Попробуй не умереть

— Я дома! — крикнула Анна. — Ну и как всё прошло? — из кухни вышла мама. — Дай угадаю, я оказалась права и у тебя… — Нет, — перебила её девушка. — Я максимально здорова, насколько вообще может быть человек. У меня в порядке все, вплоть до анализа крови и гормонов. Мам, мне кажется или у меня за всю жизнь не было настолько безупречных анализов? — со счастливым лицом она протянула бумаги Марии. Однако реакция матери насторожила. На две секунды, не более, на её лице мелькнуло то ли страх, то ли волнения. — Прекрасно, — запоздалая радость и не совсем искренняя улыбка, не особо позволяли верить словам. — Иди на кухню, у меня наконец выходной, поэтому сегодня у нас исключительно домашняя пища. — Тебе нужна помощь? — Я почти закончила, компании будет достаточно. Едва войдя внутрь, Фейт почувствовала знакомый аромат. Она ощущала его лишь один раз в жизни и то во сне. Когда Майклсоны были ещё людьми, Анна как-то пришла их проведать. Эстер как раз вышла из дома и там оставался лишь Коул и Финн. В тот момент запах, как и сейчас ударил в нос, он исходил из двух небольших мисок в которой был какой-то отвар. Финн как обычно сделал вид, что новой подруги Ребекки не существует и выпил содержимое миски побежал за матерью. Младший Майклсон лишь подмигнул и вылил содержимое через окно. Фейт не спрашивала, что это было. Мозг не может придумать людей или запахи, которые он до этого не запоминал. Столь специфичный запах точно бы отложился в памяти Анны. Следовательно, во время её сна Мария заваривала уже это. — Какой интересный аромат, что это? — спросила девушка. — Я заходила к тебе ночью. Ты снова беспокойно спала, поэтому я заварила для тебя новый чай, после него ты точно сможешь нормально отдыхать. Беспокойно??? Все вокруг твердят, что Анна во сне похожа на труп, но почему-то именно в редкие ночи, когда мама решает проверить как она спит результат абсолютно противоположный. — Ты ведь уже делала его ранее? — Нет. Хоть это и семейный рецепт, но я готовлю его впервые, — не было ничего, чтобы указывало на ложь Марии. — Пусть немного остынет, — она перелила жидкость зелено-желтого цвета в чашку. — И сразу выпей. Одной порции в день будет более чем достаточно. Это мама, самый дорогой и любимый человек, который ни за что не причинит вред. Почему же мурашки бегут по коже, как и при последней встрече с Клаусом? — Без проблем, — беззаботно улыбнулась Анна. — Тогда я возьму его с собой, — брюнетка забрала горячую чашку. — И выпью пока буду делать уроки. Хочу быстро все сделать чтобы следующий день просто лениться. Или же мне посидеть с тобой? — она старалась выглядеть максимально убедительно, ведь если не получится уйти придется пить эту странную вещь. — Нет, иди, так будет лучше. Только обязательно выпей. — До последней капли, — шире улыбнулась Анна и побежала к себе. Фейт становится параноиком. Хоть она и понимает, что все её подозрения — это не обоснованный бред. Но содержимое чашки все равно становится удобрением для кактуса. Раз уж физически она полностью здорова, значит есть психологические отклонения. Для полноценного приема у психолога нужно позволение родителей, но их не хочется беспокоить без весомого повода. Для начала будет достаточно сходить к школьному психологу в понедельник. Глаза начали слипаться, такого желания поспать Анна не замечала за собой даже на уроках математики. Кое-как поставив будильник на 30 минут она упала на кровать и сразу же пожалела об этом. Кровать была плоской и неудобной, будто лежишь на доске. Не поняв, что происходит, Анна открыла глаза, и оказалось, что она лежит на кафеле. Поднять голову было физически больно и к сожалению, это было слишком знакомое чувство. Подняв руку вверх, она провела по мокрой от крови ключице, выше по шее. Как и предполагала Фейт на её шее была рана от укуса. Владелица тела должна была умереть если не от потери крови, то от болевого шока. Превозмогая слабость тела, Анна, опираясь об стену все же встала на ноги. Сейчас кровь Майклсонов была как нельзя ценной. Ещё два трупа монашек были немного дальше, и чтобы увидеть, их нужно было встать. И лишь сейчас девушка обратила внимание, что одета «Монашка? Серьезно?» — про себя возмущалась Фейт. — «С каждым разом судьба все хуже. Сирота, служанка, монашка… Что будет в четвертый раз? Гробовщик?». Несмотря на злость и боль, Анна взяла себя в руки и пошла в незнакомом направлении. Она не понимала куда и зачем идёт, но это казалось чем-то сверх необходимым. На улице была глубокая ночь, что такое фонари люди, наверное, ещё не знали. Она шла узкими улицами, грязными и воняющими. В таких условиях зарезать человека было проще простого. Хотя, наверное, её бы обошли стороной. Монахиня в запачканной кровью одежде, с жуткой раной на шее, которая едва волочит ноги. Сразу видно, что