Очнись

Ирина молчала долго, пытаясь понять, что ей теперь делать с этой информацией. Как раз-таки и согласилась она поехать на эту турбазу, потому что Анатолий исчез из её квартиры, не забыв перед этим расписать под гжель зеркало. Нужна была передышка, нужно было что-то делать со всем этим… решать — оставаться с этим человеком или выбросить его из своей жизни. Вернувшись, она и сама не понимала, зачем ему звонит. То ли гордость и желание не быть на стороне проигравших — ведь это Ирина всегда ставила точку первой, не позволяли так просто отпустить его. То ли действительно желание его поддержки… Марина молчала, периодически делая небольшие глотки. Затем шмыгнула носом, откинулась спиной к стене лифта и прикрыла глаза на пару минут. От Ирины она сейчас утаивала то, что у Олега онкология. Марина уже сама не могла жить с этим секретом, потому что… это напоминало отца. И она понимала, что в обоих случаях нельзя было подвергать этот факт широкой общественности, потому что оба любимых мужчины в её жизни не хотели быть слабыми в глазах других. «А почему тогда молчал столько дней? Две недели мне не отвечал… зачем? К чему? Поиграть со мной решил?» — эта мысль обожгла разум, заперев в сердце те тёплые чувства, которые там появились после слов Марины. — А что с Тамарой? — поинтересовалась, наконец, Ирина, бросив взгляд на бутылку коньяка. Не могла больше находиться в своих раздумьях, потому что раз за разом ловила себя на том, что противоречит самой себе, а ей этого не очень хотелось. Ведь она всегда была холодной и расчётливой. И ещё ей казалось, что она знает своих близких… вот только ни с мужем, ни с сыном… это не получилось. Да и с Анатолием тоже, как оказалось. Разве что Геннадий Ильич, и тут Ирина поняла, что если сейчас не начнёт хоть что-то говорить, то её вновь, как и на судьбоносном ужине двадцать четвёртого декабря, захлестнёт эмоциями обиды и боли. «Ведь он уже однажды меня предал… кто давал гарантии, что этого не повториться через тридцать лет? Потому что за всё то, что происходит, за все поступки и последствия несу ответственность я. И никто больше…» — А? — Марина, погрузившись в свои мысли, отреагировала не сразу, затем тяжело вздохнула, — с ней… Я пыталась найти контакт… предлагала Олегу даже с психологом поговорить, потому что… у меня Катя. «Заткнись» — пронесся грубый голос. Марина прикрыла глаза, а плечи задрожали. Тогда ей было обидно, очень, но… в виду остатков оболочки железной леди она ещё держалась. Оправдала его тем, что испугался за дочь. — Психолог… — Ирина выдохнула — последний раз ей даже не удалось поговорить с психологом, потому что перед ней проскочил сын Анатолия… а теперь, кажется, психолог требовался ему самому. Или ей. Эта мысль вывела из равновесия, заставив допить остатки коньяка в бутылке. — Да, психолог! — Марина дёрнулась, — я даже не знала эту Эмму его… как я могу найти подход к ребёнку? Тем более, столько всего… смерть матери, переезд в другую страну… Олег… ну какой из него для неё отец? По скайпу только, — едва сдержалась, чтобы не сплюнуть, — разговаривали, чёрт! Ирина почувствовала, как подведенные брови поползли вверх — где-то она уже это слышала. «И мы с Анатолием поехали в Швейцарию вдвоём…» — Марина Владимировна, вы правильно всё говорите, — произнесла она, смотря перед собой, чувствуя, как алкоголь путает мысли и ослабляет разум, — тут действительно невозможно без специально обученного человека… но ведь, — обернулась на неё, — вы его любите? — Люблю конечно, — громко проговорила Марина, потому что прекрасно понимала, что это правда, и что её чувства никуда не делись, да и чувства Олега тоже, — что вы говорите такое… люблю. Но… сложно оно всё как-то, чёрт… может быть, это со мной что-то не так, я не знаю? — нервная усмешка, — ведь все несчастья на его голову посыпались после того, как со мной связался! Она замолчала, переводя дыхание. — А ну прекратите, — резко сказала Ирина, затем обняла её, потому что почувствовала, что той сейчас это необходимо, — всё с вами так. Это… Олег Михайлович, кажется, забывает иногда о том, что у него семья есть. Врач хороший, друг замечательный… — Да вот именно что друг! — алкоголь привёл Марину в возбужденное состояние, она чувствовала, как все нервы напрягаются сразу, — а муж? Хотела же с ним развестись! Ирина почему-то улыбнулась — она-то прекрасно понимала, что даже