«Всё… Закончилось? Или стоит сказать, что снова началось?» – первое, о чём подумала Дагмара, когда проснулась.
Непонятное чувство. Будто бы ничего не изменилось, но вместе с тем всё стало как-то иначе. Она открыла глаза и посмотрела на свои руки – всё та же бежевая, пусть и бледнее, чем при жизни, кожа. Перекинула вперёд косу – обычная, коричневая. Никакой лишней зелени, странных следов на теле. Дагмара облегчённо выдохнула и перевернулась на другой бок. Да, она была готова стать обычной нечистью, лишь бы не умереть, но куда приятнее остаться собой.
Рядом спал Калист. Когда они делили кровать в прошлый раз, он встал первым и заметно раньше, так что Дагмара благополучно упустила возможность увидеть его спящего, умиротворённого, не хмурого и не усталого. Она протянула руку и осторожно, стараясь не потревожить, провела по волосам. Немного жёстким, но определённо не как трава сухая. И рассматривать на свету их можно было очень долго, пытаясь уловить все оттенки, которые немного менялись от освещения.
Не сдержавшись, Дагмара села, склонилась и поцеловала Калиста в висок. А после тихонько встала – стоило платье поправить, растрепавшиеся ото сна волосы переплести, между делом глянуть на себя в зеркало, чтобы окончательно убедиться: на вид ничего не изменилось. В этой самой комнате она ранее нашла одежду, здесь же ночевала, а потому немного ориентировалась уже. Всё ещё чувствовала себя не на своём месте, зато знала, где искать гребень.
«А ведь в первые дни мне лишний раз смотреть на него не хотелось, – подумала Дагмара, сидя за столом и распуская косу. – Теперь не хочется взгляд отрывать. Как легко меняется отношение ко внешности, когда узнаёшь лучше и начинаешь любить за другое».
Медленно и аккуратно прочёсывая волосы, она так сильно погрузилась в размышления, что не сразу обратила внимание на возникший поблизости горько-тёплый запах дерева, мха и травы. Дагмара подняла голову, слегка повернув, и увидела Калиста, который наблюдал за ней с улыбкой. Он пригладил ей волосы, дабы не придавить случайно, и приобнял со спины. Дагмара довольно потёрлась щекой о плечо и подняла левую руку, чтобы переплести пальцы.
– Спасибо, что сдержал слово, что человеком сохранил, насколько то возможно.
– Рад, что всё прошло благополучно, – согласился Калист и отпустил Дагмару, чтобы не мешать причёсываться. Встал сбоку от стола и спиной к окну, перед которым тот стоял. – Для меня не стало бы проблемой, изменись ты, но… Было бы проблемой не исполнить твою волю, ведь ты заслуживаешь оставаться в том виде, который тебе больше по душе. Коли так лучше тебе, то и мне тоже.
– Каким бы пресным ни был мой вид, но именно в нём я чувствую себя собой. Мне нравится различность, необычность других, но на себе такое совершенно чуждо.
– Ты красивая. – Признание прозвучало так неожиданно, что Дагмара застыла, прервав плетение. Она никак не ожидала услышать такое от равнодушного к красоте Калиста. – Конечно, ты не стала бы для меня хуже в другом облике. Во внешнем мало смысла. Не думаю даже, что как-то судить об этом могу. Просто понимаю, что ты люба мне такой, какая есть сейчас.
– Несмотря на то, что совсем как человек?
– В людях я понимаю ещё меньше, чем в красоте. Точнее говоря, раньше, когда я смотрел на что-то, кого-то, мне не хотелось назвать это красивым. Сейчас захотелось. И дело, пожалуй, не в человеческих чертах. Просто тебе идёт быть счастливой. И то, что ты сама довольна собой.
Дагмара со смущённой улыбкой отвела взгляд. Вот кажется, что прямота – это хорошо, всяко лучше, чем пытаться угадать мысли собеседника. Но ни живого, ни мёртвого сердца не хватит, чтобы подобные откровения выдерживать.
