I once was blind but now I see

Hey, little train! Wait for me! I once was blind but now I see Have you left a seat for me? Is that such stretch of the imagination?

Такая невыносимая усталость. В груди зияет дырка, но вокруг нет ни капли крови. От чего же так абсолютно по-дурацки, непозволительно больно? Гарри пошумнее набирает воздуха в грудь и так же шумно выдыхает, огорченно провожая взглядом уходящих из зала учеников красного, синего, желтого и зеленого факультетов. В это время в толпе абсолютно неуместно, против всеобщего течения, появляются назойливые светлые пряди. Чувствуя неладное, гриффиндорец испытывает жгучее желание отвернуться, переместиться в другой угол помещения, оказаться в любой другой части замка, что угодно сделать, чтобы скрыться, но с досадой отмечает, что не может даже взгляда отвести от надвигающейся на него, как грозовая туча, фигуры. - Поттер, - не церемонится и без того хмурый слизеринец, и хватает Гарри за плечо в намерении поднять того на ноги. – Поттер? Невидимые, но почти осязаемые тучи над парнем продолжают сгущаться. - Чего тебе? – предпринимает Гарри слабую попытку парировать, усилием скорее воли, нежели гравитации все еще оставаясь сидеть на скамье. Тяжелое дыхание Драко прохладным ветром разносится по помещению. После бала ушли еще не все, так что небольшой гул пяти-шести произвольно образовавшихся компаний пока что перекрывал собой вот-вот собиравшуюся начаться грозу. - Ты знаешь что. Игра окончена, - морозит душу и тело ответ Малфоя, но вопреки всему сердце усиленно начинает гонять кровь по изнуренному физически организму, как бы подготавливая его к атаке. – Можешь забирать свою игрушку. В руку Гарри не очень-то аккуратно опускается холодный и маленький шар, вынутый Драко из внутреннего кармана пиджака. Золотой снитч. Уголок рта слизеринца приподнялся в недоброй усмешке, демонстрируя удовлетворение от факта, что золотой, как этот гребаный снитч мальчик так ошеломлен происходящим. Ни на круцио, ни на сектумсемпру, - даже на ступефай, - у Гарри не хватило скорости и желания, когда Малфой развернулся к нему спиной, собираясь победно удалиться из зала, туда, где его преданно ждала его слизеринская свита. Но хватило рвения, чтобы нагнать его со скоростью того же несчастного снитча, и, повалить лицом в пол. А потом, развернув к себе, бесцеремонно и абсолютно по-маггловски, начать бить. Драко был готов отразить, наверное, любое заклятие, но совершенно некстати забыл о том, что имеет дело с Гарри Поттером – волшебником, выросшим в мире магглов, применение физической силы у которых, очевидно, было в почете. Позорно упустив момент для защиты, он уже не порывался призвать выпавшую из кармана мантии палочку, так как челюсть сводило от звенящей в ушах боли. Скинуть с себя героя магической Британии тоже было провальной идеей, потому что тот был попросту тяжелее. Поэтому только и оставалось, что по возможности защищать жизненно важные органы, раз родовитое Малфоевское лицо уже не спасти. Прежде чем оставшиеся в зале отреагировали на шум где-то позади них, Гарри успел оставить на память слишком много гриффиндорского оттенка для одного слизеринца: докрасна разогрел пощечиной щеки, некрасивым алым пятном разукрасил губы и даже успел багровыми полосками окольцевать бледную до того шею. Только после этого кто-то метнул в него мощный ступефай. - Мистер Поттер! – обвинительно повысила голос профессор Макгонагалл, подбегая к Драко, который к тому моменту смог уже самостоятельно сесть на полу. – Что здесь происходит? Объяснитесь! Минерва заметила, что слизеринец, все еще оставаясь без должной защиты, поднимается на ноги и кривит губы в кровавой болезненной улыбке и даже с придыханием смеется. - Куда же еще девать агрессию, если после смерти Темного Лорда некому дать отпор главному герою магического мира? Всегда можно оторваться на нелюбимом факультете. - Малфой, ты скотина! Поганая слизеринская сволочь! – Гарри неуместно для праздного помещения срывается на крик. Казалось, невидимая дыра в грудной клетке наконец-то вызвала внутреннее кровотечение, и теперь хотя бы можно было объяснить себе эту боль. Он порывался снова напасть на Драко, побитого, растрепанного, с кровавыми кляксами на лице. На этот раз удержать его смог только Хагрид, по счастливой случайности оказавшийся в числе немногих, кто оставался в зале после торжества. - Ненавижу тебя, - тихо, с контролируемой болью сорвалось с губ Гарри, который, к счастью, не видел, каким довольным от этого становится лицо слизеринца. - Наконец-то ты пришел к правильному выводу, - Драко выдернул саднящее плечо из-под заботливо накрывшей его руки Макгонагалл, отказываясь тем самым от помощи. - И не вздумай приближаться. Взмах лакированного ботинка, и, звеня в тишине, к ногам Гарри катится маленький золотой мячик. Ни в чем не виноватый, - или наоборот, виновный во всем этом? – его снитч. Теперь уже только его. Воспоминания болезненной кинолентой транслируются в сознании, и Гарри смиренно, почти безвольно высвобождается из хватки школьного егеря. Для всей остальной школы ничего не изменилось, для него же рухнул его собственноручно возведенный и оказавшийся, очевидно, воздушным, замок, в котором могла бы поселиться их с Малфоем дружба. Выходя из зала, Гарри против воли цеплялся слухом за слова песни, тихонько потрескивающей на пластинке граммофона: Hey, little train! We are all jumping on The train that goes to the Kingdom We’re happy, Ma, we’re having fun And the train ain’t even left the station…