Отмирающие ветви вечно зеленой рябины

      — Проходи.       Алукард широким движением распахивает дверь перед перепуганным подростком, пропуская его внутрь и не зная точно, что делать, чтобы тот перестал так волноваться. Может, он, Алукард, слишком старается улыбаться и не подавать вид, что вообще-то в такой ситуации это он должен волноваться?       Мальчик, продолжая теребить в руках странной формы ключ размером с ладонь, вошёл в квартиру и остановился, неуверенно переминаясь с ноги на ногу. В темноте прихожей стало видно, что ключ, оказывается, мягко светится голубоватым светом.       Алукард щëлкнул переключателем. Парнишка тихонько ойкнул, когда лампы зажглись, а свечение вокруг ключа исчезло.       — Так значит, как тебя зовут? — Алукард прошёл на кухню, как бы предлагая странному мальчику пройти за ним. Тот медленно, но прошëл.       — Харит.       На кухне и без ламп было светло, солнечные лучи, благодаря стоящим на подоконнике цветам, ложились на пол и на стол кривыми равными линиям. Мальчик — Харит — опасливо держался от островков света подальше.       — Отлично, Харит. Так кто ты, говоришь? Инопланетянин?       — Ну, формально, я ваш бог.       Харит осторожно присел на край стула, продолжая внимательно следить за Алукардом. Тот открыл холодильник, стараясь оставаться спокойным.       — Бог?       — Ага. Н-ну, то есть, это, наверное, странно звучит, и на самом деле, я абсолютно ничего не могу сделать. Правильнее было бы сказать, мои друзья, которые создали вашу вселенную, были неубиваемыми, летали по небу и пулялись волшебными способностями, были богами. А потом они передали эту ношу мне, а вот сил не додали.       — Значит, твои друзья создали наш мир?       — Ага. Ой, я уже говорил «ага», да?..       — Вроде. Сырок будешь?       — Сырок?       — Ну, творог с шоколадом.       — А. Давай, наверное.       — И не бойся так, стул тебя, если что, не съест. И я тоже.       Харит слушается и садится на стул уже по-нормальному, но тут же поджимает ноги и обхватывает колени, продолжая следить за Алукардом, тщательно и слегка насупившись. Такая поза была не намного лучше и увереннее, чем сидеть на краю. Алукард вздыхает и закрывает холодильник.       — Итак, значит, тебя зовут Харит, и ты пришёл сюда с другой планеты через какую-то светящуюся дверь, и твои друзья создали всех нас?       — Ну, это была не просто другая планета, скорее всего, это была другая планета в другом мире, но черт его знает, если космос действительно бесконечен, то, вполне возможно, в нём сосуществуют и разные реальности… Так или иначе, да, оно примерно так. Наверное, я и сам не до конца понял. Я не участвовал в их сеансе.       — Отлично. Знаешь, я думаю, что…       Алукард осёкся, замер, прислушиваясь к чему-то. С каждой секундой его лицо выражало всё больше беспокойства, но одновременно с этим всё больше расплывалось в какой-то слегка нервной улыбке.       — Что-то слу…       — Грей идёт. Я совсем забыл, что он… так, быстро прячься.       — К-куда?       — Куда-нибудь, не тупи. Я постараюсь попридержать его.       Алукард поспешно вышел в коридор, негромко хихикая и бормоча, насколько всё это начинает походить на дешевую комедию. Неужели все люди такие странные, невольно подумал Харит. Надо будет как-нибудь проверить. Если этот «Грей» его не убьет, потому что, судя по реакции того блондина с довольно длинным именем…       — А-ага, Грей! Давно не виделись.       — С сегодняшенего утра.       — Ну да.       — Я зайду на кухню?       — А?       — Горло пересохло, на улице жара.       — Э-э-э, нет, нет. В смысле, да, жара (и мо-ожет быть, по этой причине тебе стоило бы перестать носить этот странный шарф?), но давай я тебе в комнату принесу воды, ты ж торопишься, ххех.       — «Ххех»? — уточнил голос.       — Ага, «ххех». Так что иди в комнату и… Нет нет стой!       Дверь на кухню распахнулась резко и быстро. Так же резко и быстро в комнату зашёл… юноша — наверное, самое нейтральное описание худого длинного подростка. Слишком длинного, его голова преспокойно дотягивалась своей верхушкой до косяка только что чуть ли не слетевшей с петель двери и даже возвышалась над холодильником. К такому повороту Харит готов не был, так что среагировал быстро и не раздумывая. Харит прыгнул.       Грейнджер не любил драться, и с его телосложением это не было неожиданностью. Зато неожиданностью было то, что, несмотря на своë отвращение к рукопашным потасовкам, участвовать в них он умел, и эта неожиданность оказывалась особенно болезненной для тех немногих, кто пытался коснуться его без предупреждения. Пожалуй, Грейнджер был даже, пусть и самую капельку, Сью.       Но несмотря на свой опыт в самых разных драках, со спрыгнувшим в него с высоты холодильника лучшего друга инопланетянином он столкнулся впервые. Инопланетянин, кроме того, шипел и явно намеревался как минимум расцарапать лицо Грейнджера. Тот слегка опешил, что было не частым явлением.       Тихо выругавшись, Алукард поспешил на помощь другу. Но когда он перешагнул порог, отделяющий коридор от кухни, самоназванный бог уже валялся на полу, пытаясь выбиться из-под тяжёлой ладони Грейнджера и продолжая активно махать руками в воздухе.       — Когда ты не пускал меня на кухню в прошлый раз, оказалось, что ты устроил пожар… — Грейнджер коротко выдохнул, видимо, изображая усмешку, и стараясь привести дыхание в норму. Свободной рукой он провёл по щеке и осмотрел её: на руке осталось несколько струек крови. Лицо Грейнджера не изменилось, а вот Харит тут же перестал брыкаться и замер, с каким-то ужасом глядя на окровавленные пальцы, — Но, конечно, такое я встретить тут не ожидал… Прячешь любовников на холодильнике? И что с ним не так, он косплеер?       — Да ему лет десять! — возмутился было Алукард, но запнулся и не так уверенно добавил: — Ну, выглядит он лет на десять.       Харит присел на локтях — насколько ему позволила любезно ослабившаяся рука Грейнджера — и тихонько сплюнул, что-то грязновато-зеленое, но похожее кровь: губа была несильно, но расцарапана.       — Вообще-то, я бог, — заявил он.       — Ясно, косплеер, — заключил Грейнджер, окончательно отпустив ещё периодически лениво брыкающегося паренька и одним резким движением подправил шарф на шее, действительно слишком пышный и теплый для лета. Натянув его до раненой щеки, что означало закрыть практически все лицо кроме глаз, Грейнджер повернулся к другу — У тебя аптечка есть?       — А? Должна быть где-то.       — Тащи сюда.

***

      — Погоди, то есть ты даже не сделаешь вид, что удивлён? Я объявляю тебе о том, что перед нами инопланетянин, а ты такой спокойно «надо отвезти его Сильва…»       — Надо отвезти его Сильване.       Алукард обессиленно вздыхает. Грейнджер был слишком непробиваем и частенько слишком непонятным. А ещë он был самую малость страшным, и поэтому Харит всю дорогу пытался прятаться за широкой спиной Алукарда как от солнца, на которое мелкий очень тихо и протяжно шипел, так и собственно от Грейнджера. Несмотря на то, что Алукард знал своего лучшего друга почти всю свою недолгую жизнь, он тоже был вынужден признать, что иногда побаивался его. Особенно сейчас: Грейнджер часто был серьëзным и даже мрачным, но слишком резкая перемена в настроении была не самым лучшим знаком. И, судя по всему, перемену настроения вызвала даже не, как оказалось, довольно глубокая рана, тянущаяся поперек всего глаза. Которую он, кстати, заклеивать категорически отказался, снова натянул шарф по самые уши и злобно тыкнул в сторону Харита, чтобы уже вскрытым пластерем заклеили губу ему. Что и сделали, и теперь Алукарду периодически приходилось одергивать Харита, чтобы тот перестал теребить «эту штуку» и ненароком не оторвал бы его. Пластырь уже успел пропитаться мелкими пятнышками зелёной, как оказалось, действительно кровью, но, если верить Хариту, рана не болела. Вся его кошачья спесь уже поутихла, и теперь держаться от Грейнджера подальше казалось решением благоразумным.       — Тебе ещё повезло, что ты его скрипку не поцарапал, — прошептал Алукард, указывая на чехол на спине Грейнджера — Иначе бы разбитой губой не отделался.       Харит отошёл ещё дальше за спину Алукарда, подобные комментарии его страх совсем не уменьшали.       — А-алукард?       — М?       — А я… — Харит тоже понизил голос до шëпота — А я кажется знаю, кто такой Грейнджер.       — Хмф?       — Он — пьющий радугу, да?       Алукард даже остановился на месте от неожиданности, а Харит отошёл на пару шагов. На всякий случай.       — Что?       — Ну, он такой высокий, и красные глаза, и руки с пальцами такие тонкие, и хмурый… И с этим шарфом ходит, будто прячется от солнца. Может, ваши пьющие радугу боятся солнца?.. Ну, а ещё белый почти. То есть, вы тут все почти белые, но он прям совсем белый. Бледный. Обычно пьющие радугу ещё и светятся, но вы всё-таки люди.       — Погоди-погоди, ты про вампиров? — Алукард опасливо покосился на маячущую впереди спину Грейнджера, не слышит ли он, но смешка сдержать не смог.       — А?       — Такие мрачные таинственные ребята, которые ходят в длинных мантиях, живут в огромных особняках, превращаются в летучих мышей и пьют чужую кровь?       — Да! Ну, без мышей. Кстати, а что это такое?       — Мыши? Мелкие пищащие серые штуки, которые едят сыр. Почти как ты. Ты ешь сыр?       — Сыр… Эй, я не мелкий!       — Мы пришли, — перебил начавшийся было спор Грейнджер, остановившись перед домом — Кстати, мыши сыр не едят. Они едят зерновые и ягоды.       — А, так значит, ты уже знаешь, что у троллей стал бы местным вампиром, — Алукард хихикнул, а Харит быстро схватил его за край толстовки, всë ещё опасаясь реакции «вампира». Но Грейнджер ничего не ответил и даже не изменил лица, молча открыв дверь и кивком приглашая пройти в парадную.       — Сам иногда поражаюсь, как мне удаётся общаться с таким занудой, — снова вернувшись к шëпоту, сообщил Алукард, поднимаясь по лестнице на верхний этаж.

***

      — Хватит!       Фанни не выдерживает и вскакивает со своего места, быстрым шагом направляясь к подруге и одëргивает её за плечо. Сильвана вопросительно и недовольно смотрит на рыжую, но та только ещё более сердито топает ногой.       — Отвали от него! Не видишь, ты его совсем запугала!       Харит, в сторону которого Фанни возмущенно тыкает пальчиком, вовсе не выглядит испуганным, но начинающим нервничать — определëнно. Сильвана редко бывает взбудоражена чем-то, но это явно тот случай.       Но сейчас, под напором подруги, она обиженно хмыкает и отворачивается.       — Я не знаю никакого Аврелия, — после небольшой паузы посреди внезапно возникшей тишины произносит Харит — Я знаю не слишком много троллей, да и в целом не мог бы знать каждого; в конце концов, если он действительно был инопланетянином, это вовсе не означает, что он был троллем.       — Ну, инопланетянина встречаешь раз в жизни, так что попытаться стоило, — Сильвана горько усмехается, всë ещё отвернув лицо. Хариту становится жалко её.       — Ага, стоило. И если я хоть что-то узнаю… Хотя, это вряд ли, потому что теперь я, похоже, и сам застрял тут, но если вдруг — я обязательно скажу тебе.       — Спасибо, — искренне, но несколько обессиленно кивает Сильвана и отходит к дивану. Она из-за всех сил старается не смотреть на Грейнджера, стыдясь такой резкой реакции на тролля, но он молчит, то ли понимающе, то ли безразлично.       — Устал, наверное? — Фанни подходит поближе к Хариту и осторожно, медленно кладëт руку на его плечо, будто пытается удостовериться, что он не укусит — Тут должно было быть меньше народу, но так уж вышло, что мы с Тигрилом сюда притащились, — это прозвучало с почти извиняющимся тоном.       — Нет, всë в порядке! Хотя я действительно никогда не видел столько людей. Ну и, если честно, вообще людей.       — Ага, а я троллей, — Фанни смеётся — А вы все такие?       — Какие?       — Ну, как ты. Серая кожа, желтая радужка, зелëная кровь, чёрные волосы. И мелкие, и рожки, и хвост, тоже зеленый. Знаешь, ты вообще на кота похож, с хвостом и этими рожками, они как кошачьи уши! Стой, или волосы у вас всë-таки разных цветов бывают?       — Волосы — нет, а вот кровь меняется. И форма рогов, и… особенности. Как хвост, например. И да, не все такие «мелкие».       — То есть вы не раса мелких неко-мальчиков?       — Я не совсем понимаю, что это означает, но, наверное, да.       Фанни издала разочарованный стон. Харит засмеялся.       — А ещё мы свет не любим. Тоже не все. Кстати, зеленокровные самые устойчивые к солнцу! Но нефритовые, а я оливковый. Это пониже по гемоспектру, но тоже ничего.       — Спектр? А расскажи мне побольше про троллей!.. Ой, я сейчас была похожа на Сильвану с её водопадом вопросов, да? — Фанни, кажется, это действительно взволновало, но Харит снова рассмеялся.       — Не-а. То есть, на самом деле да, но и её вопросы меня тоже не особо смущали. Пока она не начала почти плакать.       — Обещаю, что я плакать не начну. И да, ты сказал, что ты солнце не любишь?       — Ага. Но переживу. Наверное. По крайней мере, несколько минут пережил?       — Знаешь что, пошли за мной, — Фанни схватила Харита за запястье и быстрым шагом повела с кухни. Как раз в тот момент, когда между Грейнджером и Тигрилом чуть не возникла новая ссора, которые в последнее время зачастили. Естественно, абсолютно точно никто не понимал, почему.

