Superstition

      Хосок ощущает воодушевляющее чувство братской гордости, когда в его небольшое, но довольно известное свадебное агенство заходит Чонгук, держась за руку Тэхёна, своего жениха. С того дня, когда Тэхён сделал ему предложение, прошло уже около месяца, и вот они здесь, чтобы заключить контракт на организацию свадьбы, которая ляжет на плечи Хосока и его помощников. Впрочем, он совершенно не против. Свадьба его младшенького должна пройти идеально, а он собирается контролировать это лично и приложить максимум усилий.       — Располагайтесь, — гостеприимно приглашает их в свой кабинет старший Чон и показывает на два мягких кресла напротив его рабочего стола.       Всё так же держась за руки, будущие мужья проходят за стеклянные двери, и разъединяют ладони только когда усаживаются в предложенные им кресла. Хосок лишь от этого готов пустить скупую слезу умиления.       Ему всё ещё не верится, что эти двое действительно вступают в брак. Встречаясь ещё с самой песочницы (насколько может вспомнить Хосок), женятся они самые последние. Пожалуй, эту свадьбу Хосок и их друзья ждут больше, чем сами брачующиеся. Хотя, это, конечно же, не так. Уж он-то знает, сколько счастливых слёз пролил Чонгук, получив кольцо на палец от своего парня.       — Как-то я себе не так всё это представлял… — задумчиво протягивает Тэхён, разглядывая кабинет.       — Если я занимаюсь организацией лгбт-свадеб, это ещё не значит, что у меня тут обои в виде радуги, — усмехается Хосок.       — Удивительно, как вообще ты к этому пришёл.       — Что ещё остаётся делать, когда все твои друзья женятся на парнях? — иронично интересуется Хосок, намекая на их общих друзей.       Свою первую свадьбу Хосок организовал ещё в студенчестве. Тогда, к удивлению Хосока, Тэхёна, Чонгука и Юнги, Намджун внезапно решил выйти замуж за своего парня Сокджина, что учился в их университете на последнем курсе. Они встречались едва ли год, но Намджун был уверен, что это то самое, которое раз и навсегда, и поспешил предложить тому руку, сердце и кольцо.       То, что бо́льшая часть организационных вопросов легла на Хосока, вышло не специально, но на тот момент он оказался самым ответственным, надёжным и единственным человеком в их компании, у кого было водительское удостоверение и машина. Ко всему этому оказалось, что у него недюжинные организационные способности, которые по сей день не устаёт восхвалять Сокджин, который был в полном восторге от своей свадьбы. Он-то и подумать не мог, что при их скромном студенческом бюджете можно создать такой запоминающийся праздник.       Следующей была свадьба Юнги и Чимина. Они познакомились на свадьбе Намджуна и Джина, и с того дня, кажется, вообще не расставались. Примечательно в их истории то, что на свадьбу друга Чимин приехал из Пусана и собирался вернуться домой через пару дней, максимум через неделю. Собственно, вернулся он туда только чтобы вещи собрать да сказать родителям, что переезжает.       К тому времени, когда они надумали пожениться, Хосок уже размышлял, не заняться ли ему свадебной организацией на постоянной основе в качестве своего основного вида деятельности. Таким образом, свадьба Юнги и Чимина стала первой свадьбой его маленького агентства. Сейчас, по прошествии пяти лет, он может сказать, что имеет успешный в своей области бизнес, который приносит ему не только хороший доход, но и удовольствие. Его агентство стало известно тем, что организует исключительно лгбт-свадьбы, но даже это изначально было случайностью, обычным стечением обстоятельств. Но теперь это закрепилось за ним, он стал известен как лучший организатор торжеств среди лгбт-комьюнити. Однажды ему довелось даже заняться гендер-пати для двух девушек, ожидавших малыша. Это было настолько очаровательно, что даже он растрогался, когда в конце вечера в небо взлетели синие фейерверки. Да, Хосок без ума от своей работы.       — Хорошо, давайте начнём, — он в предвкушении делает звонкий хлопок в ладоши и тянется за своим рабочим планшетом.       Тэхён с Чонгуком переглядываются и снова берутся за руки.       — Вы уже подсчитали количество гостей?       — Да, их будет около девяноста. Плюс-минус десять, — резво отвечает Тэхён.       Хосок отрывает взгляд от планшета и вскидывает голову, поочередно глядя то на друга, то на брата.       — Девяноста? — недоверчиво уточняет он.       — У нас большие семьи и много друзей, — разводит руками Тэхён.       — Ребят, я, конечно, финансово помогу, чем смогу… — бросает он взгляд на Чонгука. — Но вы уверены, что мы потянем?       — Абсолютно, — заверяет Ким и Хосок замечает, как он сжимает ладошку Гука крепче. — Если бы я хотел просто расписаться, я сделал бы предложение Чонгуку ещё лет пять назад. Но я хочу красивую свадьбу.       — А ты? — спрашивает старший Чон у брата.       — И я хочу, — скромно кивает Чонгук и с улыбкой опускает взгляд в пол.       Кое-как сдержав очередной приступ умиления, он заносит в планшет количество гостей, сразу рассчитывая примерную стоимость фуршета.       — ...и шатёр посреди леса, — как бы между прочим говорит Тэхён.       — Шатёр посреди леса, — медленно повторяет Хосок, возвращая внимание на Тэхёна.       Тот утвердительно кивает, снова расплываясь в улыбке. Хосок ухмыляется и качает головой, снова утыкаясь в гаджет. Он, конечно, всегда знал, что при всей своей скромности, Тэхён неплохо зарабатывает и не стесняется тратить деньги на Чонгука, который сам ещё толком не состоялся, и лишь в прошлом году закончил магистратуру в университете. Но Хосок даже не предполагал, что они решат закатить грандиозную свадьбу. Зная характеры обоих, он думал, что они захотят пожениться в скромном кругу близких людей, максимум тридцать-сорок человек гостей. Но никак не сотня и сказочный шатёр.       — Так… — сосредоточенно трёт он лоб. — Если у нас шатёр в лесу, значит нам потребуются услуги кейтеринга, а это дороже, чем если бы вы планировали свадьбу в ресторане.       — Ну, зато на фотографе сэкономим, — непринуждённо оповещает его Ким.       — В каком смысле? — не понимает Хосок. От его фотографа ещё ни одна пара не отказывалась. В его агентстве отличные ребята, которые делают прекрасные снимки, а видеографы снимают замечательные свадебные фильмы. Никто ещё не жаловался!       — Я хочу, чтобы Виён фотографировал, — Тэхён неловко улыбается.       — То есть, — медленно начинает Хосок, растягивая слова. Тэхён и Чонгук перебрасываются осторожными взглядами. — Ты отказываешься от моих ребят, проверенных времененем и десятками свадеб, и хочешь, чтобы на свадьбе, которую я организую, фотографом был Ким Виён?..       — Хосок, послушай… — решает вмешаться Чонгук, пока не назрела буря.       Старший Чон обиженно складывает руки на груди и вздёргивает вверх подбородок, готовясь слушать, какие такие аргументы приведёт братец. Все в их компании прекрасно знают, что Виён и Хосок терпеть друг друга не могут ещё с глубокого детства. Они напрочь перестали общаться ещё тогда, когда им обоим было дай бог лет по десять-одиннадцать, и с тех пор избегали друг друга всеми правдами. Впрочем, им это почти не стоило усилий — родители Виёна и Тэхёна развелись, когда тем было по двенадцать, и Виён уехал с мамой во Францию. Что Хосок и Виён не поделили тогда? Подружку? Или это был друг… или это было что-то другое… И пускай они были всего лишь детьми, но неприязнь друг к другу за эти годы никуда не делась. Они то и дело умудряются собачиться, даже не видя друг друга и общаясь исключительно через братьев. Сейчас уже и не важно, что там было причиной войны между ними больше пятнадцати лет назад. Важно то, что Хосок знает, какой Виён засранец, а так же то, что они категорически несовместимы.       И вот, спустя столько лет игнорирования существования друг друга, эти двое хотят, чтобы они премило сотрудничали? Да ни за что.       — …вам в любом случае придётся как-то взаимодействовать, ведь мы скоро станем семьей… — пытается смягчить его брат. — Тем более, вы наши шаферы…       Хосок округляет глаза:       — Стоп-стоп-стоп, — притормаживает он младшего, игнорируя щенячий взгляд. — С каких это пор я ещё и шафер?       — Ну, как с каких… Ты же мой родной брат.       — Я, вообще-то, твою свадьбу организую. У меня и так забот будет выше крыши. Попроси кого-нибудь другого быть шафером!       — Но я не могу выбрать кого-то из друзей! Их много, а место шафера одно! А ты мой единственный брат! Это же так мило будет, представь только! Шафер Тэхёна — его близнец, а мой шафер — ты! Пожалуйста, Хо…       Хосок смотрит долгим испепеляющим взглядом на своего младшего, который снова испытывает на нём взгляд побитого щенка. Вообще-то, за столько лет у него к этому выработался иммунитет, и была бы это любая другая ситуация, Хосок, конечно же, ни за что не поддался, но когда речь идёт о свадьбе Чонгука… что ж, он не может испортить своему брату один из лучших дней в его жизни.       Демонстративно тяжело вздохнув, Хосок закатывает глаза и соглашается.       Новоиспечённые женихи, довольные удачно завершённой операцией по уговорам Хосока, принимаются с ещё большим энтузиазмом планировать свадьбу, и через некоторое время уже подписывают договор, распечатанный Хосоком. Дата и место выбраны, гости подсчитаны, все основные моменты обговорены.       Хосок, собираясь проводить ребят, следует за ними к выходу. Те снова сцепляют ладошки, будто всё никак не натрогаются:       — Кстати, Гу, ты слышал про примету? Говорят, что если шаферы переспят на свадьбе, то брак будет крепким, — говорит Тэхён, сплетая их пальцы.       — Наши шаферы скорее поубивают друг друга, — издаёт смешок Чонгук.       — Эй! Я, вообще-то, всё слышу! — возмущается Хосок, отвешивая младшим по подзатыльнику.

***

День Свадьбы       «Виён не прилетел», — первое, что слышит Хосок от позвонившего Чимина, остановив свой автомобиль возле просторной площадки, на которой сегодня на закате должно состояться торжество.       Подготовка к свадьбе длилась несколько долгих месяцев, и у Хосока всё, всё шло идеально. Тэхён и Чонгук были в восторге от опушки посреди бора, на которой идеально разместится их сказочный шатёр. Они нашли прекрасные смокинги, в которых оба замечательно выглядят. Их обручальные кольца, которые они вот-вот наденут, тоже смотрятся изумительно. Они укладываются в бюджет, что тоже их очень радует.       Всё шло отлично, до этого момента.       Хосок выходит из автомобиля, всё ещё прижимая телефон к уху, и направляется к шатру, чтобы проследить, как идёт работа. Сейчас полдень, и в шатре уже должны быть установлены столы, украшенные живыми цветами, алтарь, места для гостей. Сразу после он собирался отправиться к Чонгуку, чтобы помочь ему собраться, и выполнить отведённую роль шафера.       — Какого чёрта? Почему он не прилетел? Чонгук сказал, что мама Тэхёна вместе с мужем прилетели ещё вчера! — злобно выдыхает Хосок, плюхаясь над один из стульев в первом ряду напротив алтаря.       — Да, они прилетели вчера, но Виён должен был прилететь сегодня утром, потому что вчера он работал. А потом опоздал на рейс, — отвечает Чимин на другом конце.       — Отлично. Просто прекрасно. Мы остались без фотографа. И что Тэхёну приспичило, чтобы он снимал свадьбу! На этого человека хоть в чем-то можно положиться?       — Сейчас не это главное, хён, — осторожно говорит ему Пак.       — Что ещё? Что ещё могло случиться в этот замечательный, чёрт его дери, день?       — Тэхён не хочет выходить замуж без Виёна.       Хосок сжимает губы и возводит к нему глаза.       Ну, конечно. Естественно, Тэхён не хочет без близнеца, который мало того, что фотограф на свадьбе, но ещё и шафер!       — Вы с Юнги у него сейчас?       — Да, мы у Тэхёна. Приезжай, хён. Я не знаю, как ещё его уговаривать. Он очень расстроен.       — Пусть тогда Сокджин и Намджун едут к Чонгуку вместо меня.       — Они не могут.       — Что ещё?       — Ынхи капризничает и не хочет оставаться у родителей Сокджина.       — Час от часу не легче, — обреченно сокрушается Хосок. — Ладно, побудьте пока с Тэхёном. Я на площадке всё проверю и примчусь.       Он отключается, убирает телефон в карман и быстро проходится по чек-листу, который набросал накануне вечером, чтобы ничего не забыть проверить. Из-за того, что на него сегодня возложена ещё и миссия шафера, времени на проверки у него потом точно не будет. Он и так должен успевать хоть как-то за всем следить в то время, как будет стоять подле младшего брата, в невозможности отойти и на минуту.       С делами на площадке он управляется быстро: шатёр выглядит хорошо; бар и сцена установлены, стулья и столы расставлены точно как в плане. Рабочие занимаются настройкой освещения: место церемонии будут освещать многочисленные лампочки и гирлянды, благодаря чему это место станет по-настоящему сказочным после захода солнца.       Удостоверившись, что хотя бы здесь всё под контролем, Хосок снова садится за руль и гонит в город, по направлению квартиры Тэхёна. Домчавшись буквально за полчаса, его на пороге встречает Юнги. Они пожимают друг другу руки и Мин пропускает его в квартиру, указывая, что Тэхён в спальне.       Жениха он обнаруживает сидящим на кровати у изголовья, откинувшись на подушки. Чимин, сложив на груди руки, сидит рядом.       — Привет, парни, — как можно беззаботнее здоровается Хосок, будто ничего особенного не произошло. Всего лишь срывается свадьба его младшего брата, причиной чему является одна невыносимо бесящая заноза, возомнившая себя центром этого грешного мира.       — Привет, — бурчит Тэхён.       Чимин в знак приветствия поднимает руку, показывая ладонь:       — Пойду сделаю кофе пока. Поболтайте.       Хосок проходит в спальню и проходится по ней взглядом. Светлый комод заставлен рамками с фото, на которых Тэхён вместе с Чонгуком, который вот уже как полгода тоже живет здесь. На краю стоит раскрытая коробочка с поблёскивающими обручальными кольцами, а на постели в чехле лежит смокинг, предназначенный для Кима. Точно такой же чехол сейчас висит в родительском доме, где сегодня ночевал Чонгук.       — Ну, рассказывай, что произошло с твоим непутёвым братцем, — Чон усаживается рядом с Тэхёном и по-дружески приобнимает его за плечи, притягивая к себе.       Тэхён вздыхает и укладывается головой на плечо Хосока.       — Это какая-то катастрофа. Почему именно в день нашей свадьбы должно было пойти всё наперекосяк?       — Что «всё»?       — Тебе же сказал Чимин, что Виён не прилетел. Я вообще не знаю, ждать мне его или нет. Утром я получил от него сообщение, что он опоздал на самолёт, и больше ничего. Его телефон отключён. Я не знаю, что делать.       Голос Тэхёна звучит разбито и тихо, так, как бывает только когда он очень сильно расстроен. Хосок от этого злится ещё сильнее, и ему стоит немалых усилий совладать собой и не сказать вслух всё, что он думает о Виёне.       — Тэ, слушай, ну это никакая не катастрофа.       — Катастрофа, — упрямо отвечает он.       — Ну и в чем она заключается?       — Виён мой шафер, мой фотограф, мой брат, в конце концов.       — С фотографом я всё уладил, пока ехал сюда. Будет у нас фотограф. Шафер… у тебя будет четыре шафера, если захочешь, — мягко улыбается ему Хосок. — И Намджун, и Джин, Юнги с Чимином — никто не откажется быть твоим шафером.       — Ты не понимаешь, Хосок. Это — другое! Я хочу, чтобы мой близнец был рядом со мной в самый счастливый момент моей жизни! Это важно для меня. Я хочу, чтобы он присутствовал.       — А если он не прилетит? Оставишь Чонгука у алтаря? — Хосок не хотел так категорично, но слова сами вырываются, пристыдив Тэхёна, который тут же опускает взгляд.       Он поджимает губы и молчит. Хосок прекрасно понимает, как ему непросто. Да, у него нет близнеца, они с Чонгуком просто родные братья с трёхлетней разницей в возрасте, но он чувствовал бы то же самое, не прилети тот на его свадьбу. Он понимает, но и позволить сорвать торжество Тэхёну не даст.       — Вспомни, как долго вы с Чонгуком к этому шли. Сколько всего вы вместе преодолели, сколько выдержала ваша любовь. Чего только не было за эти годы, да? — спрашивает он, и Тэхён едва заметно кивает. — Вы когда-нибудь вообще пытались сосчитать, сколько лет вы вместе? Потому что я даже не знаю, от какого момента вести отсчёт. От того, как вы не поделили мяч на детской площадке? Или от того, когда впервые взялись за руки? Сколько лет Чонгуку тогда было? Шесть? Семь? Я вообще не уверен, что есть что-то более крепкое и стабильное, чем ваши с ним чувства. И ты не представляешь, насколько сильно я счастлив, что ты станешь частью нашей семьи. Я искренне надеюсь, что это произойдёт сегодня, вне зависимости от того, успеет Виён или нет. Если нет, то у нас с тобой будет лишний повод прописать ему отличный чапалах.       Тэхён тихо смеётся и обхватывает друга крепче, сползая ему на грудь щекой.       — Представь, как Чонгук сейчас волнуется. Я тебе вообще говорил, как он ревел, когда пришёл показывать мне кольцо?       — Нет, — заинтересованно поднимает голову Ким, смотря на него.       — Господи, я думал, умер кто. Приезжает это чудо прямо ко мне в офис, всё в слезах, глаза красные, нос опух! У меня сердце чуть не остановилось! Даже боюсь спрашивать у него, что случилось, а этот пиздюк мне руку показывает. С кольцом. И опять давай рыдать!       — Я не знал! — смеётся Тэхён, видимо, представив эту картину. А сделать это не сложно: все знают, что Чонгук порой чересчур чувствительный и впечатлительный. Так же никто не удивится, если он и алтарь сегодня попытается утопить в своих слезах.       — Ну, вот и как эту рёву оставишь?       — Никак, — выдыхает с улыбкой Тэхён. — Никак не оставлю, хён.