такую бессмысленно грабить, да и вряд ли найдется такой извращенец, который бы захотел изнасиловать. Первая, третья, седьмая… После одиннадцатой крысы на своем пути Анна перестала считать. Наконец она дошла до нового склепа, в самом начале кладбища. Может её притягивала к себе могила? Телу явно пора стать пищей личинок. Это было её первое посещение склепа и не то, чтобы Фейт желала восполнить этот пробел посещения странных мест. Дверь не поддавалась, но эти замки с незатейливой системой было взломать проще простого. Внутри был именно тот могильный холод, о котором она не раз читала в книгах. Только чудом не упав, спускаясь по длинной лестнице, она наконец спустилась в огромное помещение. Там было много сундуков почти под потолок, горы чего-то, накрытые серой тканью. Но больше всего внимание привлекали два гроба. Это как шкатулка Пандоры, искушение открыть было так сильно, что перехватывало дыхание. Анна не отдавала отчёт своим действиям, её мозг в принципе плохо соображал с самого пробуждения. Внутри был Коул. Из его груди торчал кинжал. Кожа приобрела серо-голубой оттенок и покрылась черной сеткой. На несколько секунд Анна забыла о боли и ране, насколько её потрясло увиденное. Он был мертв. Почему? Как вообще Майклсоны могли это допустить? Фейт вынула оружие, она не знала традиций викингов, но хоронить человек с кинжалом в груди было как минимум не уважительно. Она поправила его каштановые волосы, но лучше бы этого не делала, лишь испачкала лицо кровью. Хотя его предсмертный облик явно не стал более ужасным от нескольких капель. Она хотела уйти, но тело, которое все это время работало за гранью возможного истратило последнюю энергию. Анна едва смогла сползти, опираясь на гроб, а не упасть на холодный мрамор. Узнать кто во втором гробу она уже не сможет, даже если кое-как получится доползти, что кажется просто невыполнимой задачей, то открыть крышку гроба ей никак не хватит сил. Что же случилось пока ее не было? Из гроба Коула доносилось какое-то шуршание. «Скорее всего мышь залезла, нужно было хотя бы попытаться накрыть гроб. Теперь этот мелкий вредитель будет грызть его тело. Просто умница, Анна, ты умудрилась накосячить даже с мертвым!» — Боюсь у тебя не хватит жизни, чтобы выслушать все мои грехи, — надменный тон одновременно радовал и раздражал. — Коул, что за хрень твориться? — хриплым голосом спросила Анна. По иронии судьбы, голос ходячего трупа звучал более живым, нежели её. — То, что за более чем два века знакомства, ты так и не запомнила, как правильно произносится моё имя, Мара. Фейт лишь моргнула, а Коул уже на корточках сидел перед ней. — Кровь… — единственное, что смогла выговорить девушка. С каждой секундой ей становилось только хуже. Но Майклсон понял её безошибочно. Как и прошлый раз он прокусил свое запястье и приложил к её губам. В такие моменты она понимала их жажду крови. Каждая капля дарила неописуемое облегчение. Особенно драгоценной она становилась, когда организм и так был на грани. — Ну как, испив крови христовой, желаете продолжить исповедь? — ухмыльнулся парень. — Ты меня спутал со священников, но вопрос остаётся тот же: какого хрена происходит?! — Не совсем понимаю зачем тебе хрен, ну да ладно. Я познакомился с ведьмой, и она сделала заклинание призыва. В этом кольце, — он поднял руку, чтобы Анна обратила внимание на перстень с большим рубином. — Немного твоей крови. Таким образом я должен был быть маяком для твоей души. Но это лишь теория, я был не уверен, что и на практике это сработает. — Меня тянуло сюда так, что я не до конца понимала, что творю. Кто с тобой это сделал. И… второй гроб! Анна подорвалась с места, однако Майклсон остановил её почти сразу, позволив сделать лишь шаг. — Финна не трогай, он там не просто так, — серьезное выражение лица, которое у Коула было крайне редко заставило ещё больше забеспокоиться. — Да что черт побери тут твориться?! — не выдержала Фейт. — Это, — он взял в руки оружие, которое пронзило его грудь. — Кинжал в пепле белого дуба — оружие, созданное ведьмами для борьбы с Древними вампирами. Если опустить кинжал в пепел белого дуба, к которому воззвали при сотворении первых вампиров, и воткнуть кинжал в Древнего, он будет мёртв до тех пор, пока кинжал не будет вытащен. Кинжал могут использовать только люди, потому что, если им воспользуется «демон», кинжал заберёт обе жизни. Вот только Клаус и тут отличился и так как он вампир, подобное оружие для него как обычный нож. Финн хотел покончить с собой и когда Никлаус предложил заколоть его, чтобы хоть так сохранить целостность семьи — все согласились. — И что это решило? Он мертв, так же как и хотел. — Нет, мы в любой момент можем его вернуть в семью. — Такого как он был, в семью, которая за столетия измениться до неузнаваемости. В реальность которая стала