Святая земля

Ло не думал, что после пережитого его будет напрягать довольно условный рабский ошейник, но это бесило неимоверно. Он натирал плечи, постоянно падал то в одну, то в другую сторону, натруждая шею. Да и вообще чувствовался как ненужная чужеродная хрень. Единственное, что спасало, это Кикоку на плече. Маленький талисман спокойствия. Ло завязали глаза, прежде чем проводить их куда надо. Он не знал, поступили ли с Дофламинго так же, но скорее всего нет. Отследить направление было почти нереально: пару раз под ногами двигался пол, а затем они оказались в лифте. То что их спустили глубоко под землю было понятно по особой плотной тишине. Она была похожей на ту, что бывает при погружении подлодки, но море никогда по-настоящему не молчит, в отличие от земных толщ. В лифте его глаза освободили от черной повязки и можно было рассмотреть дорогущие обои с серебряным узором. Вместе с ним был Дофламинго и какой-то невзрачный раб средних лет. Зная, что на Мариджо никого не держат просто так, Ло смотрел на человека и думал, какими способами он заслужил такое доверие и до сих пор жив. Хорошо умеет держать тайны? Забывать лица тех, кого спускает в тайное подземелье? Сдерживать тех, что хочет сбежать? Лифт мягко остановился, раб начал открывать двери, одну за одной. Почти сразу раздался далекий шум живой музыки. Когда решетка отъехала в сторону и мужчина им поклонился пропуская, Ло увидел длинный коридор, обитый всё теми же черно-серебристыми обоями, с сине-сиреневой неоновой подсветкой. — Дешевый клубешник? Ну и вкус, — Трафальгар вскинул брови. — Ло, я, конечно, не настаиваю, но следи за языком, если всё ещё хочешь жить, —Дофламинго уже шёл по коридору, не оглядываясь на лифт и Хирурга Смерти. — Если совсем невмоготу терпеть словесный понос, то шепчи мне на ушко. Из основной залы доносился смех, едва перекрывающий музыку. Дофламинго шёл нарочито медленно, словно не хотел посещать эту встречу. Это была ставка, которую он отчасти вынужден был сделать. Будь возможность встретиться с тенрьюбито на его территории и условиях, он бы так и поступил. Ло не решил, что делать и как себя вести. С одной стороны, он уже думал, как умереть. Достать нодати и вспороть горло? "Трус" - шептало нутро и было право. Он не хотел так умирать. С другой стороны была вилка возможного существования. Первая: Дофламинго живёт вместе с ним как с трофеем. Вторая: его медленно пытают, калечат и выкидывают как мусор после того, как тело сломается. И Ло совершенно точно не знал, какая судьба его ждёт. Быть трофеем ему не нравилось, но это давало шанс сбежать, подловив момент, главное остаться целым. Он изначально делал ставку на это. Ло думал немного подождать и посмотреть, а потом принять окончательное решение. И вот настало время "Х". Дофламинго был мягок к нему. Ло это прекрасно понимал. Это было странным, по-своему пугало, но факт оставался фактом: его похититель им дорожит. Впрочем, судить о мотивах психопата он бы не решился. Психология или психиатрия не были его лечебным профилем. Они вступили в огромное круглое помещение, явно смежное с другими. Тут к черному цвету оформления добавился красный, но освещение осталось в холодных синих оттенках, потому некоторые предметы интерьера выглядело темно-вишневым. Ло осмотрелся и тут же нахмурился. Уголки его губ опустились вниз, а желваки активно заиграли на лице. Как и думал Дофламинго, для Ло тут было слишком много триггерного. А с учётом разорванного договора, надеяться на благоразумие младшего пирата не приходилось. В стены было встроено пять аквариумов, от пола до потолка. Во всех извивались голые тела рыболюдей и русалок. Они сладострастно танцевали, целуясь, обнимая друг друга и, само собой, периодически сношаясь. Выглядело даже эстетично, но Ло не мог отвести взгляда от подозрительно округлого живота одной из русалок. По всему выходило, что их не просто так заставляют сношаться, их разводят как скот. Впрочем, русалок ловили редко, легче было заставить рыболюдей рожать и вывести за годы угнетения свою популяцию. Но наличие логики в действиях тенрьюбито только добавляло ужаса происходящему. ""Твоя проницательность меня пугает,"" - раздался в голове чужой голос. Ло был бы рад сам не пугаться глубин бесчеловечности. Посередине комнаты стоял шарообразный аквариум, высотой примерно полтора метра. Стол на высоких ножках, похожий на барную стойку, обвивался вокруг, так что каждый мог увидеть, как внутри играет на свету