***

      — Я точно выгляжу нормально?       — Ты выглядишь шикарно!       Харит смотрит в зеркало с большим сомнением. Эта земная одежда была… странной.       — Эта куртка, она точно должна быть настолько неоново-вырвиглазно-яркой?       — Зато зелёная! У тебя ж вся одежда была зелëной, ну и вот.       — Я думал, ты хотела, чтобы я не выделялся, а не наоборот…       — Да ладно тебе, выглядишь вполне как обычный человек.       Ещё раз скептически осмотрев явно обращающие на себя внимание и не особо подходящие под «выглядишь вполне как обычный человек» рога, Харит натянул капюшон. Помогло не сильно, и слишком характерные для рогов очертания остались.       Кроме полного отсутствия нормальных головных уборов, учитывающих рога, на Земле, как оказалось, наблюдается дефицит одежды для существ с хвостами, из-за чего хвост, частично заправленный в джинсы, теперь вытянулся вдоль спины и при неосторожных движениях начинал противно щекотать шею. Людям определённо стоило подготовиться к приходу высшего разума получше.       Харит вздрогнул: дверь раскрылась. Фанни же только закатила глаза.       — Без стука, — слегка капризно, явно далеко не в первый раз протянула она.       — Вы нам нужны. Оба. Пошли на кухню, — Тигрил, не дождавшись ответа, вышел.       Пока что люди для Харит делились на две группы: в первую входили Алукард и Фанни, во вторую — Грейнджер и Тигрил; первым хотелось доверять, вторых — бояться. Сильвана же каким-то необъяснимым образом попадала одновременно в обе группы.       — Не бойся его, — негромко произнесла Фанни, будто бы прочитав его мысли — Он сейчас в плохом настроении. Так-то он хороший. Но вредный до чертиков, и упертый, баран. Пошли?       — Угу, — Харит последовал за Фанни на кухню.       На кухне было спокойно и тихо, и даже Харит, плохо знающий собравшихся тут людей (и людей в целом) понял, что это было слишком тихо, а в воздухе так же молча и насупленно, как сидевшие в комнате, висело напряжение. Сильвана лениво ковыряла пирог в тарелке, который она подготовила к приходу гостей, Тигрил сидел на другом конце дивана, уткнувшись в книгу (Харит, ещё будучи на Альтернии, успел мельком пробежаться глазами по человеческому алфавиту, так что даже смог разобрать написанное на книге слово «алгебра»), Грейнджер, стоя у стены, с на удивление плохо скрываемым раздражением что-то строчил в телефоне. Только Алукард не принимал участия во всеобщем обете тишины и угрюмости, крутился на стуле в другом конце комнаты и тихо-тихо, едва слышно что-то напевал, прикрыв глаза. Харит тут же, несколько неосознанно, высвободил руку от мягкой хватки Фанни и направился к Алукарду — хоть он сам своим поведением только подчеркивал разряженную атмосферу, в которой, казалось, уже потрескивали искры, но возле него было как-то поспокойнее. Алукард приоткрыл глаз и улыбнулся Хариту, но ничего сказать не успел.       — Расскажи нам про всë, — заговорил Тигрил, оторвавшись от книги — Пожалуйста.       — Про… всë?       — Да. Про то, как ты сюда попал, что это была за игра, как умерли твои друзья. Вот это вот всё.       — Ага… Ладно, наверное.       Харит кинул на Алукарда несколько умоляющий взгляд, но тот кивнул, как бы подтверждая, что ничего страшного не случится. Харит подошёл ко столу, вокруг которого так или иначе собралось большинство. Алукард тоже пододвинулся поближе, а Фанни подтащила табуретку. От такого количество внимания Хариту стало малость не по себе.       — Я, наверное, не знаю, с чего начать, хах.       Грейнджер быстро подошёл к столику поменьше, возле которого не так давно торчал Алукард, взял с него бумагу и ручку, положил уже на основной стол, снова ушёл к стене и уткнулся в телефон. Наверное, он хотел помочь, но это заставило Харита только растеряться ещë больше. Это было чем-то вроде ответа на его «я не знаю что делать» или что?..       — Да. Да, ладно, хорошо. Сейчас.       Харит неуверенно взял ручку. А что писать? Он даже толком их язык не знает, письменный как минимум, а рисовать схемы особо причин не было.       — Окей, была планета Альтерния, и на ней жили тролли, — для убедительности он провёл ручкой по листу, оставляя кривой круг, и ещё более кривыми буквами попытался подписать — А потом кто-то откопал игру. Мне она показалась опасной, и я вроде как отказался, хотя фактически меня уже записали туда… И мир игры был готов принять и меня в том числе. Как я уже сказал, я отказывался, но в какой-то момент оказалось, что титул, который выдала мне игра, был слишком важен для выигрыша, и им нужна была моя помощь. Но когда я пришëл…       Харит поймал себя на том, что вот уже какое-то время вырисовывает всё ещё довольно кривые деревца на поверхности родной планеты. Чтобы успокоиться и чем-то занять руки, наверное. Но выглядело по-детски.       Он вздохнул.       — Когда я пришёл, они все были мертвы. Наверное, я опоздал? Не знаю, мог бы я что-то сделать или… Так или иначе, несмотря на смерть, им удалось добиться Награды, только они не успели забрать её. А выхода из игры не было, кроме как этой самой награды, так что, ну, я взял её и смог пройти в ваш мир. Как-то так.       Харит немного помолчал, в очередной раз чувствуя себя сволочью по поводу всей этой ситуации. Спохватился, вытащил из кармана огромный ключ, положил на стол.       — По идее, это и была награда. Я открыл им волшебную дверь, и вот — я тут.       — Погоди… Значит, эта игра, она была взаправду? — Сильвана заговорила негромко, отложила вилку и сложила руки на столе замочком. Харит почувствовал себя то ли на приёме у психолога, то ли на допросе, и странная смесь доверия и страха снова всполошилась где-то внутри.       — Ну, в общем-то, да. Мы попадали на другую планету, и, э, ходили там. Наверное; я почти не играл, так что я сам мало что знаю.       — Ты сказал, «титул». Это было чем-то вроде ролевой игры?       — Да, наверное. Я только знаю, что моим титулом было Маг Времени. И что аспект Времени был важен для победы. Поэтому я должен был присутствовать во время финала, но… меня там не было.       Сильвана мягко кивает, как бы давая понять, что она всю нужную информацию получила.       — А что за игра? — заговорил уже Грейнджер, взял лист со стола и как-то слишком внимательно стал рассматривать нарисованные на нём палки, от чего Хариту стало совсем стыдно.       — SBURB. Если я правильно понимаю то, как должен работать ваш мир, она должна появиться и у вас. И, кажется, как раз примерно в это время.       Услышав название игры, Сильвана, которая уже было снова занялась пирогом, напряжённо подняла голову и переглянулась с Фанни. Напряжение, и без того никуда не исчезнувшее, снова дало о себе знать.       — Значит, она у вас уже есть, да? — совсем негромко спросил Харит. Алукард кивнул.       — Ну, тогда вы точно будете в неё играть.       — Почему? — Грейнджер наконец отложил листок — Разве ты здесь не для того, чтобы сказать этим глупым человеческим созданиям «не делайте так, а то все сдохнут»?       — Ну, как бы да, но я знаю, что вы всё равно будете играть. Я… видел, — он совсем неуверенно отвёл взгляд в сторону, будучи не до конца уверенным, стоит ли об этом вообще рассказывать.       — «Видел», — в теории, это был вопрос, но интонация Грейнджера была слишком настойчивой.       — Ага. Наверное, это тоже часть моих способностей, оно начало появляться, когда я зашёл в игру в первый раз. Что-то вроде видений, наверное. Но я не уверен, как они работают, и вообще, это всё, наверное, звучит слишком странно, и…       — Ты сказал «наверное» три раза, — Фанни негромко и немного грустно хихикнула.       — А, правда?..       — Мне кажется, ты устал, — Фанни положила руку на его плечо, снова, и Харит почувствовал маленький укол совести за то, что так быстро убежал от неё к Алукарду, когда она помогла ему. Только сейчас он заметил, что от неё тянется едва заметный запах лаванды и жасмина, а мысль «интересно, Сильвана тоже пользуется духами?» заставляет Харита осознать, насколько он действительно устал за этот слишком долгий день. Или попытаться оправдать все эти мысли усталостью.       — Наверное, — Фанни снова смеётся, и Харит не сразу понимает, почему, но когда он вспоминает её реплику про слишком частое использование этого слова, он смеётся тоже — Только… кажется, мы не все здесь.       — Что ты имеешь в виду? — резкий и хриплый голос Грейнджера звучит неожиданностью, вырывая из безмятежного, пахнущего цветами облака вокруг Фанни. Харит пожимает плечами.       — Я не знаю. В смысле, да, это всё ещё те видения, и я не уверен, насколько им можно доверять. Я даже не вижу их чётко, и не до конца понимаю, что они значат, пока этот самый момент не наступит. Но вас я тоже видел, всех вас, задолго до того, как попал в ваш мир. Но я понял, что это были вы, только когда увидел и услышал вас, и то, наверно… кажется, не сразу. Но та картинка не заполнилась, должен быть кто-то ещё.       — Много?       — Я же сказал, я не знаю!       — И в чём тогда смысл таких предсказаний?       — Этого я тоже не знаю.       — Грейнджер, не вредничай, — наигранно-капризно возмутилась Фанни и медленно, но настойчиво потянула Харита к двери — Силь, ты не против, если наш гость переночует у тебя дома? Ты всё равно собиралась меня на ночь оставить, так что какая разница, кто именно будет спать, а у тебя меньше всего народу дома.       — Э?! Н-нет, я не…       — А, да, почему нет, — Сильвана кивает, несколько растерянно, будто бы параллельно пытаясь что-то продумать — Постелишь на диване? Я пока уберусь тут.       — Ага! Эй, пошли… Да не волнуйся ты, всё в порядке, правда! Не представляю, как я бы вымоталась на твоём месте…       Весёлый щебет Фанни ещё какое-то время раздавался из-за двери. А потом снова наступила тишина.

***

      А потом снова наступила тишина.       Дерс — место тихое, спокойное, не похожее на Проспит с его весёлой хаотичной суматохой, ещё больше не похожее на одинокую и какую-то грустную Скайю, покрытую низко нависающими облаками, не похожее на шумные деревни саламандр. Дерс во всём Медиуме являлся олицетворением гордой тишины, которая наступает, когда человек, уверенный в себе ровно в меру и точно знающий себе цену, смыкает губы и едва заметно приподнимает подбородок, всем своим видом показывая, что разговор окончен. Девушка, только что присевшая на край башни, была как раз такой. Гордой, знающей себе цену. И умеющей молчать с приподнятым подбородком. Примерно этим она сейчас и занималась. Эй, девушка, повернись к нам.       Ты не знаешь точно, услышала ли она тебя, или просто повернула лицо к внезапному, но такому же мерному и вежливо-холодному потоку ветра, как и сам Дерс. Но теперь ты можешь разглядеть её поближе и даже не стесняться, потому что ты смотришь ей в лицо. Пользуясь таким случаем, ты отмечаешь её карие глаза в обрамление пышных тёмных ресниц, тонкую линию сухих губ, и что грубоватый нос с горбинкой ей на удивление идёт. На девушке странная тёмно-синяя пижама, и ещё более странный и более тёмный то ли плащ, то ли колпак спускается по её спине и ещё какое-то довольно большое расстояние струиться по воздуху, видимо, какой-то магией, потому что ветер не настолько сильный. Ты невольно думаешь, что ходить с таким колпаком должно быть очень неудобно. Но девушка не жалуется, она хихикает, немного нервно, но радостно, как хихикает маленький ребёнок в предвкушении долгожданного подарка, который абсолютно точно ждёт его под ёлкой на следующий день, и, откидывая тёмные волосы назад, подлетает. А ты знал, что она умеет летать? Теперь знаешь.       Девушка резко пикирует вниз, выходя на параллельную земле траекторию над самой дорогой, вымощенной фиолетовым кирпичом, и летит вперёд, слишком быстро для Дерса. Наверное, её появление взволновало бы редких панцирников, спешащих на свою невероятно важную и серьзную работу, если бы и она, и её плащ-колпак не пролетали сквозь их маленькие тела, оставляя после себя разве что ветер, на который работяги оглядывались и недовольно хмурили брови. Нет, пусть эта девушка и была ребёнком Дерса, но иногда ей тут не было места.       А сегодня ей следовало приготовиться к чему-то грандиозному. К чему-то, что вот-вот наступит. К чему-то, что она ждала всю свою жизнь.       Давайте не будем ей мешать.

***

      «Кроме того, сеанс (сессия в SBURB'е) делится на несколько типов. Например, существуют нулевые сеансы, то есть изначально обречённые на провал. Мертвый сеанс — разновидность пустого: когда в Медиум вступает только один игрок, игра резко меняет свои правила и делает дальнейшее прохождение практически невозможным, а также подвергает опасности соседние вселенные (что бы это не значило). Нулевые сеансы могут быть перезагружены Царапиной, созданной на планете игрока с аспектом Времени, однако это довольно опасный способ, и, скорее всего, ваша реальность просто сотрётся.»       Грейнджер устало прикрыл глаза, взял стакан и сделал глубокий глоток. Слишком большой объем информации из слишком огромного блога некоего «Б. Г.», или, если верить блогу, некой «Б. Г.», расписавшей свой игровой процесс более чем подробно, начинал утомлять, а совпадение еë инициал с инициалами самого Грейнджера уже не столько забавляло, но подбешивало. Хотя девочка, несомненно, работу проделала огромную. И это отчего-то тоже раздражало.       — Грей? Ты сильно занят?       Грейнджер вздохнул. Ну да, ещё его тут не хватало. То есть, они действительно были хорошими друзьями, но сейчас хотелось запереться и лечь спать, а не слушать как обычно слишком громкие взбудораженные возгласы Алукарда.       Алукард зашёл в комнату. Молча. Грейнджер, уже приготовивший довольно короткий монолог о том, как он устал и как он хочет пойти на кухню, выпить таблетку и свалить домой, тоже замолчал, выжидающе глядя на Алукарда. Тот выглядел на удивление серьëзным.       Увидев, что его слушают, он тоже вздохнул, да так, что Грейнджер начал беспокоиться.       — Что ты думаешь насчëт этого?       — Насчëт чего?       Грейнджер понимал, о чëм он говорит. Но догадка о том, к чему он мог бы это вести, напрягала и с каждым словом вырастала в глухой зуд где-то между лопатками.       — Ты знаешь. Про этого мелкого, и про его «игру». Ты веришь, что это правда?       — Ну, на самом деле, да.       Алукард кивнул. Будто бы выждал паузу.       — Тогда мы должны начать играть.       — Забыл уточнить: той части про «я умею предсказывать будущее, но только когда оно уже становится прошлым» я верю чуть меньше.       — Нет, ты не понял. Не из-за предсказаний, — Алукард ткнул пальцем в сторону гудящего на столе ноутбука — Ты ведь и сам уже стал искать информацию про игру. Ты понимаешь, что рано или поздно мы начнëм в неё играть. И ты тоже хочешь этого.       — Не то чтоб я говорил это очень редко, но ты начинаешь меня пугать.       — Обычно это говорю я тебе, — Алукард засмеялся, но каким-то невероятным образом его глаза остались серьëзными. Грейнджер не соврал: Алукард, пожалуй, был единственным человеком, который мог его пугать. Может, поэтому они и дружат? Грейнджер отложил эту мысль в голове на полку «обдумать позже».       — Хорошо, почему ты хочешь начать играть? Просто от скуки? Но ты же знаешь, целая группа людей — или троллей — была уничтожена в сеансе, и это может повториться и с нами.       — Может, они просто были неудачниками? Ты посмотри на Харита. В смысле, он мне даже нравится, но в то, что толпа десятилетних ребят, один из которых всю игру боялся даже сесть за комп, пройдут её, мне верится слабо.       — Тебе пятнадцать, ты не намного умнее десятилетнего.       — Это наш шанс, — будто бы не слушая его, Алукард за секунду оказался близко, но Грейнджер отошёл назад на то же расстояние, уперевшись ногой в край стола. И нащупав на столе ручку, просто на всякий случай.       — Шанс сдохнуть?       — Шанс сделать… что-то. Шанс…       — Приключений, опасностей, каких-то событий, адреналина, воспоминаний на всю жизнь? Типичный набор главного героя подростковой книжки?       — Типо того, — Алукард снова засмеялся, и желание воткнуть ручку в его шею стало почти осознанным — Шанс узнать, кто мы на самом деле и чего стоим. В смысле, у тебя вообще есть хоть одна малейшая причина оставаться тут? Хоть что-то идёт «правильно»? Может, такая встряска нужна всем нам. Или этому миру в целом.       — Ты будто пьян.       Грейнджер уже давно отметил это «пугающее», обычно либо слишком злое, либо слишком возбуждённое состояние Алукарда таким образом. Оно действительно было похоже: Алукард мелко, почти незаметно, если того не знать, трясется, с шумом выпуская воздух из ноздрей.       — Да ладно тебе, Грей, ничего не случится! Но мы просто не можем упустить эту возможность, просто…       Он делает один шаг ближе, и то ли нервы Грейнджера, то ли его терпение сдало. Ещё секунда, и Алукард отступает назад, рассеянно хлопает глазами. Грейнджер ставит пустой стакан обратно на стол.       — Итак, повторим ещё раз. Ты хочешь начать игру по причине «потому что скучно жить скучно», осознавая — относительно — её риски и не собираясь отступать, подвергая своих друзей опасности из-за своей упëртости. Верно?       Алукард всë ещё дышит тяжело. Начинает протирать глаза и лицо рукавом толстовки, теперь ставшим мокрым.       — А… ага. Как-то так.       — Ты успокоился?       — Да.       — Тебе всë ещё кажется, что эта идея имеет право на существование?       — Ну, да.       Грейнджер отворачивается к ноутбуку, начиная сворачивать вкладки: готовится уходить.       — Нет, подожди, ты просто не понял. В смысле, да, наверное ты прав, но… Ты ведь тоже хотел бы поиграть?       — Я стараюсь руководствоваться логикой, а не «хочу значит буду».       — И зачем?.. Хотя, знаешь, ты прав.       Грейнджер закрывает ноутбук и уже готовит ответные аргументы, но останавливается и кидает на друга вопросительный взгляд.       — Ну, ты прав, это может быть опасным для других. Так что я лучше подключусь самостоятельно, в одиночку.       — Нет, — моментально отрезает Грейнджер — Нет, нет и ещё раз нет. Ни в коем случае.       — Почему?       — Мëртвый сеанс. Фактически, вместо парочки друзей ты можешь убить парочку планет.       — Видишь, ты уже отлично разбираешься в игре! — Алукард снова смеётся, но в этот раз искренне, как бы извиняющимся жестом потëр тыльную сторону шеи — И, э, спасибо.       Он окончательно пришёл в себя.       — Потому что пытаюсь обезопасить вас от таких тупых действий.       — Видишь! — снова повторяет Алукард — С такой подушкой безопасности, как ты, наш сеанс явно будет успешнее. И не притворяйся, что тебе не интересно и не нравится этот «другой» мир. Потому что зачем тогда ты торчишь за ноутбуком и ищешь всë это?       — «Потому что зачем», серьëзно?       — Гре-ей, не придирайся к словам.       Грейнджер отвернулся к ноутбуку, уже выключенному. Он был вынужден признать: он сомневался, и Алукард, в целом, был прав. Ему было интересно. И, наверное, жизнь действительно была довольно скучной штукой. Но больше настораживало, что такие мысли вряд ли пришли бы только ему и Алукарду. А это значило…       — Знаешь что? Ладно.       — В смысле?       — Ладно, хорошо, я подключу тебя к игре. Просто потому что я знаю тебя и я знаю других ребят. И я знаю, что они рано или поздно тоже попытаются сделать это. Лучше сдохнуть нам всем впятером, чем по отдельности, уничтожив Землю. Или вшестером, если Харит с нами.       — А… Стой, правда? — Алукард чуть ли не засветился: он уже успел поверить, что ничего не выйдет.       — Ну, мне будет легче, если вы сдохните где-нибудь на моих глазах и я буду знать, что мог повлиять на это, чем за кадром по вине таинственных сил.       — Я тебе когда-нибудь говорил, насколько ты странный?       — Да вроде. Тогда надо написать другим.       — И где они? — Алукард подошëл к Грейнджеру. Тот снова открыл ноутбук. Несколько нервно, будто боясь передумать, но медленно нажимает по одной из клавиш, ожидая включения и, кажется, отбивая какой-то ритм.       — Сильвана ушла, кажется, в магазин, или проводить Вайтингов. Вайтинги уехали. Харит всë ещë спит. Я сейчас напишу Тигрилу, Сильвана уже скоро должна вернуться.       — Не будешь ждать, когда они придут?       — Чтобы выслушать ту же лекцию, что только что закатал тебе я, но от Тигрила? Нет, не буду, — он ещё раз коротко коснулся клавиатуры — Включился. Значит, запускать тебя прямо сейчас?       Горящий экран ноутбука с медленно прогружающимися окнами с каждой секундой становился всё более манящим и пугающим. Алукард набрал побольше воздуха в грудь. Ведь ещё немного и, возможно, ему придётся сделать последний вдох земным воздухом.       — Ага, я готов. Запускай.

