Гарри Поттер и эффект бабочки

До Хогвартса первокурсники добирались в лодках. На этот раз Гермиона сидела возле Невилла Лонгботтома, задумчиво глядя по сторонам. Она совершенно не прислушивалась к репликам первокурсников о больших кальмарах, обитавших здесь, или о том, как будет происходить распределение. Просто, прикрыв глаза, с легкой улыбкой на губах расслаблялась в ожидании предстоящих лет учёбы и испытаний. Правда, на этот раз Гермиона прекрасно знала, что их ожидает. Как и была уверена, что им с Гарри удастся изменить события в свою пользу и на этот раз пройти свои приключения с меньшим количеством нервов и, возможно, даже потерь. Потому как терять друзей совсем не хотелось. Например, Седрик Диггори. Они с Гарри его ещё не обсуждали, но Грейнджер могла бы поклясться, что её лучший друг тоже на этот раз приложит все усилия, чтобы избежать жертвовать отважным и добрым парнем с Хаффлпаффа. Когда она избрала сесть возле Лонгботтома, Гарри насмешливо приподнял бровь, но промолчал. Гермиона просто считала, что им ещё рано сходиться. В прошлый раз их трио подружилось после событий с троллем, правда, волшебница не смогла бы предсказать, изменится ли хоть что-либо в раскладе вещей, если их сближение на этот раз произойдёт раньше. Гарри Поттер же явно не заморачивался по таким пустякам, и когда Гермиона с ностальгией в глазах оглядывалась по сторонам возле Большого зала, стараясь держаться возле тех же девочек, что в первый раз, Гарри решительно подошел и стал возле неё. Про себя Грейнджер усмехнулась: он вообще уже не заботился о чистоте временной линии или решил, что все это не имеет значения. Плюс, Поттер оставался Поттером. Гарри всегда выслушивал мнения, включая и её собственное, но в конце принимал решения сам. Гермиона к этому привыкла ещё в детстве прошлой жизни. Таким он был задолго до должности начальника Аврората, таким остался и впоследствии. Да и в конце концов, когда знаешь, что тебя ожидает, можно и подыграть обстоятельствам. А как раз в этот момент Поттера ожидала стычка с Малфоем. Грейнджер невольно перевела взгляд на Драко. Парень держался немного в стороне, но по-прежнему возле Крэбба и Гойла. Гермиона прикрыла глаза и мысленно начала считать: раз, два, три... Драко заговорил строго по расписанию. Мимоходом оскорбил Уизли, припомнив его рыжую макушку, передаваемые по наследству школьная робы и другие обноски. Потом вновь чётко сообщил, что готов поспособствовать Гарри с созданием связей со «стоящими общения с ними» волшебниками. И Малфой протянул руку. Гермиона затаила дыхание, ожидая реакции Гарри, а Поттер медлил с ответом. Правда, он сделал шаг чуть ближе к ней самой, только что не положив руку на плечи девочки, словно уже заранее метил территорию, расставлял флажки и даже негласно давал Малфою понять, что их определение «стоящих волшебников» значительно и в корне разнится. Драко Малфой даже бровью не повёл, только скользнул взглядом по самой Грейнджер, при этом позволив губам дрогнуть в легкой усмешке. А потом окончательно повергнул девочку в шок, довольно приветливо кивнув ей головой. Не знал, что она магглорождённая? Очень маловероятно. Прочёл язык мимики и жестов Гарри Поттера, который недвусмысленно, хоть и очень прозрачно намекнул, что Гермиона с ним? Тоже маловероятно. Не в одиннадцать лет, во всяком случае. Впрочем, сама Грейнджер прикусила язык и промолчала, никак не отреагировав на снобский комментарий белобрысого аристократа в сторону клана Уизли. А потом Гарри Поттер пожал руку Драко Малфоя. Гермиона быстро вспомнила, что на этот раз парни не встретились в лавке мадам Малкин. Вместо встречи с Поттером, Малфои в лавке наткнулись на неё саму с родителями. Меж тем, её друг представился будущему сопернику и, процедив свое имя, холодно кивнул в ответ. Впрочем, Гарри не до конца нарушал сценарий, уведомив будущего слизеринца, что сам может разобраться, с какими волшебниками следует дружить, а кого