Луффи широко улыбался, рассказывая дозорным истории про свои многочисленные приключения. Те с упоением слушали пирата, уставившись на него, словно дети. Воображение бурно рисовало красочные картины. Они не знали, что может быть так захватывающе и интересно в этом обычном, по их мнению, мире. Даже в Ист Блю мугивары смогли сполна насладиться опасностями и весельем. Мужчины представляли себе этого юного пирата-новичка, который, как герой из какой-нибудь сказки, одолел стольких врагов на пути к Гранд Лайну: Дон Криг, капитан Куро, рыбочеловек Арлонг. Он шёл вперёд, несмотря ни на что, и никого не боялся. Мугивара обожал приключения. Казалось, ему тесно в границах горизонта. Океан являлся единственным местом, где пирату было по-настоящему хорошо. Огромный и бесконечный, он манил его своей необузданностью и мощностью. Гранд Лайн мог быть спокойным и умиротворённым, а потом мог внезапно стать настоящим адом. Великая непокорная стихия, которая завораживала Луффи. Здесь, посреди синих непредсказуемых вод, был его дом. Это дозорные прекрасно понимали. Смотря на то, как преображается его круглое лицо, широко растягивается ослепительная улыбка и с каким вдохновением в глазах парень рассказывал свои невероятные истории, мужчины и сами заражались этим странным восхитительным чувством приключенического азарта. Дух захватывало от возникавших в голове образов различных мест и людей на Гранд Лайн. Было весело и легко, как в детстве.
У некоторых на глазах стали выступать слёзы от осознания, что этот потрясающий человек перед ними скоро будет сидеть на коленях перед палачами. Не хотелось даже думать о том, как будут убивать пирата. Отрубят голову? Пронзят сердце? Задушат тугой верёвкой? Дозорные еле сдерживались, чтобы не зарыдать. Они помнили, каким был Мугивара на Панк Хазард. Жизнерадостный, энергичный, незлобливый и готовый протянуть руку помощи. Он, словно солнечный лучик, дарил тепло и спокойствие. За ним, как за каменной стеной. С таким человеком не страшны опасности. Он никогда не предаст и оставит в беде. И Мугивара продолжал быть таким до самого конца. Сейчас перед дозорными сидел всё тот же человек, но только весь в следах засохшей крови, пулевым отверстием в плече и различных шрамах. Над ним жестоко издевались на протяжении многих дней в Грин Гросс. На парне не было и живого места. А кайросеки сделали его более слабым и уязвимым, что не скрылось от глаз служителей Правосудия. Но даже в таком виде, пират оставался сильным духом. Да, нелёгкие деньки в тюрьме определённо на нём сказались, однако они никак не смогли сломить его внутренне. Погрузившись в воспоминания о самых лучших месяцах своей жизни, Мугивара словно преобразился. Исчезла напряжённость и тревога. Снова на лице счастливая улыбка. И это не могло не радовать остальных.
Коичи покачал головой. Пора уже было расходиться. До прибытия в Дьявольское Огниво осталось полтора часа. Дозорные были обязаны уже занять положенные позиции. Мужчина и сам с упоением продолжал бы слушать Мугивару, но Ташиги обеспокоенно ходила по палубе, намекая на время. Дозорный тяжело вздохнул. Как же он ненавидел всю эту бумажную волокиту. У начальства всегда имеется только один интерес — документ с подписью. Ничего больше.
— Эй, парни! — захлопал в ладоши Коичи. — Расходимся! Время историй подошло к концу! Все по местам! Через полтора часа будем на месте!
— Что? Уже?
— Так скоро?
— Неужели нельзя немного повременить?
— Да, Коичи-кун.
— Ничего не знаю, — нахмурилась Ташиги, проходя мимо. — Таковы правила. Сами знаете.
— Хорошо, Ташиги-тян, — грустно вздохнули дозорные, становясь на свои позиции.
Луффи запрокинул голову. Хотелось спать. И есть. Пират был сейчас так голоден. Ох, как же хотелось вкусного мяса, приготовленного Санджи! Только его кок мог сделать обычное мясо таким восхитительным. Луффи не знал, от чего он больше сейчас страдает: от голода или от тоски по дому. Наверное, от всего разом.
