На краю Черных Вод

      Вэй Ину шесть. Теперь он живет в Пристани Лотоса. Ему больше не надо искать, где бы спрятаться от снега, ветра, дождя и людей. Ему больше не надо искать еду, чтобы хоть чуть-чуть заглушить боль в животе.       Вэй Ину шесть, его тошнит от любой пищи. Чтобы избавиться от привкуса гнили во рту, он засыпает все, что дают, кучей перца. Конечно же, его ругают за это. Его вообще ругают почти за все. За улыбки, за слабость, за силу, за то, что он побеспокоил более-менее мирную жизнь семьи Цзян.       Его дразнят и задирают другие дети в ордене. Вэй Ин может понять их. Они младше, но он все равно отстает от них. Он недостаточно хорош. Только сестрица Янли и дядя Цзян добры к нему, но они не могут быть всегда рядом и защищать его. Он учится противостоять окружающим сам.       Вэй Ину семь, он старательно формирует золотое ядро, учась по ночам, а днем выдавливает улыбки и глупые шутки, а затем вновь тренируется.       Вэй Ину всего семь, мадам Юй наказала его пятью ударами ферул за то, что он по неосторожности разлил чернила на учебные свитки.       Вэй Ину все так же семь. На улице стоит отвратительная жара. Он знакомится с (не)человеком, по имени Хэ Сюань.       Странный господин в черном появляется перед ним, когда Вэй Ин плавает в юньмэнский водах совершенно один, потому что Цзян Чэн вновь обижается на него. И случайно заплывает не туда. Переход воды из привычной в угольно-черную, конечно, захватывающее зрелище. Кажется, что сражаются два живых существа. Вот одно пытается отвоевать себе кусок побольше, а второе, недовольное посягательством, мелкими волнами накатывает на противника, тесня, возвращая свое и медленно-медленно захватывая новое. Возможно, Вэй Ин бы услышал их шипение, если бы не пропустил границу. Когда он понимает, что что-то не так, его уже окружают огромные белые скелеты водных чудовищ. Паника накатывает как те самые черные воды, медленно, но неотвратимо. Момент, когда его за шкирку поднимают в воздух, ребенок благополучно пропускает.       Вэй Ину десять, он постоянно улыбается, часто нарушает правила, привыкает к наказаниям и постоянному недовольству мадам Юй. Он подружился с остальными детьми Пристани Лотоса и уже не боится, что Цзян Чэн натравит на него собак.       Вэй Ину десять, в его груди уверенно крутится золото и у него есть единственный друг, который знает, как сложно ему даются улыбки.