***

      Хосок волнуется, стоя рядом с алтарём. Тэхён нервно кусает губу, выглядывая Чонгука, который вот-вот должен выйти к ним. Позади него Намджун, без конца напоминающий ему не нервничать так. Хосок тем временем глазами находит фотографа, которого срочно вырвал на работу в его выходной день, и убеждается, что тот уже наготове.       В первом ряду сидят их самые близкие: родители, Юнги с Чимином, Сокджин, держащий на руках двухлетнюю Ынхи, которая отказалась оставаться у бабушки с дедушкой и теперь с интересом наблюдает, что там её второй отец делает.       Чонгука Хосок замечает издалека: тот идёт к шатру по вымощенной дорожке, которую сделали специально для торжества. Тропинка освещена гирляндами из фонариков, натянутыми вдоль деревьев, создавая мягкое романтичное свечение, в котором Чонгук, держащий в руках небольшой букет, выглядит очаровательно.       Он идёт к ним неспешно, осторожно, искрящимся от счастья взглядом изучая присутствующих, потом чуть шире улыбается Хосоку, у которого уже сердце распирает от испытываемой радости и гордости. Улыбка Чонгука же становится совсем сумасшедшей, когда он встречается взглядом со своим женихом.       «Понеслась», — удовлетворенно думает Хосок, когда Чонгук доходит до алтаря и встаёт рядом с ним, лицом к улыбающемуся Тэхёну. Слава богам, ничего не сорвалось. Всё идёт просто прекрасно. Лучше и быть не может. Хосок даже не сказал бы, что отсутствие близнеца его расстраивает. Напротив. Намджун в роли шафера Тэхёна выглядит замечательно.       Гости приготовились, обратив всё своё внимание на пару, готовую вступить в брак. Хосок сжимает в ладони коробочку с кольцами, которые через считанные минуты обретут своих вечных хозяев, скрепив их узы. Регистратор, одарив их улыбкой, подносит к губам микрофон, чтобы начать свою речь.       — Минутку! — раздаётся с другого конца шатра.       Взгляды всех, включая регистратора, женихов и гостей, оборачиваются к дорожке, ведущей к шатру. Хосок готов закатить глаза, готов взвыть, когда видит бегущего по вымощенной брусчатке Виёна, наперевес с сумкой с аппаратурой. Его чёрные волосы растрепались, а лацканы пиджака немного смялись из-за ремешка сумки, но в целом так и не скажешь, что он только с самолёта. С корабля на бал, как говорится. Со всем своим французским шиком.       — Я успел! Успел! — переводит он дыхание, останавливаясь возле Хосока и скидывая сумку прямо на носок его правой ноги, от чего Чон стискивает зубы и уничтожающе смотрит на парня. И даже его дурацкий французский акцент, появившийся за пятнадцать лет проживания во Франции, невероятно раздражает.       — Успел, — сияет Тэхён.       Виён несколькими ловкими движениями приводит в порядок внешний вид и подходит ближе к Намджуну, стоящему позади Тэхёна.       — Ну-ка, освободи быстренько моё место, — требует он, подталкивая Намджуна плечом.       — И я тебя рад видеть, Ви, — усмехается Намджун, уступая место, снимая со своего нагрудного кармана бутоньерку, такую же, как у Хосока, и цепляя её на грудь второго близнеца.       Намджун усаживается на предназначенное ему по плану рассадки место рядом с мужем и пересаживает на свои колени дочь. Регистратор окидывает их всех ещё одним внимательным взглядом:       — Что ж, если теперь все в сборе, — уточняюще начинает он, и Тэхён с Чонгуком довольно ей кивают. — Начнём.       Негромко начинает играть торжественная музыка. Над алтарём загорается ещё больше лампочек, рассеивая приятный свет по их счастливым лицам. Солнце почти спряталось, окрашивая августовское небо розовым и фиолетовым.       — Добрый вечер, гости. Добрый вечер, женихи, — с улыбкой приветствует всех регистратор. — Сегодня вступают в брак Ким Тэхён и Чон Чонгук.       Он делает паузу, и Хосок может поклясться, что в слезящихся глазах Тэхёна может разглядеть почти плачущего Чонгука, хотя всё только-только началось.       — В этот чудесный вечер мы собрались, чтобы стать свидетелями тому, как любовь навсегда свяжет ваши судьбы. Создание семьи — это начало долгого пути, по которому вас будут вести ваши любящие сердца. Сегодня самое прекрасное и самое незабываемое событие в вашей жизни — ваше бракосочетание. Прежде, чем вы ответите на самый главный вопрос, в окружении сотни людей, искренне вас поддерживающих, позвольте напомнить вам, что именно любовь соединила вас. Именно любовь привела вас сюда. И какие бы трудности не встретились на вашем жизненном пути, какие преграды или невзгоды не коснулись, запомните навсегда этот нежный, полный обожания взгляд, обращённый на вас, ведь именно так выглядит любовь. А сейчас, в присутствии близких и родных вам людей, прошу ответить вас, Ким Тэхён, готовы ли вы взять в мужья Чон Чонгука, быть с ним в горе и радости, богатстве и бедности, в болезни и здравии, пока смерть не разлучит вас?       — Абсолютно, — кивает Тэхён.       — Чон Чонгук, готовы ли вы взять в мужья Ким Тэхёна, быть с ним в горе и радости, богатстве и бедности, в болезни и здравии, пока смерть не разлучит вас?       — Да, — еле слышно сквозь слёзы отвечает Чонгук.       Хосок чувствует, как по его щекам тоже катятся солёные капли. Внутри всё сжимается от переполняющих эмоций. Он переводит взгляд на гостей и видит, что платочки достали практически все — и родители, и друзья. Более трогательного момента и представить сложно. Что за прекрасный день.       — Сегодня вы начинаете новый путь: путь в семейную жизнь. И только от вас зависит, насколько счастливой она будет. В знак бесконечности ваших чувств и твёрдых намерений, прошу вас обменяться обручальными кольцами.       Сделав шаг вперёд, Хосок протягивает открытую коробочку с двумя колечками из платины. Тэхён достаёт одно, то, что на размер побольше, потом смотрит в глаза Чонгука, всё такие же мокрые и блестящие, а потом берёт его за ладошку. Кольцо скользит по его пальцу, усаживаясь на нём, как влитое. Засмотревшись на него на секунды, Чонгук вполоборота встаёт к старшему брату, чтобы взять второе кольцо.       — Прекращай реветь, я уже еле сдерживаюсь, — шепчет Хосок, пока Чонгук дрожащей рукой берёт кольцо из коробочки.       Чонгук тихо хихикает, скорее нервно, ведь глаза Хосока точно такие же покрасневшие, как и его. Чонгук поворачивается обратно, чтобы надеть кольцо на палец второму жениху, а Хосок сталкивается взглядом с Виёном. Что ни говори, а увидеть второго близнеца всё равно любопытно, и он как можно незаметнее старается рассмотреть его, отмечая, что сейчас у них с Тэхёном гораздо больше различий, нежели было в детстве. Когда они были совсем малышнёй, Хосок различал их только по разным родинкам на лице.       — Дорогие супруги, — снова обращает на себя внимание регистратор, когда на пальце Тэхёна тоже оказывается обручальное кольцо. — Пусть ваше семейное счастье будет светлым, чистым, безграничным. Отныне вы — мужья. Скрепите союз поцелуем.       Тэхён подаётся вперёд, кладя одну ладонь на талию Чонгука, а вторую на его щёку, и притягивает к себе, даря поцелуй. Шатёр оглушает свист, аплодисменты и громкие улюлюканья.       Хосок, утерев очередную скупую слезу снова переводит взгляд на Виёна и усмехается: ну, вот они и одна семейка.

