Пион

Чонгук нёс своего омегу на плече до забора, как только ворота за ними закрылись, он поставил его и притянул к себе за талию: — Ну вот, теперь я буду тебя оберегать, защищать, и полностью беру ответственность на себя. Надеюсь, тебе не будет слишком тяжело, по крайней мере, я постараюсь. — Альфа перехватил руку Тэхена, и они пошли в уже общий дом. Дом Чонгука для омеги не был страшным препятствием, с ним связаны только светлые воспоминания, но вот жить с отцом Чонгука было волнительно. Он не особо расположен к парню, и это его беспокоило. — Папа, мы дома! — Крикнул Чонгук, проталкивая вперед Тэхена. Тот робко зашел и встал, словно каменный. Мужчина стоял в центре комнаты и вытирал руки кухонным полотенцем. Он смерил взглядом утонченного парня, и брови начали хмуриться. — Ты тут пропадешь, руки у тебя словно бархат, они ничего никогда не делали, как ты будешь жить в такой нищете? Глаза омеги наполнялись слезами, он резко упал на колени, опустив голову на пол: — Прошу, научите меня всему, я буду стараться не огорчать вас. Мужчина даже рот от удивления открыл, он думал, что Тэхен будет валяться в кровати день и ночь и требовать его обслуживать, а тут такое. — Хорошо, я помогу, посмотрим, что из этого выйдет. Чонгук сейчас тебя отведет в вашу комнату, расскажет правила дома и через час приходи на кухню, будем готовить обед. — Он опять смерил того взглядом и скрылся в своей комнате. — Мой папа добрый, он тебе понравиться, но и потрудиться тоже придется. Он ведь не отстанет от тебя, пока не передаст все свои навыки и умения. — Альфа улыбнулся и потянул Тэхена в комнату. Они зашли в комнату, и Чонгук сразу начал рассказывать порядки этого дома. Ему не терпелось связать Тэхена со своей семьей. — Мы встаем рано. Отец в пять утра уже уходит на работу, а я, то есть мы, можем поваляться до семи и приступать к работе. Я занимаюсь тяжелой работой по дому и еще выращиваю цветы, которые продаю на главной улице, обычно по праздникам или в выходные. Тэхен не знал о цветах, он много раз гулял по центральной улице и никогда не замечал своего альфу. — А ты мне покажешь свой сад с цветами? Может и меня научишь своему мастерству. Комната была очень маленькой, Тэхен знал ее отлично, поэтому вместо осмотра достопримечательностей, он притянул к себе альфу и проурчал ему в шею, выдыхая теплый воздух: — Я люблю тебя. Чонгук залип на его лице и ответил: — Никогда тебя не отпущу, даже если ты этого захочешь. Омега, запрокинув голову, громко засмеялся, оголяя то место, где была метка. Чонгук нежно поцеловал ее и сказал: — Теперь все ночи будут нашими. — Тэхен … — донеся голос из двери — … пошли учится готовить, а то твой мужчина так и помрет с голоду, любуясь тобой. Омега быстро оттолкнул парня и побежал на кухню. — Как быстро. — Впервые улыбнулся отец Чонгука. — Надень фартук и собери волосы, у нас не салон красоты, а твои волосы никто есть не хочет, каким бы ты сладким не казался. Как оказалось, мужчина очень добрый и с отличным чувством юмора. Омега внимательно смотрел и повторял все за ним, они много разговаривали, временами смеялись и подшучивали друг над другом. Чонгук зашел в дом и увидел, как те двое весело проводят время и на душе стало совсем тепло, так он и представлял свое счастье. — Чонгук! — Закричал Тэхен и поманил его рукой. — Представляешь, лепестки роз можно заваривать, а переросший огурец, если его порезать, то можно использовать для кимпаба. Тэхен удивлялся как маленький ребенок, он рассказывал альфе всякие интересные заметки, хотя об этом не знал только он сам. Но Чонгук не прерывал его и артистически удивлялся, каждый раз, когда омега хлопал в ладоши от восторга. Время шло, Тэхен многому уже научился и ловко управлялся на кухне. На нем была уборка и часть готовки. Когда отец возвращался пораньше или вовсе был выходной, то они вместе готовили ужин. Чонгук посадил больше цветов на участке и чаще стал отсутствовать дома, пытаясь продать как можно больше. Он хотел баловать своего омежку, и для этого требовалось больше усилий. Иногда Тэхен забегал на участок и подсматривал за работой своего любимого. — Почему стало так много пионов? Спрос на них увеличился? — спрашивал Тэхен, обвивая руками шею альфы. — Нет, просто он стал моим любимым цветком. — Чонгук с нежностью смотрел в глаза своему омеге и ярко улыбался. Тэхен знал, что он говорит не о цветах, а о нем, но все же притворялся, что ничего не понимает. Как-то Чонгук утром срезал побольше цветов и собирался в центр города, там проводился детский праздник. — Милый, можно я поеду сегодня с тобой и помогу, вдвоем мы справимся намного быстрее, а остаток времени проведем на едине. — Прижимаясь к альфе говорил Тэхен. — Но у тебя есть свои дела. — Чонгук отвечая, обнимал парня за талию плотно прижимая к себе. — А я все сделал еще вчера, и сегодня твой отец разрешил взять выходной. — Заигрывал омега, тычась носом в шею