стоит избегать. Вопреки ожиданиям Грейнджер, Малфой словесную битву не принял. Кивнув головой, он сделал несколько шагов в сторону, недвусмысленно давая понять, что их разговор пока что окончен. Гермиона прищурилась, переведя изучающий взгляд на того, кто в прошлой жизни придирался к ней по знатному и довольно основательно портил нервы все школьные годы. А Драко насмешливо приподнял белёсую бровь и, едва заметно улыбнувшись, вновь ей кивнул. Невыразимец в самом дальнем уголке сознания Гермионы Грейнджер мгновенно поднял голову, насторожился и сделал мысленную пометку. Похоже, на этот раз многое уже успело измениться... Забавно, очень забавно. И любопытно. *** Северус Снейп внимательно всматривался в толпу первокурсников, мгновенно выхватывая взглядом до боли знакомые лица. В волшебном мире не так уж сложно было узнать наследников древних родов: сыновья всегда похожи на своих отцов, да и дочери тоже несут отпечаток рода. Одним словом, мысленно найти имя большинству застывших напротив стола преподавателей детишек не составляло огромного труда, особенно если знаешь их родителей с детства. Гарри Поттера декан Слизерина выделил мгновенно. Мальчишка был точной копией своего папаши, и это без промедления вызвало в душе бурю злости и раздражения. Чувства, которые Северус считал давно и надежно похороненными, вмиг всколыхнулись вновь, поднимаясь на поверхность, и в очередной раз доказывая: одиннадцать лет - это не срок ни для памяти, ни для гордости, ни для сердца. Боль потери, обида, в первую очередь на самого себя за несдержанность и глупость, ревность и зависть... Как же долго он пытался избавиться хотя бы от некоторых из них, но сейчас, глядя в огромные глаза сына Джеймса Поттера, в очередной раз убеждался в тщетности своих попыток. Зеленые глаза Лили Эванс. У мальчишки были глаза его единственной и вечной любви, его горечи и потери. А потом мальчик поморщился, словно от боли, и потёр шрам в виде молнии на лбу. Снейп мгновенно сконцентрировался, находя подобное по меньшей мере странным и необычным. Неужели, это его пристальный взгляд? Или, он неосознанно коснулся сознания мальчика? Но Поттер, решительно сжав зубы, перевёл на этот раз наполненный злостью взгляд на профессора по защите от тёмных искусств. Точнее, даже не на Квирила, а его сиреневый тюрбан. Снейп сделал пометку в сознании и перевёл взгляд на мальчика, делившего с Поттером день рождения. Внешне Невилл Лонгботтом тоже был точной копией Франка, только вот Северус никогда не видел на лице старшего Лонгботтома, с которым конечно же был прекрасно знаком в детстве, такой неуверенности в себе. Разумеется, Снейп не жил в вакууме и прекрасно знал слухи о довольно лимитированных волшебных способностях наследника Лонгботтомов. Забавно, если учесть, что и Алиса, и Франк всегда считались способными и сильными волшебниками. Что ж, этот чистокровный отпрыск очередных древних родов, похоже, был ярким примером маггловской теории инбридинга. Наблюдая за неуклюжим увальнем, Снейп невольно осознал, что чувство раздражения вновь поднимается из глубины души, вот только чётко определить, чем оно было вызвано на этот раз, профессор затруднялся. Быть может, память услужливо напоминала, что ещё один «благородный Гриффиндорец» никогда не вступался за тех, кто не мог защитить себя сам? Что прекрасно зная все фокусы, которым полукровка-слизеринец, не обладавший даже именем своего волшебного рода, подвергался со стороны Поттера, Блэка и их компании, Франк ни разу не встал на его защиту? Что впоследствии не помешало славе Лонгботтома, как «знаменитого борца за справедливость». Франк и Алиса всегда были довольно способными зельеварами, Слагхорн даже выделял Лонгботтома в своём клубе. Том самом, куда Снейпа он не приглашал. Любопытно было бы узнать, если этот дар передался по наследству их сыну, или обошёл Невилла на пару с незаурядными волшебными способностями его родителей? А возможно, подсознательно