Хэ-сюн Господин черных вод Хэ Сюань Братик Хэ

      Они встречаются примерно раз в месяц, иногда могут не видеться и по несколько. У них теперь есть свое место: Хэ Сюань захватил небольшой клочок вод у Ши Уду, прилегающий к небольшому островку, буквально два ли в длину и один в ширину. На этом островке небольшой навес, и Хэ Сюань не понимает, почему приходит сюда, чтобы слушать либо бесконечный поток слов (что очень похоже на одного Небожителя) от маленького смертного, либо его бесконечную тишину.       Вэй Усяню пятнадцать, он переступает порог Облачных Глубин. На его руке — маленький скелет рыбки, точно браслет, опоясывающий запястье. Он незаметно гладит его, успокаиваясь, чувствуя ответную мягкую вибрацию, пока в это время рядом раздаются шутки и переругивания Цзян Чэна и его друга, Не Хуайсана.       Вэй Усяню пятнадцать и он скучает. Лань Чжаня дразнить очень весело, чем-то он напоминает братика Хэ — может глазами, а может молчанием — но нет, это все не то. Второй Нефрит не господин Черных Вод. С Хэ Сюанем никогда не было так холодно. Ему плохо, и он сам не понимает почему.       Вскоре он возвращается в Пристань, и это словно лекарство от всех недугов. Вэй Усяню бы задуматься, но он смешит Янли, выслушивает ругань мадам Юй, травит байки со своими шиди. И представляет, сколько всего ему нужно рассказать братику Хэ.       Время идет.       Вэй Усяню шестнадцать и он понимает, что влюблен.       Вэй Ину шестнадцать, и он понимает, что его чувства безответны. Даже не так. Ему шестнадцать, и он понимает, что то самое место в сердце братца Хэ занято.       Сидя на их месте Хэ Сюань рассказывает о своей жизни. И смерти. И желании отомстить. Но больше он говорит о Ши Цинсюане. О том, что у Повелителя Ветров звонкий смех. Широкая улыбка. Дурацкая привычка перевоплощаться в девушку, краситься, наряжаться, заставлять делать это и его. О том, что он любит вино, у него эта привычка еще со времен пустослова, так было легче забыться. О… да много еще о чем.       Вэй Усяню кажется, что он уже заочно знает все об этом Господине Повелителе Ветров. И ненавидеть его у него не получается. А хочется. Наверное.       Хэ Сюань заканчивает свой монолог далеко за полночь. — Настолько ли сильно тебе нужна эта месть? — тихо спрашивает Вэй Ин. Ему больно, только он не может понять, отчего же? Ему больно за несправедливость, ставшую приговором для Хэ Сюаня? За раздирающую ненависть, с которой Хэ Сюаню пришлось жить и после смерти? Или же ему больно, потому что так много и так долго Хэ Сюань готов говорить только о Ши Цинсюане?       Черновод подрывается. Он снова начинает говорить. Но Вэй Ин не смотрит на него, а только на волнующиеся черные воды. Он, может, и дурак. Идиот, еще и влюбленный. Но такого же влюбленного идиота он видит в Хэ Сюане.       В ту ночь они сильно ссорятся. На душе Вэй Усяня скребутся кошки. Там, где должно быть сердце, у Черновода что-то сжимается. Немного похоже на то, как когда он думает об идиоте-Цинсюане. «Ничего» — решает Хэ Сюань, наблюдая за уплывающим Вэй Усянем — «Поговорим через месяц»       Через месяц Вэй Ин не приходит на их место.       Хэ Сюань решает, что сильно задел в их последний разговор чересчур доброго маленького смертного друга, и продолжает ждать.       Почему он так часто совершает ошибки?       Когда Вэй Усянь открывает глаза, рядом с ним как всегда добрая понимающая шицзе и как-то уже привычно ворчащий шиди, но сейчас их хочется побыстрее выставить из комнаты. Потому что Вэй Усянь чувствует, что он рядом. Затаился. Ждет. Когда они остаются наедине, тени начинают двигаться, и Вэй Усяню кажется, что даже шум воды меняется, становится другим, становится… шумом черных вод.       Они говорят долго, пока уставший, не полностью восстановившийся Вэй Усянь не засыпает, облокотив голову о плечо сидящего рядом демона. Хэ Сюань еще недолго перебирает непослушные, точно их хозяин, волосы. Укладывает своего единственного друга на кровать и уходит.       Сегодня та ночь, когда он осуществит свою месть.       Хорошо, что он успел встретиться с Вэй Ином. Хоть немного, но это успокаивает его. Только руки почему-то немного трясутся, и смотреть в глаза другу невыносимо.       Вэй Усяню семнадцать. Пристань Лотоса пала, мадам Юй и дядя Цзян мертвы. Он ведет Цзян Чэна к Вэнь Цин. Золотое ядро крутит в его груди, горит, словно живое, отдельное от него существо, но такое близкое. Которое понимает, что скоро они расстанутся навсегда.       Вэй Усяню семнадцать, но он уже потерял все. Вэнь Чао с прихвостнями сбрасывает его на проклятую гору. Все, о чем может думать Вэй Ин в этот момент, так это о Хэ Сюане. Они не виделись очень давно. Но по разрушающимся храмам Бога Воды и Богини Ветров Вэй Усянь все понимает. И сожалеет.       Наверное, Хэ Сюаню сейчас очень плохо, а он тут, и не может ему помочь. Он такой бесполезный.       Тем неожиданней было появление Черновода на могильных курганах. Вэй Ину кажется, что это его перемолотое в прах сознание позволяет перед смертью увидеть возлюбленного. Но Хэ Сюань протягивает ему руку, и неожиданно она оказывается настоящей. Вэй Ину даже кажется, что она теплая.       Вэй Ину семнадцать. Теперь его зовут Старейшиной Илин. Он мстит тем, кто уничтожил то единственное, что было похоже на дом. Он играет на призрачной флейте, и никто не видит за его спиной силуэта непревзойденного демона.       Во время войны Черновод тенью следует за Вэй Ином. У них теперь достаточно времени, чтобы помириться. Извиниться. И поговорить. Поэтому, когда война заканчивается, Хэ Сюань отправляется на поиски бывшего Повелителя Ветров.       Старейшине Илин восемнадцать. Повелитель Ветров (бывший), оказывается таким, каким и представлял его Вэй Усянь. Теперь они встречаются на том острове втроем. Вэй Ин не хочет рассказывать, что вновь поругался с Цзян Чэном, что, кажется, его теперь все ненавидят и мечтают убить. Вместо этого он смотрит, как Хэ Сюань ворчит на шумного Ши Цинсюаня. Как тот, кто раньше был небожителем, жмется ближе к свергнувшему его демону, а тот прикрывает глаза, и Вэй Ин чувствует, как он счастлив. И пусть их отношения еще полны неловкостей. Пускай Ши Цинсюань еще замирает от резких движений Хэ Сюаня, неловко смеется, случайно упоминая их прошлое. Пускай Господину Черных вод еще страшно дотрагиваться до того, кого он лично подверг страданиям. Вэй Ин уверен, что у них все будет хорошо.