многочисленная стая маленьких фосфоресцирующих рыбок, не больше гуппи. Возле стен разместились рабы с выпивкой и напитками, реагирующие на любую прихоть хозяев. Всего вокруг стола было шесть диванов: красного, черного и темно-синего цвета. Ло они показались какими-то слишком хаотичными по форме, но он устал вдумываться во всякие мелочи. Цветомузыка прыгала, мигала и мелькала, как если бы он действительно попал в клуб. Живая музыка и пение издавались из-под пола, частично сделанного в виде железных решёток. Но рассмотреть, что именно творится под ногами никак нельзя. Дофламинго подошёл к столу и занял единственный пустующий красный диван. Ему поставили бокал и наполнили шампанским. Джокер тут же поднял его высоко над головой. — За новые договоренности и взаимовыгодное сотрудничество, партнёры! — его глотка легко справлялась с шумом живой музыки, не теряясь и достигая ушей каждого в этой комнате. За ним следило как минимум шесть цепких пар глаз. Ло внимательно наблюдал за деловыми партнёрами врага. Один из тенрьюбито, окружённый красивыми юношами и девушками, подался вперёд к Дофламинго и даже открывал рот, чтобы что-то сказать. Всё потерялось в общем шуме. И тут кто-то крикнул: — Тише! — голос раздался из темноты и будто принадлежал ревущему зверю. Ло даже вздрогнул от неожиданности, а певцы нет. Всего в три ноты музыка стала умеренно негромкой. — Каков, однако, мой названный братишка! Не любит ждать, потому и пришёл последним, да, Доффи? — и Ло узнал этот голос. Преподобный Хорихуд Джемс, собственной персоной. Капитан пиратов Сердца бросил быстрый взгляд на Дофламинго, спрашивая молчаливо: что значит "названный братишка"? — Но теперь переговоры позади, так что давайте просто отдохнём, насколько это возможно. Это был среднего роста человек, с нормальной фигурой, с небольшим брюшком, но при этом довольно крепкой комплекции. Его голос звучал лениво-звонко, но Ло помнил, как всё поменялось, когда тот кричал на подчинённого. У всех рабов рядом с ним были небольшие маленькие рожки и довольно бездумные пустые глаза. Они все были под легкими наркотиками. Видимо, в его доме это разрешалось и поощрялось. На следующем диване возлежала оплывшая туша жирного моржа, не иначе. Вокруг него, на полу и вокруг располагались только очень худые девушки из расы длинношеих и длинноногих. Рабыни старались вести себя очень нежно и трепетно, но Ло видел постоянные проблески страха. На секунду промелькнула крамольная мысль, что наркотики – не самый плохой выход. Следующая пара ему нравилась меньше всего. Это был довольно сильный тенрьюбито, почти выше самого Ло, с жестоким блеском в глазах. Он полноправно обнимал второго, тоже высокого, но гораздо более тщедушного мужчину. Мужчина не был Небесным Драконом, но и признаков невольника не наблюдалось. У него был шарящий взгляд, как у шавки, которая присматривает к удобному месту, чтобы цапнуть больнее. Ло невольно прищурился, когда заметил у него небольшие белые пятна на шее. Их диван было меньше всего видно, так как он стоял прямо напротив их красного. Тела на полу выглядывали из-за края аквариума, но рассмотреть как следует не удавалось. Люди у ног этого тенрьюбито не шевелились и были похожи на трупы. На следующем диване сидел бородатый мужчина и его жена. А по левую руку от Долфаминго на синем диване расположилась престарелая женщина. — Твой раб, как погляжу, ещё не научился манерам, — спросил преподобный Джеймс. — Мне говорили, что он предоставлен сам себе и не умеет держать язык за зубами. Ло поймал себя на том, что стоит и прямо всех рассматривает. Тут он счёл за лучшее спешно сесть и опустить глаза, пока не поздно. Рука невольно посильнее сжала нодати. Он не смог себя заставить поклониться, как делали других рабы. Дофламинго не потрудился на это среагировать, внимательно осматривая поданные закуски. — Бокал вина, сухое белое. И уберите бутерброды, это ни к чему, — проговорил он ближайшей рабыне. Тут у Ло прошёл холодок по хребту. Чьи-то лёгкие руки пробежались по торсу под одеждой, перешли на шею, поиграли бородкой, затем пальцы потерялись в его густой шевелюре. Пират очень скучал по шапке, которую потерял. Ему казалось, что такие милые вещицы очень неплохо оберегали самые чувствительные части тела. Его исследовала пожилая тенрьюбито с соседнего дивана, совершенно не стесняясь и не избегая интимных зон. Ло замер, скосив на неё взгляд. — Мужчина хороший. Крепкий, здоровый, на мой вкус немного староват, но зато