Северус просто злился, что из двух мальчиков, родившихся практически в один день, выбор Тёмного Лорда пал именно на Гарри Поттера, в процессе мимоходом лишив жизни его Лили Эванс. В это простое объяснение своего раздражения и злости по отношению к юному Лонгботтому декану Слизерина верить хотелось меньше всего. Снейп тряхнул головой, мысленно напоминая себе, что этот год вообще обещал быть довольно «интересным». Мало того, что ему предстояло испытание в виде лицезреть точные копии физиономий своих если и не недругов, то во всяком случае не симпатизирующих ему друзей, Северусу ещё придётся присматривать за самим Поттером. А если генетика была предсказателем поведения, то Гарри явно должен был унаследовать дар своего отца не только вляпываться в различные приключения, но и искать их на свою задницу. Которая, Снейп не сомневался в этом ни на минуту, будет Гриффиндорской. Словно одно это не обещало стать работой на полную ставку, отнимающей большую часть суток, Драко Малфой тоже в этом году начинал Хогвартс и непременно должен был быть распределён на его факультет. А из этого следовало, что в качестве оплаты за давние услуги, одолжения, покровительство, защиту и просто должки Люциусу, декану придётся присматривать и за его отпрыском. Впрочем, и этого тоже было недостаточно. Малфой уже успел намекнуть, что стоило бы не выпускать из виду и одну магглорождённую волшебницу, некую Гермиону Грейнджер. Естественно, кто это такая, Снейп на данный момент понятия не имел и даже не мог бы предсказать, но был уверен: сейчас все встанет на свои места после распределения. Впрочем, магглорождённые обычно оказывались на Гриффиндоре, а значит, кроме собственных уроков, с девочкой он вряд ли будет иметь возможность много пересекаться. И вообще, с чего бы известному снобу Люциусу Малфою интересоваться магглорождённой в первую очередь?! Внезапно Северус физически ощутил на себе пристальный взгляд. Взгляд, исходящий от одиннадцатилетней соплячки, между прочим. Взгляд, от которого по спине пробежали мурашки. Северус мгновенно просканировал комнату глазами, безошибочно выловив нарушительницу своего покоя: симпатичная милашка с непослушной копной отливающих золотом русых волос, объём которых однозначно указывавших на её нешуточный волшебный потенциал, практически прожигала его своими огромными, карими глазами. И Снейп почему-то ни на мгновение не усомнился, что это и есть та самая Гермиона Грейнджер. Распределительная Шляпа задержалась на её голове довольно долго. Девочка насмешливо изогнула бровь, на мгновение перехватив изучающий взгляд Снейпа, и перевела его на Гарри Поттера. Наконец, Шляпа, словно сдавшись, выдохнула: - Гриффиндор. Грейнджер улыбнулась, кивнула и слезла с табуретки, где её через определённое время заменил Драко Малфой. Снейп приготовился услышать ответ, едва артефакт коснётся белёсой головы, но не тут-то было. Шляпа вновь нашла что-то для дискуссии, и сын Люциуса просидел довольно долго. Забавно, отметил про себя Снейп, а зал уже оповестило решение: - Слизерин! Снейпу, как и многим другим лично, да и не очень, знакомым с семейством Малфоев, очень хотелось бы закатить глаза и процедить: «Кто бы сомневался?!», но похоже, сомневалась Шляпа Годрика. А потом на табуретку вскарабкался Гарри Поттер, и зал вновь застыл в довольно долгом ожидании, пока Распределительная Шляпа таким голосом, словно сегодня проиграла уже как минимум три весьма интенсивные битвы, продекламировала: - Гриффиндор... Больше сюрпризов в этот вечер не было. Рон Уизли и Невилл Лонгботтом отправились на Гриффиндор. Отпрыски «товарищей по тёмному оружию» самого Снейпа - на Слизерин. Магглорожденный Джастин Финч-Флетчли отправился на Хаффлпафф. Когда детишки разошлись по башням своих факультетов, Северус откинулся на спинку кресла и, нахмурив брови и постукивая пальцами по столешнице, задумался. А потом перехватил точно такой же задумчивый взгляд Дамблдора.