Без души

На его пороге стоял человек. Женщина. Напряжённая, тщательно прячущая свой страх. Впрочем, страх его не удивлял: люди, приходившие сюда когда-то очень давно, всегда боялись. Прятали свой страх за бравадой и глупыми попытками пошутить. В последний раз в своей жизни, потому что единственный их слушатель в этом замке не смеялся. Он убивал. Его удивляла неприкрытая уверенность: гостья знала, куда пришла и зачем. И — судя по решительным шагам — она не намеревалась сдаваться. До чего же дошли эти людишки: раньше по его отсутствующую душу приходили воины, вооружённые до зубов, а теперь — всего лишь девица, которая совершенно не тянула на воительницу. Дракула присмотрелся внимательнее: ни расстояние, ни полумрак не были помехой для глаз вампира. Гостья не походила ни на незадачливого охотника на вампиров, ни на простую селянку, перепутавшую дорогу на развилке к родному селу. Она с опаской и любопытством оглядывала огромную залу — и по чистой случайности посмотрела блуждающим взглядом прямо в его сторону. Прямо в глаза. В первое мгновение Дракула испугался: перед ним не просто человек, а всё-таки ведьма или охотница на вампиров и прочую нежить, и он, отвыкший от чужого присутствия за годы отшельничества, проглядел. А потом он вспомнил о прочитанной однажды теории — той, над которой в своё время посмеялся и в которую не поверил, ведь только смертные отчего-то жаждут верить в то, что где-то на земле есть тот, с кем ты будешь счастлив. Но вот перед его глазами за мгновения пронеслись ещё не воспоминания — видения о том, что только может случиться. Обрывки-обломки будущего, совместного будущего — неуловимые, но кажущиеся такими реальными. И желанными. Она улыбается и задумчиво кусает кончик пера, прежде чем записать что-то в испещрённый формулами свиток. Влад стоит рядом — без плаща, в рубашке с закатанными рукавами — и ставит перед ней наполненную побулькивающей жидкостью колбу. Касается её плеча, чтобы привлечь внимание. И они переплетают пальцы, переглянувшись с таким пониманием, какое бывает только между самыми близкими. Она улыбается. Влад в темноте прижимает её ближе, запуская ладонь в светлые локоны, спуская руку ниже, пробегаясь пальцами по голой коже. Волосы скрывают её лицо, но её выдаёт дыхание — чуть сбившееся — и он знает её слишком хорошо, и знает, что она улыбается. Посреди просторной библиотеки раздаётся смех. На три голоса: её — звонкий, хоть и чуть усталый, его — тихий, похожий на затянувшуюся усмешку. Третий незнаком Дракуле в настоящем, но отзывается чем-то родным в будущем. Из-за спины выбегает мальчик — слишком проворный для человека и слишком румяный для вампира. Светлые вьющиеся волосы у мальчишки забавно пружинят, и ребёнок, остановившись рядом со своей матерью, протягивает ей свиток с рисунком. Она осторожно берёт свиток в руки и искренне хвалит. Мальчик улыбается — и Влад знает, что у сына её улыбка.  — Меня зовут Лиза. — Голос, который Дракула прежде не слышал в реальности, уже кажется знакомым: он уже слышал его в видениях, в множестве видений, пронёсшихся в его голове в одну секунду. Только сейчас её голос немного дрожал: и от усталости, и от тщательно замаскированного страха. — Я пришла сюда из деревни Лупу. Я хочу стать врачом. Её счастливый голос звучал в видениях намного приятнее. Дракула приподнял левую бровь и, раздираемый любопытством и желанием рассмотреть человека поближе, не скрывая своей вампирской сущности, спустился вниз, смешавшись с густыми тенями, заполонившими залу несмотря на обилие свеч. Человек, сумевший пробраться в его мысли за мгновения, пусть и не по собственной воле, определённо заслуживал внимания. Мысль о том, что возможное будущее пленило его в единую терцию, Дракула старательно и безнадёжно отрицал.