выносливый. Дофламинго, одолжишь своего фаворита мне? Даже не на весь вечер, просто на пару бокалов. Ло потребовалось усилие, чтобы смотреть в одну точку, но губы помимо воли скривились. Дофламинго молчал несколько долгих мгновений. — Я ужасно ревнивый, преподобная Мари. Есть вещи, к которым привязываешься. И особенно ими дорожишь, если они долго не могли попасть в твои руки. Может через пару недель или даже дней я и остыну. Дофламинго схватил Ло за плечи и притянул к себе. Капитан пиратов сердца приложил усилия, чтобы противиться сильным рукам и немного отстраниться. — 500 миллионов, да? Хороший образец. Знаю одного преподобного, который коллекционирует капитанов пиратских команд. Он бы дал за него больше, — сказал Джеймс. Преподобная Мари вернулась на свои диванчик, в гордом одиночестве потягивая выпивку и кидая обольстительные взгляды на Ло. Староватая кашолка явно слишком долго боролась со временем, но возраст всё равно проглядывался. Будь она обычным человеком, уже развалилась бы. Если бы не намëтанный взгляд опытного врача, Ло дал бы ей моложавые пятьдесят лет. А по факту, скорее всего, это моложавые девяносто. Пышная грудь, мягкая кожа на шее и руках, стройные ноги – всё старательно обманывало, но он видел совершенно несвойственные, но неизбежные, обвислости, едва заметную разницу в оттенках кожи на идеально заживших швах. Сколько она перенесла операций? Скорее всего раза в три больше, чем Ло проводил за всю жизнь. — Джеймс, не забывай про фрукт, носителем которого он является. Если мне не изменяет память, правительство давало за него 5 миллиардов. Это почти стоимость Йонко, — засмеялся один из супружеской пары. Этот тенрьюбито выглядел мелким и довольно умным. Его жена чопорно пила красное вино, нарочито оттопыривая маленький пальчик. Женщина казалась миниатюрной, но рядом с мужем это не сильно бросалось в глаза. Пожалуй, она была единственная участница встречи, которая оказалась здесь случайно, по крайней мере на первый взгляд. — Преподобные Кири и Мира, — Ло второй раз за вечер вздрогнул, но в этот раз из-за шёпота Дофламинго прямо в ухо. — Дикий мой, не смотри так прямо. Музыка уносила прочь его слова, не давая другим расслышать. Ло повернулся к наклонëнной голове Дофламинго: — Им нужен семейный психолог, срочно, — также осторожно шепнул молодой пират в подставленное ухо. — Им нужно больше контролируемых войн, денег и влияния, которое они упустили из-за того, что кто-то разрушил империю Джокера. Поверь, Мира убила бы тебя довольно быстро и мучительно, если бы ты к ней попал, — Дофламинго выпрямился, показывая, что разговор окончен. — Опе-Опе, да, — проговорила престарелая Мари, поглаживая шею. — Опе-Опе дорогая вещь, давайте просто достанем Фрукт из этой бесполезной груды костей, — прокричал жирдяй, едва ли двигаясь. Ло скривился от отвращения так явно, что пришлось схватить бокал с белым вином и демонстративно выпить, скрывая лицо. Голос жирдяя был настолько отвратительным, что теперь при каждом его звуке пират представлял себе дождь из шмякающихся ошмётков сала. Булькающие звуки из самого нутра, словно в его чреве варилось десятки грешников, каким-то образом проникали и в речь. Дофламинго подхватил Ло и посадил себе на колени, поглаживая по голове. — Преподобный Сандор, сила Опе-Опе должна раскрываться вместе с носителем. Сам по себе фрукт не обладает достаточным боевым потенциалом. Так казалось раньше. А теперь посмотрите: Хирург Смерти, способный и операции провести, и разрезать остров напополам. Он пришил крылья белой гарпии одной из моих подчинённых, и она могла пользоваться конечностями, как своими. Ло скатился с бедер Дофламинго на диван. Стоит ли терпеть или выкинуть всё, что он думает об этих чудовищах, прямо в их мерзкие рожи? Можно достать нодати и попытаться убить одного из партнёров Дофламинго, если появится шанс. И плевать, какое наказание ждёт его, если даже Дофламинго успеет его остановить. По крайней мере в одном Ло не мог себе отказать: он представлял, как лишает жизни каждого из присутствующих тут тенрьюбито. Тем временем на него смотрели как на аквамарин, который оказался сапфиром. — Он может создавать зверолюдей без использования фрукта Смайл? — Джемс даже оттолкнул одного из юношей и наклонился вперёд. Мари уже улыбалась настолько хищно, что стала страшнее самой белой гарпии. Кири сощурился, Мира поставила бокал на столешницу и впервые посмотрела прямо на Ло. Оплывший Сандор издал что-то смежное между пуком