Кто он такой?

Нил кинул озадаченный взгляд на блондина, хотя для этого ему пришлось здорово извернуться. Эндрю ворчал что-то нечленораздельное, отступил от рыжеволосего и пошел собирать свои вещи, что были разбросаны по всей комнате. Джостену же потребовалось время, чтобы вообще сообразить, что нужно делать. Тело требовало закончить начатое, алкоголь еще дурманил разум, в гормоны били в голову. Он провел рукой по лицу, стараясь вывести себя из состояния невесомости и когда это ему удаётся, быстро вскакивает с дивана и тоже собирает свои вещи, тут же их и одевая. Кажется, человеку за дверью надоело ждать, и он вновь постучал. – Жди, блять, – прорычал Эндрю, даже не подумав быть вежливым. Когда они оба были одеты, то сначала переглянулись. Нил ощущал даже на расстоянии, как тело Миньярда напряжено, его слегка потряхивает не то от возбуждения, не то от алкоголя. Наконец вратарь подходит к двери и со всей яростью открывает ее. Она с силой влетает в стену и с громким стуком врезается в нее. – Все же спят, – услышал Нил отдалённый голос, но не сразу понял, кто это. – Похер вообще, – Эндрю облакачивается на косяк и взглядом впивается в Ники, – что ты тут забыл? Ты время, сука, вообще видел? Ладони Миньярда опасно лежали на его повязках и он нервно постукивает по ним пальцами. Хэммик делает шаг назад, чтобы сохранить расстояние. – Да в этом и дело! – он смущённо трет свою шею, – в нашей комнате Аарон с Кейтлин, Кевин ушел со своей подружкой... Все эти гетеросексуальные мерзости, вообщем... Меня выгнали. – А мне какое до этого дело? – голос Эндрю заставляет Ники слегка дрогнуть, и он явно не знает, что ему делать. Джостен появляется со спины голкипера и оглядывает незваного гостя. Хэммик, замечая его, глядит с надеждой. – Я просто подумал... У вас же сейчас есть свободное место, ведь Рентаро в больнице. – Нет, иди нахуй, – Эндрю явно раздражает, что разговор так затягивается. – Ну что мне? На улице спать? – Как хочешь. Миньярд закрывает дверь. Нил слышит, как Ники за дверью обречённо вздыхает, однако никуда не спешит. Он все еще топчется на месте, а через пару секунд вновь раздаётся стук. Пока Эндрю не перерезал своему кузену глотку, Джостен сам открывает дверь и устало оглядывает Ники. Тот смотрит на него взглядом голодного щенка. – Ну, мне некуда идти, – кажется, он готов уже упасть на колени и молиться. Нил вздыхает и открывает дверь шире, пропуская Хэммика. Тот сначала не верит своему счастью, но после быстро заходит под строгим взглядом обоих парней. Видно, боится, что передумают. Он проходит глубже в гостиную. – Просто понимаете, после Колумбии все подвыпившие, гормоны заиграли и все такое, – к нему, кажется, резко приходит осознание, и он слегка дёргается на месте, оборачиваясь к парням, – а, так вы... Кажется, терпение Эндрю переходило границы и его пальцы уже прятались под повязки. Ники поднял руки в защитном жесте и отступил назад, стараясь быть на безопасном расстоянии. Однако, самое безопасное расстояние – его комната, откуда его и выгнали. – Простите, но мне просто некуда было идти! – взмолился кузен. Нил аккуратно потянул Эндрю за рукав его кофты, призывая успокоится. Тот, к его удивлению, прислушивается и молча указывает на дверь в спальню. – Если пришел спать, то и вали отсюда, – фырчит Миньярд, – а с утра чтобы я тебя не видел. Ники лишь молча кивнул и быстро удалился в спальню. Нил проводил его взглядом, не зная, что он чувствует к нему в данный момент: конечно, он злился за то, что он разрушил интимную атмосферу, но так же ему было его и жаль – его выгнали из комнаты, его собственный парень далеко отсюда, а сейчас его готов убить собственный брат. Джостен выдохнул, больше не желая думать об этом. – Я в душ, – отозвался Нил и скрылся за дверью душевой. Он быстро скинул с себя одежду и встал под теплые струи воды. Это слегка расслабило тело и помогло полностью выровнять дыхание. Он лбом уперся в холодную стену. Рыжеволосый оглядел свои руки. Пальцы слегка тряслись, все ещё наполненные жаждой. Что ж, дело придется закончить самим. Тело Нила резко вдалось в холодную кафельную стену, и он издал сдавленный стон от неожиданности. Рука, что упиралась возле его головы, без сомнения принадлежала