***

      А потом снова наступила тишина.       Скайя — место тихое, спокойное, не похожее на Дерс с его холодной пустой жизнью, расписанной по пунктам, ещё больше не похожее на Проспит с его странными праздниками через день. Скайя во всём Медиуме являлась олицетворением спокойствия, золотой середины, вечного перемирия, кроткой радости и скупой печали одновременно. Хотя Алукард не находился на Скайе, ему, должно быть, повезло, что его планета была так близка к «Солнцу» Медиума, потому что атмосфера Скайи, кажется, передалась и его планете. Тут тоже было тихо, спокойно и светло. Даже малость слишком светло. Свет не был жëлтым или приглушëнно-красным, как бывало на Земле, он был чистого белого цвета, колющий, но отчего-то не бесивший и не создающий ощущение больницы. Несмотря на свой цвет, он не был холодным и люминесценцным, он не казался искуственным. Как если бы солнце решило поменять цвет, а воздух…       — О, ты наконец очнулся?       Алукард почему-то даже не испугался. Что-то в воздухе планеты было не столько умиротворяющим, сколько мягко сковывающим и тяжелым, но при этом оно не ощущалось как что-то плохое, это, скорее, было похоже на окутывающее тебя громоздкое одеяло с чердака, всë ещё слабо пахнущее смолой, или легкая усталось с гордой улыбкой на лице после выполненной работы, которую ты любишь. Алукард встал с пола и, щурясь, уставился на окно, из которого лучи света — не от солнца, а будто бы из того самого тяжёлого воздуха, возникающие самостоятельно даже, казалось, в комнате — били в лицо почти что под прямым углом. Ему едва удалось разглядеть в окне тëмный силуэт — худой подросток, то ли чуть постарше Алукарда, то ли просто выше. И, судя по голосу, девочка.       Девочка спрыгнула на пол так легко, будто бы и не касалась полка толком. Может, это тоже из-за странного воздуха? Она отошла от окна, и теперь Алукард смог осмотреть её. Она действительно была выше, со слишком узкой шеей и в странном тëмно-синем костюме с изображением разорванного на восемь частей круга на груди. А что у неё за спиной? Для плаща оно было слишком узким, для колпака — явно не должен был складываться на полу в несколько слоëв, несмотря на рост девочки.       Девочка, в свою очередь, разглядывала Алукарда в ответ. И, кажется, результат её не удовлетворил, она неуверенно и брезгливо поморщилась.       — Ты не Ведьма, — она разочарованно цокнула языком.       — Да вроде бы нет, — согласился Алукард. На всякий случай осмотрел свой костюм, но он изменений не потерпел — Кстати, и тебе привет.       — Ведьма должен был прибыть первым, — она опустила руки и прошлась вдоль комнаты, сдвинув брови и проводя взглядом по стенам. Алукард повернулся к ней.       — «Ведьма должен был»?       — Ага. А ты не выглядишь как Ведьма. Ведьма — крутой, а ты похож на идиота. Ой, или это прозвучало грубо? — она даже испуганно прикрыла рот, что выглядело бы саркастично при таких словах, но, судя по её тону, жест был искренним.       — Грейнджер говорит примерно так же, — Алукард хихикнул, но в голове на несколько секунд возникло беспокойство. Слишком всё было нарочито хорошо и по-детски просто, несмотря на слова девочки. Настолько, что спустя несколько слов он начал разговаривать с ней о своих друзьях. Которых она, конечно, не зна…       — Ты сказал Грейнджер?       — А, ну да. Кстати, ты на него похожа, — дурманещее влияние планеты, как бы странно это предложение не звучало, вернулось, и Алукард неопределённо махнул рукой в воздухе, поднеся ладонь к волосам — У тебя даже челка такая же, странная и чëрно-белая. Ты его случаем не косплеишь? В последнее время вокруг меня и так слишком много косплееров, так что я не удивлюсь.       — К… косплею? Да вроде нет, — она немного нервно усмехнулась, рассеянно взмахнула рукой — Так кто ты по классу? Потому что это — планета Ведьмы, и тебя не должно быть тут сейчас.       — А кто на выбор есть?       — Из парней остались Принц, Маг, Рыцарь и Вор. И, вообще-то, ещё один Маг.       — Не, Маг уже занят. Ну, по крайней мере, один. Вором я быть не особо хочу, так что… Принц или Рыцарь? — он вопросительно прищурился в потолок.       — Нет, ты не понял. Это не ты выбор. У тебя уже есть класс, и я спрашиваю, какой.       — А, даже так. Тогда я не знаю.       Девочка снова цокнула языком, всë так же разочарованно.       — Ясно.       — Да ладно тебе, я только тут появился, ещё разберемся. Как тебя зовут хоть? Девочка почему-то замялась, инстинктивно отошла поближе к окну, то ли как к возможности для отступления, то ли пытаясь спрятаться в лучах.       — Бенедетта, — совсем неуверенно ответила она. Подняв плечи чуть ли не до ушей и слегка заискивающе добавила: — Бенедетта Грейнджер?       Алукард почему-то даже не слишком удивился.       — А я — Алукард Бофорт. Итак, мы познакомились, и что мы должны делать дальше?       — О, совсем немногое, — она тут же выпрямилась, и на её лице появилась улыбка — Сейчас я перенесу тебя на другую планету.

***

      — Так значит, ты просто позволил ему свалить?       — Нет. Я сам подключил его.       — Не дождавшись нас.       — А смысл? Я уже объяснил, что…       — Нет, ты ещё ничего не объяснил!       Кулак Тигрила с грохотом обрушивается на стену, и кухня наполняется не менее громким звоном висящих на крючках ложек и половников. Фанни делает прерывистый вдох и жмурится, не от испуга, но от смеси обиды и жалости; Сильвана сидит рядом и молча переводит взгляд с одного парня на другого, и только болезненная бледность её и так светлого лица и побелевшие костяшки плотно сжатых, не менее светлых кулаков выдают что-то внутри. И Грейнджер тоже спокоен, но его не выдаёт ничто. Судя по его лицу, ему даже скучно.       — Это всë равно произошло бы. Так или иначе. И, поверь, лучше так.       — О, ты теперь тоже стал провидцем?       А вот кто точно не спокоен, так это Тигрил, и, кажется, ещё немного, и из его рта пойдёт пена. Или он просто задушит Грейнджера.       — Все учёные в некотором роде провидцы. И композиторы, кстати, тоже.       — Ты не учёный, ты скотина.       — Согласен, но что сделано, то сделано.       — Я не могу позволить тебе втянуть моих друзей в это.       — Но я уже сделал это.       — Именно поэтому я и бешусь!       Тигрил говорит медленно, отчётливо, проговаривая каждую букву, но громкость не сбавляет.       В суматохе и с прикованным вниманием к центру комнаты никто не замечает, когда дверь открывается.       — Я повторяю, так будет лучше…       — Я повторяю, с какого я должен тебе верить?!       Зато все замечают звон, разнесшийся по кухне, но в этот раз это не хор ложек, а телефон. Сильвана поспешно достаëт его и, будь то демонстративно или инстинктивно, поворачивается к ребятам боком, а к Фанни и спиной, пытаясь уйти в спасительное сообщение от криков вокруг. Фанни, до этого ещё сильнее вжавшаяся в диван, тоже поворачивается, в другую сторону, и только сейчас замечает стоящего на пороге Харита. Харит смотрел на разыгрываемую сцену отрешенно, плотно сжимал губы и от каждого нового крика приподнимал плечи и заезжал самому себе по шее дергающимся хвостом. Если Сильвана ухватилась за телефон, то Фанни нашла свой шанс в Харите: она быстро, но незаметно машет ему, подзывая сесть рядом. Он слушается, и когда он садится на диван, они оба оказываются в одинаковых позах, обхватив руки и вжав голову в плечи. Только лица отображают разные эмоции.       Харит зевает.       — Мы тебя разбудили криками, да? — Фанни извиняющеся и немного нервно хихикает.       — Угу. Но ничего страшного, я успею поспать в Медиуме.       — В той самой волшебной стране, куда нас всех хочет закинуть Грейнджер?       — А? Ну, типо того. Только мы все должны закинуть туда кого-то.       — Как бы по очереди?       — Ага.       — Харит? — Сильвана внезапно поднимает голову от экрана, но не разворачивается. Только Грейнджер с Тигрилом могут разглядеть невероятное волнение на её лице. Харита они замечают только сейчас.       — М?       — Ты… Кажется, ты говорил, что твой аспект — Время, да? — её голос едва заметно дрожит, и Харит просыпается окончательно, а его взгляд становится осмысленнее и беспокойным. Даже Грейнджер и Тигрил затыкаются, и все переводят своё внимание на Сильвану, которая, наоборот, кажется, не видит никого вокруг.       — Ну, да. А что?       — Кажется, ты кому-то нужен.       Она кладëт телефон на стол, пододвигая его Хариту. Фанни инстинктивно наклоняется к нему вслед за Харитом, пытаясь заглянуть, Сильвана же наоборот, откидывается назад и отворачивается ещë сильнее.       Харит с очень сосредоточенным лицом сидит над телефоном, и Фанни уже собирается шёпотом спросить, что там такого интересного (ну не читать же самой чужую, как бы любопытство не было велико), но Харит наконец-то сдаëтся и умоляюще смотрит на Фанни, пододвигая телефон к ней. Она вопросительно поднимает брови.       — Я алфавит ваш почти не знаю, — шепчет Харит, виновато дëрнув хвостом. Фанни хихикает и пододвигает телефон к себе, но почти тут же меняется в лице.       — Ну… Во-первых, тут очень много мата, — говорит она чуть громче и косится на Сильвану. Та пожимает плечом, как бы давая согласие читать дальше и всë ещë отвернувшись к подруге спиной.       — Окей, и… Это ведь его аккаунт, да?       Грейнджер делает несколько шагов ко столу, но Тигрил догадывается сам и быстрее:       — Аврелий?       Сильвана издаёт сдавленный выдох вперемешку со стоном.       — Но это не он. В смысле, это его аккаунт, но пишет не он. Он говорит, что… что он брат Аврелия, и что он убил его. Тот тоже учавствовал в такой игре, и потом...       Стало совсем тихо.       — П… почему вы все смотрите на меня? — Харит тут же скалится, отодвигаясь подальше от стола — У троллей вообще нет понятия «братьев». Так что я не знаком с ним, и вряд ли это тролль, даже несмотря на то, что букв в его имени шесть…* Так что ему от нас надо?       — Он говорит, ему нужно войти в Медиум, но он один на своей планете, поэтому ему необходимо, чтобы его подключил кто-то извне, потому что мëртвый сеанс он устраивать не хочет. А ещё он говорит, что ты — Сильвана, в смысле – единственный контакт, который у него есть, и он не знает, как связаться с людьми, но знал Аврелий, но он общался только с тобой. И что-то про его тупой аспект, который ему попался, и что он уверен, что у тебя «будет какой-то дохе… дофига важный аспект типо времени или пространства или прочей хрени».       — Ну, он ошибается, потому что с моей-то удачей, — Сильвана горько, отрывисто смеётся и негромко шмыгает.       — Он пишет, что всë ещё ждëт ответа. Что мне ему написать?       — Зря мы Алукарда так рано отправили, он бы смог… Кто из вас ругается лучше?       — Что?       — Кто-нибудь, пошлите его, и погрубее.       Фанни несколько секунд вдупляет в экран, но, почувствовав себя Харитом и внезапно забыв алфавит, ложится на стол туловищем, с беспомощным лицом протягивая Грейнджеру телефон через стол.       — Эй, не волнуйся ты так, — Тигрил садится рядом с Сильваной, и лицо его не менее беспомощное, чем у его сестры — Мы разберёмся с ним, и…       — Отстань.       — А?       — Я говорю, отстань, — Сильвана отворачивается ещё сильнее, настолько, насколько это возможно, утыкаясь носом в обивку дивана.       — Я… просто пытаюсь помочь?       — Тигрил Вайтинг, ты бы помог мне гораздо больше, если бы перестал устраивать этот цирк каждый грëбанный раз!— она медленно процеживает каждое слово, но получается почти невнятно и приглушëнно; Сильвана, не поднимая головы, вскидывает руку в сторону Грейнджера — Бенджамин, тебя это тоже касается.       Грейнджер молча кивает, не отрываясь от телефона.       Внезапно, Фанни глубоко вздыхает. С таким шумом, что, пожалуй, это можно было бы считать за такой же жест попытки привлечения внимания, как демонстративное покашливание. В комнате стало тише.       — Вообще-то, — Фанни начала очень неуверенно, но с заметным нажимом, будто бы говорила что-то, что боялась говорить, но давно хотела — ты прекрасно знаешь, почему они ссорятся, и только в твоих силах сделать с этой ситуацией хоть что-то. Но… ты не делаешь, — в голосе Фанни начала появляться дрожащая, плохо скрываемая злость, но как только она сама почувствовала это, голос стих, и Фанни замялась, закусила губу и уткнулась в колени, обхватив уже не локти, а плечи.       Тигрил тут же оскалился:       — Ты не видишь, что ей и так плохо?!       — Конечно, блин, вижу, она, вообще-то, моя лучшая подруга! А ты — мой брат, и Грейнджер тоже мой друг, и я просто хочу, чтобы вы все трое перестали…       — Да заткнитесь вы всë! — Сильвана наконец-то подняла голову, запрокинула её к потолку. Слëз уже — или пока — не было, но её щëки покрылись маленькими алыми пятнышками — Значит так, у меня раскалывается голова, и прямо сейчас я собираюсь пойти спать, потому что это мой дом. Делайте что хотите, открывайте порталы в другие миры, взрывайте Землю, уничтожайте галактики; пока вы не будете мешать мне спать — оставайтесь, но если я услышу ещё один грохот, удар об стену или крик, я вышвырну вас всех отсюда, — Сильвана встала и, быстрым движением оттряхнув и так чистые джинсы, направилась ко двери.       Стало ещё тише. Фанни тихонько шмыгает и двигается поближе к Хариту и подальше от брата, пылающего тихим гневом, и защита от которого в виде сидящий между ними Сильваной исчезла.       Грейнджер закончил строчить, выключил телефон и положил его перед Тигрилом.       — Передашь ей потом, когда она проснëтся, — это явно был не вопрос и даже не просьба — Кстати, пароль…       — Я не буду читать её переписки.       — Ладно, как знаешь, — он пожимает плечами, направляется к выходу. Уже на пороге кидает: — Кстати, если кто-то хочет поговорить об игре и наших перспективах в целом, я в гостиной.       Тигрил встал через несколько секунд после ухода Грейнджера, сунул телефон в карман и тоже вышел.       Фанни очень нервно и неловко хихикнула:       — Он бы не сказал настоящий пароль, — это прозвучало как-то извиняющеся.       — Почему? — Харит тоже придвинулся чуть поближе, больше неосознанно. Не то чтоб сейчас вокруг Фанни была какая-то спокойная атмосфера, но она была хотя бы… живой, простой и понятной.       — Хотя бы потому что он сам не знает. Хоть они с Сильваной и встречаются, но они оба ценят личное пространство и всë такое. И пароли друг другу не говорят. У Грейнджера с Тигрилом что-то вроде игры, причём правила понимает только Грейнджер, а в саму игру рвётся только Тигрил. И оба каждый раз проигрывают. Ну, вроде как.       — У всех людей такие… странные отношения? Мне казалось, они должны быть гораздо проще, ведь у вас всего один квадрант, но…       — Не знаю, наверное, не у всех, — она негромко смеётся — Видимо, тебе с нами повезло.       — Ага. Знаешь, я, наверное, пойду, поговорю с Грейнджером. Может, я смогу рассказать ему что-то важное про игру.       — Звучит как хорошая идея, — Фанни кивает, пытаясь придать лицу наигранно-серьëзный вид, чуть выпятив переднюю губу, но тут же фыркает и уже обычным тоном, хотя и немного грустно, добавляет: — Удачи.       Когда Харит заходит в гостиную, в ней царит полумрак: тяжёлые шторы завешаны, и это, с грустью вынужден отметить тролль, подрывает его веру в вампирскую сущность Грейнджера. Сам Грейнджер сидит на диване и роется по вкладкам ноутбука.       — Я не отвлекаю? — Харит слабо машет рукой. Грейнджер не отвечает, кивает. Харит, приняв это за разрешение продолжать говорить, подходит ближе.       — Грейнджер, я… Я хотел бы подключить тебя к Медиуму.