болотной жижи и одобрительным кваканьем. Тенрьюбито напротив них с силой и возбуждением сжал горло своей шавки. — В некотором роде, — улыбнулся Дофламинго. — Думаю, он очень талантливый хирург. Гораздо более могущественный, чем доктора с острова Драм. Возможно талант компенсируется силой фрукта, но какая по большому счёту разница? — Ты как коллекционной куклой хвастаешься, — Ло начал прежде, чем сумел взять себя в руки. Совет Дофламинго держать язык за зубами был не просто пожеланием. Ло тут был на тех же правах, что и рабыни в руках жирдяя-тенрьюбито: молчаливой статусной сексуальной игрушки. Его не наказывали как других рабов исключительно из-за Дофламинго, как важного гостя. Но сейчас была совершенно другая ситуация. На Небесного Дьявола смотрели выжидающе, словно молодой пират только что откусил ему пятку или поджог волосы. Дофламинго замер. Раб перебил его, не спросив разрешения, да ещё и в неуважительной манере. Просто рассмеяться было бы мало, тем более все их договоренности с партнёрами строились на его уверенности в себе и прошлых победах. Покалечить Ло, отрезав часть тела или выжечь слова извинения на его спине – было бы обычной практикой, но нежелательной. Решение пришло довольно неожиданно. Он поймал Ло за волосы и неприятно заломил голову наверх. Он знал мелкого наглеца, иногда вычисляя его по себе. Ло был испуган, хоть и не хотел признавать этого. Его положение можно сравнить с жертвой землетрясения, когда на тебя обрушивается этажей десять сверху, а ты в небольшой нише и не знаешь, когда опора не выдержит и всё рухнет. А может не рухнет и тебя успеют спасти? Чтобы Дофламинго всё достаточно убедительно провернуть нужно было, чтобы Ло это позволил. Небесный Дьявол приблизил своё лицо в молодому пирату и увидел, как ярость сменяется чем-то более мягким. Потому он и решился поцеловать Ло. Нет не так, он решился его захватить. Потому что в этот раз это не был осторожный поцелуй губами, это было полномасштабное жестокое вторжение без использования нитей. Ло не смыкал челюстей и терпел, даже сглатывал слюну, которая поневоле накапливалась во рту нижнего. Только сам того не замечая, он выставил между ними ладонь и руку с нодати. Дофламинго было не нужно и даже нельзя сдерживаться. Поцелуй должен был быть страстным, жестоким, доказывающий всем право владеть этой вещью. Дофламинго кусал его губы и почти вырывал волосы, оттягивая голову назад. Наконец Небесный Дьявол отстранился. Ло сглотнул в очередной раз накопившуюся слюну. Его разум был смущëн произошедшим, он не знал, как это расценивать: слабость или стратегическое отступление? Рукавом он вытер мокрый рот. Шея и кожа головы ныли от насильного выворачивания. Дофламинго самоуверенно откинулся на спинку дивана, разложив широко руки и скрестив длинные ноги. Ло осмотрел всех присутствующих. Рабы хладнокровно стояли у стен, никак не реагируя на происходящее. Те, что были на диванах и у ног тенрьюбито замерли со скучающим выражением на лице. Мира и Мари смотрели на них жадно, словно никогда ничего подобного не видели. Кири поджимал губы и кидал взгляды на свою жену. Преподобный Джеймс закусил себе палец. Сандор уже наклонил к себе красавицу, мучая девушку сальными губами. А через верхнюю кромку аквариума на Ло смотрело два хищных глаза. Сильный тенрьюбито с дивана напротив так подался вперёд, что даже придавил свою шавку к столу. — Не так уж и плохо приручен этот волк. Ошейник ему к лицу, — прорычал тенрьюбито через аквариум со светящимися рыбками. Дофламинго очень хотел пошутить, что и сам удивлен такому исходу. Он видел по Ло, что влияние момента и неизвестность сыграли злую шутку. Дофламинго мог себе позволить смотреть свысока на всех присутствующих. Особенно ему была интересна реакция партнёров с дивана напротив. Трафальгар стойко встретил хищный взгляд преподобного Горве. Наверное, он пытался сделать вид, что отказался от противостояния, но со стороны казалось, что он презрительно отвернулся, словно увидел недостойного противника. Плюс ко всему, чтобы снять с себя напряжение, Хирург Смерти начал активно заедать стресс, что выглядело крайне пренебрежительно. "Молчи, просто молчи. Держать язык за зубами - довольно просто," – внушал Трафальгар себе. Ему не понравилось это ощущение безопасности рядом с Дофламинго. Словно все его проблемы может решить только розовый трëхметровый монстр. Он же единственная защита. Впрочем, так и было. Это осознание крошило какие-то убеждения изнутри.