***
— Люди переоценивают дружбу, Хельга, — он склоняет голову набок, сосредотачиваясь на ее голубых глазах. — Привязанность — это слабость. — Чувства делают нас сильнее, глупый, — Хаффлпафф улыбается и заправляет локон волос за ухо. — Придёт время, и ты вспомнишь о моих словах.***
— Что ж, у нас разное мнение на этот счёт, — семикурсница захлопывает книгу и поднимается, когда парень прерывает ее: — По-прежнему считаешь, что чувства делают нас сильнее, Хаффлпафф? — она застывает на месте, а слизеринец продолжает: — Ты по-прежнему наивна, как ребёнок. Она оборачивается по сторонам, поправляет желтый съехавший галстук и хмурится. — Эйвери. Моя фамилия Эйвери. — В этой жизни, — усмехается он. — В прошлой ты была знаменитой волшебницей, Хельга Хаффлпафф. Библиотека пуста, и его голос отдаётся эхом.***
— Ты — самый вредный маг, которого я знаю, Салазар Слизерин! — она смеётся, а он подхватывает ее на руки и прижимает к себе. Словно влюблённый мальчишка. Девушка продолжает смеяться, пока он не накрывает ее губы своими. — О, Хаффлпафф, ты безнадёжна, — улыбается в ответ, касаясь своим носом — ее. — Ты хотел сказать, безнадежно влюблена в самого вредного мага вселенной? — улыбается. — Да?***
— Мне лучше уйти, — все ещё хмурясь, разворачивается Ханна. И именно в этот момент парень неожиданно и ловко хватает ее за руку. —Ты по-прежнему упряма, — он поднимается, подходя ближе. Так, чтобы она чувствовала его дыхание. — И тебя по-прежнему легко напугать. Она же наоборот почти не дышит, глядя в чёрные, безжизненные глаза собеседника. И затем делает жалкую попытку вырваться. — Отпусти немедленно, или… — Или что, Ханна? — он приближается к ее уху, шепчет, обжигая своим дыханием, отчего девушке становится некомфортно. Никого вокруг. Совершенно никого. — Что тебе надо? — но вместо того, чтобы испугаться и замолкнуть, она гордо вздергивает подбородок и поджимает губы. Парень лишь усмехается, узнавая свою Хельгу и убеждаясь, что он не ошибся в выборе. — Ты удивишься, но в прошлой жизни мы были больше, чем друзья, — он наконец отпускает ее руку и делает шаг назад. Впрочем, он не умеет ошибаться.***
Он смотрит, как она смеётся, и не перестаёт удивляться растущему теплу в груди. Она — его личный лучик солнца в подземельях, который не даёт пропасть, потеряться во всей тьме лабиринтов. И он влюблен в нее. Салазар Слизерин — великий и могущественный волшебник — влюблён в простую магичку — так бы звучали заголовки в газетах? Они не знали, что Хельга Хаффлпафф была совершенно необычной. Более того — столь особенную девушку он не встречал за все свои многочисленные жизни, при этом был уверен, что у девушки жизнь — первая. Она была столь наивна, столь чиста, что притягивала совершенно противоположного ей Слизерина. — У тебя доброе сердце, — как-то сказала она, лёжа на его груди, а он лишь подумал, как же сильно эта девушка, с голубыми глазами, ошибается.***
— Я не верю тебе! — она резко одергивает руку и делает шаг назад, не вызывая и тень эмоции на его лице. — Убирайся! Она повышает голос.***
— Ты чертова лгунья! — он кричит. В её глазах — слёзы, на шее чертов медальон Слизеринов. Как он мог подарить его грязнокровке? Как раньше не заметил, что она — грязная? — Салазар… — она пытается коснуться его руки, но мужчина резко одергивает ту. Качает головой. Его глаза искрятся ненавистью. Злостью. Предательством. — Не прикасайся ко мне, грязнокровка, — шипит он, а затем прикрывает глаза. — Убирайся! Убирайся вон! Теперь все пазлы складываются. Гриффиндор, Рейвенкло так отчаянно защищали грязную кровь, потому что знали правду. Знали, что Хаффлпафф — чертова грязнокровка. Хуже маггла. Ниже домовика. И они не сказали ни слова. Никто из них.***
— Что ж, Ханна Эйвери, — он сцепляет руки за спиной, — ты не оставляешь мне выбора. Прежде, чем она успевает понять, удивиться, испугаться или закричать — он усыпляет ее, невербально, а затем мягко ловит ее тело… Спящая она кажется такой невинной, такой родной, а ее волосы, как и тысячи лет назад, пахнут одуванчиками.