— Эй, Мугивара! — раздался рядом с ним голос Смокера.
Пират взглянул на мужчину. Светловолосый дозорный с раздражением смотрел ему прямо в глаза, от чего парень недоумённо заморгал.
— Да? — ответил Луффи.
— Бесишь ты меня, Мугивара, — сказал вице-адмирал, крепко сжав кулаки.
— Смоки, ты чего?
— Из-за чего, из-за чего. Ты меня бесишь. Разве тебе не страшно? Хотя бы каплю? Тебя везут на казнь. Помнишь об этом?
— А надо бояться?
— Ну, что ты за придурок такой?! Сидишь, улыбаешься, весело тараторишь. Совсем с головой перестал дружить, идиот?!
— Эй, зачем ты обзываешься?! Знаешь, кто, обзывается, тот сам так и называется! Бе!
— Ведёшь себя, как ребёнок. Ты можешь быть немного серьёзным?
— Не-а, мне и так хорошо. Ши-ши-ши!
— Не смейся!
— Да что ты на меня взъелся?! Я же ничего не сделал! А ты ругаешь меня!
— Потому что по-другому с тобой никак. Бесишь. Своей дурацкой улыбочкой, непробиваемым оптимизмом, беззаботностью…
Мужчина резко схватил пирата за плечи и начал трясти. Смокер перестал себя, наконец, сдерживать и начал кричать на обескураженного Луффи, дав волю своим эмоциям, которых раньше не любил проявлять на публике. Холодный расчёт и здравый смысл были вечными составляющими его работы. Но всё слишком изменилось с приходом одного пирата. Этот мальчишка просто взял и сломал его прежние взгляды на…да на всё! Ворвался в жизнь дозорного ураганом, а теперь спокойно идёт на смерть, будто ему уже всё равно на самого себя.
— Почему ты такой?! Тебя скоро казнят! А ты сидишь тут, болтаешь о всякой чепухе и улыбаешься! Улыбаешься! Почему ты не борешься за свою жизнь?! Не пробуешь сбежать или ещё что-нибудь?! Твои накама не смогли тебя спасти там и теперь им поможет только чудо, чтобы добраться до тебя. Ты настолько уверен в них? Думаешь, что они успеют? Что ты не умрёшь там на эшафоте?! Или тебе плевать на свою жизнь?! Неужели ты просто смирился с этим? Как тогда, в Логтауне? Ты был готов к тому, что твоя голова через секунду полетит с плеч. Ты улыбался. Скажи, ты смирился? Сдался и смирился?! Почему ты просто, как пират, не пытаешься спастись?!
— Смо…
— Решил сдохнуть?! — не останавливался вице-адмирал, продолжая всё больше распаляться. В его душе царил самый настоящий кавардак. — Каковы гарантии, что всё для тебя не закончится собственной смертью? Как ты можешь сидеть, сложа руки, и спокойно плыть на свою чёртову казнь?! Хочешь умереть?!
— Смо…
— Какой же ты слабак, Мугивара! Ненавижу тебя! Из-за тебя я рванул на Гранд Лайн, попав в различные неприятности! Я, блять, дозорный, который хотел посадить тебя надолго, а ты спасал меня раз за разом. Придурок! Ты хотел, чтобы я жил, а сам?! Почему ты нихрена не делаешь?! Хватит улыбаться! Ненавижу тебя! Если желаешь сдохнуть, как собака, пожалуйста! Я самостоятельно тебя сопровожу до эшафота! Я считал тебя сильным человеком, способным на многое, а ты просто сидишь и лыбишься! Ты сдался! Слабак! Ненавижу! Ненавижу! Не…
— Смокер! — не выдержал Луффи, прорычав это таким грозным громким голосом, что аж палуба мелко задрожала под ним.
