Твой Тоша»
Больно неприятно о б и д н о Попову плохо, его бросили как игрушку, которой наигрались. Он хочет выкинуть эту нитку пряжи, так же, как и Шастун выкинул чувства парня, но в последний момент решил надеть её. А потом всё же включил видео. На картинке был его парень. Такой замученный и виноватый. Он ходил такой же около двух недель прежде, чем пропал. Из динамиков донёсся такой усталый, но всё равно любимый голос. — Прости меня, Арсюш, правда. Возможно ты потом всё узнаешь, но я сказать тебе не могу. Зато могу посвятить тебе свою последнюю песню. Надеюсь, что она хоть немного скрасит моё предательство.Последнюю? Странно, он мне вроде не говорил, что больше не хочет писать, наоборот даже, хотел ещё больше посвящать себя музыке. Тут что-то не чисто.
Разорваны дни, разорваны сны, разорвана ночь, Ну, как тут собрать? Ну, как тут соврать? Ну чем тут помочь? Я буду ловить, губами ловить тебя, Я буду просить, руками просить тебя. Строчки песни звучали бессмысленно, словно были просто накиданы для рифмы, но Попов прекрасно знал, что быть такого не может — Шастун всегда вкладывал смысл в то, что пишет. Даже в «Серотониновую яму», хотя многие в это не поверили бы. Антон не умел петь, но максимально пытался для Арсения и он заметил это. Только вот зачем это всё, если Антон наоборот настолько хотел разорвать все связи, что даже лично не сказал, что уезжает? Зачем все эти старания? Чтобы только сильнее извести? Увы, но на все эти вопросы ответов не было никаких. Я буду тонкой нитью на твоём запястье, Не снимай меня, не позволяй упасть мне. Я буду тонкой нитью, чуть заметно красной, Не снимай меня, не убивай напрасно. И словно по щелчку пальцев, место, где был завязан последний «подарок» его парня, начало гореть, вызывая сильный дискомфорт. Правда снимать его уже не хотелось, не то, что пару минут назад. Теперь-то было понятно зачем отрезок пряжи был вложен там — попытка всё же остаться с ним, ведь по-другому не дают обстоятельства. Правда до сих пор неизвестно какие. И просыпаясь с утра, ты держи меня под шум городов. И одеваясь с утра, ты спрячь меня в тени рукавов. И пусть говорят, что всё унесет водой, Не верь никому, я буду всегда с тобой. А ведь Шастун всё же помнил, что Попов не любит показывать подарки, а наоборот, прячет их. И помнил даже то, что тому больше нравится одежда с длинным рукавом. Казалось бы, мелочи, но именно они и собирают ком положительных эмоций. Поэтому сейчас хотелось только улыбаться, как бы больно внутри не было. Всё же любовь — удивительное чувство. Я буду тонкой нитью на твоём запястье, Не срывай меня, не позволяй упасть мне. Я буду тонкой нитью, чуть заметно красной, Не снимай меня, не убивай напрасно. К концу песни голос с другой стороны начал срываться так, словно тот сейчас заплачет, настолько ему было больно петь эту песню. Хотя и у слушателя глаза стояли на мокром месте. Чувствовалось, что в тексте заложен более глубокий смысл, чем кажется с первого прослушивания. Именно поэтому видео проигрывалось и проигрывалось с самого начала, пока Арсений глотал слёзы, теребя нитку, что завязал пару минут назад. Хотелось закрепить голос исполнителя в голове настолько, чтобы он был даже, если парню сотрут память.***
Антону было страшно. Он боялся оставить Попова одного, но и продолжать так больше не мог — демоны слишком сильно давили, буквально вынуждая идти на жертвы. Но давил так же последний разговор с доктором, который сказал, что тому лучше лечь в лечебницу, чтобы лечение протекало под тщательным присмотром, парень понял, что не сможет. Не сможет остаться тут и продолжать делать перед всеми вид, что всё хорошо. Это слишком выматывало, а бороться из последних сил уже не хотелось. Ему хотелось сбежать, но, увы, куда бы он не переехал, от своих мыслей не избавиться не выйдет просто так. И Шастун прекрасно понимал это. Поэтому принял такое решение. Хотя, возможно, это решило то, что сейчас творится у него в голове, но было уже не важно. В тот же день был заказан моток пряжи любимого цвета Попова — красного. Хотелось показать ему, что он помнит каждую мелочь, что тот про себя рассказывал. А затем в пару дней был придуман и текст песни. Всё это время парень ходил, как в воду опущенный, но только если был наедине, в остальное же время пытался надеть маску того, что всё просто отлично. Да, Антон всё продумал. Вплоть до дня, когда он именно уйдёт навсегда. Странно? Ещё как. Но сейчас уже рэпер стоит на крыше, нервно теребя красную нитку, завязанную на кисти. Он решил, что ему тоже надо повязать себе отрезок пряжи, ведь так хоть какое-то время парень будет ближе к Арсению. Временно, но хоть как-то. Красивый вид отвлекал почти от всех мыслей — закат в Питере всегда был шикарным. Вот только в голове всё равно стабильно был один вопрос, не желающий уходить при любых обстоятельствах:Зачем я это всё делаю?
