Розочка

Волосы у Ноэлль оказались еще красивее, чем показалось в первый раз. Когда они рассыпались по траве, луна осветила эти белые пряди, и они засияли. Обычно аккуратно собранные, сейчас растрёпанные с несколькими запутавшимися листиками в них. Люмин, с нежностью в глазах, заправляет ей за ушко белоснежную прядь. Рыцарь — горничная краснеет и отворачивается. Люмин весело посмеивается и перемещает руку с мягких волос на румяную девичью щёку. Ноэлль не сдерживает мягкой улыбки, и это заставляет путешествиницу продолжить свою работу. Люмин шутливо щипает её за щёку, и будущий рыцарь удивлённо смотрит на неё.  — Ч-что ты делаешь? — смущённо спрашивает она и чувствует как губы Люмин коснулись её собственных. Путешественница чуть прикусывает нижнюю губу и облизывает её. Ноэлль инстинктивно разжимает руки и снова их сплетает за спиной у почётного рыцаря, испытывая одновременно удовольствие и ужасное смущение. Когда они отстраняются друг от друга, у Люмин в глазах пляшут озорные огоньки… она очень любит поддразнивать свою любимую горничную.       Это далеко не первое их свидание. С того дня, как Ноэлль попросила почётного рыцаря о помощи в тренировке, они стали видеться гораздо чаще чем раньше. Каждый редкий выходной, который давали Ноэлль, они посвящали друг другу. Их связи стали крепче, появилось ощущение, что они могут провести вместе всю оставшуюся жизнь. Однажды вечером, уже совершенно измотанные любовной борьбой и борьбой с самими собой, они признались друг другу в чувствах. Нужно ли говорить как счастливы были обе, когда их чувства оказались взаимными. Сейчас во время очередного свидания в долине ветров они поняли, что готовы к следующему шагу в их отношениях, готовы зайти дальше, чем просто дарить друг другу поцелуи. И они хотели сделать это здесь и сейчас. Так что этой ночью произошло что-то особенное. Костер на маленькой поляне под тенистыми деревьями. Птицы — самый главный свидетель.       Люмин оседлала бедра, лежащей под ней Ноэлль и снова коснулась её губ своими. Вожделение и нежность — так они называли эти чувства друг к другу. И их желания совпадали полностью. Хотя это не были сладкие поцелуи страсти, это были скорее осторожные и дразнящие ласки, которые возбуждали обеих. Ноэлль от смущения не знает куда деть руки, и всё-таки возвращает их за спину путешественницы. Люмин отрывается от мягких, ярко розовых, от поцелуев, губ Ноэлль и заворожённо проводит по ним большим пальцем. Ноэлль стремится к идеалу, но для Люмин она и так идеальна. Каждая мелочь, каждая родинка, каждый шрам и мозоль на руке - всё это прекрасно для Люмин. А душа Ноэлль безгранична, и в ней такая же безграничная любовь к одному только человеку. Люмин замирает на мгновение и закрывает глаза. Когда она их открывает, обе смотрят на падающую в звёздном небе огромную звезду. Обе не сговариваясь загадывают одно и то же желание: «Только бы никогда не расставаться, только бы всегда держать тебя за руку». Люмин вздыхает и утыкается головой в плечо Ноэлль. Падающая звезда всё ближе к земле. Обе молчат, но очень хорошо понимают друг друга. Люмин ласково берёт Ноэлль за подбородок и поворачивает к себе  — Смотри на меня, — шепчет она на ухо и целует висок, потом щёку, любовно касается губами закрытых век, проходится губами по подбородку и чмокает маленький носик. Губы Люмин перемещаются с личика за мило порозовевшее девичье ушко, следом на тонкую бледную шейку. Ноэлль от неожиданности вздрагивает и краснеет ещё больше.       Ноэлль… Всегда правильная Ноэлль раньше и подумать бы не могла, что когда-нибудь будет делать что-то такое, да ещё и с девушкой, ещё и с почётным рыцарем, на которую она всегда смотрела как на божество, на которую всегда хотела быть похожей. Но раз уж начали, дело нужно было довести до конца и сделать это идеально. Уж к этому Ноэлль подготовилась. Она перечитала десятки книг о «таком» проявлении любви. И пусть материала о любви между двумя женщинами было крайне мало, а черезчур сильное смущение иногда мешало воспринимать информацию, она всё же старалась. Отведя взгляд, она, пересилив себя, сама приподнялась и коснулась губ почётного рыцаря своими. По телу прокатилась горячая волна, а на теле тут же выступили мурашки. И тогда она всё-таки решилась. Руками нашарив завязки платья, она потянула за них и спустила платье с розовых, загорелых плеч путешественницы.       Приложив некоторые усилилия рыцарь — горничная меняется с путешественницей местами. Теперь Люмин снизу смотрит на неё широко распахнутыми глазами. Она никак не могла ожидать такого от своего невинного цветка. А Ноэлль разглядывает Люмин, внимательно проводя пальчиками от шейки до ложбинки между грудей, и стаскивает платье, оставляя путешественницу совсем обнаженной, в одних только трусиках, намокших из-за сильного возбуждения оной. Люмин даже не пытается прикрыться. Если её любимая хочет посмотреть на неё, то пусть смотрит. Она с радостью предоставит всё своё тело для изучения.       