***

      — О, привет!       Алукард машет другу и ещё раз радуется, что он прибыл на Скайю первым. Висеть в тысячах метров над землëй, нелепо дергая руками, пока тебя тащат за запястье, было очень странно, но наблюдать, как так тащат других ребят…       — Принц Рока прибыл! — гордо объявляет Бенедетта, отсалютовав ребятам, и отпускает его над самой землëй. Потеряв еë руку, Тигрил тут же обретает весь свой вес и не слишком грациозно падает на землю.       — Ну-у, где-то четвëрка, — Алукард встряхивает рукой, показывая большую неточность своей оценки, и толкает Харита в бок. Тот с совершенно серьëзным лицом кивает.       — Ага, не больше четвëрки, — соглашается он, но тут же не выдерживает и прыскает в сторону. Пока что в таблице лидеров на верхней строчке оставался Грейнджер с почëтной цифрой восемь, Харит совсем позорно свалился на двойку (хоть и на лапы!), и с этим согласился даже Грейнджер, предпочитающий в их игре не участвовать. Оценить эффектность прибытия Алукарда не мог никто, кроме Бенедетты и самого Алукарда, но они оба сошлись на средней пятëрке, открыв ему путь ко второму месту.       — Кто там следующий? — Бенедетта с готовностью потирает руки. Переносить невесомых людей было совсем не сложно и даже весело, а с её силами и тренировками в течении нескольких лет сделать парочку людей невесомыми не составляло труда.       — Фанни, — Грейнджер, как и на Земле, не отрывается от ноутбука.       — Фанни, — повторяет Бенедетта и выжидающе замолкает.       — Рыжая такая, весëлая, добрая и глуповатая, — поясняет Грейнджер.       — А, Дева Дыхания! Смелая и самоотверженная девушка, всегда готовая помочь своим друзьям и остающаяся моральным ориентиром даже в самых сложных ситуациях! — глаза Бенедетты снова загораются, как только она слышит об очередном своëм кумире детства. Грейнджер только скептически хмыкает:       — Чем больше ты рассказываешь о них, тем больше я начинаю сомневаться, насколько хорошо я знаю своих друзей.       — Да ну, про тебя вполне даже совпало, — Алукард и его тоже в бок пихает, ехидно так — Весь такой смелый, эпичный и серьёзный, мозг команды, одним словом, зануда. И всë про всех всегда знает.       — Хорошо, э… — Тигрил уже давно встал и теперь пытался уловить суть разговора — Хорошо, что означают все эти «девы» и «принцы»? Да и в целом, что происходит вокруг и почему… почему меня с самого начала игры встречает незаконнорожденная сестра Грейнджера с плащом в несколько метров? Плюс ко всему, она умеет летать, владеет каким-то пустотными способностями и называет себя богом.       — Оо, на этот вопрос мы и сами ответа не знаем, — с готовностью отзывается Бенедетта — Кстати, говорить «сестра Грейнджера» довольно глупо, если учесть, что я тоже Грейнджер.       — Не делай всë ещё сложнее, двух Грейнджеров я не выдержу, — умоляюще тянет Алукард.       — Ребят, это классно, но… — Харит приподнимает руку, как школьник, который пытается ответить на вопрос — Может, объясним ему, что означают титулы?       — Грейнджер, твой выход. Ну, один из вас двух, раз она так настаивает.       — Может, просто подождём, пока все соберутся? — Грейнджер (тот, что чуть больше Грейнджер) смотрит на Алукарда со смесью раздражения и недовольства — Почему я должен объяснять это каждый чëртов раз, когда кто-то прибывает?       — Потому что, как сказала Бен, — Алукард тихо хлопает в ладоши и широким жестом указал на Бенедетту, как бы приглашая её к разговору.       — «…потому что ты — герой Света, твоя судьба — просвещать этих идиотов вокруг тебя, смирись», — с готовностью продекламировала Бенедетта.       — И эту фразу вы будете повторять каждый раз?       — Ну, так же, как тебе придëтся каждый раз…       — … повторять инфу про титулы и прочую игровую хрень.       — Вы знакомы от силы полчаса, не слишком ли быстро вы сдружились до такой степени, чтобы заканчивать друг за другом каждую вторую фразу? — Грейнджер недовольно наблюдает, как эти двое дают друг другую «пять».       — Э-эй, — Харит осторожно тянется к Грейнджеру, как бы пытаясь тыкнуть его в плечо, но так и не осмелившись его коснуться — Так расскажешь ему про титулы?       — Придëтся. Иди сюда, — он жестом подзывает Тигрила поближе, и когда тот садится рядом, Харит уже знакомым движением поджимает губы, готовясь к очередной сцене.       — Итак, твой титул, как тебе сказала Бенедетта — Принц Рока, — Грейнджер даже складывает ноутбук, действительно переключив внимание на Тигрила — Твой аспект, по сути, означает смерть, или предупреждение о смерти. В некотором роде, судьбу.       — То есть, я управляю смертью или что-то в этом роде? Не знаю, хорошо это или плохо.       — Не совсем. Принц — разрушающий активный класс. Фактически, твой титул переводится как что-то вроде «уничтожающий смерть», ну или «уничтожающий судьбу, которая приведëт к смерти». Правда, я точно не могу сказать, о каких именно способностях богоуровня это говорит.       — То есть герой, который появляется на пару секунд, чтобы всех спасти, и снова пропадает?       — Наверное. Мы пока точно не знаем и всë такое. Самая понятная роль — Рыцарь, — Грейнджер кивает на Алукарда — Вот у него действительно всë как ты и сказал, «управляет аспектом». Если быть точнее — использует его для своих целей. Рыцарь — активная роль, а Маг, — в этот раз он кивнул в сторону Харита, — еë пассивный аналог, фактически, игрок и аспект меняются ролями.       — То есть, аспект использует игрока… в своих целях? — Тигрил несколько извиняюще кидает взгляд на Харита, не желая обсуждать его «за спиной», но тот только кивает и улыбается:       — Типо того, но мы сами не до конца понимаем, что это значит. Так что, да, мною должно управлять Время и всë в таком духе. Мне даже самому интересно, чем это обернëтся.       — Пассивней Мага может быть только Наследник, — Грейнджер машет рукой в сторону Бенедетты — Самая простая роль.       — Эй, вовсе нет! — она поджимает ноги ещё сильнее, продолжая витать в воздухе, злобно тычет пальцем в нескольких сантиметрах от лба Грейнджера и слегка встряхивает стеклянную голубоватую сферу в руках — когда она успела достать её? — Ничего подобного, сам-то попробуй!       — Я шучу, — он примирительно приподнимает руку и даже — даже — слегка приподнимает уголок губ — Только сферу не разбей.       — Не разобью, — Бенедетта надувает щёки, но сама старается улыбку сдержать.       — Сфера? — уточняет Тигрил, вынырнув из каких-то своих мыслей. Грейнджер кивает на штуку в руках Бенедетты. Та радостно и гордо демонстрирует её.       — Они устанавливают связь Скайи с другими мирами, — поясняет Грейнджер — Конкретно эта — с Землëй. Именно она позволяет нам подключать других ребят отсюда.       — Но разве не было бы лучше держать её где-то в безопасном месте?       — Так и скажите вы оба, что просто не доверяете её мне…       — Ты прав, но они, по сути, работают как роутер. В целом, хватит и по одной сфере на планете для стабильной связи (правда, наших телефонов, не местных), но будет быстрее, если держать её рядом. К тому же, с ними можно поэкспериментировать. Кстати насчëт связи с Землëй, ты скоро будешь подключать Фанни?       — Она сказала, ей надо подготовиться. Кажется, она хотела что-то собрать «в дорогу».       — Я так и думал.       — Погоди, — Тигрил снова поворачивается к Грейнджеру, нахмурившись и что-то обдумывая — А кто, получается, Фанни? По титулу, в смысле.       — Дева Дыхания, — Грейнджер отвечает быстро и с явной охотой, хотя лицо и голос всë ещё остаются спокойными — Дева — самый активный класс, пара Наследника. На самом деле, один из самых интересных…       Харит не стал дослушивать монолог, который и так уже слышал, подсел поближе к Алукарду. Тот, заметив это, только хмыкнул и вопросительно посмотрел на него. То, что мелкий ходил за ним хвостом и чуть что спрашивал именно его, Алукард уже понял и даже не был против. Хотя и не до конца понимал, почему он это делает.       Харит бросил несколько сдавленный взгляд на болтающую рядом троицу. Ну то есть, на тех двоих, что слушали монолог Грейнджера.       — Они… так хорошо общаются.       — Хмфп?       — И даже Тигрил не такой страшный, каким казался на Земле. Почему тут они ведут себя, как друзья, а тогда, ну, не вели себя так?       — Так Сильваны же тут нет, — Алукард фыркнул, тоже взглянул в их сторону. Они действительно выглядят даже мило, что-то горячо обсуждают, насколько словосочетание «горячо обсуждать» вязалось с каждым из них — Не перед кем хвост распускать, павлины. И даже Фанни, на худой конец, нет.       — Хвост?.. Стой, Фанни? Разве они с Тигрилом не, ну, родственники? В смысле, я не очень много знаю о вашей культуре, но мне казалось…       — Конечно, он не собирается встречаться со своей сестрой, но и «отдавать» её почти-врагу тоже не хочет. И чтобы этот «враг» казался в её глазах авторитетнее не хочет тоже.       — Так Грейнджер и с Фанни пытается… флиртовать?       — Не-а, ему на неё вообще плевать. В смысле, не больше, чем друзья, но друзья хорошие. А участвует он в этом цирке из-за вредности и всё ещё Сильваны, как, впрочем, и Тигрил. Я ж говорю, два павлина, только с упëртостью баранов, — Алукард снова посмотрел в их сторону, и как-то особенно по-доброму засмеялся. Харит в очередной раз убедился в легком безумии человеческих отношений.       — Алукард?       — М?       — А вы с Грейнджером, ну, не мойрелы?       — Ха?..       Он так и не успел ответить, когда спереди раздался тихий хлопок. Вместе с хлопком в нескольких метрах от них появился…       Алукард тут же напрягся, готовясь напасть на незнакомца и, в случае чего, оттолкнуть Харита подальше. Харит напрягся не меньше, уже почти привычно вцепившись в рукав Алукарда, но так же приготовившись броситься вперëд.       Прибывший, как минимум, был троллем, тут же решил для себя Харит. Причëм, судя по хвосту, оливковым. Может, по меркам людей они были бы родственниками? По крайней мере, этим можно было бы объяснить их сходство. А ещë, кстати, его костюм, который…       — Вообще-то, мне совсе-ем не хочется оставаться тут надолго, потому что времени у меня, как бы тупо это не звучало, не так уж и много, так что давайте как-нибудь разберёмся без лишних вопросов и криков, окей? Хотя, кого я обманываю…       — Маг Времени, — внезапно объявил Грейнджер. Все с незнакомца повернулись на него, даже уже успевший вскочить на ноги и приготовить кулаки Тигрил и вытащившая (видимо, оттуда же, откуда и сферу, потому что секунду назад в её руках не было ничего) шпагу Бенедетта. Грейнджер, слегка сморщившись и приложив несколько пальцев к переносице, будто бы от сильной головной боли, направил другую руку на тролля — У тебя костюм Мага Времени, — его голос прозвучал почти раздражëнно.       — Спасибо, кэп. Кстати, дай эту штуку сюда, — оказывается, кроме всего прочего, тролль умел летать, чем быстро воспользовался, в секунду подскочив к висевшей в воздухе Бенедетте и вырвав сферу, после чего тут же отлетел на более или менее безопасное расстояние.       Тигрил открыл рот, но тролль вздохнул, слишком громко и грустно.       — А сейчас, боюсь, начнëтся такой бред, что, будь это книгой, читатель тут же закрыл бы её, так что автору следовало бы извиниться за такую наглую, но удачную попытку двигать сюжет за счëт своих верных рабов, — автор действительно вынужден извиниться, но не за сюжет, а за этого слишком невоспитанного тролля, который, несомненно, портит ваш опыт чтения; к счастью, как бы он не старался показать, что понимает, что тут на самом деле происходит, прочесть эту надпись он не в состоянии — Кстати, штука-то красивая. Жалко, что бьëтся так тяжело.       — Погоди, что ты…       Тролль с сожалением и одновременно брезгливостью на лице отпустил сферу, продолжая висеть в паре метров от Земли. Бенедетта тут же ринулась вперëд, но…       — Каждый раз приходится делать это, но зато хоть красиво выходит. Разве нет?       — Какого чëрта ты творишь? — Тигрил почти что зашипел, что звучало очень угрожающе, и двинулся в сторону тролля. Тот быстро отлетел ещё ненамного.       — Эй эй, потише! Вообще-то, я, типо, заставляю вас, придурков, делать хоть что-то вместо просиживания своих небожественных штанов и обсуждения оставшихся на Земле баб. Вы мне потом ещё спасибо скажете. Ну, или должны будете сказать, но не сделаете этого, потому что вы неблагодарные сволочи.       — Зачем ты разбил сферу? — Грейнджер отвел руку от лица, но продолжил сидеть нахмурившись и звучать слегка раздражëнно: впервые с начала игры что-то шло не по его плану.       — Нет-нет, всë по порядку. И, как я и сказал, времени у меня не так уж и много, так что мне пора идти. Но я скоро вернусь, и даже буду согласен ответить на пару вопросов, — он вздохнул с лицом, какое мог бы принять известный актёр, которого вот вот раздавит толпа фанатов; по крайней мере, если бы ему сказали сделать такое лицо на камеру, но он не сильно старался бы сдержать смешки — А вы пока что придумайте мне имя, я в вас верю.       — Нет, ты никуда не…       — «Скоро» — это когда? — Грейнджер снова перебил Тигрила, продолжая сверлить тролля взглядом. Тот довольно ухмыльнулся.       — Не знаю, зависит от того, как быстро вы продвинитесь. Считайте меня за квестового эн-пи-си: когда выполните первую часть моего квеста, я приду и дам следующий. С наградами, разумеется.       — Только само задание квеста ты нам не дал, верно? Мы должны выполнить какие-то условия, но какие именно, мы не знаем.       — Ага, в этом и смысл. Так что, по факту, я появлюсь в случайный момент, но на контрольной точке. Такие уж дела. А теперь, прошу меня извинить, — он, напоследок подлетев ещë повыше, хлопнул в ладоши и исчез так же быстро, как и появился.       — Нет, я тоже не знаю, что это было, — огрызнулся Грейнджер на направленные на него взгляды — Но теперь мы остались без связью с Землëй, а, значит, мы не можем подключить Фанни и Сильвану к сеансу. Не знаю, как это должно было «продвинуть сюжет» и заставить нас «делать что-то», но, кажется, теперь придëтся играть без них какое-то время. Я был уверен, что когда мы все соберëмся в Медиуме, игра вроде как даст нам следующее задание, но…       — А он не может быть действительно быть нпс? — Харит сам поëжился от своих слов. Незнакомец не то чтоб был сильно не похож на него, а если учесть совпадение не только расы, но и титула, то подобное предположение могло бы много сказать и о роли самого Харита, особенно учитывая его прошлый провальный сеанс — Я имею в виду, он действительно тут от лица игры, и прибыло какое-то нужное количество игроков (пять — красивое число по человеческим меркам, нет?), и поэтому что-то происходит. Ты сам сказал, ты думал, что сама игра должна что-то сделать, когда мы, ну, вроде как будем готовы. И вот, он появился в нужный момент.       — Думаешь, он тоже часть игры? — Алукард мягко положил руку на его плечо, заметив, что парень заволновался. Харит кивнул, привычно обхватив колени и уткнувшись в них.       — Возможно, — Грейнджер так же кивнул в ответ — Остаëтся надеется, что та его информация будет действительно важной. Но пока что нам, похоже, придëтся действовать без Фанни и Сильваны. И даже связи с ними.       — Ну… На самом деле, есть способ, — Тигрил, уже подуспокоившись и прекратив бегать взглядом с одного участника разговора на другого, сунул руку в карман и вытащил телефон. Не свой.       — Так значит, ты всë-таки не отдал его Сильване? — Грейнджер подошëл поближе и едва заметно, одними губами ухмыльнулся. Харит издал тихий вздох и осторожно прижался к руке Алукарда, рукав которой так и не отпустил.       — Я не успел, она всë ещё спит. Или спала, когда я прибыл сюда. Просто…       — Предлагаешь связаться с тем инопланетным маньяком?       — Да. В смысле, у нас вроде как особо других вариантов нет, и мы можем связаться только с кем-то не на Земле. Он бы смог подключить их…       — Инопланетным маньяком? — шëпотом уточнила Бенедетта у Алукарда, подлетев к нему поближе, с другой стороны от Харита. Алукард молча кивнул, но не ответил, внимательно следил за Тигрилом и Грейнджером.       Грейнджер покачал головой.       — С чего вдруг ему это делать? Это означает, что нам придётся впустить его в игру, потому что круг должен быть закончен, а потом ещë и чем-то заплатить ему, вероятно, заранее за уничтожение нашей планеты. Это явно плохая идея.       — Вход в игру и может служить платой. И… в любом случае, так лучше, мы будем держать его на виду. И тех ребят тоже.       — Я не дума…       — Мы не можем просто оставить их на Земле без связи с нами, зная, что наши же действия могут привести к уничтожению Земли, — Тигрил повысил голос, и Харит недовольно дëрнул хвостом, от чего Алукард несколько нервно хихикнул. Грейнджер открыл рот, но так ничего и не ответил. Обдумал, кивнул, вздохнул, снова открыл рот:       — Ладно, знаешь, наверное, это звучит логично. К тому же, это единственная возможность заставить нас контактировать с тем сумасшедшим, и, возможно, тот другой сумасшедший именно это и имел в виду под «движением сюжета». Звучит как логичное объяснение почти всем тупым вещам, которые произошли за этот вечер, так что ладно, хорошо, я просто сдамся и позволю тебе сделать что угодно, будь это даже попытка впустить в нашу игру вместе с твоей сестрой ещё и инопланетного психопата, который вдобавок брат мëртвого бывшего моей девушки. Ладно, почему бы и нет, звучит как отличный план, так что валяй. Только имей в виду, даже если ты свяжешься с ним, он сможет подключить только одного игрока, и другому придëтся остаться на Земле, пока мы не восстановим сферу. А ещё тебе в любом случае понадобится пароль от её телефона, и…       Тигрил молча тыкнул в телефон несколько раз, после чего тот тихо пиликнул и загорелся ярче. Грейнджер оборвал свой монолог и уставился на телефон. Хотя его голос оставался спокойным, но, судя по его скорости речи (которая была совсем чуть-чуть выше обычной), он уже был на пределе. И подобное явно могло стать последней каплей.       Глубокий выдох.       — А, так ты знаешь её пароль? Это многое упрощает.       — Ты же сам хотел мне его рассказать, — Тигрил даже не пытается косить под дурака чуть более убедительнее, и на этот раз ухмыляется уже он, и гораздо шире, чем Грейнджер, но всë ещё не отрываясь от телефона.       — Ты прекрасно знаешь, что я не знаю пароль. И что ты знал, что я знал, что ты знал, что я его не знаю.       — Нет, только не начинай, ну пожалуйста. Ты поговоришь с этим психом, или оставишь это мне? — Тигрил протянул ему телефон с уже открытой вкладкой чата. Грейнджер, не отвечая, забрал телефон и тут же начал писать. На какое-то время снова стало тихо, раздавался только тихий стук ногтей по экрану.       Бенедетта, выждав паузу, снова наклонилась к Алукарду.       — Так что там за история про маньяков? — повторила свой вопрос она.