Мужчина резко замолчал. Перед ним сейчас сидел не тот безалаберный повеса, а жёсткий и страшный человек, не терпящий возражений. Твёрдый злой взгляд был направлен на дозорного, смотря ему прямо в душу. Всё внутри сжалось от необъяснимого страха при виде юного разгневанного пирата. И в тоже самое время Смокер ощутил лёгкий укол в сердце. Мугивара назвал его чётко по имени, произнеся каждую букву с ноткой праведного гнева. Не «Смоки», не дурацкое «Дымный дядька» или «Курилка-парилка». Смокер. Он сказал это осознанно. Специально, чтобы морально ударить и заткнуть. Луффи продолжал смотреть на него в упор. Мужчина впервые не смог выдержать чужого тяжёлого взгляда, опустив глаза. Стало стыдно от своих же слов. Он не желал по-настоящему обидеть. Смокер просто хотел, чтобы Мугивара продолжал жить.
— Смокер, — хотя Луффи и сказал это уже более спокойно, у дозорного всё равно больно ёкнуло сердце. — Сядь.
Мужчина не стал пререкаться. Не в этот раз. Не сейчас. Он выполнил приказ, сев в позе лотоса.
— Послушай, — вздохнул пират, из-за чего стала видна его усталость от пережитых волнений. Вице-адмирал захотелось ударить себя за то, что так задел Мугивару. — Я мечтаю стать Королём Пиратов. Естественно, моя жизнь сопряжена со смертельными опасностями. Не все могут с этим свыкнуться. Но не я. С самого начала мне было известно, что ждёт меня впереди. Меня и моих накама. И осознанно пошёл на это. Мои друзья и накама — это моя семья, которую я буду защищать до последнего вздоха. Смирился ли я со своей участью? Нет. Как я могу смириться с тем, чего не могу знать заранее. Мне неизвестно, что произойдёт в будущем. Спасусь или умру? Я не боюсь умереть. Я люблю жизнь. Я хочу жить, правда. Но мне страшно уйти из этого мира, зная, что моя семья оказалась в опасности. Я не могу бросить их на произвол. Сбежать? Я лучше умру, чем предам мою команду.
— Но… — прохрипел Смокер, положив подбородок себе на грудь.
Луффи понимал, почему мужчина так себя ведёт. Прекрасно понимал. Поэтому не злился на него. Как он мог обижаться на того, кто переживает за его жизнь, больше чем за свою? Луффи коротко улыбнулся. Руки, хотя и находились в кандалах, не были прикованы к стулу, как ноги. Пират мягко взял лицо дозорного, заставляя того посмотреть ему в глаза.
— Смоки, — мягко и дружелюбно произнёс Луффи. — Ты мой друг. И я не хочу, чтобы ты пострадал. Понимаешь? Если бы меня успели вытащить из тюрьмы, то тогда бы это была победа. Но сейчас всё поменялось. Ситуация ухудшилась. Мой побег в данный момент будет обречён на провал. И вам сильно прилетит за мою попытку сбежать. Я плыву на собственную казнь, потому что проиграл Нисе. А она очень сильный противник. Я не могу пока ей противостоять. У меня нет такой силы. Но в будущем обязательно будет. Казнь — это единственный способ разрушить всё, что я построил за эти два с половиной года. Ниса прекрасно понимает, что я никогда не сдамся. Пока моё сердце продолжает биться, у неё ничего не получится. Она считает меня интересным и достойным человеком. Не знаю, что это может значить. Но явно что-то нехорошее. Я познакомился с ней в детстве. И с тех пор у неё на меня особый пунктик. Я ненавижу её только за то, что она делает больно моей семье. Но Ниса всё ещё имеет что-то человечное в себе. Я уверен в этом. Тебе будет трудно понять наши с ней взаимоотношения. Но ничего страшного. Главное, запомни раз и навсегда: я не умру, пока моей семье нужна будет моя помощь. Я не для того тренировался, чтобы всё бросить и сбежать. Я смогу вас всех защитить. Теперь мне это по силам.
Луффи по-доброму улыбался дозорному, который крепко сжал зубы, чтобы не сказать лишнего. Смокер чувствовал тепло исходившее от мальчишки, его чистую широкую душу. Мужчина положил свои ладони поверх резиновых, впитывая эту теплоту. Когда ещё ему удастся побыть с Мугиварой в качестве друга, а не врага? Этот паренёк, действительно, был лучиком солнца, который согревал сердце. Как же больно от осознания того, что пират скоро окажется на эшафоте.
