Мы не прощаемся

The good die young The flame will burn forever And no one knows your name Bring the boys back home again (c) Scorpions - The Good Die Young

Дневник капитана. Звёздная дата: 57821.87 Мы направляемся в Ромуланскую империю с очередной дипломатической миссией. За последний год наши отношения с ромуланцами значительно улучшились, что не может не радовать. Не улучшилось только настроение экипажа после известий о том, где именно мы пересекаем Нейтральную зону. Бесконечные глубины космоса хранят в себе уже не так много загадок, сколь раньше. Когда-то и Земля была для человека сплошным таинственным нечто, но теперь её исходили вдоль и поперёк научные экспедиции. Кажется, человечеству по зубам даже необъятные космические просторы, столь сильна его жажда к познанию. Преодолевая скорость света в десятки раз, пролетая сквозь туманности протяженностью в тысячи световых лет, маневрируя между поясами комет, прикрывая глаза от мощного сияния квазаров, устремляясь дальше от родной планеты, космические скитальцы всё чаще понимают, что их дом – вся Вселенная, докуда хватает взора. Здесь они уже бывали, здесь всё до боли знакомо, здесь память оживает, бросаясь в глубины давно минувших дней, когда на вон той четвёртой планете от вон той звезды разразилась невиданная битва. Страх и гордость одолевают бравые человеческие сердца: там с воинской честью почили верные друзья. - Капитан, мы пересекаем границу Нейтральной зоны, – известил штурман. - Объявить минуту молчания… Расщелина Бассона, вечный нерушимый проход сквозь толщу инертных газов и метеоритной пыли, разверзлась перед иллюминаторами «Энтерпрайза» как Сцилла и Харибда. Клубы зеленовато-бурых облаков космического мусора исполинскими вратами вздымались над корпусом корабля на сотни и сотни световых лет, тоннелем устремляясь так далеко, что взгляда не хватало. Здесь пал лейтенант Дейта. Здесь, среди перистых облаков цветных газов, нашли пристанище обломки «Скимитара» – корабля, где он закончил свою жизнь. Прекрасная гробница для достойно жившего и доблестно погибшего члена экипажа. - Он был настоящим воином, – с гордостью за друга молвил лейтенант Ворф. Дейта жил. Что бы он сам ни говорил когда-то, он жил куда более полной жизнью, чем некоторые люди на борту этого корабля. Он неустанно искал смысл своего существования, что так неуклонно делало его похожим на человека. Такой несчастный в своих метаниях и такой счастливый в постоянном поиске ответов на свои вопросы; любознательный, как малое дитя, и мудрый, как седовласый старец, – он мог бы жить столетиями, добиваясь идеала, к коему стремился, но предпочёл принести себя в жертву ради спасения остальных. «Энтерпрайз» опустел без него: тихо плакала, пока никто не видел, советник Трой, печально улыбался лейтенант Лафорж, называл бравым воякой Ворф, а Спот, жалобно мяукая, до сих пор ищет хозяина по всему кораблю. Год прошёл, а бедное животное никак не поймёт, куда он девался. Никто не находил сил заплакать по-настоящему. Налёта из тоски и сожаления было на сердцах столько, что никакими слезами не выплакать. Из ночи в ночь капитан просыпался от одного и того же сна: последние секунды, когда Дейта цепляет на его униформу портативный транспортер. Столько уверенности было в его глазах, что на секунду показалось, будто взрыв корабля не заденет никого из них. «Мы будем жить, капитан», – читалось в его взгляде, и Пикар до последнего верил ему, даже когда оказался на мостике «Энтерпрайза». Один. Дейта почил с наивысшим достоинством, которое ведомо людям. Его прах витает среди звёзд, к коим он тянулся всю свою жизнь. Он стал ослепительным светом, сопоставимым со взрывом сверхновой. Если у андроидов есть душа, то ей предстоит долгий путь по просторам Вселенной – туда, где и не ступит нога человека. - Ступай же, дорогой друг Дейта, – молвил Пикар, отпуская свою боль. – Тебя ждёт увлекательная прогулка, которая нам и не пригрезится. Жаль лишь, что Капитан Немо хоронил своих погибших матросов на дне океана, а я даже подобие могилы для тебя не могу возвести. - Ему не нужна могила, Жан-Люк, – ответила Трой, улыбаясь сквозь слёзы. – Он жив в наших сердцах.