***

      Хотя импровизированная стена из книг оказалась меньше, чем планировалась и казалась более хлипкой, чем должна была быть, за ней было как-то спокойно и будто бы тише, толстые шершавые переплëты ловили звуки и приглушали их, пропуская в огороженный столом и стопками книг угол с большой осторожностью. Находиться рядом с собой Грейнджер позволил только Хариту, и они, взяв друг с друга немое согласие молчать, на какое-то время уткнулись в книги, ëжась от резких звуков за пределами читательского угла и поглядывая в их сторону с разной степенью волнения и одинаковой осуждения. Когда Харит с головой погрузился в отдельно подобранный Грейнджером для «кого-то, кому не будет лень читать про мир, в котором им предстоит провести ближайшую теоретическую вечность» и в частности для Сильваны список книг по аспектам, Грейнджер уткнулся в труды о природе херувимов. Среди их страниц было мало тех, на которых нельзя было найти «но это не точно, потому что херувимы вид редкий и опросить кого-нибудь из них, при этом не будучи при этом расчленëнным, задача сложная» в самых разных формулировках. Но, к счастью (или, как считал сам Грейнджер, к огромному сожалению), перед ним пример херувима был, и прямо сейчас он стоит противоположной стены и о чëм-то орëт Алукарду, красному от злости и готовому ответить тем же, пока Бенедетта и Фанни пытаются их разнять и остановить драку, ещё не начавшуюся, но это явно было делом времени. Не удивительно, что тролль перепугался, отстал от Алукарда, за которым таскался хвостом с самого прибытия, и свалил в место потише. Кстати, насчëт троллей… Грейнджер достал из-под груды книг довольно помятую тетрадь, уже частично заполненную пометками, и с резким хрустом вырвал из неё листы. Харит вздрогнул и вопросительно посмотрел на него, но так ничего и не сказал. Первым нарушил обет молчания Грейнджер.       — Ты не против порисовать ещё немного? — негромко спросил он. Харит был против, и потому кивнул, решив, что этот ответ будет в достаточной мере нейтральным, благо человеческий язык подобное позволял, что несколько веселило. Однако ближе он таки подвинулся, и ручку взять в руки тоже приготовился. Но пока что чертил Грейнджер, и Харит осторожно заглянул в оставленную на столе тетрадь.       — Ой, а тут тоже информация про классы и аспекты, да?       — Угу, это несколько штук, которые я сам набросал по прочитанному, ещё будучи на Земле, если хочешь, можешь полистать. Ты, я так посмотрю, начал увлекаться этой темой?       — У меня довольно сложный класс, да и аспект вроде бы тоже, — несколько замявшись, произнёс Харит, вместе с этим жадно притянув тетрадь поближе — Мне действительно хочется узнать о своих возможностях.       — Тогда, возможно, твой тëзка по титулу тебе бы в этом помог.       При его упоминании Харит тут же помрачнел.       — Он… должен скоро появиться, да?       — Без понятия. Но пока его тут нет, наверное, стоит обсудить несколько вещей. Что ты можешь сказать о нëм? По первому впечатлению.       — Это становится похожим либо на психологический тест, либо на кампанию по рекламе и продаже богоуровневых пижам, — Харит нервно усмехнулся, но попытался вспомнить незнакомца в деталях, что особо сложным не было — Ну… он тролль.       — Почему ты так уверен?       — А?       — Почему ты так уверен в этом?       Этот вопрос несколько выбил его их колеи.       — Ну… Он серый. И у него жëлтые глаза. А ещë хвост, как у меня. И у оливковых в целом.       — Он вообще на тебя похож. Все тролли так похожи? Ну или тролли одной крови.       — Нет! Я имею в виду, может, для людей мы кажемся более похожими друг на друга… Хотя, нет, я и сам вижу, что он похож на меня. И это немного… напрягает.       — Вы можете быть родственниками?       — У нас нет понятия родства. Ну, вроде как. Есть лусусы, но они не тролли, а ещё есть предшественники, в некотором роде, генетическая копия… Это объяснение, кстати, могло бы помочь, но тогда он должен был быть старше или младше меня оборотов на пятнадцать как минимум. А он выглядит, ну, оборотов на девять.       — Оборотов?       — Ой, ну, по-вашему лет пятьдесят, наверное. В смысле, я про разницу. А он выглядит… лет на 20-25? Я не очень хорошо знаю отношение оборотов и лет.       — Оборотов и годов, — подправил Грейнджер, немного нахмурившись, что-то усердно соображая и чирикая на полях листа — Хорошо, а тебе сколько?       — Пять. Это где-то десять-пятнадцать лет? Наверное, около тринадцати.       — Значит, обороты надо умножать на что-то около двух и трёх пятых, чтобы получить годы, — после небольшой паузы объявил он и поставил точку. Харит всë ещё не меняет своей точки зрения по поводу важности нейтральных ответов, особенно в разговоре с Грейнджером, и потому снова неуверенно кивает.       — Так… Что там насчëт того тролля? Который вроде как мой родственник, но не совсем.       — А, да, — Грейнджер внимательно смотрит на листок, отрывается от расчëтов и снова начинает что-то чертить по центру — Так что там насчëт его расы?       — Мы вроде бы решили, что очевидно, что он тролль, разве нет?       — Ладно, а если бы ты сам искал какие-то аргументы против этого, что бы ты сказал?       Харит снова немного запнулся и задумался.       — Ну… Я не видел у него рогов. У оливковых не то чтоб очень заметные рога, но, мне кажется, они должны были бы быть более заметными, чем, ну, вообще ничего. А ещë волосы не чёрные, а вон как у Алукарда. А ещё, это, глаза… Э, я даже не уверен, как это назвать.       — Радужка. У него есть радужка, когда у тебя то ли просто зрачок, то ли она чëрная и со зрачком сливается.       — Ага! И у него она красная, как у тебя. У него всë красное, и одежда, и, ну, — Харит с некоторым беспокойством взглянул на другой конец комнаты.       — Щеки, как у Дариуса, — Грейнджер довольно кивнул, а Харит немножко сжался, но херувим упоминания своего имени не заметил, уже почти вцепившись в глотку Алукарда, и причём взаимно — Красные, два клоуна.       — Клоуна? — уточнил Харит.       — Не заморачивайся. Смысл в том, что это черта исключительно херувимов — разноцветные круги на щеках. Под цвет крови, либо лаймовые, либо красные.       — Значит, будь он херувимом, у него скорее были бы лаймовые щеки…       — Будь он херувимом, у него не было бы хвоста, и ты не смог бы узнать его кровь.       Грейнджер пододвинул лист бумаги к Хариту. На нëм довольно схематично был изображён «незнакомец», с отмеченными другой ручкой отличительными чертами, как щеки и отсуствие рогов; это заставило Харита нервно усмехнуться: рисунок был настолько простым, что не выглядел детским, но гораздо больше походил на схему, и осознание того, что он сам, скорее всего, является таким же объектом для изучения Грейнджера, напрягало.       — Вот, что мы с тобой насобирали. Вспомнишь ещё что-то?       Харит попытался.       — Ну… А, т-точно, у него ещё ключ был! Вот тут, на поясе.       — Ключ?       — Ага. Как мой. Может, он тоже прибыл из другого сеанса, с наградой из своего прошлого?       — Вряд ли это хорошие новости, — Грейнджер нарисовал небольшой ключ рядом — Один мир может быть создан двумя сеансами?       — Я не знаю, вряд ли. Но он всë равно бы не смог тогда подключиться к Медиуму, верно? Разве что если его подключила Сильвана. Или если отдельные вариации медиума считаются за миры, и тогда могло бы быть, что мы вошли в мир, созданный его вселенной, а он попал сюда, потому что это было его наградой за прохождение его игры.       — Угу, — ответил Грейнджер таким тоном, что Харит не был уверен, что он вообще его услышал. Либо эта мысль просто показалась ему настолько слабой, что не стоила даже попыток отрицать. После нескольких часов рядом с Грейнджером Харит уже почти перестал его бояться, но каждую секунду чувствовал себя всë более тупым.       Когда ещё не успевшую начаться неловкую паузу прервал уже знакомый хлопок, Грейнджер даже не испугался. В отличии от Харита, который тихо ойкнул и воинственно схватил со стола книгу, готовясь кинуть её в противника, но этим только обвалил кусок «крепости» и чуть не повалился сам.       — Бу, — запоздало произнëс тролль, явно довольный реакцией на своё появление, посмотрел на толпу за «стеной» — Они опять орут, да? — разочарованно вздохнул он.       — Опять?..       — Наконец-то, — Грейнджер быстро сложил разрисованный лист бумаги и спрятал его под одну из тетрадей.       — Ты уже успел соскучиться? — притворно-ласковым тоном протянул тролль, не опускаясь на землю и пытаясь заглянуть за плечо Грейнджера на уже спрятанную схему. За что получил книгой по лбу.       — Ай-йауч! — уже почти без придури в голосе взвизгнул он, кажется, больше от неожиданности, однако силы Грейнджер действительно не рассчитал и даже немного пожалел об этом; но когда тролль заговорил с уже ставшим за несколько фраз привычным для него тоном, стукнуть его захотелось снова: — Вообще-то, ты даже не знаешь, на что я способен! Вот превращу тебя в какую-нибудь жабу, у-у. И вообще, я по идее ваш бог…       — Где-то я это уже слышал, — Грейнджер ещё раз взмахнул рукой, но на этот раз тролль увернулся и только обиженно фыркнул — Ты что-то хотел нам рассказать?       — Ага. Но сначала придумайте мне уже имя.       — Придумать имя? — наконец заговорил Харит, и только сейчас, когда все взгляды перестали быть прикованы к незнакомцу, он понял, что стало гораздо тише: визги появившегося из воздуха инопланетянина заставили остальных прекратить рассерженные вопли.       — Вы что, забыли? Я ведь попросил вас придумать мне имя. Неужели вы забы-ыли, — тролль разочарованно и трагично шмыгнул носом.       — Не забыли, — отозвался Грейнджер, снова разложил листок, уже другой, и теперь что-то писал на нëм.       — О, правда? Я всегда знал, на кого именно я могу положиться. Слышишь, на тебя вся надежда!       — Нет, погоди, — от нескольких дней без нормального сна и ещë недавних криков почти под ухом голова Харита начала болеть уже давно, но теперь суматоха поднялась ещë большая, и даже Грейнджер в этот раз принял правила такой игры, не пытаясь построить ещё одну стену из чего-нибудь. Поэтому боль решила напомнить о себе и начала стучать по черебной коробке изнутри с большей силой и настойчивостью. Харит уже даже не пытался скрывать раздражение в голосе:       — Какого чëрта ты несëшь и почему всем плевать на это? Я имею в виду, с чего вдруг мы должны «называть» тебя?       — Потому что так работает Время. Да ладно, ты так ничего и не понял? Я конечно помню, что ты тот ещё тугодум, но чува-ак.       — Эй, не называй меня…       — «Клоун» подойдëт? — Грейнджер поднял голову резко, внимательно ухватившись взглядом в тролля. Тот внезапный вызов сыграть в гляделки выдержал, грустно поджал губы и покачал головой:       — Не-а. Не подойдëт.       — Может, тогда просто называть тебя «Маг»?       — Логично, но скучно же. Я уверен, ты сможешь придумать какую-нибудь замену этому названию. А, Ворожей? — он хихикнул, но Грейнджер не отреагировал, только сильнее задумался.       — Значит, тебе нужно подобрать прозвище вроде «колдун» или «заклинатель»?       — Пфью, звучит скучно. Но да.       — Знахарь.       — Не.       — Друид, волхв.       — Вообще не то.       — Жрец. Фокусник.       — Эй, Маги — не фокусники!       — Шарлатан.       — Да ну тебя.       — Теург, астролог.       — О, уже звучит не так плохо.       — Вещун, мольфар, некромант.       — Уже по… О! Стой. Да, в точку. Наконец-то.       — Значит, ты теперь Некромант?       — Не-а, там целых одиннадцать букв, почти в два раза больше, чем нужно! А Мольфар — самое то.** Приятно познакомиться, — тролль отлетел ещё повыше, как бы оглядывая всех вокруг.       — Окей, «Мольфар»? И что это значит? — Харит повернулся к Грейнджеру, самую каплю сердито: ведь теперь даже Грейнджер согласился учавствовать в этом спектакле вокруг, вынуждая Харита присоединиться.       — А, что-то вроде заклинателя погоды и целителя, — ответил вместо Грейнджера тролль — Мольфар — и пожал плечами: — Не спрашивай, ладно? Я не знаю, почему тот идиот в красной пижаме и накрашенными щеками согласился на это имя лет десять назад, когда я ещё был другим идиотом в зелëной куртке, но я вроде как не должен особо сильно рушить Время и всë такое.       — Довольно самокритичное описание. Дважды.       — Нет, подожди, ты хочешь сказать… — Харит запнулся, пытаясь сформулировать мысль, но Мольфар глубоко вздохнул и подлетел поближе, сбоку, положил руку на его плечо, как бы приобняв его, сделал совсем скорбное и сочувствующее лицо:       — Да, да, ты прав, всë именно так, как ты думаешь. Я — твой брат-близнец, разлучëнный с тобой в детстве. Если ты хочешь поговорить об этом…       — У троллей нет братьев, идиот! — Харит отодвинул стул подальше и оттолкнул руку Мольфара, тут же надевшего невинно-непонимающее выражение лица. Головная боль усилилась снова — Шутить у тебя получается не шибко хорошо.       — Ладно, на самом деле, ты прав. Я — это ты из будущего. Кто-нибудь, можете включить трагичную музыку на фоне?       — Всë ещё не смешно, попробуешь ещё раз?       — Эй, я не шучу! Ну, почти, — Мольфар отлетел подальше, за что Харит был вынужден мысленно поблагодарить его, несмотря на почти нахальную ухмылку на его лице — Я, весь такой повзровлевший и более мудрый, вернулся назад, чтобы наставлять своего тупого я из прошлого на путь истинный и помогать ему не сдохнуть. Потому что когда-то давно такой же идиот помогал мне, наверное? Ну а ещё потому, что, скажу по секрету, в будущем чертовски скучно.       — Ладно, хорошо, то есть, если это так, то тебя зовут…       — Ага. Харит. Ещё раз приятно познакомиться. Поэтому я и просил Грейнджера подобрать мне имя получше, потому что тебе, наверное, было бы как-то неловко обращаться к другому человеку…       — Троллю.       — …своим именем. Ты знал, что из-за подобной фигни сошла с ума куча художников? Ван Гог там, или Дали. Вообще человеческая система кладбищ тупая.       — Кто… Стой, погоди, «Грейнджер»? То есть ты знаешь нас?       — Какая чëрт возьми часть «я это ты из будущего» тебе не понятна?       — Значит, ты знаешь, что будет дальше? — уточнил Грейнджер. Мольфар неопрелëнно махнул рукой.       — Ну типо. Примерно.       — И ты пришëл дать нам новый «квест», и мы снова не будем знать, в чëм он заключается, пока ты не появишься?       — Именно! Ты быстро учишься. Ты знаешь, что ты невероятно облегчаешь мне работу, объясняя половину инфы этим идиотам за меня?       — Могу предположить. Так что дальше? Я думал, ты должен будешь появиться, когда мы все соберëмся в Медиуме, и когда игра, фактически, начнëтся.       — И снова верно, но не совсем. В смысле, вы уже собрались, на какой-то момент такого состава хватит.       — А Сильвана?       — А Сильвана — Изгнанник. Не волнуйся, она потом присоединится к вам, а пока что это будет неплохим испытанием для её способностей Провидца. И кое-каких отношений.       — И теперь мы должны дождаться, когда ты красиво исчезнешь, чтобы продолжить наше приключение?       — Ну, наверное, но давайте я всë же немного облегчу работу и мне, и вам. Сейчас вам нужно достигнуть богоуровня.       — Богоуровня?       — Ага, вы типо научитесь летать и получите разноцветные пижамки, как у нас с Бенни. И всякие там сверхкрутые силы. Ну или не очень крутые, в твоëм случае; прости, Грейнджер, ничего личного, но я вроде как помимо прочей антипарадоксовой ерунды ещё и должен говорить только правду.       — И как нам это сделать?       — Ну, для начала вам придëтся сдохнуть. Но не просто, а желательно красиво и обязательно — на волшебной плите. Но мне лень объяснять это в двухтысячный раз, так что за всеми подробностями к Бенни. Вы оба невероятно облегчаете мне работу.       — Вообще-то, я не давала права тебе называть меня «Бенни», — наконец-то подала голос Наследница, и хотя это прозвучало в некотором роде больше заигрывающе, чем обиженно; она явно пыталась скрыть всеобщий (кроме, видимо, Грейнджера) легкий шок от такого невероятного поворота. И, возможно, немного — страх.       — Поверь мне, давала. Кстати, спасибо вам всем, что вы так любезно молчали весь наш с Грейнджером диалог. Кроме Харита, тебе не спасибо, ты нас перебивал.       — Но…       — И вот теперь я с чувством выполненного долга удаляюсь, перекладывая всю мою бóльшую часть работы на Грейнджеров. Вы справитесь, я верю в вас обоих. Побыстрее все сдохните, и тогда мы скоро встретимся! — Мольфар «подпрыгнул» в воздухе и громко ударил ладонями. Хлопок резко оборвался в воздухе.       — Значит, это и был тот самый «странный наверное-тролль», о котором вы рассказывали и из-за которого мы не можем созвониться с Сильваной, да? — осторожно уточнила Фанни, не желая затягивать всеобщее молчание.       — Ага! — как-то слишком весело и живо ответила Бенедетта и тут же собралась что-то добавить, но Грейнджер перебил её:       — Значит, нам надо достигнуть богоуровня? Судя по всему, ты должна нам объяснить, что это такое.       — В целом, он объяснил все очень даже точно. Ты умираешь на специальной плите, потом просыпаешься, и на тебе уже волшебный костюм и суперспособности. А потом — Исход, — пожала плечами Бенедетта.       — Исход?       — Скайя — это ведь шахматное поле. И битва между белыми и чëрными фигурами начинается в момент пришествия первого игрока. Обычно эта война длится один-два месяца. Но у нас случай исключительный, по факту, они воюют уже семнадцать лет, потому что я торчу тут с рождения. Когда Чёрный Повелитель, или король, одерживает победу над Белым, он стукает двумя скипетрами и начинает Исход, направляя все астероиды Пелены на Скайю. По идее, цель всей игры — остановить Исход. Ну и создать новую вселенную.       — Стой, погоди, то есть… Ты буквально живёшь тут в одиночестве семнадцать лет? — Алукард подошёл чуть поближе, пытаясь принять участие в разговоре. Дариус понял, что в ближайшее время внимания он не дождется даже от Алукарда, а потому надулся и отошёл подальше, пытаясь глазами найти новую жертву. При попытке подойти к молчащему Тигрилу он получил в ответ такой взгляд, что тут же поспешно отошëл ещё на несколько шагов назад.       — Не совсем в одиночестве, у меня были пешки… Но это не страшно. Я знала, что вы придëте, и ждала вас. Может, я была даже счастливее многих из вас, потому что у меня была цель и знание, что будет дальше, пусть и довольно призрачные.       — Ты знала, что мы придëм? Откуда?       — О, среди пешек о вас целые легенды ходят! И даже немного обо мне. Думаю, я могу очень примерно, но рассказать довольно много забавных вещей из ваших приключений, скорее всего, либо будущих, либо вообще никогда не сбывшихся. А знали бы вы, сколько книг…       — Кстати насчёт предсказаний, — Фанни пришлось привстать на носочки, чтобы заглянуть за остатки книжной стены, за которой всё ещё пытался спрятаться Харит, прикрыв ладонями глаза — Что там насчёт твоих видений, теперь мы все собрались?.. Ребят, тут ни у кого нет таблетки от головы или чего-то в этом роде? Ой, я же сама взяла аптечку…       — Это потому ты так долго возилась?       — Вы мне все потом ещё спасибо скажете!       — Вроде бы все, — Харит приподнял голову, зажмурился от света, но попытался улыбнуться. От жалости Фанни стало как-то совсем неловко.       — Одной проблемой меньше, — Грейнджер кивнул — Бе… Ты сможешь отвести нас к этим таинственным магическим плитам?       — Ага, — всё так же быстро отозвалась Бенедетта — Они у каждого на планете, так что я могу даже просто рассказать маршрут, раскидав вас по планетам. Наверное, так будет быстрее.       — А… как это всё будет происходить? — Фанни немного неуверенно приподняла руку, как первоклассница, боящаяся спросить о чём-то учителя. Когда все вопросительно повернулись к ней, она замялась ещё больше: — Ну, я имею в виду… Нам придётся, вроде как, убить себя, да? Я не уверена, что мы все… ну, сможем сделать это. Как минимум, я вряд ли, — совсем тихо добавила она.       — Как это происходило у тебя? — обратился Тигрил к Бенедетте.       — Да я не знаю. В смысле, я просто знала, что оно должно будет быть так, так что я даже не задумывалась, что тут есть что-то неправильное, наверное. Или что это не сработает. Потому что я всегда знала, что мне придётся это сделать, наверное? Так что мне не было страшно.       — Значит, скорее всего, нам придётся убить друг друга.       После слов Тигрила почти что наступила тяжелая тишина, если бы не Дариус. Он громко фыркнул и как-то непонимающе обвёл всех собравшихся взглядом.       — Да ладно вам, это не должно быть так сложно. Если у людей это вызывает такой шок, то я всегда с радостью убью парочку из вас, и тот мелкий тролль тоже. Да и девчонке в пижаме, я уверен, это не доставит больших проблем.       — Эй, я бы не была так увере…       — Я? — негромко отозвался Харит. Дариус состроил ещё более непонимающее лицо.       — Ну да. Ты ж тролль. Вы буквально созданы, чтобы убивать других инопланетян. Да и друг друга — запросто.       — Отлично, теперь мы знаем, что один из наших сокомандников будет не против убить всех вокруг, а заодно и перессорить, — быстро и слишком громко заговорил Алукард, как бы шутливо положив руку на плечо Дариуса, но сжав его с такой силой, что херувиму пришлось закусить губу, чтобы сдержать вскрик — Итак, значит, нам надо поделиться на группы? Кто пойдёт с этим чудиком?       Харит мысленно пообещал себе поблагодарить Алукарда позже.       — Да ладно, совсем никто? Интересно, почему я даже не удивле…       — А я, между прочим, могу связаться с вашей земной дурой.       — А?       Дариус несколько секунд копался в кармане, после чего гордо поднял над голово й гаджет.       — Он не работа…       — Он работает! Он связывается с Землёй не через медиум. Другая система и всё такое. Так что я всё ещё могу общаться с вашей подружкой, пока вы…       — Отдай, — Тигрил оказался рядом в несколько шагов, но Дариус совсем по-детски быстро спрятал телефон за спину, а сам отпрыгнул за Алукарда.       — Не-не-не, она идёт только в комплекте со мной. Хочешь поболтать с ней — бери меня в команду.       Алукард будто бы одобрительно хмыкнул, но в сторону отошёл, пропуская Тигрила к херувиму. Тот отошёл ещё немного назад, но Тигрил подходить не стал.       — Ладно. Видимо, я иду в команде с ним.       — Я с Тигрилом! — быстро отреагировала Фанни.       — Отлично, — Грейнджер ещё раз посмотрел на всех в комнате — Если нам надо разделиться на примерно равные команды, не считая Бенедетты, которая будет переносить нас, помогать и волшебным образом летать по планетам, мне остаются Алукард и Харит. По три чело… существа в команде — это нормальный размер?       — Ага, в самый раз, — Бенедетта довольно потёрла ладони — Кажется, приключения начинаются, а?

***

      — Да я не знаю точно, как оно происходит. Человек умирает, ложиться, вокруг кровь. А потом прилетают светлячки, и он тоже начинает светиться, а потом встает, и уже в костюме. То есть, так пишут в книжках, и на рисунках показывают. Я сама своё пробуждение со стороны не видела.       — Но… это же должно как-то по-научному объясняться, — неуверенно бормочет Харит. Бенедетта пожимает плечами. Она летит рядом с дорогой, в полметре от земли, и, судя по всему, полёт не требует от неё никаких сил, и второй час взбирания в гору, местами мерно горящую таким же мерным, послушным и лежащим подальше от дорожки ярко-зелёным огнём, на ней никак не отражается. Чего не сказать о Харите, которого, споткнувшегося на пустом месте, Алукарду уже приходилось пару раз ловить. Но признаваться, что ему не помешал бы отдых, он не собирался раньше других, чтобы не выглядеть и не чувствовать себя обузой; Грейнджер — бара-ан, усмехнулся бы Алукард — не позволил бы себе задерживать других тем более, хотя и сам не отказался бы от короткого перевала, в то время как для Алукарда такой путь казался чуть сложнее обычной тренировки.       — Вон Грей наверняка что-нибудь придумал бы, если бы увидел это, — Алукард толкает друга в плечо, а тот едва не падает и что-то злобно шипит в ответ — Не, ну правда же? Неужели тебе не интересно всё вокруг? Даже не притворяйся, я знаю, что вам обоим это интересно, ещё полчаса назад торчали в книжках.       — Два часа. Это было два часа назад, — хрипло отозвался Грейнджер.       — Серьёзно, два?.. Время быстро летит.       — Давайте просто покончим с этим, — отрезал парень и быстрым шагом ушёл вперёд. Алукард вздохнул.       — У него что-то случилось, или, ну, он всегда такой? — почти шёпотом спросил Харит. Бенедетта тоже уставилась на Алукарда, как бы ожидая от него ответа на этот вопрос.       — Ну, когда как. Но сейчас он, скорее всего, думает о Дариусе.       — О Дариусе? С чего вдруг?       — В смысле, не о нём самом, а о его телефоне. Я имел в виду, он думает о Сильване. И хочет поскорее завершить эту экспедицию, чтобы связаться с ними. Ну а ещё, возможно, — он осторожно покасился на Бенедетту — ему, ну, немного странно находиться рядом со внезапно объявившимся потерянным в детстве близнецом? Без обид.       — Не-не, я понимаю. Мне бы тоже было странно. В смысле, мне и есть странно.       — И в итоге за все два часа мы даже не нашли первое плато, — подвел итоги Харит, и вышло несколько удручающе — Если точнее, что мы вообще ищем?       — Ну я же говорю, плато. Типо огромная каменная кровать со знаком. Сейчас мы на планете Алукарда…       — Алукард, почему твоя планета такая отвратительно-солнечно-каменная?       — Эй, это не мои проблемы, что тролли поголовно вампиры и не слишком привыкли ползать по горам!       — …поэтому нам нужна фиолетовая и с символом Ярости.       — А вообще, расскажи больше про наши роли, — попросил Харит.       — А что именно рассказывать-то?       — Ну например, почему это мой аспект — ярость, — снова заговорил Алукард.       — Да чёрт его знает, раз так вышло, значит, тебе подходит. Ты ж типо Рыцарь. Значит, будешь управлять своей яростью? Или будешь пуляться какими-нибудь… яростиболами? Я не знаю. Вот если бы ты был Магом Ярости, то, скорее всего, из тебя вышел бы неуравновешанный псих, который вечно на всех орал бы.       — Спасибо.       — Не все Маги такие! Ну, наверное.       — Эй, — громко объявил Грейнджер, остановившись тёмным силуэтом в нескольких метрах впереди — Мы пришли.