— Но, — Луффи закусил губу. — У меня есть вопрос, который я хочу задать тебе перед тем, как мы достигнем Дьявольского Огнива.
Смокер внимательно посмотрел в чёрные глаза.
— Скажи, был ли я хорошим человеком? Или я всё же это заслужил, по твоему мнению? Был ли я…был ли я для тебя другом?
Дозорный видел беспокойство Мугивары. Поэтому мужчина сгрёб мальчишку в охапку, уткнувшись тому носом в плечо.
— Ты прекрасный человек, Мугивара, — прошептал Смокер. — И…да, я тоже считаю тебя своим другом. Поэтому прошу…я…
Белый Охотник замолчал, не зная, как выразить свои эмоции и чувства, которые не любил никому показывать. Он просто позволил скупой слезе скатиться вниз по щеке. А Луффи и не нужны были слова, чтобы понять мужчину. Парнишка просто улыбнулся, отвечая на объятия.
— Спасибо, Смоки, — тихо сказал пират, вызвав короткую улыбку у вице-адмирала.
Коичи наблюдал за ними издалека. Как бы хорошо он не понимал своего главнокомандующего, дозорный не мог полностью одобрить его поведение. Да, ему самому не хотелось, чтобы Мугивара был казнён. Он искренне уважал как Смокера, так и Мугивару. Но Коичи знал, где проходит граница между ними. Симпатия к пирату не должна затмевать рассудок. Поэтому, глядя на вице-адмирала, он неодобрительно качал головой. Дозорный понимал, чем может это закончится, и беспокоился за Смокера. Белому Охотнику придётся всё же решить для себя, какую сторону он примет в итоге: пират или Дозор. И этот выбор страшил Коичи.
Тучи на небосводе всё сгущались и сгущались.
***
Альянс спасения продолжал плыть, выжимая максимальную скорость из своих кораблей. Но этого всё равно было недостаточно. Они опаздывали на целых двадцать минут. Когда пираты и революционеры прибудут на место, то будет уже поздно.
Сабо напряжённо вглядывался в водную гладь. Его младший братик находится в большой беде. Если бы они не задержались на границе Пис Вотер, сражаясь со слугами Нисы, то Луффи был бы уже с ними. Как же Сабо хотелось обнять брата, прижать к себе и не отпускать. «Ему, наверное, сейчас так плохо», — думал он про себя. — «И больно. Луффи обязательно надо спасти и отвести к доктору. Какой же я дурак. Чувствовал, что что-то не так с ним и ничего не сделал. Идиот! Полный кретин! Проигнорировал собственное чутьё. Теперь Луффи ведут на казнь. Я ужасный старший брат. Не проследил, не помог. Эйс, прости меня, что так подвёл. Я обещаю, что спасу нашего любимого младшего братика».
— Значит, — беседовали мугивары с командирами своего флота, которые охраняли тюрьму на поверхности. — Вас сначала связали, а потом оглушили? Поэтому вы не смогли ни с кем из нас связаться?
— Именно, — кивнул Орлумб и Идео. — Мы просим прощения за свою слабость. Как командиры флота Соломенной Шляпы, мы не имели права подвести собственного босса.
— Н-Не беспокойтесь, — замахал копытцами Чоппер. — Мы обязательно спасём Луффи.
— Клянусь жизнью! — воскликнул Бартоломео. — Луффи-семпай вернётся обратно домой живым и невредимым!
— Эй, рогатый! — крикнул Багги, пока его врачи обрабатывали раны. — Тебе придётся держать свою аптечку при себе. У Лу… Мугивары множество ранений.
— Каково его состояние? — заволновался Ло, сжав рукоятку меча.
— Хреновое. Из-за кайросеки ему тяжело справляться с болью. Я…когда я держал его в руках, то увидел много шрамов и незаживших ран. В него…в него…стреляли. И не один раз. Когда он был в кандалах.
— Стреляли? — в глазах Драгона появился очень опасный огонёк. — Когда он не мог защититься?