если бы Марина и Олег развелись, то всё равно это мало что бы изменило. — Развестись… не ваш случай, честно говоря. — Может быть, встретила ещё кого нормального… — устало проговорила Марина, понимая, что в ней сейчас говорит злость, но сил запереть это в себе уже не осталось. — Ну, знаете… я тоже думала, — её подушечки пальцев осторожно постукивали по плечу Марины, — что после Кривицкого кого-то найду нормального… нашла. Один за студентками бегал, а второй… алкоголик, — мстительно добавила Ирина, смотря перед собой. Марина выдохнула, затем прикрыла глаза, а горячие слёзы побежали по щекам. Впрочем, Ирина тоже не смогла сдержать эмоций. — Забота моя Кривицкому не понравилась. Сердце ему новое не понравилось! А почему никого из них не волнует то, что я переживаю? Я думала, что Алеников до смерти упился за эти две недели! А он… — Ирина замолчала, потому что комок в горле не давал возможности говорить. Горячие слёзы смешивались с тушью, а сердце рвалось на части. У обеих. От обиды, от боли, от осознания, что даже с мужчинами, им обеим приходится всё решать самостоятельно. И спасать себя тоже. — Да откроют когда-нибудь этот лифт долбанный! — рявкнула Марина, затем с агрессией ударила по стенке лифта ладонью, а затем вновь уложила голову на плечо Ирины. Та сделала глубокий вдох, затем вытащила телефон, желая снова позвонить, но сети по-прежнему не было. — Завтра же вышвырну из моей квартиры, — проговорила она, а голос звенел, — пусть что хотят, то и делают. Надоели оба. Только Кот, одна радость в жизни, — Ирина вовремя закрыла рот, потому что про должность говорить не хотела. Даже сейчас, в таком состоянии, понимала, что не хочет с этой стороны казаться слабой. — Может быть, мне и Брагину такую терапию прописать… — пробормотала Марина, прикрыв глаза от усталости… да и ресницы тяжелели от соли, — посмотрим, потом как его Куликов приютит… — Ко мне может даже не пытаться проситься! Не пущу. Пускай втроём ищут, где жить. Посмотрите на них, — Ирина сделала жест рукой, — чиновник, известный челюстно лицевой хирург и светило современной медицины, и всем жить негде! — А причём тут Геннадий Ильич? — Марина села нормально, чтобы хрустнуть уставшим позвоночником. Ирина, находившаяся в крайней ярости, сообразила, что сказала лишнего. — А он тоже имел наглость заявиться ко мне в дом. Отец его выгнал! Ну я ж не зверь… Марина приподняла бровь, затем хихикнула. — Может быть ну её, медицину… откроем с вами отель. Ирина несколько секунд смотрела на неё, затем рассмеялась. Нервное напряжение, благодаря алкоголю и тому, что они обе выплеснули свои эмоции, начало рассеиваться. Марина расхохоталась, прижавшись затылком к стене лифта. — Так и назовём, — Ирина сделала тоже самое, смотря на тусклые лампы, затем протянула вперёд руку, изображая вывеску, — приют медицинских работников. — Ага… и их бывших баб, дочерей и прочего… — Марина пыталась успокоиться, но с каждым разом волна смеха всё сильнее и сильнее накрывала. — Удивительно, как ещё Павлов не появился. — И как-то странно, что за полтора месяца ни привета ни ответа от Вероники и её матери… необычно даже, я бы так сказала. Ирина кивнула, затем бросила взгляд на опустевшую бутылку коньяка, которая стояла между ними. — Неплохой, — проговорила она, затем взяла её, подняла на уровень глаз, чтобы под светом прочитать название. — Мне тоже понравилось… кончился, жаль, — Марина улыбнулась, затем кашлянула. — А доставки в лифт алкоголя в вашем отделении нет? — хихикнула Ирина, переведя на неё взгляд. Марина пожала плечами. В эту секунду раздался громкий, напуганный голос. — Кто здесь? — Фаина, это вы? — первой спросила Ирина, которая уже успела пожалеть о словах, сказанных в адрес коньяка — кажется, галлюцинации. — Ирина Алексеевна? Вы там как? Вы там чего? Ирина не выдержала и снова рассмеялась, прикрыв лицо ладонями — да, они с Мариной ждали своих принцев, а пришла… — Ой, Фаина Игоревна, мы тут застряли… вызовите, лифтера, пожалуйста, — проговорила Марина, — мы уже битый час сидим. — Ой, Господи, кошмар какой! Сейчас, потерпите! Грузные шаги постепенно стихли. — Ну, вот… пожалуйста. Нас даже спасает сейчас Фаина, — проговорила Ирина, затем тяжело вздохнула и прикусила губу. — Зачем вообще эти мужики нужны… портят всё только, — Марина почесала переносицу. Ирина кивнула — сейчас она была согласна с ней как никогда раньше.