***

      — Я успел пробыть на этой планете совсем немного, но мне повезло появиться на горе, так что у меня есть примерная карта окрестностей.       — Кто вообще в своем уме, оказавшись в другом мире, садится писать карту?..       — Карта? Э-эй, дай посмотреть!       — Отвянь.       — Почему ей можно, а мне нет? Отдай!       — Я сказал, отвали.       — Да что ты такой сердитый-то? Это всё из-за моего брата, да?       — С чего вдруг?       — Наверное, грустно, что твоя девушка даже спустя столько лет сохнет по инопланетному трупу и динамит тебя. Вечная френдзона, чувак?       — Эй, она даже не моя девушка!       — Боже, я не думал, что всё настолько плохо.       — Вы оба, заткнитесь! — Фанни с громким хлопком складывает «карту» и тут же испуганно разворачивает её обратно, услышав характерный треск рвущейся бумаги — Нам осталось совсем недалеко, а вы своими криками призовёте… местных.       — Ты про этих недодемонов? — Дариус презрительно фыркает — Вообще, это интересно обдумать, если учесть, что мы сейчас на планете твоего брата. Может, это что-то вроде отражения внутреннего мира? Хотя, неудивительно, раз уж он игрок Рока, то есть смерти…       — Ты сам говорил, что твой аспект тупой.       — Ага, Надежда — это отстой для наивных придурков. Может, поменяемся аспектами? Я с радостью побуду игроком Смерти.       — Теперь вы даже из-за аспекта будете спорить? — вдыхает Фанни, но больше как-то примирительно, чем рассерженно — Нам правда осталось немного. Пойдёмте наверх.       — Почему все Плато находятся на самых высоких точках планеты?..       — Да ладно тебе, мы прошли не так уж и много. Вон Тигрил не ноет.       — Конечно, шкаф из мыщц.       — Дарри!       — Вообще-то, я не давал тебе права сокращать моё имя! Теперь оно звучит убого.       — Как ребёнок, честное слово, — Фанни негромко смеётся и пытается коснуться плеча херувима, но тот отскакивает в сторону и чуть не спотыкается. Дурак.       — На самом деле, Фанни права, — Тигрил уходит немного вперёд, пытаясь то ли лучше разглядеть дорогу, то ли показать, что он здесь главный — Эти черти могут попытаться нам помешать, верно? Вроде как они были довольно агрессивно настроены. Как думаешь, они могли бы устроить для нас засаду возле Плато?       — Засаду?.. Мне они показались слегка, ну…       — Тупыми, — шёпотом подсказывает Дариус.       — А, а-ага. Глуповатыми. Это ж что-то вроде эн-пи-си в играх? Они и не должны быть особо умными.       — Если это действительно часть игры, в них могло бы быть заложено мешать игроку при подходе к Плато, — Дариус внезапно кажется гораздо серьёзнее — У них может быть что-то вроде скрипта торчать возле Плато, когда игроки прибыли на планету. Если это вообще работает как игра.       — Давайте пока что просто продолжим идти вперёд? — неуверенно предлагает Фанни — И надеяться, что засады не будет.       — Фиговая тактика.       — Я пойду вперёд, — Тигрил только ускоряет шаг, и Фанни негромко вздыхает: ещё один ребёнок.       — Я не уверена, нужно ли всё это: мы и так уже почти пришли на место, и вокруг никого не было. Хотя, если тебе так будет спокойнее, то я…       Голос Фанни оборвался, и слова неестественно повисли в воздухе; а когда Тигрил повернулся, она уже упала на колени, пытаясь закрыть рукой, по запястье в крови, рану в животе, и держа обломок стрелы другой.       — Ладно, значит, засада всё-таки была, — разочарованно произнёс Дариус. Тигрил в несколько шагов оказался рядом с сестрой.       — Эй, не стой, сделай хоть что-нибудь!       — А, ты мне?.. Погоди, она реально может сдохнуть от такой раны? Я не знаю, как там у вас, людей…       — Дай мне телефон, быстро.       — С чего вдруг?       — Быстро.       Дариус неохотно вытащил свой телефон. Тигрил выхватил его мгновенно.       — Как… Как он вообще включается?       — Разве у людей другие телефоны?.. Щелкни вон там.

— Аврелий [А] начал доставать Сильвану Вайтинг [СВ] в 16:13 —

            А: Сильвана? Ты тут?             СВ: И с чего вдруг ты стал таким вежливым?             А: Это не Дариус, это я, Тигрил, и тут проблема             СВ: Проблема?             А: Да, Фанни ранили. Ты ведь знаешь, что надо делать?             СВ: Фанни? Что у вас там происходит? Где вы?             А: У меня нет времени на это, просто скажи мне, как остановить кровь?             А: И как вытащить обломок стрелы из живота, наверное             СВ: Обломок стрелы из живота.             А: Я правда всё объясню, но сейчас просто помоги, ладно?             СВ: Да, хорошо. Рядом есть какой-нибудь источник воды или типо того?

***

      — Так значит… человеческая кровь выглядит так?       — Ага. У троллей нет красного типа крови?       — Вроде того. По крайней мере, среди нормальных типов — нет.       Харит осторожно провёл по краю Плато, собрав кровь на пальце, но тут же немного испугано повернулся к Грейнджеру:       — А ничего страшного, что я так трогаю кровь?       — Что ты имеешь в виду?       — Ну, он же вроде как оживёт, и эта вся кровь… она, типо, всосётся обратно, и получается, что я сейчас пачкаю его кровь? Или она просто испарится?..       — Наверное, тут не стоит заморачиваться, это же магия и все дела. Так или иначе, само Плато и земля вокруг будут погрязнее твоего пальца.       — Ага, наверное, ты прав…       — Расскажи больше про троллей.       — А?       Грейнджер зевнул с таким видом, будто бы перед ним прямо сейчас не лежал труп его лучшего друга, который вот вот должен переродиться.       — Нам всё равно пока что нечем заняться, а ты сам начал говорить про кровь. Про херувимов я книг нашёл, а про троллей — нет.       — Не удивительно, херувимы вроде как тоже часть этого мира, а тролли, они, ну…       — «Выше» этого мира, да?       — Типо того. Это звучит не слишком самовлюблённо или как-то так?       — Не намного хуже, чем «я ваш бог» при первой встрече.       — Я паниковал, наверное? — Харит слабо усмехнулся.       — Да не, не оправдывайся. Но что сказал Дариус — правда?       — А что он сказал?       — Что тролли — раса довольно жестокая.       Харит замялся, а Грейнджер едва преодолел желание заглянуть ему в лицо. Строить из себя психолога и наблюдать за реакцией окружающих было невероятно весело.       — Ну, вроде того. Мы ж это, завоеватели полвселенной, все дела. Выращиваемся как воины, вырастаем, нас отправляют куда-нибудь на границу. Довольно красивая система, если подумать. Но, наверное, жестокая. В смысле… я рад, что оказался тут, на самом-то деле.       — Ясно.       — Теперь моя очередь спрашивать, да?       — О чём именно?       — А… можно про твой класс? Ты почти ничего о нём не рассказывал.       Грейнджер хмыкнул, то ли одобрительно, то ли недовольно. Хариту всё ещё было сложно разобраться в его эмоциях.       — Валяй, спрашивай.       — Хорошо, э… ну для начала, какой у тебя вообще класс? Ты ведь так и не сказал это.       — Ворожей.       — Ворожей? — Харит запнулся, чуть тише добавил — А разве такой класс есть?       — Не-а. Но и Наследницы тоже нет.       — Наследница… А, я понял. Наследница — это просто форма Наследника, феминитив, значит, Ворожей — тоже форма другого класса, только изначально женского?       — Угу. Игра назначила мне титул Ведьмы Света. Но… не.       — Ворожей звучит странно, — признался Харит.       — Не странее, чем Мольфар.       — Наверное, — Харит неуверенно повёл плечом.       — Смотри, засветился, — Грейнджер кивнул в сторону Плато. И действительно: вокруг тела Алукарда, совсем как рассказывала Бенедетта, скопилось несколько редких тучек светлячков. Харит невольно подумал, что в темноте это выглядело бы гораздо красивее, чем днём. Кому вообще нужно это тупое солнце?       Кровь медленно поднялась в воздух отдельными каплями, присоединились к становившемуся с каждой секундой всё менее хаотичному танцу светлячков.

***

      — Не работает. Ничего не работает!       — Ты уверен, что делаешь всё правильно?       — Мы банально ничего не успеваем, и я ничего не могу…       — Не всем быть хирургами, чувак. И тебе ещё повезло, что при ней была аптечка.       — Ты написал Бенедетте?       — Ага. Она сказала, что летит.       — Чёрт-чёрт-чёрт. Думаешь, она доживёт до того, как её отнесут до Плато?       — Не знаю. Если бы кто-то из нас умел летать… А так — мхеп, не знаю.       — «Мхеп»?.. Стоп, умел летать?       — Ну да. Ваши планеты недалеко, ты бы в два счёта докинул бы её до её Плато.       — Летать… Твою ж мать, ты гений!       Несмотря на слова Тигрила, когда он вскакивает на ноги, Дариус отходит подальше, просто на всякий случай.       — Э… правда?       — Думаешь, если я… Если бы я смог…       — Ты можешь разговаривать нормально? — Дариус поморщился и бросил очередной брезгливый взгляд на тело на земле. По большей части, ему было плевать, умрёт ли она, но если её «Пробуждение» заставит этого огромного парня заткнуться, то было бы неплохо. С другой стороны, её смерть, наверное, нехило так позлила бы Сильвану… но и огромного парня — тоже, а он был близко, и шансы увеличения количества трупов при таком исходе казались неизбежными.       — Я могу достигнуть богоуровня. Прямо сейчас.       — Ты?..       — Ты ведь находил какое-то оружие, пока лез сюда.       — Ага, и ты за это на меня ворчал.       — Давай сюда.       Дариус не стал спорить, пнул уже давно выброшенную на землю кучу оружия. Жаль, что все найденные копья, мечи и прочие штуки были слишком тяжелыми. А вот для Тигрила — в самый раз: он вытащил один из самых длинных мачете и удволетворённо кивнул, взвесив его в руках.       — Отлично. А теперь жди тут.       — Ты точно справишься? — Дариус даже не пытался скрывать своё отсуствие веры в возможность смертного человека проткнуть свою же грудь чем-то острым.       — Ага, справлюсь. Если прилетит Бенедетта, тут же сунь ей Фанни и сиди жди меня.       — Пф, конечно…       Тигрил дослушивать не стал, перехватил мачете покрепче и со всех ног побежал наверх.       Приближения Бенедетты всё равно не было заметно, так что… наверное, ничего страшного не будет, если совсем чуть-чуть подняться за ним, верно?       Когда Дариус прошёл несколько метров, ему открылась вершина и Плато. Дариус вздохнул.       — Теперь у нас есть два рыжих человеческих трупов.       Будто в ответ на его слова, над Плато поднялся свет, и Дариусу пришлось зажмуриться. Когда он открыл глаза, ни света, ни Плато перед ним уже не было. Перед ним, держа в руках окровавленное мачете, стоял Принц Рока.       — Где Фанни? — хриплым голосом спросил он.

***

— Аврелий [А] начал доставать Сильвану Вайтинг [СВ] в 19:27 —

            А: Ты онлайн?             СВ: Итак, и кто это на этот раз?             А: Грейнджер.             СВ: А, класс.             СВ: Ну?             А: Что «ну»?             СВ: Ты написал и теперь молчишь уже минут пять.             А: Три минуты.             А: На самом деле.             СВ: Так что ты хотел?             А: Я хотел сказать, что у нас тут всё класно, вроде как             СВ: Это всё?             А: Я имею в виду, тебе тут понравится, когда ты сможешь к нам присоединиться.             СВ: Значит, ты решил просто решил ещё раз напомнить мне, что пока вы там играете в игру, начатую по твоей инициативе, я сижу в одиночестве на Земле?             А: Да, я именно об этом хотел поговорить.             СВ: Класс, спасибо.             А: Нет, я имел в виду, я хотел             А: извиниться?             СВ: вопросительный знак?             А: Ладно, я хотел извиниться             А: .             СВ: Би-ип, неудачная попытка, попробуйте ещё раз через несколько дней.             А: Я понимаю, что ты сердишься сейчас, я бы тоже был расстроен.             СВ: «Расстроен»?             СВ: И вообще-то, я сержусь не только из-за этого.             СВ: Вон какая твоя девушка злопамятная сволочь, а, Бенджамин?             А: Я надеюсь, мы сможем всё это обсудить лично, когда я найду способ подключить тебя к Медиуму, а ещё я надеюсь, это будет скоро.             А: Я тоже очень надеюсь на это.