***

      — Эй, организатор ты, или кто? — раздаётся возле Хосока.       Бесконечные поздравления молодых закончились и он отпустил своего фотографа, который успел отщелкать самые важные моменты торжества, что как раз начинало набирать обороты. Веселье шло полным ходом, а роль фотографа сегодняшнего вечера вернулась её законному обладателю.       — Прости? — приподнимает брови Чон, замечая, что к нему подошёл Виён со своей сумкой с аппаратурой.       — Помоги, говорю, — указывает он на своё барахло.       Хосок делает глубокий вдох, стараясь не раздражаться. Сегодня свадьба их самых близких людей. Им нельзя ссориться. Только не в этот день.       — Надо свет у фотозоны установить, и найди место, где я могу ноутбук поставить. Спасибо, — Виён очаровательно, но совершенно нагло улыбается, глядя, как недовольный Хосок поднимает сумку.       — Ну, и где тебя носило? В курсе, что из-за тебя чуть свадьба не сорвалась? — интересуется Хосок, неся вместе с Виёном рассеивающие свет белые зонты для фотозоны.       — Вообще-то, я не по своей вине опоздал на рейс, так что не пытайся давить на мою совесть, малыш, — с улыбкой говорит ему парень.       — Ты всегда не при чём, — хмыкает Хосок.       Он молча устанавливает зонт туда, куда указывает ему близнец, после чего они расходятся.       Начинается фуршет, гости рассаживаются за столы и Виён ещё успевает поснимать их, лавируя между столиков. Больше всего, конечно, делая кадров с новобрачными, которые всё никак не могут друг другом налюбоваться и целуются при каждом удобном случае. Когда все становятся слишком увлечены праздничным фуршетом и своими бокалами с шампанским, Виён откладывает фотоаппарат и присоединяется к компании друзей, сидящих за одним столиком, ближайшим к молодоженам.       — Вы все так повзрослели! — восторженно говорит парень, занимая место между Намджуном и Чимином.       — Это сколько ты уже не прилетал в Корею? Пару лет? — вспоминает Джин.       — Три года! Когда я прилетал в прошлый раз, вы ещё были бездетными, — усмехается он, кивая на Ынхи, устроившуюся на коленях Джина, пока Намджун подкладывал в их общую тарелку морепродукты. Та, довольная, что её не оставили у бабушки с дедушкой, за обе щеки уплетала всё, что Намджун накладывал в тарелку Сокджина.       — Точно, мы тогда только собирались, — кивает Намджун.       Хосок со скучающим видом наблюдает за друзьями и слушает их болтовню с Виёном. Удивительно, но каждый раз, стоит ему оказаться среди них — как он тут же становится центром внимания. Возможно, всё дело просто в его характере — несмотря на поразительную идентичность, которой близнецы Ким обладали от рождения, Виён с Тэхёном совершенно разные. Тэхён более тихий и спокойный, более мягкий. Виён же — сгусток энергии, абсолютный холерик. Он думает, что именно поэтому его мама забрала с собой во Францию в своё время. Их папа, будучи человеком мягким и уступчивым, с этим чудовищем бы точно не справился.       Для них же — Хосока, Юнги с Чимином, Намджуна и Джина — Виён был просто близнецом Тэхёна, их лучшего друга. Возможно, не смени младший из близнецов пмж на Францию в том юном возрасте, он также входил бы в их компанию, уже давно больше похожую на одну огромную семью. Однако, Виён уехал в то время, когда их привязанности друг к другу ещё не окрепли, именно поэтому для них всех он был не более чем брат Тэхёна. Ну, разве что с Хосоком у них была друг к другу особенно нежная «любовь».       — Так и когда тебе возвращаться? — спрашивает Юнги, и Хосок снова мыслями возвращается к их непринужденной беседе, делая глоток из своего бокала.       — Ещё не скоро, — довольно вещает Виён, откинув темную прядь волос со лба. — У меня контракт с корейским «Vogue» на два года.       У Хосока, кажется, шампанское идёт носом. Другого объяснения, почему внезапно начинает щипать в носу, а из глаз брызгают слёзы, у него нет.       Виён, заметив его реакцию, от смеха запрокидывает назад голову:       — Да, Хо, ещё два года буду мозолить тебе глаза!       — Знаете, — откашливается Хосок. — Есть такие родственники, которые хороши, только когда живут на другом конце света. Вот Виён теперь как раз такой родственник.       Парни смеются. Даже Ынхи начинает хихикать на волне общего веселья. Да, его вражду с Виёном никто никогда не воспринимал всерьёз.       Позже, уже немного перекусив и выпив, Виён возвращается к фотографированию. Сначала уделяет внимание многочисленным гостям и свадебной фотозоне, потом фотографирует новоиспеченных мужей вместе, затем отдельно друг от друга. Пока он снимает близнеца, Чонгук оккупировал ноутбук, на который сразу же заливается отснятый материал, а Хосок наблюдает за процессом съемки, расположившись рядом на стуле. Ему на попечение оставили малышку Ынхи, пока её родители, дорвавшиеся до клочка свободы, ушли на танцпол вместе с Юнги и Чимином.       — Тэ красивый, да? — интересуется он у девчонки.       — Угу, — улыбается Ынхи.       — Хочешь пойти пофотографироваться вместе с ним?       Ынхи активно кивает и он помогает ей спрыгнуть со своих коленей, после чего поправляет на ней платье и она бежит прямиком в объятья Тэхёна. Хосок, глядя на них, улыбается.       — А ты прекращай залипать на Тэ, — ухмыляется Виён, пихнув в бок Хосока, на лице которого на секунды сменился весь спектр эмоций.       — Ты охренел? — опешив отвечает он, с трудом придя в себя от такой предъявы.       — Передо мной можешь не выделываться, — он делает несколько кадров и снова поворачивается лицом к старшему Чону. — Ты всегда на него пялился. Кто знает, что было бы, не втрескайся Тэхён в Чонгука.       — Да я тебе сейчас дам прямо по твоему бесстыжему рту, — шипит Хосок, вставая со своего стула.       Виён со смешком снова отворачивается и сосредотачивается на камере, пока Хосок от злости становится пунцовым.       — Хён, ну он же просто тебя провоцирует! Чего ты ведёшься, как ребёнок? — подходит к ним ближе Чонгук, оторвавшись, наконец, от рабочего ноутбука фотографа.       Виён смеётся и оборачивается, чтобы ласково потрепать Чонгука по подбородку.       — Тэ, детка, мы закончили, — говорит он близнецу, и Тэхён, держа за руку Ынхи, возвращается к ним. — Ты как всегда прекрасен, милый!       Виён чмокает брата в губы, в стиле гламурных девиц на светских приемах, и Хосок закатывает глаза. Очередная провокация. Этот паршивец вообще не может жить без того, чтобы не превращать вокруг себя всё в шоу.