Здравый смысл всегда возвращался не вовремя, как и в этот раз, вызывая волнение. Но вот уже спустя пару минут мозг был захвачен вновь тем демоном, что и подтолкнул его к этому решению. Довольно опасному и смертельным практически со стопроцентным шансом, между прочим. И он настойчиво шептал ему, вымещая всё остальное, что только мешало:Потому что ты устал. Очень. А ещё ты и сам прекрасно знаешь, что врачи и таблетки, которые вечно скрываются от Арсения, не помогают вовсе. Мы тут навсегда и единственный способ избавиться от нас — умереть. Хотя, если у тебя есть сильное желание полежать в лечебнице, где тебе будут при каждом удобном случае напоминать, что ты — всего лишь очередной псих, который выйдет оттуда с клеймом на себе, то пожалуйста. Спускайся вниз и иди домой, говоря своему парню, что смог вырваться из студии пораньше, вновь всё скрывая. И ведь не факт, что потом это не повторится. Покончи со всем этим. Нет смысла откладывать то, что всё равно произойдёт.
И Шастун впервые соглашается со своими же демонами в голове — он всё равно не выдержал бы и сдался. Правда какая гарантия того, что и это не являлось влиянием тех самых демонов? Антону больше не страшно. Парень за пару шагов подбирается к краю крыши, стоя опасно, ведь если тот на секунду потеряет контроль над своим телом, то упадёт. Но помедлив пару секунд он добровольно наклоняется вперёд, теряя опору под ногами. Полёт длился несколько секунд, передавая человека в объятия асфальта, который подарил секундное ощущение того, будто по нему проехался асфальтоукладчик, а затем всё прекратилось. Наступила темнота. Больше нет переживаний. Нет таблеток и упрёков врачей, говорящих то, что в больницу лечь обязательно надо. Нет голосов в голове, что настойчиво подбивали на различные опасные действия. Нет боли, разрывающей на части. Но также больше нет любви. Нет музыки, которой жил рэпер. И самое главное — нет Шастуна, которого Попов каждый раз ждал с замиранием сердца, когда тот задерживался в студии. Больше нет н и ч е г о***
После десятка раз проигрывания записи, которую оставил парень, у Арсения проснулась ненависть. К себе, к Антону, что решил уехать, ничего не сказав и не объяснив, ко в всему в принципе. Спустя где-то полчаса злобных высказывания на смену пришла апатия, загоняя в яму грусти и самокопания, которую, правда, Попов попытался заполнить алкоголем. А вот уже пару дней спустя осталась лишь пустота внутри, словно что-то важное украли. И ещё зияющая дыра в душе. Шёл третий день с пропажи парня. Алкоголь надоел в первый же день, поэтому сегодня было принято решение бесцельно перелистывать каналы. Но отрывок какой-то новости резко заинтересовал, привлекая к себе вниманием обрывком фразы ведущей: -… Антона Шастуна, — услышав это имя, Попов потянулся к пульту, дабы переключить канал, так как о нём слышать хотелось в последнюю очередь — внутри рана ещё не успела зажить. Но почему-то всё же положил его на место. — Было установлено, что известный рэпер погиб двадцать второго марта между девятнадцатью и двадцатью часами. Родители… — На экране появилось фото, лишь подтверждая всё выше сказанное. И одна деталь заставила замереть — на руке трупа была та же самая нитка, что и на руке парня. Остальное уже не было услышано. Попов и не задумывался о том варианте, что тот просто мог умереть. Он на самом деле поверил в то, что парень уехал, бросив всё. А его даже не насторожило то, что все вещи были на месте, разложенные аккуратно, как и всегда. Внезапно в голове всплыл отрывок записки. Сейчас я тебе не могу ничего сказать, но, когда обо всём узнаешь, открой наш шкаф, там на моей полке среди толстовок лежит блокнот. Прочитай его и, надеюсь, станет всё более понятно. Неизвестно на какие вопросы там будут ответы, но Арсений надеется, что на один точно будет. Именно поэтому он пошёл к шкафу и начал шариться на полке, про которую было сказано