***

Лиза присела на край кровати и принялась расплетать косу. Медленными, вдумчивыми движениями она перебирала пряди, рассыпавшиеся между пальцами, а Влад смотрел — и понимал, что уже это видел. Ещё один осколочек, ещё одно сбывшееся счастливое мгновение. Не первое — и далеко не последнее. В какой-то момент его бессмертная ночная жизнь стала похожа на сказку, но не на ту, что рассказывают нерадивым детям, чтобы запугать и заставить вести себя смирно. Единственное, что пугало: не сразу вспомнившаяся часть теории о родственных душах. Влад перечитал тот античный трактат, и если жившие тысячи лет назад люди не ошибались, то пока он в их первую встречу видел всё лучшее, что их ждёт, Лизе достались все самые страшные моменты их будущего. Однако Лиза не подавала вида и ни разу не поднимала эту тему, так что либо греки всё же ошибались, либо то, что Влад Дракула выменял свою душу на бессмертие, уберегло её от неведомых ужасов будущего.  — Ты слышала о родственных душах? — Влад всё же не удержался от вопроса, и Лиза обернулась. Кивнула с улыбкой:  — Да. Считается, что при встрече они видят своё будущее: один — хорошее, другой — плохое. По крайней мере, — она пожала плечами, — так рассказывал пришедший в Лупу странник. Правда, его потом выгнали за ересь. Лиза горько усмехнулась и нервно сжала собственные запястья, словно желая убедиться, что с ними всё в порядке.  — Я видел. Когда ты пришла, — Влад сощурился: жест жены не ускользнул от его глаз, но её руки были в полном порядке. — Очень много хорошего, и пока всё сбывается. Лиза не глядя упала спиной на кровать и взяла Влада за руку. Светлые волосы золотым ореолом рассыпались по одеялу и кружевной оторочке её ночной рубашки.  — Это же здорово, — она приподняла брови. Она по-прежнему улыбалась, но Владу чудилась тень паники в её глазах. Ему очень хотелось верить, что только чудилась, но он должен был знать наверняка:  — Но что видела ты?  — Ничего, — торопливо ответила Лиза. Отвела взгляд — лишь на мгновение, но продолжила улыбаться. Влад склонился над ней, задумчиво провёл по кружевному узору кончиком когтя. Вырез ночной рубашки медленно съехал вправо, обнажив плечо.  — Ничего? Лиза приложила ладонь к его лицу, призывая склониться ещё ближе, и практически ему в губы прошептала:  — Может, в нашей с тобой жизни просто нет места плохому? Влад очень сомневался, что ему можно надеяться на подобное. Жизнь вообще слишком часто представляла из себя болото всего самого ужасного с толикой чего-то светлого. Лиза стала его крошечным кусочком света, а вот что окружило её? Ему очень хотелось верить, что самое плохое, что может случиться в её жизни, — это связь с опаснейшим вампиром. Который ни в коем случае не причинит ей вреда.  — А может, у меня просто нет души? — Влад подозревал, что хватается за соломинку, но Лиза улыбалась так тепло и искренне, что портить эту улыбку мрачными расспросами не хотелось. Она усмехнулась и привычно мигом нашлась с ответом:  — В таком случае, я с удовольствием поделюсь своей. С тихим смешком Лиза поцеловала его, словно желала продемонстрировать, как именно она собирается делиться. Влад совершенно не возражал.

***

Она проснулась посреди дня. Покосилась на мужа. Влад спал. К счастью. Ей с детства снились кошмары, и просыпаться вот так, словно её только выдернули из мира ужасов, стало делом привычным. Впрочем, именно сегодняшний кошмар появился в её жизни относительно недавно — когда она оказалась на пороге замка и встретилась взглядом с его хозяином. Лиза горела. Она задыхалась от жара, сознание плыло от горького дыма, забившегося в лёгкие. Она с трудом видела лица вокруг, но всё же знала, что людей рядом много. Они стояли, жадно смотрели на то, как её поглощает огонь, и это могло означать только одно — её сжигали как ведьму. Едва она выбрала свой путь, едва она решила спасать жизни людей, она поняла, что её могут однажды заклеймить ведьмой. Лиза надеялась, что ей удастся убедить людей в том, что она служит не магии, а науке, и что она будет достаточно осторожной, чтобы не стать одной из сожжённых, но всё же прекрасно осознавала опасность своего пути. А потом она встретила Влада — и простая вероятность страшного исхода стала кусочком её будущего. Их будущего. Лиза не знала, какой срок ей отмерен. В видении не было подсказок. В видении были только огонь и её мольбы, обращённые к мужу. Она просила, она умоляла его не мстить. Потому что она знала, на какой опасный путь ступила. Лиза не знала только, сколько ей осталось, и не желала отравлять это время своими страхами и кошмарами — и отбирать чьи-то жизни. Она подозревала, что узнай об этом будущем Влад, с него станется обезопасить её самым кровавым способом — уничтожив угрозу физически, и Лиза не могла этого допустить. Она желала спасать, а не становиться причиной смерти. Она прятала свои кошмары поглубже и торопилась успеть жить.