— Не мог использовать свою силу Фрукта? — не менее злобно произнёс Сабо.
— Скорее всего, да, — покачал головой клоун.
— Да, мы знаем, — произнесла Робин.
— Что?! — удивилась Нами.
— Заместитель начальницы тюрьмы, — сказал Санджи, затушив сигарету. — Рассказал нам об этом. Эта… Верховная издевалась над ним, пока Луффи был обессилен. Он даже не мог ответить.
— Сука, — прошипел Траффи, представив себе окровавленного Мугивару с множеством пулевых отверстий.
— Луффи, — шмыгнул носом Чоппер.
— Она ответит за это, — нахмурился Брук, сжимая в костяшках смычок.
— Она сделала его посмешищем, — зло усмехнулся Кид. — Интересно, как ей больше понравится сдохнуть? Раскромсаю на части и раздам Морским Королям.
— Согласен, — произнесли Кавендиш и Барти.
— Ужасно, — покачал головой Иванков и взглянул на Драгона.
Ещё недавно мужчина выглядел слишком задумчивым и подавленным. Окама понимал, что это из-за Луффи. Он видел, как глава революционеров внутренне изменился после знакомства с собственным сыном. Эти изменения заметили и остальные их товарищи. Драгон почти никогда не показывал своих истинных чувств и эмоций. Для него было чуждо проявлять к кому-то искреннюю симпатию, чтобы все об этом знали. Но Луффи каким-то образом смог достучаться до сердца этого сурового и хладнокровного мужчины. Было так непривычно иногда видеть короткую улыбку и счастливый блеск в глазах. Революционер впервые за долгое время был рад встретить кого-то из своих родственников. Неожиданное появление в его жизни сына принесло значительные перемены. И они точно были в лучшую сторону. Но вскоре Иванков услышал, как Драгон просит Луффи забыть обо всём, что произошло за неделю пребывания Мугивары на базе революционеров. Пират спокойно принял это условие. Но это было ложью. Мальчишка не умел врать. Поэтому у окамы сердце разрывалось от вида грустного выражения лица младшего брата Сабо. Но сказать он ничего не мог. Мугивара уплыл. А вместе с ним всё хорошее, что случилось с Драгоном.
— Эй, Драгон, — Иванков положил ладонь на плечо Монки. — Как дела?
— Ну, — Драгон уставился на свои ладони. — Моего сына, которого я месяц назад отверг и попросил больше обо мне не вспоминать, могут казнить. А я теперь хочу его спасти и выгляжу, как полная сволочь в его глазах.
— Не говори так. Ты ему небезразличен, как и он тебе.
— Но…
— Никаких но. Я слышал ваш прощальный разговор. И хочу сказать, что твой сын слишком добр, чтобы возненавидеть тебя. Он выполнил твои условия, но это не значит, что теперь ты стал для него врагом номер один. Поверь.
— Я ведь…
— Драгон. Уверен, что он будет рад тебя видеть.
Мужчина слабо был в этом уверен.
— Эй, ребята! — окликнул всех Итомимидзу. — Знаю, у нас не так много времени есть. Но у меня есть вопрос ко всем вам. Как вы думаете, почему Верховная хочет казнить Мугивару?
Пираты задумались. Да, раньше они не обращали внимания на причину приговора. Нисе было плевать внешним миром. Её это не касалось. Но именно Луффи почему-то вызвал у неё интерес. Верховная даже организовала казнь. Действительно, почему?
— На этот вопрос мы не найдём нужного ответа простыми догадками, — произнёс сэр Крокодайл. — Есть только одна зацепка. Мугивара отсутствовал полтора месяца. За это время он успел встретиться с некоторыми из нас. Но никому не сказал, зачем временно покинул команду.
— А ещё, — сказал мистер Три. — Мугивара что-то постоянно искал. Но что?
— Мы и сами не знаем, — пожал плечами Зоро. — Луффи вёл себя немного странно перед уходом. Словно хотел что-то сказать, но решил не говорить. А потом он просто ушёл и…и…всё.