тому, кого Джостену хотелось видеть больше всего. Но он слегка нахмурился и постарался отстраниться от стены, однако торс Эндрю прочно приковал его с стене. Нападающий ощущал на шее горячее дыхание Джозефа, и голова слегка закружилась. Он всегда удивлялся, как Эндрю удавалось так быстро выбить его из колеи. Ноги ватные и Нил вообще удивлялся, как он вообще еще держится на них. Возможно, только потому, что он прижат Эндрю. – Говорить о том, что Ники услышит, бессмысленно, да? – фыркает в усмешке Нил Миньярд слегка отстраняется, но лишь для того, чтобы повернуть Джостена к себе лицом. Блондин по-птичьи склоняет голову на бок и хищно оглядывает тело Нила. – Ты сам виноват, – пожимает плечами голкипер, – ты его пустил, так что если ты будешь вести себя громко – пеняй на себя. Хитрая улыбочка мелькнула в уголках губ Эндрю, и Нилу она не очень понравилась. Миньярд одной рукой обхватывает затылок нападающего и тянет к себе. Они сливаются в поцелуе, более напористом, чем раньше. Эндрю словно к каждым прикосновением языка желал большего как ребёнок при виде мороженого. Губы Джостена уже зудели, они были искусаны в страсти Миньярда, но Нил не может сказать, что ему это не нравилось. Блондин вновь припечатал его к стене лицом и тот едва успел удержаться руками, чтобы не въехать в нее носом. Шлепок мокрых рук об стены вышел весьма смачным. – И разве я виноват в том, что ты громко швыряешь меня? – фыркнул Нил, ощущая как пальцы Миньярда блуждают по его спине. – Да, – хрипит позади него голос Эндрю, – ты же меня заводишь. Джостен слегка ухмыльнулся. Пальцем Джозеф надавил ему между лопаток и тот тут же распознал сигнал – его спина сама прогнулась, локтями, которыми он упирался в стену, он слегка съехал вниз. Нил с иронией подумал, что такими темпами ему и до гимнаста недалеко. Позади рыжеволосый услышал тихое чавканье. Он уж слышал этот звук сегодня, потому даже не стал оборачиваться. Прикусив нижнюю губу, Джостен чувствовал, как два пальца вновь вошли в него сзади, и он издал сдавленный хрип. Влажные из-за смазки, они легко скользили внутри, вызывая бурю чувств и притупливая сознание. Джостен едва сдерживал собственные стоны, и тогда Эндрю просто зажал ему рот другой рукой. От этого было сложно дышать, поэтому Нил высунул язык, протискиваясь меж пальцев Миньярда, и охватывая один, аккуратно зажал его между зубов. Блондин не сопротивляется и этого достаточно. Так было намного легче дышать, но сложнее сдержаться, чтобы вовсе не с силой сжать челюсти. Порой пальцем Джозеф обводил щеку Нила с внутренний стороны, касался языка, точно игрался с ним. Высунув мокрые пальцы с задней стороны, Эндрю умелым движением рвет пакетик презерватива, что держал в зубах. Шустро растягивает его, и одним толчком входит в Нила. Тот не то хрипит, не то шипит, но все же с силой сжимает зубы, и Джозеф тут же отдергивает руку. Нил успевает заметить, как капля крови опадает на пол и смывается в остальной водой. – Прости, – шепчет Джостен, больше не в силах ничего сказать и думать. – Терпеть не могу это слово, – напоминает Миньярд. Эндрю двигается грубо, набирая темп и Нил ощущает, как его тело выдает нужную реакцию – белая субстанция смешивается с водой и слегка попадает на стену. Джозеф тоже останавливается, слегка отстраняется и тогда Нил разворачивается к нему. Грудь Миньярда вздымается, точно сейчас разорвёт его лекие. Джостен слегка хмуриться, ведь блондин сам ещё не кончил, при этом отстранился. Нил притягивает к себе вратаря и буквально впивается в его губы, игнорирую онемение в своих собственных. Рыжеволосый пальцем поддевает презерватив, снимает его с Эндрю и ладонью обхватывает его член. Тот стонет ему в губы, и блаженные мурашки пробегают по телу Нила. Тягучая жидкость растекается по руке нападающего и он уволит ее под струи душа. Они еще постояли под водой, выравнивая дыхание, а после Эндрю молча развернулся и вышел из ванной, обернув полотенце на бедрах. Нил проводил его взглядом и наконец дал себе упасть. Он еще минут пять просидел в душевой кабинке, стараясь вернуться в здравое сознание. Голова раскалывалась, сердце все еще гулко билось, что отдавалось даже в ушах, а тело побаливало. И как он завтра будет играть?