***

      Хосок замечает Виёна отдыхающим возле бара, установленного в тени раскинувшихся веток. Он сидит вполоборота, придерживая пальцами бокал, на котором собрались капельки конденсата. И хоть Хосок прекрасно знает, что парень только отснял первый танец новобрачных, но не может не зацепиться в уже привычной манере:       — Прохлаждаешься?       Он плюхается на соседний высокий стул и просит бармена плеснуть ему немного мартини.       — Не только же тебе увиливать от прямых обязанностей, — сладко ему улыбается Виён, касаясь губами краешка бокала и делая глоток.       Хосок заинтересованно выгибает брови, а фотограф подбородком указывается в сторону гостей:       — Кажется, ваши тётушки что-то не поделили и скоро будет драка.       Чон переводит взгляд туда же, куда смотрит близнец, и видит, что женщины и впрямь что-то бурно обсуждают, и не выглядят дружелюбно. Простонав, он поднимается со стула, так и не прикоснувшись к мартини, и идёт унимать родственниц.       Возвращается он немногим позже и застаёт Виёна с камерой в руках, направленной на него.       — Ты что, снимал нас? — возмущается Хосок.       — Эта была очень милая семейная сцена, не ворчи, — Виён делает ещё один снимок, как недовольный старший Чон припадает к своему бокалу с приятным прохладным напитком. — Такой суровый, только посмотрите.       Виён усмехается и облизывает сухие губы, продолжая щёлкать фотоаппаратом. Хосок отворачивается, решая игнорировать надоеду, и допивает залпом содержимое бокала.       «Снова я напиваюсь», — проносится у него в голове. Третья свадьба, и снова он в обнимку не с парнем, не с девушкой — с бокалом. Что ж такое? Чего ему так не везёт? И снова тяжелый вздох. Он бросает взгляд на своего соседа по барной стойке — тот занят тем же самым, что и он. Напивается.       Натанцевавшись, к ним идут женихи, светящиеся от счастья. Тэхён тут же занимает место за спиной у брата и виснет на его шее, смачно чмокая в висок.       — Я так рад, что ты здесь, Ви, — улыбается он, обнимая близнеца крепче. — И ещё больше рад, что ты останешься в Сеуле. Здорово, правда, Хо?       Хосок скептически смотрит сначала на младшего брата, потом на его мужа:       — Да, Тэ. Я так счастлив, что готов обоссаться, как щеночек, — бурчит он в ответ.       — Кстати, сейчас время танца шаферов! — отлипает от близнеца Тэхён и делает громкий хлопок в ладоши.       — Что? Нет такого времени! Не придумывай! — Хосок снова негодует, повышая тон.       — Но я не придумывал! — оправдывается Тэхён. — Так Чонгук сказал!       — А-а, — тянет Виён. — Ну, если Чонгук сказал, то конечно. Вопросов нет.       Он хватает Хосока за пиджак в районе сгиба локтя и тянет за собой на танцпол. Танцующих много, и они втискиваются где-то между родителями Чонгука и Хосока, и Юнги с Чимином. Виён, не теряясь, тут же сжимает одной ладонью его талию, прижимая к себе поближе.       — Я поведу, — уведомляет он старшего Чона.       Хосок фыркает:       — Тоже мне, самец.       — Ну, самец не самец, а веду я отлично. Не только в танце, — Виён играет бровями и они трогаются с места, начиная раскачиваться в такт музыке.       — Это что, приемы французского пикапа?       — А что, работают? — пьяно улыбается Виён, спуская ладонь на его ягодицу.       Хосок в очередной раз закатывает глаза. Ему кажется, что если он это сделает ещё пару раз, то они такими останутся, как пугали его в детстве бабушка с дедушкой.       Начиная снова уходить в свои мысли, подпитываемые выпитым алкоголем, он совсем забывает о ладони, покоящейся на его заднице, и вспоминает только тогда, когда туда же опускается вторая ладонь Виёна.       — Ты меня соблазнить пытаешься? — хмурится Чон, посмотрев на явно заигрывающего с ним парня.       — Согласись, у меня получается? — растягивает Ким в ухмылке губы, а потом на доли секунды прикусывает нижнюю и приближается к его лицу, проведя кончиком носа по выразительной скуле и томно выдохнув.       — Боже, да ты же пьян, соблазнитель хренов, — смеётся Хосок.       — Я пьян? Я? Пьян? — медленно переспрашивает близнец, остановив их танец.       — Трезвым бы ты не стал лапать меня за задницу, — приводит Хосок аргумент.       — Трезвым бы ты не позволил лапать себя за задницу, поэтому один-один. Знаешь, думаю, не избегай ты меня всякий раз, когда я прилетал в Сеул, мы бы давно уже потрахались. Тебе так не кажется?       — С чего бы это? — хмыкает Чон.       — Между нами идеальное напряжение, ты только глянь. Если между нами искрит, стоит нам только завидеть друг друга на горизонте, представь что будет, окажись мы в постели, — негромко обьясняет ему Виён, практически касаясь губами его уха.       Хосок прикрывает глаза, искренне надеясь, что на них сейчас не смотрят их родители, ведь они точно уже не выглядят как просто танцующая пара. А ещё у него мурашки под сорочкой. И в штанах как-то тесно. Боже, это всё алкоголь. Алкоголь.       — Какой, говоришь, у тебя адрес?