чужой. Это не решение, вы сделали лишь хуже. А тебя за что закололи? — Ну, — неспешно протянул Кол. — Сначала мы разошлись во мнениях как нужно избавляться от врагов. А после я ещё и имел неосторожность сказать, что хотел бы пожить отдельно. — Да уж, я прям завидую вашим теплым семейным отношениям. И кстати, о семье. Моя мама приготовила мне какую-то настойку на травах. Она пахнет лилиями и ещё несколькими травами, которых я не могу опознать. Эстер давала вам с Финном такое же, но ты его вылил. Почему? — Зачем твоя мать даёт его тебе? — и снова серьезное, даже настороженное лицо. — Ну где-то с тринадцати у меня стало значительно ухудшается здоровье. Мама всегда давала какие-то свои настройки по бабушкиному рецепту. Но сегодня я была у врача, и он сказал, что я полностью здорова, больше чем была когда-либо в своей жизни. Но маму волнует, что я беспокойно сплю, она сказала мне что эта настойка на травах поможет. — Ты ещё не испробовала пьянящий вкус магии, как я в свое время. Моя мать боялась, что я создам проблемы, ведь я был жаден к силе. Для меня не существовало запретов и преград. Поэтому она начала давать мне это зелье. К её несчастью я изучал больше чем она давала и знал его действие. — И какое же? — нетерпеливо перебила его Анна. — Забирает силу. Мне давали раз в неделю, этого было достаточно, чтобы я все ещё оставался колдуном, но мои способности были где-то на уровне ребенка. Финну она также давала, потому что он хоть и был маленьким сынком, но я часто его использовал. Насколько я знаю, как только у манок пробуждаются силы, раз в год она должна делать перемещение. Сколько тебе лет и когда ты совершила первый переход? — Мне едва исполнилось восемнадцать, когда я очнулась в вашей деревне и сейчас мне все ещё восемнадцать. — У тебя есть дети? — Анна отрицательно покачала головой. — Ты хотя бы вдова? — по тому каким убийственным взглядом на него посмотрела Фейт, Коул понял, что ответ тоже «нет». — Господи, ты что очень страшная, что тебя замуж не берут или же есть жених, но никак не получается сыграть свадьбу? — У меня никого нет, и я не страшная! — возмутилась девушка. — Ну не расстраивайся, все трупы мира к твоему распоряжению. Проблема в том, что скорее всего твоя сила пробудилась в тринадцать лет. Если так, то пять лет твоя душа мучила тело, потому что ей не позволяли переместиться. И теперь я понял почему все это время на тебе был блок. Не бери ничего от своей матери, более того, убери от себя все, что она когда-либо дарила. Чем старше ты становишься — тем сильнее. И тем опаснее нужно использовать заклинания для подавления такой силы. — Моя мама ни за что не причинила бы мне вреда! — уверенно заявила Анна. — Моя мать тоже не хотела вредить ни мне, ни Никлаусу. Она нас оберегала, — со злостью повторил слова Эстер вампир. — Как показывает история, худшее зло люди делают из-за благих убеждений. Поэтому сделай как я сказал или же как можно быстрее обзаведись потомством. — Зачем? — Рождая ребенка, манок становится в половину слабее, необходимость переходов отпадает. Но со смертью матери, остатки её силы переходят ребенку. Поэтому манок стараются успеть забеременеть при живых родителях. Ведь одна беременность и половины силы как не бывает. — А если двое? — Двух не бывает. Единственное исключение, если где-то умерла манок не успев родить ребенка. Природа в этом плане очень расчётлива. Если случается сбой и рождается ребенок, то он не переживет младенчества. По этой же причине такие как мы не можем иметь детей. Те кто идут против природы, недостойны продолжения рода. Я помогу тебе и на этот раз полностью обучу, но сначала мне нужно самому решить одно дело. Подождёшь меня здесь? — А у меня есть выбор? *** В ожидании Коула Анна все же открыла второй гроб. Кожа Финна была такой же. Они за все время перекинулись лишь парой слов и то в вынужденной ситуации. Но все равно смотреть и ничего не делать было неприятно. Это как участвовать в убийстве, когда не наплевать на людей. Двери резко открылись и от быстрого перемещения в склепе появился недолгий ветерок. — Кол… — повернувшись, Анна застыла на месте. Перед ней стоял Клаус, такой же злой, как и при их последней встрече, разве что взгляд был уничтожающим, без примеси других эмоций. Такое чувство, будто они и не уходили из того замка. — Так это ты вернула моего брата, — прорычал Майклсон. Фейт лишь успела открыть рот, как ее схватили за горло. Весь кислород был в раз перекрыт, но в те секунды волновала боль в шее, ведь хватка лишь усилилась. *** Звук будильника разбудил её в мгновение перед смертью. На этот раз боли не было, небольшой дискомфорт, но не боль. — Никлаус, твою мать… Хоть перспектива быть монашкой и не радовала, но это была уже третья смерть и снова от его руки. А самое удачное, что к этому начинаешь привыкать.