— Мы встретились с ним на одном из островов, — проговорил мистер Один. — И Мугивара пошёл искать какие-нибудь руины или древние сооружения. А потом вернулся с разными побрякушками и какими-то бумагами. Я подумал, что он карту сокровищ нашёл или ещё что-нибудь.
— Тоже самое, — кивнул Багги. — Я тогда ещё хотел посмотреть, какую карту он отыскал. Но… — внезапно лицо Багги сильно побледнело. — Вот, блин…
— Что? Что-то вспомнил?
— В его руках была не карта. Это были бумаги, с каким-то текстом. Я запомнил только имя, которые было там написано: «Рэй Скай». Она была дозорной. Вот и всё.
— Зачем Мугиваре искать какие-то неинтересные бумаги? — пробормотал мистер Три.
— Это не в стиле Муги-тяна, — покачал головой Бон Клей.
— Значит, — размышлял Хайрудин. — Либо эта дозорная связана как-то с Нисой и боссом, либо только с боссом.
— Первый вариант правдоподобнее, — кивнул Сулейман.
— Впервые это имя слышу, — сказала Нами.
— Мы тоже, — хором произнесли Мугивары.
— То есть, — нахмурился Кид. — У Мугивары есть секреты, о которых вы не знаете? Звучит, как бред. По крайней мере, в случае с Мугиварой.
— На Мугивару-йо не похоже, — согласился Ло.
— Это бесполезно, — вздохнул Крокодайл. — Мы не сможем добиться истины, тыча пальцем в небо. Если Мугивара не сказал, значит не хотел. И с этим ничего не сделаешь. У нас мало времени. И убивать его на пустые разговоры бессмысленно. Нам нужно подумать над тем, как быстрее добраться до Мугивары.
— Вы правы, мистер Зеро, — кивнула Робин, обнимая Чоппера.
— Нами, — Фрэнки обеспокоенно взглянул на штурмана. — Сколько ещё нам плыть?
— Полтора часа, — девушка устало села на ступеньки, уткнувшись лицом в колени.
— О, боги, — вздохнул мистер Три. — То есть…
— Муги-тян уже на месте, — закончил Бон-тян, утирая слезу рукавом.
— Но как нам ускориться? — грустно произнесла Порче.
— Джинбей, — обратился к рыбочеловеку Багги. — Ты можешь взять на свои плечи корабль и довести мугивар как можно скорее? Помнишь, как ты взвалил на себя дверь Импел Дауна?
— Нет, не могу. С кораблём на спине скорость не станет намного больше.
— Жаль, — усмехнулся Фокси. — Что среди нас фруктовика, который бы умел ускорять предметы.
— Да, жаль, — закивал головой Фрэнки, но через секунду хлопнул себя по лбу. — Вот я тормоз!
— Что такое? — поинтересовался Санджи.
— Эй, Чоппер! — улыбнулся плотник. — Помнишь, я говорил про то, что немного обновил арсенал «Санни»?
— Да, помню.
— Ребята, — хлопнул в ладони киборг. — У меня появилась одна интересная идея. Кажется, я знаю, как нам ускориться.
Пираты недоумённо уставились на мужчину, который слишком довольно потирал руки и хитро смотрел на присутствующих. Намечалось что-то очень интересное.
***
Луффи уверенно шёл вперёд, прямо на эшафот, терпя боль и слабость во всём теле. Пират смотрел на небо, слегка задрав голову. Сгустившиеся тучи мешали лучам яркого солнца согревать холодный серый камень под ногами. Парень испытал от этого лёгкую грусть.
Ниса улыбалась от уха до уха, глядя на мальчишку. Эта казнь будет самой грандиозной за всю историю золотой эпохи пиратов. Женщина была довольна собой.
Луффи выпятил вперёд грудь. В глазах не было страха. Взгляд был твёрдый и непоколебимый.
Он не сдастся. Он не будет слабым. Он станет самым свободным человеком на всём Гранд Лайне.
Поэтому Луффи без колебаний прошёл на эшафот и встал на колени. Пират закрыл глаза. «Пускай всё будет хорошо с моей семьёй», — молил он про себя. — «Больше я ни о чём ни прошу».