Ноэлль аккуратно без намёка на поцелуй касается губами ключицы Люмин, затем плеча, поднимается по руке вверх и расцеловывает каждый пальчик. Теперь настала очередь Люмин краснеть. Эти ласки кажутся невинными, но её они очень возбуждают. Поцеловав последний пальчик, будущий рыцарь наконец позволяет себе посмотреть на грудь своей любимой. Две маленькие аккуратные полуокружности с розовыми вершинками сосков приковали к себе её взгляд. Она заворожённо опустилась к ним и поцеловала одну из грудей. Лицо Люмин цветом могло соревноваться с помидорами. Вся красная, этого маленького действия уже хватило чтобы возбудить её ещё сильнее. Ноэлль боялась сделать что-то не так и судорожно вспоминала всё, что прочитала об этом, но как назло в голове было пусто, а перед глазами было лишь раскрасневшееся лицо путешествиницы, возбуждённой и ждущей продолжения. Не выдержав этой неловкой паузы, Люмин села и стала неспешно расшнуровывать платье Ноэлль. Ещё немного, и она тоже осталась обнаженной. Когда платье было снято, Люмин столкнулась лбом со лбом Ноэлль пытаясь таким образом успокоить. Она медленно гладит её плечи, проводит по волосам, целует щёки, и Ноэлль наконец успокаивается и выдыхает. Теперь они снова в той позиции, с которой начали. Люмин сползает вниз и берёт в руки маленькую ступню. С нежностью и осторожностью она расцеловывает щиколотку, будто она была великолепным, очень хрупким сокровищем. — А-хах, — Ноэлль коротко смущённо стонет и тут же прячет лицо. Люмин поднимается выше, но всё ещё не туда, куда хотелось бы будущему рыцарю. Губы Люмин касаются её под коленкой, язык проходится по маленьким шрамикам. Ноэлль тихо постанывает от удовольствия. Ей стыдно за звуки, которые она издаёт в этот момент, но она искренне не может их сдержать. Закончив с прекрасными округлыми коленями, Люмин поднимается ещё выше и касается губами требующего внимания соска. На этот раз стон Ноэлль намного громче. Люмин берёт розовую горошину в рот и водит по ней языком, одновременно второй рукой мнёт вторую грудь. Ноэлль прижимает её голову ещё ближе, пальцами зарывается в волосы, и неловко ёрзает бёдрами. Наконец она быстро кончает. Ноэлль оказалась настолько чувствительной, что смогла кончить от такой простой ласки. Она закрывает глаза и её тело натягивается словно струна. Кажется даже дышать перестаёт. Путешественница удивлённо и вместе с тем восторженно смотрит на неё, целует её руку и ложится рядом. Ноэлль не нужно много времени, чтобы прийти в себя. Через пару минут рыцарь — горничная привстаёт, опираясь на руку и смущённо спрашивает  — А как же ты? — и тут же прячет красную мордашку. Она так хотела, чтобы их первый раз прошёл идеально, а в итоге она одна получила удовольствие. Решившись не ждать ответа, будущий рыцарь взяла дело в свои руки. Теперь, когда её не одолевало смущение она вполне могла вспомнить, о чём говорилось в тех книгах, что она читала. Разведя ножки Люмин в стороны, она провела пальчиками по истекающей влагой промежности. Люмин удивилась, но ничего не сказала, чтобы ненароком не спугнуть свой робкий маленький цветок. Будущий рыцарь, отбросив всё смущение в сторону, с удовольствием целовала нежные бёдра своей девушки. Покопавшись в своей голове ещё, она вспомнила ещё пару советов и, следуя им, оставила на бедре красноватый след. Хоть чувство собственничества было чуждо милой горничной, но почему-то глядя на это пятно, в голове промелькнула мысль «моя». Закончив любоваться на своё произведение искусства, она наконец касается Люмин там, где та хочет больше всего. Пальчиками она обводит клитор по кругу, на что тут же получает реакцию. Люмин стонет громко и выгибается в спине. И в голове у горничной снова появляется мысль «моя…только для меня она такая». Она так старательно вылизывает Люмин, что та уже давно не пытается сдержать стоны, напротив она чуть ли не кричит. — Ах… Ноэлль…а! Ещё, Ноэль… Ещё… Ах… Я люблю тебя — сбивчиво пытается выдать путешественница цельную мысль. Ноэль работает язычком со всем усердием, не забывая доставлять удовольствие себе. К концу они подходят одновременно. Спина Люмин выгибается, сил хватает лишь на то, чтобы слабым голосом прошептать только имя любимой: Ноэлль. Будущий рыцарь обессиленно устраивается у почётного рыцаря на животе. Они обе переводят дыхание и пытаются упокоить бешено колотящиеся сердца. Спустя какое-то время после столь бурного конца путешественница поднимает руку и гладит мягкие спутавшиеся локоны рыцаря — горничной. — Я люблю тебя — шепчет она. Эти слова не выражают и сотой доли того, что она чувствует к Ноэлль. В ответ она получает сонное — И я тебя люблю. Люмин улыбается. Всё-таки таки с её Ноэлль не может быть неидеально. Они засыпают в объятьях друг друга и просыпаются рано утром. Когда даже солнце не встало. Вместе они возвращаются в штаб Ордо Фавониус и делают вид, будто между ними ничего нет. Только глаза, в которых плескается безграничная нежность, когда они смотрят друг на друга, выдают их.