любимого. — Ладно собирайся! — Чонгук отпустил Тэхена, слегка шлепнув по попе. Он не мог отказать своему малышу. Омега взял плетеную корзину, нарезал ромашек, и они отправились в путь. Тэхен в шелковой блузке с прозрачными круглыми пуговицами и плетеной корзиной, смотрелся просто превосходно. Чонгук не мог оторвать взгляда и лишь облизывал губы. Людей было очень много, все гуляли с детьми, в динамиках раздавались милые песни. Дети останавливались и плясали в такт музыке, родители и сопровождающие несли воздушные шарики, сладкую вату на палочке, различные игрушки. Праздник же детский, поэтому взрослые скупали все, что захочет их чадо. Омега ходил и продавал цветы, улыбаясь каждому ребенку. К некоторым наклонялся и рассказывал веселые стишки, те внимательно слушали, а потом звонко смеялись. — Мама, смотри какой красивый дядя, пойдем купим у него цветочек. — Кучковались дети, рядом с излучающим свет омегой. — Сколько стоят эти замечательные ромашки? — спрашивали люди перебивая друг друга. — Всего тридцать вон, они выращены с любовью, поэтому простоят долго отдавая ее вам. — Он был таким милым, что люди охотно разбирали его цветы. Корзина почти пустая, ноги ноют от усталости, но улыбка не сходит с лица. Он вытащил, сшитый отцом Чонгука кошелек, и заглянул в него, денег было много, что несомненно радовало. Тэхен хотел скорее отыскать Чонгука, чтобы похвалиться прибылью, но … — Можно мне последний цветочек, он такой одинокий в вашей корзине? — До боли знакомый голос раздался около Тэхена. Он поднял взгляд и увидел своего друга — Чимин! — Привет, Чимин, давно не виделись. — Омега сделал вид, что совершенно не помнит, по какой причине они перестали общаться. — А ты как всегда рад и сияешь, даже находясь в таком положении. — Друг обошел его, разглядывая со всех сторон. — Видно тебя выгнали из дома, и ты теперь живешь на улице, собирая с клумбы цветы и продавая их, зарабатываешь на кусок хлеба? — Не скрывая отвращения, усмехался мальчишка. — Нет, я помогаю Чонгуку с его работой. — Как всегда, наивный омега, подставляет свое лицо для удара. Чимин съежился от того, что Чонгук до сих пор рядом с Тэхеном: — Да, не лучшую жизнь он тебе подарил, да еще и выставил на общее обозрение, чтобы каждый мог посмотреть бедность в ее проявлении. Тэхену было неприятно слушать все это, и он решил уйти, тем более последний цветок он отдал бывшему другу бесплатно. Но тот схватил его за запястье и с болью сжал. — Ты все равно не будешь с ним, иди к тем, кто тебе по масти. Богатенькие альфы уже заждались тебя, заканчивай играться и возвращайся к своим. — От такого нажима, рука омеги начала синеть, и боль иголками раздавалась по коже. — Отпусти, больно! — Пищал цветочный мальчик. — Вот и я прошу тебя о том же. Отпусти Чонгука, мне больно наблюдать за вашим счастьем. — Омега перестал дергаться и заглянул в глаза другому. — Так ты ждешь, что мы разойдемся? Думаешь сможешь занять мое место? — Тэхен медленно поднес длинные пальцы к своей шеи и слегка оголил участок, где виднелись следы зубов. Чимин округлил глаза, расцепляя хватку: — Паршивец! — Зашипел он, и резким движением дернул того за блузку, от чего пуговицы, словно росинки, покатились по каменной дороге, оголяя белоснежную грудь парня. Все люди оборачивались, наблюдая за скандалом. Тэхен покраснел до кончиков ушей и как можно сильней прижимал к себе края блузы, прикрывая тело. Слезы покатились вместе с пуговицами. Он присел на корточки и спрятал голову в коленях. На большую толпу пришел и Чонгук, посмотреть, что так привлекло всех этих людей и замер на месте. Альфа увидел своего любимого, в центре, сгоравшего от стыда, и Чимина, который довольно сложил руки на груди и наслаждался моментом. Чонгук подбежал к Тэхену, обнял его, загораживая от всех: — Что стоите, расходитесь уже! — Люди чувствуя неловкость, начинали разбредаться. Все кроме «доброго друга». Он все так же уверенно стоял и с горечью наблюдал заботу старшего к своей омеги. Чонгук зло посмотрел на Чимина: — Что он тебе сделал, раз ты так мстишь? — Просто забрал то, что должно было быть моим — например, тебя! Знаешь в обществе есть такое негласное правило: богачи общаются и создают семьи с себе подобными, а бедные с — бедняками. И вот тут, что-то пошло не так. Почему же богатенький, самовлюбленный мальчишка, бросает все ради бедного фермера? Если он посмел нарушить правила, то должен ответить за это. — Фыркал Чимин, доказывая неправильность их отношений. — Тебя это не касается, и если еще раз появишься в поле зрения, то будешь иметь дело со мной, а это поверь, явная смерть. — Капилляры в глазах альфы начинали лопаться. — Пошли отсюда, мне стыдно. — Шептал Тэхен, крепко сжимая рукав рубашки Чонгука. Альфа повернулся в сторону своего малыша, схватил его на руки и быстрыми шагами скрылся в переулке. — «Посмотрим еще кто кого!» — Цокнул Чимин, заправляя свои руки в карманы брюк.