– Т-ты для меня тоже красив, – пробормотала Дагмара и наконец вернулась к косе. Ей потребовалось несколько минут молчания, чтобы привести в порядок мысли и задать интересующий вопрос: – А что для меня теперь изменилось? Я чувствую себя как раньше, разве что будто… Определённее?
– Точно и я знать не могу. По сути тебе нечего замечать. Изменения, в которых я уверен, касаются особых ситуаций или других. Так нечисть перестанет ощущать тебя человеком, а для людей ты будешь на вид почти своей, если обереги не трогать. Стоит ли считать такой морок твоей способностью? – спросил Калист сам себя. – Твоё сердце ещё бьётся, но это тоже обманка – ты можешь его заглушить. Если ты уйдёшь далеко от наших земель, то можешь ослабеть, но теперь на тебе должны работать некоторые особые обереги. А если коснёшься человеческих, то нам будет проще это понять. И теперь ты определённо под наши законы попадаешь. Коли есть ещё что – это узнавать на деле придётся.
– Звучит неплохо. А эта часть с законом не значит случайно, что мне теперь надо как-то по-особому с тобою держаться? – осторожно уточнила Дагмара. – Раньше ведь я вроде как была чужачкой. Простительно что-то не знать. Да и хотя с тобой работала, но ты будто не был моим правителем. А теперь…
– Ничего не меняется, – отрезал Калист. – Правила визитов и встреч ты и так знаешь, не один раз их пережили. И в остальном тоже держись как раньше. А когда мы просто вдвоём – лучше вовсе не вспоминай о разнице положений.
– Мне нужно немного привыкнуть к новым обстоятельствам, но я только рада сохранить отношения в старом виде! – радостно заявила она.
Заканчивая причёску, Дагмара рассказывала о том, как оказалась в этом доме, как проводила время с Марой и Кощеем, который оказался гораздо дружелюбнее, чем в людской молве. На самом деле, подобное ныне даже не удивляло. Разве что чуть-чуть… Глава семьи всё же представлялся немного серьёзнее, ближе по нраву к Калисту, чем к Лешко. А от того, как он налегал на сладкое, даже немного ныли зубы.
Вскоре к ним постучалась Мара и сообщила, что все уж в сборе. Дагмара растерянно посмотрела на с улыбкой вздохнувшего Калиста, ведь сбора никакого не ожидала. Какие все? Показаться позже обещал только Кощей.
– Семья, – пояснил Калист, подавая сидящей Дагмаре руку. – Искренне не понимаю, для чего сегодня собраться решили, скоро ведь день Мары, на котором бы и встретились все. Но коли явились, деваться некуда.
– Тогда не будем заставлять ждать.
Сегодня Мара выглядела добрее и дружелюбнее, чем во время ритуала, сняв маску излишней строгости и отстранённости. Тем самым она определённо не превратилась в светлую и улыбчивую девчонку, просто взглядом кровь в жилах не остужала, не напоминала одним лишь видом, что помимо богини смерти люди также величали её богиней зимы.
Мара проводила их в уже знакомую столовую, где Лешко, прямо на полу усевшись, играл на флейте Гоше. Змей определённо не понимал, чего от него хотят, и просто в недоумении ползал кругами. Ириней что-то рассказывал Кощею, по другую сторону от которого Дагмара с удивлением обнаружила Витуса – с полевиком лишь однажды виделась, но сложно забыть кого-то со столь огненными волосами.
«Жаль, что здесь нет Сальбьёрг. Хотелось бы хоть повидать её, но в письме она что-то говорила про апрель… А ведь с ней тоже стоит решить давно повисшее недопонимание. Надо будет поговорить с Калистом о сестре, он же, наверное, и не задумывался о том, что она хочет наладить отношения».
– Кого я вижу! – воскликнул Лешко, взмахом руки заставляя флейту исчезнуть. – Братцы, меня ведь глаза не обманывают? Калист действительно здесь?
– Ты не поверишь, но ещё и третий день подряд, – ответил он с холодной усмешкой.
– Да быть не может! Братец, кто и когда успел тебя подменить?
Ириней и Мара одновременно вздохнули, Витус покачал головой, а Кощей одобрительно кивнул, поглаживая бороду.