Хоть у кого-то должно

      И пускай его сердце сжимается. Ведь его мучает светлая грусть. Тот, кого он любит, счастлив. И Ши Цинсюань достоин светлого будущего.       Старейшине Илин девятнадцать. Он впервые целуется. Точнее его впервые целуют. Но сути это не меняет. Он не чувствует н и ч е г о.       Старейшине Илин девятнадцать. Он спасает тех, кого ненавидел больше всех. Черновод крутит пальцем у виска, помогает обустроить Луаньцзан для проживания и играет с маленьким а-Юанем.       Старейшине Илин двадцать. Он не виделся с Хэ Сюанем и Ши Цинсюанем очень давно. Кажется, вечность. На самом деле месяцев семь. Они отправились путешествовать, обещав вернуться… когда? Вэй Усянь не помнит. У него всегда была плохая память, но в последнее время… в последнее время ему кажется, что он начинает сходить с ума. Тьма шепчет ему миллиардами голосов, и единственное, что помогает ему противостоять им — маленький а-Юань, громко ругающаяся Вэнь Цин, Вэнь Нин, четвертый дядюшка со своим вином (оно даже лучше Улыбки Императора! Или, может, Вэй Усяню просто кажется), бабушка и все остальные люди на Луаньцзан. Они его ответственность. Его якорь.       Старейшине Илин двадцать. Его якоря больше нет.       Вэй Ин скоро двадцать один, он стоит посреди своей пещеры и режет руки, читая недавно созданное им заклинание. Он чувствует, как вместе с кровью его покидает что-то еще. Сила? Душа? В его голове хаос миллиарда голосов. И среди них последняя надежда.       Что Хэ-сюн с Повелителем Ветров позаботятся о а-Юане.       Что хоть малыш а-Юань выживет.       Последнее усилие, последний приказ.

Конец.

      Хэ Сюань просыпается резко, не сразу понимая, что происходит. Шумит ветер, его порывы бьют в лицо и путают волосы, словно он заснул на берегу бушующего моря, а не в своей постели вместе с Цинсюанем.       Ветер. Цинсюань. Смутные догадки сгоняют остатки сна и Хэ Сюань подрывается. — Все хорошо, успокойся. Ты в безопасности, успокойся, — он пытается говорить не громко, успокаивающе, но внутри него паника, непонимание — как такое вообще возможно, он же… он же сам уничтожил силы Повелителя Ветра, они потратили не один месяц чтобы вернуть их, восстановить, но все было бесполезно, а тут с ничего… что происходит? Но перед ним в истерике бьется Ши Цинсюань, не слыша его, продолжая мелко трястись, не замечая дорожек из слез на своих щеках, и у Хэ Сюаня нет времени на размышления.       Он давит своей энергией, заставляет неконтролируемую силу Повелителя Ветра успокоиться, и только после этого ловит Ши Цинсюаня в свои объятия. Тот все так же смотрит куда-то сквозь, бормоча что-то, и — если честно — Хэ Сюаню страшно прислушиваться.       Ши Цинсюань же пытается осознать, что только что увидел во сне. То, что стало реальностью. Слова, сказанные Вэй Ином, бились в голове загнанной птахой. Его последние слова.       Через несколько минут они уже были у входа в пещеру на Луаньцзан. Но, конечно же, не нашли там н и ч е г о.       Даже маленького а-Юаня уже не было в дупле иссохшего векового дерева.