на клочке бумаги. И вот нужная вещь уже была достанной. Открывать было страшно, а глаза уже начали слезиться, ведь понимание того, что это не сон — убивало. И признавать, что это всё не чья-то жестокая шутка, а суровая правда не хотелось. Руки тряслись, грозить выронить тоненькую чёрно-розовую книжку на пол. «08.03 Арсюш, привет. Надеюсь, ты послушал меня и начал читать лишь после того, как узнал что со мной случилось. Не знаю ненавидишь ли ты меня сейчас, я до пор не научился понимать твои эмоции. Да, меня нет. Не знаю как долго я тянул с этим, так как только сегодня задумался об этом и когда точно умру не знаю. Если честно, ты многого не знаешь обо мне. Извини, я не смог тебе рассказать всего, так как думал, что смогу сам справиться. Но, если ты сейчас читаешь это, то не справился. Мне надо было лечь в больницу, чтобы лечение проходило быстрее, но я отказался. Таблетки всё равно не помогали, плюсом напоминания того, что я не такой, как все нормальные люди, а психически больной, мне хватало и так. Ещё мне говорили, что из-за своей нестабильности я частично являюсь опасным для общества, представляешь? Сказать музыканту, что ему нельзя выходить к фанатам это же то же самое, что и сказать танцору, что ему нельзя танцевать! Ты не знал обо всём этом, мне было страшно раскрыть тебе всё. Также я боялся, что ты меня насильно отправишь на лечение или ещё хуже — бросишь, обозвав психом. У меня в голове такое творится, ты бы знал. Я уже и сам не понимаю какие решения и действия были сделаны мною, а какие моими «демонами». Звучит странно, да? Но я слышу голоса, которые управляют мной. Я не могу им сопротивляться, понимаешь? То же самое было и с этим суицидом. Не знаю по своей ли воле решил так сделать или меня «заставили». И нет, я не оправдываю так свои действия, а лишь говорю правду, которую ты должен был узнать ещё давно. Ладно, лучше пойду. Я слишком много рассказал сегодня. Да и ты из настоящего времени скоро должен прийти, а тебе ещё рано знать о моих планах. 10.03 Арсюш, привет. Врач до сих пор настаивает на том, чтобы я прошёл лечение в лечебнице. А для этого нужно от тебя уходить. Но я скоро (возможно и нет) уйду насовсем, поэтому лучше проведу с тобой время. Хотя с каждым днём это всё тяжелее. Ведь ты ложь не любишь, а у меня её слишком много. Ты бы знал как тяжело рядом с тобой притворяться, что всё хорошо. И из-за этого я делаю всё совершенно наоборот — возвращаюсь со студии только тогда, когда ты уже спишь. Прости меня за это. Возможно сейчас у тебя в голове мысль о том, что я тебя не люблю. Поверь, это нет так. Очень люблю. До потери пульса. Ладно, сравнение не очень для того человека, который уже мёртв к тому времени. Но единственное, чего я боюсь — потерять тебя. Иначе бы меня уже не было в живых. Но мне захотелось оставить о себе что-нибудь на память, поэтому я отсрочил свои планы. И та песня, что ты слышал — как раз таки то, что мне пришло в голову. Ну, а что, в глаза не бросается, но всегда найти можно, если надо будет. Сейчас мне кажется это идеальным. Правда я петь не умею, надеюсь, вышло не сильно плохо. Ты освободился раньше, так что я побежал. Пока. 14.03 Арсюш, привет. Сегодня я закончил писать текст для песни. И ещё подумал, что лучше будет без музыки. Кстати, утром приехала пряжа красного цвета, которую я заказал восьмого числа. Быстро её доставили, не ожидал, честно. Надеюсь, ты носишь нитку на руке. Я решил надеть её перед своей смертью, чтобы побыть «связанным» с тобой какое-то время. Но если ты её выкинул, то ничего. Знаешь, это всё вообще как-то странно — я сижу и пишу записки в будущее, зная лишь то, что к моменту их прочтения я уже буду мёртв. Но ты не повторяй за мной. Хочу тебя целовать до потери сознания, но потом нам обоим будет больнее. Мне надоело скрываться. Хочется говорить с тобой каждое утро, утверждать, что ты всегда красивый и напоминать, что