– Уверен, ты сам прекрасно знаешь ответ на свой вопрос. – Калист проводил Дагмару до свободного места, не обращая внимания на хитрющие улыбочки вскочившего с пола Леха. – И даже первый эту кашу заварил, не так ли? Мастак выбивать из равновесия у нас ты.
– Ой, ну ты меня так засмущаешь… – Лешко попытался изобразить скромность, но сквозь неё слишком сильно просвечивало довольство. – Хотя первой мысль пришла ко мне, таить не буду. Но это не значит, что все подзатыльники надо вешать на меня!
– И не буду, – тихо ответил Калист, после чего поклонился родственникам. Кто более явно, кто менее, но удивление выразили все. – Спасибо за ваши старания. Не только нынешние, но и прошлые, даже если тогда сие оказалось безрезультатно. Возможно, я пока не могу в полной мере оценить, насколько ваши действия того стоили, но поблагодарить за упорство обязан. Между тем… – Он повернул голову к Лешко, который тут же отвёл взгляд. – Я всё же настоятельно вас попрошу более не играть с чужими судьбами. Так вы злоупотребляете своим положением и нарушаете правила, перекладываете ответственность на того, кто не имеет к этому отношения, а также не оставляете выбора и подвергаете опасности. Мне всё равно, что вы делаете с людьми, но такие случаи уже становятся моей заботой.
– Ладно-ладно, теперь верю, что тебя не подменили. Ты просто начал занудствовать вслух, – пробубнил Лешко и наконец занял своё место, Калист тоже сел – рядом с Дагмарой.
– Лех, может, для разнообразия такту всё же поучишься? – предложил Витус. – В конце концов, коли у нас есть ты, то должен быть и кто-то серьёзный.
– Братцы, давайте просто порадуемся тому, что вместе собрались, – примирительно сказал Ириней, – мы так редко делаем это вне праздников. И даже тогда кого-то могут не отпустить дела.
– Особенно много у вас дел, когда надо навестить старика, – беззлобно подколол Кощей.
– Старик, тебе надо поработать над манерой встречи гостей. Пока их ловят за ноги змеи, а ты сам появляешься как угодно, но только не через дверь, даже мы лишний раз подумаем, прежде чем являться, – заметил Витус и недовольно качнул хвостом, когда Кощей положил в чай ещё одну ложку мёда. Точно ли это всё ещё был чай с мёдом, а не мёд с чаем?
Дагмара беззвучно рассмеялась, спрятав улыбку рукой. Общий настрой и то, как просто все общались друг с другом, не обращая внимания на старшинство, своё и чужое положение, – это помогало расслабиться и в какой-то мере почувствовать себя частью семьи. Калист улыбнулся ей и сжал под столом руку, кивнул, словно отвечая на мысли, выражая солидарность. Ведь раньше тоже чувствовал себя неуместно.
***
Вернуться в город удалось под вечер. Кощей очень не хотел отпускать детей и с радостью продержал бы их в гостях ещё несколько дней, но Калист непримиримо заявил, что копить дела не намерен, как и оставлять земли совсем без присмотра, ведь все главные собрались в одном месте. Дагмара тоже выразила желание вернуться – не хотела оставлять Калиста с работой наедине.
– Я надеюсь, ты не планировал просидеть здесь всю ночь? – строго спросила Дагмара, когда они шли в рабочую комнату.
Оказывается, попасть к Кощею можно не только посредством похищения или развязывания зачарованных узелков, для таких целей в доме также имелась дверь, просто ключ для неё надо либо отдельно зачаровывать, либо получать напрямую от Кощея, а действовал он всё равно лишь раз. Всё это для того, чтобы в царство мёртвых не заглядывали случайные гости. И не нервировали смерть разбитыми яйцами с украденными утками-зайцами.
– Я об этом думал, но понимаю, что голова сейчас недостаточно свежа. Просто проверю, не произошло ли чего срочного, и разложу по важности.
– Могу я с этим помочь?
– Это может оказаться очень кстати, – признался Калист, выпуская с руки огоньки и пропуская Дагмару вперёд.
