе угодно, хорошо? — Тео чмокнула подругу в щеку. — Хорошо… — вздохнула, но быстро переменилась в настроении, обняла их обоих за шею и растянулась по дивану. — Боже, Гамильтон, как я буду скучать по тебе во Франции! — Как же ты это переживешь? — усмехнулся. — Или ты поэтому у меня девушку крадешь? — Да! Чтобы ты тоже страдал! — А мое мнение тут вообще учитывается? — возмущенно вскинув брови, спросила Феодосия. — Мы знаем твое мнение, поэтому лежи молчи и наслаждайся обнимашками, — улыбнулась Мария, тыкая ей в щеку. Собственно, они так и лежали, пока к ним не полезла малышка Элайза, не понимающая, почему тискают не ее. Так она и оказалась в этой компашке.***
День, когда Гамильтон и Лоуренс уезжали в медовый месяц, совпал с тем, когда и подростки уезжали в университеты. Мария предвкушала встречу с мамой, параллельно печалясь расставанию с отцом. Тео беспокоилась только о своем разговорном французском и том, что не расчувствовался бы отец в аэропорту. Филипа же, казалось, не беспокоило ничего: отцы не пропадут, а малышка Элайза в надежных руках Пегги и Марии Льюис. В любом случае, компания в аэропорту собралась веселая. Первыми компанию покинули как раз молодожены. Они какое-то время все равно не уходили, тиская малышку, которую хотели взять с собой, но врачи воспротивились, из-за чего пришлось оставить ее дома. Филипа тискали меньше, и в основном Лоуренс, зная, что парню не особо нравится, но он молчал. Алекс же только чмокнул сына в лоб и крепко обнял, прежде чем они направились на посадку. Самолеты во Францию и Британию вылетали почти одновременно. Мария и Анжелика покинули влюбленных, что остановились на развилке, где им была пора расходиться. Филип все еще сжимал в руках сумку девушки, глядя в пол и хмурясь. Тео взяла его за руки, заставляя поставить ее сумку на пол. Переплела пальцы. — Пип, будь благоразумен, это не конец света, — чуть улыбнулась. — Чем дольше мы расстаемся, тем это труднее происходит. — Я знаю, — поднял ее руки, целуя пальчики. — Просто не получается… Почти десять лет вместе 24/7, а теперь на полгода только телефон и редкие встречи? Звучит, как пытка. — Как твой отец говорил «Чувства приходят и уходят, а знания всегда актуальны, и карьера нужна». — Не того отца слушаешь, — усмехнулся. — Мне его позиция нравится больше, — улыбнулась. Отвлеклась на вибрирующий телефон и вздохнула. — Мария… Мне пора. Филип поморщился и нехотя отпустил руки девушки. Хмыкнув, подняла свою сумку, ставя ее на чемодан, чтобы не тащить в руках. Развернувшись, направилась дальше по коридору, но вдруг остановилась, отпустила чемодан и, окликнув бойфренда, побежала между людьми обратно. Сладкий прощальный поцелуй с горьким послевкусием… Что может быть лучше?