люблю тебя. Надеюсь, ты не страдаешь. Извини. Я готов вечно извиняться перед тобой, лишь бы у тебя всё было хорошо. Я пытаюсь забыться, сидя в студии и проводя в часы больше времени там, но знаю, что больше никогда и ничего не выпущу. Тяжело осознавать это. Даже невозможно. Но у меня всё же получились классные наброски, представляешь? У меня там почти полноценный трек уже получился! Но ты бы знал как от них веет отчаянием, ужас просто, поэтому она останется навсегда в черновиках. Кстати, я всё же смог определиться с датой. Двадцать второе марта, через неделю. Ну чуть больше, не в этом суть. Да, спустя два дня после твоего дня рождения. Эгоистично? Возможно. Извини меня и за это. Вообще прости меня за всё, хотя этого я не заслуживаю, понимаю. Пока. 20.03 Арсюш, привет. Ты отказался праздновать свой день рождения. Это странно. Обычно у тебя наоборот этот праздник вызывал много положительных эмоций, ведь тогда ты мог собрать вместе своих друзей. И ещё ты мне даже не сказал из-за чего такие резкие перемены. Я подумал, что у тебя какие-то дела будут и будешь праздновать потом, но мы весь день сидим вместе дома. Надеюсь, у тебя всё хорошо. Что-то я слишком много надеюсь для того, кто собирается умереть через два дня, да? Мне кажется, что слишком тут даже мягко сказано. Чересчур? Так лучше, да? Ну ладно, пусть будет чересчур, неважно уже. Слушай, а ведь тебе всего двадцать шесть. Я почти написал двадцать пять, представляешь? Хотя выглядишь ты всегда на восемнадцать, так что надо было ещё занижать. Но я не об этом говорил. Так вот, ты же ещё молод, у тебя всё впереди и так далее, все эти типичные фразы ты и так сам знаешь и много раз слышал, так что напоминать тебе о них нет смысла. К чему я это веду? Хочу сказать, что тебе стоит найти себе девушку или парня, смотря кто понравится. И не грусти сильно из-за меня, грусть тебе не к лицу. Лучше ненавидь меня, если надо испытывать хоть что-то, вспоминая обо мне. Хотя не думаю, что ты обо мне ещё вспоминать будешь, что я говорю тут. Ту самую записку, что ты нашёл и прочитал, я написал сегодня. Ещё ночью пришлось максимально аккуратно измерить твою кисть, чтобы нормально отрезать тебе нитку, а у тебя же сон чуткий ужасно, видишь, я помню об этом. В общем, мне ужасно повезло, что всё прошло гладко и ты не проснулся. Не знаю как бы оправдывался тебе. Ты вернулся с магазина, пойду встречу тебя. Пока. 22.03 Арсюш, привет. Это моя последняя записка. А вот уже буквально через пару часов меня не станет, я спокойно умру. Кстати, не знаю в курсе ли ты, но, думаю, стоит всё же рассказать, даже если ты знаешь. Короче, хочу рассказать тебе о том, как именно собираюсь умереть. Я прыгну с крыши. В паре кварталов от нас есть дом, где можно спокойно выйти — там не заперто. Недавно проверял как там всё, так вот, там всё ещё открыто. Вообще, раньше у меня был план показать тебе там закат, но как-то не выходило. А теперь уже поздно. На самом деле, я не хотел сюда ещё что-нибудь писать, но потом вспомнил, что не попрощался. Конечно, записку можно считать как прощение, но тут тоже ведь можно. Конечно, в живую я бы ничего тебе не сказал, поэтому вариантов больше нет. Помни, что ты заслуживаешь быть любимым и любить. Я всегда буду рядом с тобой, пока ты не снимешь нить (а если честно, то даже если снимешь, то я всё равно буду рядом). Смотреть буду на тебя звёздочкой прямо с неба. А вот ты для меня всегда был солнцем — светил так ярко, что можно было ослепнуть, причём даже плохие вести не могли заглушить твой свет. Спасибо тебе за всё. Не сдавайся. Люби. И самое главное — живи. Прощай, Арсюш.Твой Тоша »
У Попова просто истерика, последние строки он едва мог прочитать, а страницы частично промокли от слёз, но чернила не успели потечь. Парень прекрасно понимал, что Шастун пытался сделать лучше для всех, но пока стало лишь хуже. Антону больше не больно. А вот Арсению — да.