За время отсутствия, на счастье, ничего не случилось и почти ничего не прибавилось, кроме пары запросов и одного письма. Однако следовало ещё раз просмотреть отложенное позавчера, убедиться, что завтра никто не должен явиться за срочным оберегом, травяным сбором, заклятьем или очередным вопросом по поводу строительства.
– Мы завершили договор до срока, поэтому я обязан снова спросить, – начал Калист, просматривая письмо. – Ты хочешь продолжать здесь работать? Не пойми неправильно, я спрашиваю не из желания отослать подальше, но коли у тебя на примете есть дело, которое по душе, то я не могу мешать им заниматься. Эта осень выдалась спокойной, но так будет далеко не всегда.
– Уж догадываюсь, что есть времена похуже, немало в архиве проработала. Но вот скажи, хочешь ли ты, чтобы я осталась рядом в том числе как помощница?
Калист отвлёкся от письма и посмотрел в сторону Дагмары. И как обычно не скажешь, куда именно направлен взгляд, а на лице мелькнуло смятение, быстро сменившееся неуверенно поджатыми губами.
– Хочу. Даже если не должен.
– Значит у меня нет причин менять деятельность. Ведь я тоже хочу остаться здесь. Да, будут трудности, но что-то мне подсказывает, что стрела в сердце неприятнее, чем засидеться с работой, так что ею ты меня не отпугнёшь.
– Тогда я буду рад видеть тебя рядом. И не только на работе.
Дагмара хотела лукаво уточнить, что входит в то самое «и не только», но заблаговременно подумала о том, что Калист-то ответить может не только прямо, но ещё и подробно, дабы точно вопросов не осталось, а вот ей что-то придётся сделать с захлестнувшим смущением.
«Но постепенно, по мере готовности, я обязательно познакомлюсь со всеми составляющими этого предложения», – твёрдо решила она, но в ответ только кивнула со слегка застенчивой улыбкой.
***
Наступило третье новолуние. Даже если эта ночь больше ничего не решала, Дагмара, кутаясь в тулуп, всё равно сидела на скамейке возле крыльца и наблюдала за небом – сегодня на удивление ясным. Даже не верилось, что всё прошло, что вот тот момент, до которого она считала дни, беспокоясь о быстротечности времени.
Эти три месяца оказались самыми странными, необычными, щедрыми на разнообразие чувств в её доселе слишком простой и размеренной жизни. Короткой, обычной, не предвещавшей открытий. Однако волею случая она умерла, а после ещё несколько раз дошла до предсмертного состояния. Успела испытать отвращение и любовь к одному и тому же «человеку». Перебралась жить к тому, кого три месяца назад впервые увидела и в тот же момент захотела убежать. Встретила и потеряла подругу, добавив болезненных воспоминаний, но сохранив жизнь. Спасла и привела к смерти героя. Увидела диковинки этого мира, о которых только мельком из книг и рассказов знала, познакомилась с его скрытой от людей стороной, на которой обнаружила удивительно много понятного, знакомого, общего. Погостила в царстве мёртвых, узнав много неожиданного о его правителе.
Жаль, что цена этого – полностью оборванная связь с прошлым, в котором остались дорогие сердцу люди и вещи. Но было бы лучше, сложись всё иначе? Если бы Дагмара выбрала другой путь через болото, вернулась домой, отправилась на смотрины, вышла замуж? Осталась бы связь с людьми, но с семьёй… Кто знает. Зависело от того, каким оказался бы муж. Хорошие редко берут засидевшихся в девках, их кто моложе по любви выбирает. Брак мог превратиться в муку, пожизненное заключение, а то и окончиться напастью, как у многих местных женщин.
А если бы Лешко и Ириней не уговорили Мару удержать остатки жизни? Дагмара просто стала бы мавкой, нашла себе дело и слушала рассказы о том, как страшен хозяин болот. И верила в них, ведь кто в своём уме пойдёт проверять подобные слухи? Точно не Дагмара. Скорее всего, она предпочла бы стать травницей, ведь только этим делом при жизни не успела насладиться сполна.