***

      К тому моменту, когда они вдвоём буквально вваливаются в его квартиру, на ходу срывая поцелуи друг друга и пытаясь снять хоть что-то из одежды, Хосок совершенно точно может осознать, что они оба куда более трезвые, чем могло им сначала показаться.       Прежде, чем он успевает понять что-нибудь ещё, Виён глубоко его целует, прижав к стене, а потом так же внезапно отрывается:       — Ванная там? — указывает он на одну из дверей в противоположной стороне.       Хосок заторможенно кивает и парень оставляет на его губах ещё один поцелуй.       — Я ненадолго. Не скучай. И сделай чего-нибудь попить.       Виён, на ходу расстегивая ремень на брюках, скрывается за дверями ванной комнаты, оставляя Хосока посреди прихожей с наполовину расстёгнутой сорочкой, набирающим цвет засосом на шее и стояком.       Он плетётся на кухню, не зажигая в ней свет, и наливает себе в стакан холодной минералки, которую взял из холодильника. Оттуда же достаёт вскрытую бутылку охлаждённого вина и наливает немного в бокал, снятый с подвесной бокальницы.       Из ванной слышится плеск воды. Хосок сглатывает и выпивает воду несколькими большими глотками.       Что, чёрт возьми, он собирается сделать? Что они собираются сделать? Он и Виён? Парень, с которым они не переваривают друг друга большую часть сознательной жизни? Да как вообще они к этому пришли? Кто-нибудь поверил бы, что Ким Виён прямо сейчас в ванной комнате его квартиры готовится к тому чтобы заняться с ним сексом? Ему явно требуется время, чтобы хоть как-то это осознать.       Хосок бы думал и думал, позабыв о времени и о том, что он в квартире не один, но его груди касаются прохладные ладони, а на задней поверхности шеи оказываются мягкие губы, заставляя его выдохнуть и поверить, что они действительно делают это.       — Чего такой напряженный? Я тебя не съем, — Виён прикусывает кожу на его плече, возле самой шеи, и ведёт ладонями по его рукам, снимая сорочку и оставляя её на полу кухни.       Оставшись в одних брюках, Хосок поворачивается к нему лицом и изучает его взглядом. Чуть влажная тёмная челка, никакой косметики, легкий румянец на щеках и соблазнительный блеск в глазах. Странно это признавать самому себе, но Виён выглядит безумно привлекательно, стоя посреди его кухни в пушистом сером халате, который до этого висел в ванной на крючке.       — Насмотрелся? Теперь идём, — он разворачивает Хосока руками, подталкивая к выходу, и он направляется прямо в спальню, слыша мягкие шаги позади себя.       Ситуация до странного неловкая, но глядя на близнеца можно подумать, что неловко здесь только Хосоку. Виён же чувствует себя вполне уверенно, снова подходя ближе и кладя одну ладонь на его шею, чтобы тут же коснуться губ поцелуем. Он мягкий, но требовательный. Хосок приоткрывает рот, пуская чужой язык, и тоже хочет прикоснуться к телу. Дотронувшись ладонью до его щеки, он думает о том, что и представить себе не мог, что поцелуй с Ким Виёном может быть настолько чувственным и прекрасным. Он нежно ласкает его губы, его язык, а Хосок может поклясться, что никто никогда его так не целовал.       — Ложись, — просит близнец, указывая на идеально заправленную постель, расположенную прямо позади них.       Как бы взволнованно он себя не чувствовал, но стоит признать, что в самом деле устал за сегодняшний день, который начался для него ранним утром, поэтому лечь — лучшая идея.       Он забирается на постель и расслабленно откидывается на подушки, утянув Виёна за собой. Его халат тем временем уже разъехался в разные стороны и можно заметить, что под ним совершенно ничего нет. Вообще ничего. Хосок отчетливо может увидеть, что у него уже стоит.       Виён укладывается сверху, упираясь членом прямо в его бедро, всё ещё обтянутое тканью брюк. Чон не возражает, когда пальцы парня начинают избавлять его от ремня, а после и стаскивать с него брюки сразу вместе с бельём. Избавиться от одежды и в самом деле прекрасная идея, ведь между ними всё накаляется больше и больше. Воздух же прохладный, приятно ласкает обнаженное теперь тело, а чужая горячая кожа ощущается изумительно, прижимаясь всё ближе. Хосок утягивает его снова поцелуй, куда более откровенный, и Виён тихо стонет в его губы.       Уделив губам Хосока ещё немного времени, он спускается поцелуями ниже, выцеловывая подбородок и с улыбкой его игриво прикусывая.       Хосоку эта игра, безусловно нравится, и он готов принять правила, именно поэтому кладёт ладонь на гибко выгнутую поясницу и ведёт вниз, чтобы огладить мягкие ягодицы.       Виён покрывает поцелуями его грудь, двигаясь всё ниже, но не прерывает зрительного контакта. Хотелось бы ему знать, о чём он сейчас думает, потому что выглядит это умопомрачительно горячо. Настолько, что его член нетерпеливо дёргается, стоит губам парня начать мягко касаться чуть ниже пупка, иногда высовывая язык и мокро проводя им по коже.       Хочется прикрыть глаза от наслаждения, но так же не хочется упустить ни единого мгновения, ведь кто бы мог подумать, что Ким Виён, сидящий между его чуть разведённых ног — это такое искусство.       Близнец тем временем скользит языком вниз и очерчивает кожу вокруг лежащего на его животе члена. Хосок шумно выдыхает от предвкушения, но парень продолжает только дразнить: водит влажным языком в опасной близости, слегка дует на покрасневшую головку и самым кончиком слизывает выступившую капельку смазки.       — Ну давай же, — негромко стонет Хосок, чуть вскидывая бёдрами вверх.       — Попроси хорошо, — улыбается Виён, прикоснувшись к основанию члена губами на доли секунды, так, что Хосок даже сообразить ничего не успел.       — Заноза, — недовольно выдыхает Чон.       — Ну, нет так нет, — пожимает он плечами, собираясь, по всей видимости, снова подняться выше и перестать уделять члену Хосока своё внимание.       — Ладно, пожалуйста. Пожалуйста, — мягче отзывается Хосок.       — Пожалуйста?       — Пожалуйста, прикоснись.       Виён довольно улыбается, облизывает свою ладонь и обхватывает ею ствол, нежно по нему проводя.       —…ртом, — добавляет Хосок. — Возьми его в рот, пожалуйста. Ты же это собирался сделать.       Хосок ожидает, что тот опять что-нибудь съязвит, но этого не происходит: чужие губы обводят головку, а потом медленно насаживаются на плоть, вбирая сразу наполовину. Он почти задыхается от эмоций и удовольствия. Бросив ещё один взгляд на Виёна, улёгшегося между его коленей, свесив с постели свои ноги и с удовольствием скользящего губами по его члену, он стонет от этой невозможно горячей картины. Он очень надеется, что она навсегда отпечатается где-нибудь на его подкорке, и он сможет периодически вылавливать её в своей памяти.       Виён помогает себе языком, рукой, заглатывает глубже, даря невероятные ощущения своему сегодняшнему партнёру. Может, Хосоку просто давно никто не делал минет? Иначе он сам себе не может объяснить, почему же его так ведёт.       Виён продолжает с усердием, то пропуская в свой рот всю длину, то выпуская его полностью, чтобы провести языком или поиграть с яичками, которые тоже оказались чувствительными до ласки.       