Пион

Поймав такси, Чонгук на руках, заносит Тэхена в салон и быстро называет свой адрес дома водителю. По дороге альфа прижимает к себе любимого омегу, вдыхает очень слабый запах пиона, который только начал расцветать, но теперь он опять еле чувствуется, и гладит по макушке. — «Больше я тебя никому не отдам» — шептал парень, бесчисленное количество раз целуя жесткие волосы. Тэхен спал, тихо посапывая в шею Чонгуку. Все время альфа не шевелился, боясь разбудить спящего. По приезде Чонгук на руках внес домой Тэхена, их на пороге встретил отец с грозным взглядом: — Ты не должен этого делать, судьба все решила за него, пусть так и будет, не влезай! — И от злости топнул ногой, от чего Тэхен начал медленно пробуждаться, пытаясь разлепить ссохшийся губы. Он щурился от яркого света, пытаясь понять, где находится, покрутил головой, он увидев огорченного отца Чонгука, тут же вцепился в шею, парня и задрожал, боясь что его снова отдадут этому ужасному альфе, и зашептал еле слышно — «Я не хочу, не хочу, не хочу. Не прогоняйте меня!» — Малыш, не бойся, можешь расслабиться, все хорошо, теперь ты со мной. — Прижимал его за шею, лицом к своей щеке, альфа. Тэхен глубоко вздохнул, почувствовав тепло любимых рук, и перестал дрожать, опять проваливаясь в сон. Чонгук занес его к себе в комнату, положил на мягкую кровать, снял верхнюю одежду и, оставив того в одной футболке, укутал одеялом. Поцеловав в лоб, Чонгук прошептал: — «Я скоро вернусь, отдыхай, тут ты в безопасности». И вышел за дверь. Отец так и стоял посреди кухни со скрещенными на груди руками. Чонгук приблизился, чтобы закончить разговор. — Папа, прекрати так говорить … — злился Чонгук на своего отца — … пойми уже наконец, мы не сможем выжить друг без друга, хочешь ты этого или нет. Видишь, что произошло с Тэхеном, он чуть жизни не лишился. Ты тоже хочешь взять грех на свою душу, разлучив нас? — Махнув рукой, альфа вышел на улицу. За их домом находился огород, в котором росли различные цветы: — «На следующий год посажу только пионы» — подумал парень и улыбнулся. Срезав бутон, он поспешил к омеге. По пути, захватил маленькую стеклянную вазочку. Налив в нее холодной воды, понес в комнату, где спал его любимый. Медленно открыв дверь, чтобы даже скрип не раздался, он просунул одну ногу, шагнув как можно дальше, и вытянутой рукой поставил вазочку на стол. Быстро втянув ногу обратно за порог, так же тихо прикрыл ее. — «Миссия все сделать тихо и не разбудить омегу — выполнена» — он улыбался сам себе и потирал ладони. На стареньком диване сидел мужчина и внимательно следил за суетливым сыном, что на кухне моет фрукты и нарезает их на тарелку, пританцовывая. Брови отца были хмурыми, взгляд тяжёлый, но он прекрасно понимал Чонгука. Доминантные альфы, если и выбирают себе возлюбленного, то это на всю жизнь. Даже если придется лишиться своей, они никогда не отдадут своего омегу. Но проблема была даже не в этом, а в том, что и другой альфа тоже был доминантным, опасность заключалась в том, что один из них должен сдаться, что не свойственно природе. Они будут драться все время, при каждой встрече и пытаться завоевать, этого несчастного омегу. Когда тот сделает выбор и останется с одним из них, другой альфа вынужден будет покинуть этот город. Семья Чонгука, довольно-таки бедная, и если им придется уехать, то это будет подобно смерти, потому что мало-мальский заработок у них был именно здесь, в семье Тэхена. Чонгук подготовил тарелки со свежими фруктами, и сварив ароматную рисовую кашу, понес все в комнату, светясь от счастья. Он всегда мечтал ранним утром, готовить завтрак совей паре, будя его ярким ароматом приготовленной еды. Поставив все чашки на прикроватный столик, он присел на край кровати. Тэхен спал так сладко, его ресницы слегка подрагивали, а губы что-то нашептывали во сне. Они манили альфу, хотелось поцеловать или хотя бы слегка коснуться. Чонгук мгновенно сдался и потянулся за поцелуем. Но неожиданно, когда до его губ остался миллиметр, Тэхен раскрыл огромные глаза, полные страха, и отпрыгнул к спинке кровати, поджимая согнутые ноги. — Что ты делаешь? — омега весь трясся, как будто дома было очень холодно. — Не прикасайся ко мне! — Шипел он и заправляя голые коленки под футболку. — Я просто хотел тебя поцеловать — немного погрустнев, ответил Чонгук. — Нет, это невозможно, я … — запнулся парень — … грязный — на выдохе произнес он и, опустил взгляд на выпирающие из-под одежды колени. — я предал тебя, хоть и не по собственной воле. — На глазах показались слезы. — Знаю, и очень злюсь, что посмели тебя трогать, но не на тебя, а на себя, что не смог уберечь … — альфа дотронулся подушечками палацев, до ступни омеги, которая торчала из-под футболки — … но это совершенно не значит, что я тебя больше не люблю или призираю, наоборот, понял, что не смогу жить без тебя. Тэхен еще минуту помолчал, уткнувшись в колени, а потом поднял жалобный взгляд, который постепенно наполнялся теплотой. Вытащив ноги, подполз к Чонгуку, кладя растрепанную голову на его ноги: — Прости меня, я так сожалею о случившимся, но ничего сделать не смог. Чонгук гладил его волосы и некоторые прядки заправлял за ушко: — Со временем, я сотру твои плохие воспоминания, создавая только хорошие. Альфа видел, как Тэхен мягко улыбается его словам, и мечтательно прикрывает глаза. Он хотел сделать его самым счастливым на планете, только нужно многое обдумать, чтобы не допустить подобного снова. На следующий день они отправились в дом Тэхена, он очень переживал, что мама будет осуждать за то, что не приехал домой вместе с Лиеном, а остался у чужого альфы. Он был готов ко всему, главное, чтобы их не разлучили с Чонгуком. — Ты наглец … — кричала мама, и била кулачками в грудь своего сына — … я так переживала. Ты издеваешься надо мной? Где ты был? — Женщина, вся в слезах, с грохотом села на диван, и зарыдала в голос, прикрывая ладошками лицо, она, не обратила внимания ни на то как выглядит ее сын, ни на Чонгука, который стоял рядом. — Мама! — отозвался с тоской сын — Я не мог прийти раньше, пойми. Расскажу тебе все, когда придет время. Тут женщина перестала плакать, и убрав с лица ладони подняла взгляд на Тэхена. В глазах у нее туманилось из-за слез, она, вытерев насухо глаза, открыла рот от изумления. Перед ней стоял не ее красивый омежка, а горем убитый, высохший человек. — Что с тобой стряслось? — Спросила мать, и пошатнулась, теряя почву под ногами. Чонгук ловко подставил свои сильные руки, и та, оперившись на них, перевела взгляд на Чонгука. — А ты что тут делаешь? — вопросительно посмотрела она на альфу, а потом на своего сына омежку, и тут до нее начало доходить.