Дагмара не знала, какой предпочла бы путь, если бы смогла пройти все три, зато знала, что сейчас рада тому, кем является и где находится.
На голову опустился шерстяной платок, а рядом сел Калист.
– Не спится? – спросил, обхватывая успевшие замёрзнуть пальцы.
– Отчасти. Не могла упустить ночь, которой боялась и ждала. Кажется, словно сейчас я провожаю свою старую жизнь. Даже если на самом деле я проводила её три луны назад. Сложновато не думать о прошлом.
– Ты сожалеешь о том, во что была втянута?
– Нет. – Дагмара качнула головой и положила её на плечо Калисту. – Конечно, думала о том, как ещё могла сложиться судьба. Но не сожалею.
– Приятно об этом слышать. Не хочешь вернуться в дом? Кажется, ты ещё плохо осознаёшь, насколько легко остываешь.
– Я вышла чтобы ещё и сон твой не тревожить, но раз ты всё равно встал, то можно и вернуться, – согласилась Дагмара.
К новому восприятию холода она действительно ещё не привыкла. Ощущала гораздо хуже, а что нужно греться понимала по онемению пальцев. Не возникало желания получше завернуться в одежду, тогда как собственное тепло очень быстро уходило. Вот и сейчас Дагмара пошатнулась, когда поднялась – плохо слушались ноги. Калист поддержал её, а после нескольких нетвёрдых шагов поднял на руки и донёс до самого терема. Там ненадолго поставил, чтобы одежду верхнюю отложить, после чего сел на кровать, усадил к себе на колени и обнял.
Дагмара ткнулась ледяным носом в тёплую шею, чем заставила вздрогнуть, и прикрыла глаза, отдаваясь теплоте и уюту. Ну вот где бы она нашла столь заботливого человека?
– Так забавно, – пробормотала она, подняв голову и скользнув губами по щеке, почти добравшись до губ, но в последний момент отстранившись. – В первые дни ты не помнил, как меня зовут, а когда приходила, внимания не обращал, а теперь помнишь, что на ночь я завариваю ромашку с мятой и чабрецом, и замечаешь отсутствие даже сквозь сон.
– А ты сначала держалась так насторожённо, будто тебя за лишнее слово могут убить.
– Справедливости ради, так считала не только я! – шуточно возмутилась Дагмара, за что получила совсем не шутливый поцелуй и насмешливую улыбку.
– Справедливости ради, я никогда не убивал за слова. Болтунов – да, но провинились они другим.
Калист потянулся, чтобы заправить ей за ухо прядь, а Дагмара поймала руку и приложила к своей щеке, жмурясь довольной кошкой. Да, сейчас-то она знала, что слова – это не опасность, а способ лучше понять друг друга.
– Ты стал чаще улыбаться, выглядишь бодрее и реже вздыхаешь. Мне так любо видеть это, – призналась и пальцем по нижней губе от уголка к уголку провела, вновь вызвав улыбку.
– Твоя заслуга. Без твоей помощи я бы так и жил в рамках, в которые себя заключил. И думал бы, что так и должно быть, что важна только правильность. И не смог бы понять, что ничем хорошим такая жизнь не обернётся.
– Если подумать, такая жизнь обернулась мной. Но теперь, покуда я рядом, я не позволю тебе снова взваливать на себя слишком многое и замыкаться, объясняя всё бессмысленностью. Я буду твоей поддержкой и напоминанием о том, как важно не забывать о себе, о том, что ты
жив. И душа твоя тоже живая.
– Спасибо. Я постараюсь сделать так, чтобы ты и дальше не сожалела о выборе, который сделали за тебя. Поэтому, пожалуйста, если возникнут проблемы и трудности, не таи – ты можешь на меня положиться. И пока ты согласна быть со мной, я не хочу тебя отпускать.
Дагмара прижалась крепче, словно говоря, что тоже отпускать не желает. Ни сейчас, ни через три месяца, ни через много-много лет. Сколько бы ни прошло лун, сколько бы нежданностей ни принесла жизнь, они будут идти рука об руку и строить счастье общими силами.