Чувствуя, что такими темпами ему ничего не будет стоит прийти к финалу от одного только чужого влажного рта, он немного привстает на подушках и тянет парня на себя.       — Прекращай, если хочешь продолжения, — хрипло просит он.       — Хочу, естественно, — довольно кивает близнец.       — Тогда подожди пару секунд.       Он поднимается с постели, идя к шкафу, сверкая голым задом, чтобы достать оттуда смазку и защиту. Виён в это время скидывает на пол покрывало, на котором они лежали, и оказывается на чуть смятых темно-синих простынях.       — Я сверху, — говорит Хосок, подходя ближе и кидая на постель всё, что достал из шкафа.       — Да ладно? — хмыкает Виён и опускает взгляд на его член. — Надеюсь, что ты в этом хорош.       — Ты попросишь добавки.       Забравшись на постель обратно, Хосок садится к изголовью и тянет парня к себе. Виён усаживается на его колени и обвивает руками шею, приникая к губам поцелуем. Хосок целует чувственно, со всей свойственной ему нежностью. Целует, а ладонями оглаживает ягодицы парня, разводя их в стороны и проводя пальцами по чувствительной коже вокруг отверстия. Виён мычит в поцелуй и сжимается, когда Хосок надавливает сухим пальцем.       Немного поиграв таким образом, он целует его ещё раз, не сильно шлепает по ягодице и просит лечь на живот, уступая своё место на постели. Виён его просьбу выполняет: меняется с ним местами, сгребает мягкую подушку, укладываясь на неё грудью, и ждёт.       Хосок разводит его ноги, взявшись за лодыжки, а потом ведёт ладонями вверх по стройным ногам, отмечая абсолютное отсутствие волос на них. Дойдя до бёдер и устроившись между коленей Виёна, он разводит половинки и отмечает, что близнец гладкий везде. Растительностью на своём теле он никогда не был особенно обеспокоен, но Виён выглядит… потрясающе. Его нежная кожа ощущается бесподобно под пальцами Хосока, и он не без удовольствия продолжает трогать его везде, где только можно. Он проводит ладонями по попе, оглаживает пальцами чувствительную промежность, не забывает немного поласкать член, срывая стоны с губ парня.       Взяв в руки прозрачный тюбик со смазкой, он капает прохладную субстанцию прямо на отверстие, заставляя Виёна слегка вздрогнуть, но он тут же расслабляется, когда Хосок размазывает смазку тёплыми пальцами. Он кружит ими вокруг ануса, иногда надавливая и проскальзывая внутрь на фалангу. Второй рукой он расслабляюще гладит по пояснице, снимая напряжение и дискомфорт.       В какой-то момент ощущения гладкости кожи под подушечками пальцев оказывается Хосоку недостаточно. Он склоняется ниже и касается кожи между ягодицами своими губами. Виён, кажется, этого сначала не понимает. Хосок оставляет между половинками несколько тихих поцелуев, продвигаясь всё ближе к дырочке, а потом широко лижет её языком, ощущая вкус вишневой смазки.       Виён замирает.       Сделав ещё один широкий мазок, Хосок проталкивает кончик языка в уже немного растянутое отверстие.       — Боже, ты что там… — задушенно стонет Виён, уткнувшись лицом в подушку, но прогибается в спине, подставляясь под ласку.       Хосок продолжает растягивать пальцами, периодически сменяя их языком и отвлекая Виёна, не забывая бесконечно гладить и не обделять вниманием ни одно чувствительное место. Виён тихо стонет то от длинных настойчивых пальцев внутри, то от языка там же.       — Давай, я готов, — выдыхает Ким, когда Хосок медленно вынимает из него три своих пальца.       Разорвав упаковку презерватива и раскатав его по члену, Хосок разводит ноги Виёна ещё шире и снова усаживается между ними.       — Нет, хочу тебя видеть, — парень переворачивается на спину и закидывает ноги ему на бёдра.       Он придвигается ближе, их бёдра буквально соприкасаются друг с другом, и Виён нетерпеливо вздыхает.       Хосок толкается внутрь на пробу медленно и мягко, наблюдая при этом за эмоциями на лице партнёра. Парень чуть сводит брови, но принимает член внутрь хорошо, медленно растягиваясь вокруг него ещё больше. Хосок не спешит. Дав ему немного привыкнуть, он входит глубже, лаская при этом ладонями кожу его бёдер, живота и груди, а потом спускается к его члену, который чуть опал, но он быстро исправляет это, принимаясь водить по нему влажной от смазки ладонью. Виён стонет и сжимается на его члене, запрокидывая назад голову от удовольствия.       Он начинает двигаться активнее, выходя почти полностью и входя снова одним быстрым движением. Виён сводит ноги на его пояснице, заставляя быть ещё ближе к телу, и это настолько хорошо, что Хосок почти падает на него, зажимая его член между их телами и создавая приятное трение, от которого Виён стонет громче и дышит тяжелее.       — Давай поменяемся, — задыхаясь просит парень.       Хосок выскальзывает из него, снова укладывается на спину, а Виён забирается сверху, сразу направляя его член в себя и начиная неспешно раскачиваться, то садясь на бёдра Хосока, то поднимая свои ягодицы вверх, от чего почти соскакивает с него. Он тянется к нему с поцелуем и получает его, полностью растворяясь в этой нежности. Виён обхватывает его руками за шею, прильнув ещё ближе, насколько это возможно, и стонет ему в губы.       — Я близко, — спустя время шепчет ему Виён, уткнувшись носом в его шею.       Протиснув между ними ладонь, он обхватывает ею его член, начиная активно дрочить, доводя тем самым до желанной разрядки. Виён с громким стоном опускается на его член ягодицами и пачкает их обоих спермой. Хосок даёт ему немного времени, чтобы прийти в себя, мягко оглаживая ладонями его поясницу и ягодицы, после чего выходит, помогает откинуться на подушки, укладывается между ног и снова принимается вбиваться в расслабленное тело, доводя до разрядки уже себя и изливаясь в презерватив, пока Виён целует его в висок.       — Это была лучшая идея, — шумно выдыхает он, опускаясь щекой на вздымающуюся грудь Виёна и прикрывая глаза.       — Говорил же, — со смешком отвечает Виён.

***

      Хосок просыпается в своей постели один и сначала шарит взглядом по спальне, пытаясь понять, здесь ли ещё Ким. В комнате нет ни одного предмета его одежды. Однако, откуда-то извне в этот момент раздаётся звон посуды, и он прислушивается: кажется, Виён всё-таки не ушёл.       Дойдя до шкафа, он достаёт чистые трусы и натягивает их на себя, прежде чем выйти из спальни и пойти на поиски парня.       Как только он открывает дверь, в нос забивается аромат острой лапши. По пути он заходит в ванную, где быстро умывается и чистит зубы.       Виён обнаруживается на кухне: тот, точно так же в одних только трусах, сидит за столом и уплетает дымящийся рамён из кастрюльки.       — Утра, — довольно улыбается он и облизывается.       — Привет, — кивает Хосок, усаживаясь напротив.       Парень двигает ему палочки. Хосок молча начинает есть, поглядывая на Виёна, который явно чувствует себя, как дома. Забавно. Впрочем, за острый рамён он очень даже благодарен — это лучшее, что можно придумать после любой вечеринки.       — Как там, интересно, у этих первая брачная ночь, — прерывает молчание Виён.       — Да уж наверное справились, — ухмыляется Хосок, вытирая бульон с губ.       — Кстати! А ты слышал о такой примете, что…       —…если шаферы на свадьбе потрахаются?..       —…то брак будет крепким!