***

      А потом снова наступила тишина.       Проспит — место тихое, спокойное, не похожее на Скайю с еë пустыми полями и стеклянными городами, ещё больше не похожее на Дерс с его мёртвой тишиной и оглушающим эхом. Тишина на Проспите была живой, а города дышали воздухом вместе с жителями. Проспит во всём Медиуме являлся олицетворением жизни, будущего, наверное, даже судьбы. Хотелось закрыть глаза и поддаться течению, которому, несомненно, стоит доверять. Девочка в жëлтой пижаме с полумесяцем на груди так и сделала, закрыла глаза, облокотившись на широкие зубья крепости. Почему-то она чувствовала себя невероятно усталой.       — Я тебя нашла! Я так и знала, что ты будешь здесь. Девочка открывает глаза, не с раздражением, но с любопытством смотрит на источник голоса, вырвавшего её из полусна. Она видит другую девочку, в синей пижа…       Ладно, пора уже завязывать с этим.       Бенедетта подлетает и садится рядом.       — Ну? Какого это?       — Какого что?       — Какого умирать?       — А, так значит, я сейчас мертва?       Это многое объяснило бы, думает Фанни. И, возможно, даже сделало бы многие вещи проще.       — Не-а, сейчас ты вроде как спишь. Но совсем недавно ты была мертва. Какое-то время.       — Значит, мне удалось вознестись?       — Это называется «проснуться». Но да, тебе удалось. Поздравляю, Дева Ветра! — Бенедетта улыбается более чем искренне, и Фанни невольно отвечает ей такой же улыбкой.       — Значит, это что-то вроде моего богокостюма?       — Не. Это одежда детей Проспита. Ты на Проспите сейчас. А я — ребëнок Дерса. Ну, типо.       — И что это означает?       — Вроде как что ты более веселая и открытая, а я вся такая загадочная и таинственная. Но на самом деле оно не особо работает. Наверное, это что-то вроде гороскопа от мира Медиума, но с двумя знаками и такой же точностью.       — Эй, а я верю в гороскопы! Готова поспорить, что ты — какой-нибудь земной знак. Или огненный. Что-то осеннее или зимнее, да?       — Вау, ты угадала. Скорпион.       Они обе смеются, и Фанни даже удивляется, насколько это легко — смеяться и не думать, что и как надо говорить.       — Бен?       — Ась?       — А мне обязательно нужно будет возвращаться назад?       — Что ты имеешь в виду?       Фанни пожимает плечами.       — Ну, мы могли бы просто сидеть тут и болтать, верно? Потому что там, на Земле, да и на Скайе, всё так… сложно.       — У тебя какие-то проблемы с ребятами, да? — Бенедетта мгновенно соглашается принять роль психолога.       — Это так заметно, да?       — Наоборот, ты кажешься такой веселой и открытой. Наверное, у таких людей и бывают проблемы.       — Я много думала об этом. Скорее, такие люди, как я, просто игнорируют эти проблемы, пока в какой-то момент их не становится слишком много, и ты, сидя на краю странной жëлтой планеты, не начинаешь рассуждать о том, как классно было бы сдохнуть, — Фанни смеётся снова, но когда Бенедетта пододвигается поближе и мягко кладёт руку ей на локоть, она продолжает: — Ну… Им всем наплевать на меня, наверное? И это правда, ведь мне нет места среди них. То есть, ну кому я нужна?..       — Как-то слишком депрессивно. Тебе точно не нужно обратиться к какому-нибудь психологу? Я имею в виду, такие мысли могут быть серьёзной проблемой.       — Не. Не знаю. Мне прекратить?       — Нет! Я тебя слушаю. Так что там?       — Ну… У нас постоянно, постоянно происходят ссоры, и я ничего не могу с этим сделать. Мой брат почти забил на меня, потому что он слишком занят беготнëй за моей лучшей подругой. Но ей тоже уже наплевать на меня? Она слишком занята тем, что бегает за моим… э, в-в смысле, за… ну…       — «Ну»?       — Ну, за твоим братом, вроде как.       — А, так ты влюблена в Грейнджера?       — Э-эй, не говори об этом так!       — Почему?       — Это должно быть странно, наверное. Что какая-то девчонка, которую ты даже не знаешь, влюблена в твоего брата.       — Но его я ведь тоже «даже не знаю». Так что, дорогая моя, — Бенедетта прикрыла глаза и с деловым видом похлопала Фанни по плечу — не забивай этим голову. Я в делах любовных не эксперт, но будь уверена в себе, не отказывайся от своих надежд, будь верна только себе, и ещё несколько словосочетания со словом «свой», чтобы показать, насколько ты сама важна и прекрасна, даже если эти тупые люди на тебя не обращают внимания, ты меня поняла?       — Ага, — Фанни смеётся в ладонь, и Бенедетта перестаëт корчить серьëзную мину, улыбается, немного грустно.       — Ладно, я ведь на самом деле не разбираюсь во всем этом, и просидевший всю свою жизнь в одиночестве — вряд ли хороший советник для таких штук. Прости.       — Нет, всë в порядке! Я хотя бы рассказала тебе об этом. Знаешь, я ведь никому раньше не признавалась в этом. Вообще никому. И даже если потом это пройдëт и всë такое, сейчас мне стало гораздо легче.       — Правда, никому?       — Ну а кому ещё я могла бы это рассказать? Сильване? «Эй, привет, кстати, я влюблена в твоего парня»? Или Тигрилу, который его задушить готов?       — М-да, как-то все грустно.       — А то!       — Слушай, а ведь ты вообще первая девушка, которую я встречала, — неожиданно для самой себя говорит Бенедетта. Фанни с интересом заглядывает ей в лицо.       — И как тебе знакомство со мной?       — Ты как раз такая, как я себе представляла! И с тобой так же легко говорить.       — А чем тебе парни не угодили?       — Не, парни — это не то-о, — Бенедетта корчит смешную рожицу, и Фанни хихикает — Парни — это, ну, парни. В слове подруга есть что-то гораздо большее, чем в слове друг.       — Думаешь?       — Ага. С подругой можно поговорить о чем угодно. Ну, только если она не встречается с парнем, который тебе нравится.       — Или если ты не влюблена в её брата?       — Не, тут-то пожалуйста.       А смеяться на Проспите, как ни странно, всë так же легко, как и раньше.       — Бен? Знаешь что?       — Не, не знаю.       — А ты будешь моей подругой?       Что-то заставляет Бенедетту вздрогнуть, что-то заставляет её закрыть глаза и улыбнуться.       — Ага. Конечно, буду.

***

      — Почему у тебя такая отвратительная планета?       — Ну хоть не горы!       — Да лучше уж горы, чем эта хрень.       Тигрил размахнулся посильнее; молот с глухим хрустом проломил чёрную обгоревшую кору и, неприятно хлюпая, почти наполовину утонул в ещё не до конца застывшей магме. Молот был с его планеты, самое то, чтобы пробивать дорогу. Тигрил бы побольше оружия взял, но у самого руки заняты, а больше добровольцев тоскать груду металла не нашлось, что до Дариуса, так тот и вовсе поспешил перебежать в другую «команду».       Тигрил зашипел, вытаскивая оружие назад, песок под ногами тоже зашипел, когда капли упали на него, и зашипел гораздо громче.       — А… Тигрил?       — Чего тебе?       — А так может получиться стекло?       Тигрил только пожал плечами:       — Наверное, может, если этот серый песок работает как песок. Но ты лучше потом проверь, а то обожжёшься. И времени не очень много…       Тигрил снова замахнулся, продолжая расчищать путь вперёд, а Харит — быстро, чтобы Принц не заметил — наклонился к земле и потрогал уже высохший кусочек. Даже не горячий.       — Не-а, не стекло, — объявил он. Где-то за спиной фыркнула Бенедетта:       — Конечно, не горит! Пепел же.       — Пепел? — переспросил Харит. Бенедетта уверенно кивнула.       — Ага. Твоя ж планета так и называется — Край Пепла и Шестерёнок.       — А… почему пепла? — неуверенно уточнил Харит.       — И почему — шестерёнок? — Фанни решила принять участие в диалоге.       — Ну, потому что тут пепел? — пароровала Бенедетта. Немного подумала и добавила: — Ты ж Маг Времени, все дела, так что шестерёнки — это не странно, тут у тебя наверняка на поверхности много разных механизмов. Да и не только на поверхности: слышишь, как что-то жужжит и стучит?       — Ага… Как сердце, — негромко ответил Харит. Тут уже фыркнул Тигрил, вытер пот со лба.       — Сердце, ага. Странная у тебя планета, раз у неё вместо ядра какое-то шестерёночное сердце. Оно эту магму и толкает наверх?       — Откуда я знаю?!       — И вообще, кто придумал, что путь к «самой высокой точке планеты» должен начинаться под землёй?       — А иначе на этот вулкан не заберёшься, лава же, — Бенедетта снова вернула себе всезнающий вид и тон — А пепел, пепел-то, это ясно, почему пепел! Это ж типо как про феникса. Вот тебе и огонь.       — Феникса?       — Ну, да. У вас там, у троллей, про фениксов есть что-нибудь?.. Сдыхает волшебная птица, сгорает, а потом появляется из своего же пепла. И что было раньше — пепел или феникс?       — Ну… феникс? — предположил Харит — Типо, он же родился не пеплом…       — Да не рождался он, он просто был! Эх, ты, а ещё герой Времени, — Бенедетта шутливо, совсем слегка заехала ему рукой по затылку — Это па-ра-докс. Временной. Вот и твоя планета — как феникс. И вообще, пепел — оно как символ рождения. Или смерти. Или и того, и того. Как раз для Мага Времени.       — Не хотелось бы, чтобы это стало символом смерти, в нашем-то случае, — усмехнулся Харит. Наверное, стоит получше поспрашивать про свою планету у Мольфара, подумал он, но эту мысль тут же откинул: подходить к тому сумасшедшему троллю желания совсем не было. И тем более обращаться к нему так, будто это — он сам из будущего. В смысле, оно так и есть, но… от этого общаться с ним почему-то хотелось ещё меньше.       — Был бы тут Грейнджер, он бы, может, рассказал побольше, — совсем негромко, то ли себе, то ли Хариту, сказала Фанни, — Он, наверное, читал что-нибудь.       Ещё один хрясь-буль, ещё один ручеёк огня.       — Да вроде бы и Бен неплохо справляется, — хмыкнул Тигрил, перехватив оружие поудобнее. Фанни хотела что-то сказать, но остановила сама себя, закусила губу и замолчала. Бенедетта перевела взгляд с Тигрила на Фанни, потом обратно, хитро прищурилась.       — А ты что, ревнуешь? Даже свою сестру боишься ему отдать, а?       Тигрил аж закашлялся от возмущения и неожиданности. Или от поднявшейся от очередной быстро высыхающей лужицы лавы пара. Слова Бенедетты не были новостью, но говорить это так…       — Она вроде бы не говорила о Грейнджере как о партнёре, но если бы это было так, то да, я считаю, что есть кандидатуры более досто…       — Хватит, — Фанни подошла поближе и мягко, но уверенно положила ладони на плечи обоих, — Хватит. Всё в порядке, и это не твоё… То есть, я имела в виду…       — Я… Я что, веду себя невежливо, да? — догадалась Бенедетта. Повернула голову к Хариту, как бы ища у него поддержки, но тот только вздохнул.       — Я не сильно разбираюсь в этике людей и всё такое, но… даже мне кажется, что да.       Бенедетта быстро кивнула, отлетела подальше от Фанни, будто бы несколько насупившись. Снова кивнула.       — Бен, ты в порядке?.. — начала была Фанни, но Бенедетта только затрясла головой.       — Нет-нет-нет. Ой, то есть, я имела в виду, ничего страшного… Да, я в полном порядке. Просто мне, ну… придётся привыкать к ну, знаете, людям больше, чем я думала. И не только к людям, — она снова подлетела поближе к Хариту и опустила ладонь на его макушку, легонько взъерошив волосы.       — Не волнуйся сильно, — Фанни улыбнулась подруге — Мы все поможем тебе. Вам обоим, если понадобится…

***

      — Долго ещё?       — Отвали.       — Чувак, да чего ты такой сердитый?       — Прекрати «чувакать»! Кроме тебя так никто не говорит. Это бесит.       Алукард пошарил в песке концом мачете, одолженном у Тигрила и отмытым от крови, пошарил и сам не до конца понял, зачем: если там что-то блестящее и лежало бы, то сам песок блестит так, что ничего не разглядел бы, и слепит, ух. Не удивительно, планета героя Света, вот тут всё и светится, чтоб его… Огонь, ярко-зелёный, обрамляющий всю дорожку, особо не помогал, только бесил. Может, он, Алукард, искал ловушки? Ловушки — это на эту планету похоже. И на Грейнджера похоже.       Дариус фыркнул, но от Алукарда не отстал, хотя и двигаться в его темпе простой задачей не было.       — Не правда, говорит. Этот клоун в красной пижаме говорит.       — Ага, и меньше, чем ты, меня бесит только этот придурок. И откуда вы оба нахватались этой дури?       — Он, может быть, за мной повторять начал, — гордо объявил Дариус — Он же со мной в своём прошлом виделся, все дела. Может, я потом с этим мелким троллем общаться начну.       — С Мольфаром-то? — несколько растерянно переспросил Алукард. Чёрт с ним, с песком, но вот на горе явно что-то было, только тоже, чтоб его, светилось, и чтобы разглядеть хоть что-то, приходилось щуриться.       — Да нет, с другим! Этот Мольфар, он же будущая версия этого другого тролля.       — Харита.       — Ага, Харита. Так что если я буду с ним общаться, то и этот будущий он начнёт по-моему говорить.       — Ты нарочно имена не запоминаешь? — Алукард закрыл начавшие слезиться глаза, протёр запятьем. Темно не было, свет пробивался сквозь веки, и на оранжево-жёлтом полотне язвительно прыгали тёмные пятна, вызженные на сетчатке; особенно яркими были продолговатые зелёные язычки, пламя оказалось ярче блестящего песка. Много, много пятен. Неприятно.       — Нарочно. Может, это тоже наша традиция, херувимов, не запоминать имена и давать прозвища. И «чувакать». Может, ты чужие традиции не уважаешь. Ты что, ксенофоб? — не дожидаясь ответа, Дариус заехал Бофорту ногой по колену. Тот чертыхнулся и нехило так пошатнулся, Дариус даже на секунду испугался, что свалиться сможет. Но Алукард не свалился, только открыл глаза (разноцветные пятна всё ещё прыгали, размывали всё вокруг, раздражая ещё больше), почти инстинктивно приподнял мачете, готовясь для замаха. Дариус ойкнул, отошёл к Грейнджеру, который снова завис, уткнувшись в телефон.       — Ты действительно такой идиот, или притворяешься? — Алукарду стоило немалых усилий действительно не замахнуться на этого зелёного скелета. Дариус неожиданно сделал совершенно серьёзное лицо:       — Притворяюсь. Иначе скучно было бы, не?       — «Не», — передразнил Алукард, переключая свой гнев на Грейнджера: — А ты что столбом встал? Вообще-то, твоя планета, и твоё плато ищем!       — Подожди, я занят, — огрызнулся Грейнджер, ещё больше склонившись над телефоном.       — Опять болтаешь с Сильваной? — Алукард сделал шаг ближе, предположительно, чтобы телефон забрать. Грейнджер предполагать умел, а потому отошёл дальше на два шага, чтобы с запасом.       — С кем ещё? — хмыкнул Дариус. Алукард открыл было рот, чтобы снова накинуться на херувима, но Грейнджер его перебил:       — Уж тебе-то про Сильвану говорить… Она, вообще-то, моя девушка, и я знаю её чуть ли не с детства. А ты с Харитом знаком чуть больше, чем полдня, а уже так злишься, что его закинули в группу подальше от тебя.       — Ага, как же, из-за Харита! — тут уже фыркнул Алукард, и вышло настолько похоже на Дариуса, что Грейнджер даже подумал, не прокомментировать ли это, но ограничился вздёрнутой бровью и начал стучать по телефону с новой силой — Ты сам знаешь, я не особо пытался его беречь, но он-то ко мне привязался, бегал хвостом, а теперь…       — А теперь ты оправдываешься, хотя тебя никто не просил. Ещё одно доказательство…       — Телефон. Живо.       Алукард протянул руку за гаджетом. Грейнджер скривился и приготовился ответить что-то едкое, но телефон в очередной раз пиликнул. Грейнджер бросил на экран взгляд, скривился ещё больше, выключил телефон и почти кинул его в руку друга. Сунул руки в карманы, сгорбился немножко что ли, пошёл наверх.       Алукард ещё какое-то время медлил, но вскоре встряхнул головой, будто бы снимал наваждение, и отправил телефон в карман. Пятна уже почти исчезли.       — Снова что-то не так сказал, а она обиделась, да? — Дариус сочувствующе и с каким-то знающим видом поджал губы, догнав Грейнджера. Тот даже не повернулся.       — Отвали.       — Это у вас, людей, видовое, да? Вы вообще другое слово для начала диалога знаете? — моментально надулся Дариус — Я к вам, вообще-то, со всей душой, а вы, люди…       Почему-то от этих причитаний Алукард улыбнулся. И пошёл догонять их обоих, а то, идиоты, ещё забредут не туда. Или об огонь обожгутся, с них будет. А Плато — плато, оно, кажется, вон там, на горе, светится…

***

      Воды. Воды, побольше воды. И — было бы очень неплохо — сон. Сна тоже побольше, можно даже больше, чем воды…       — И снова здравствуйте… О, ты уже тут? Повезло, мне как раз надо было тебя застать!       «Не повезло», — невольно подумал Харит, наливая стакан. Больше всего сейчас хотелось уйти на заслуженный отдых, и меньше всего — встречаться с ним. Впрочем, он всё равно должен задать ему несколько вопросов, так что…       — Ты что, ещё не достиг богоуровня? — Мольфар недовольно нахмурил брови, подлетая поближе к Хариту. Тот уже успел опустошить полстакана: оказывается, на «его» планете было довольно-таки душно. Как хорошо, что «штаб», в котором они решили обосноваться и в котором собрались сейчас, Бенедетта ещё несколько лет назад откопала на Скайе, планете с почти идеальным климатом.       — Достиг, достиг, — Харит тоже нахмурился, но продолжить не успел.       — А! Ну и чего тогда не в костюме и ходишь?       — Чтобы нас отличать можно было, — огрызнулся Харит. Мольфар пожал плечами:       — Да нас и по волосам отличать можно, и по щекам, и по глазам, в конце концов. Да и старше я. И лицо у меня умнее. А не летаешь чего, страшно пока?       — Устал, — честно ответил Харит. Спорить настроения не было — Слушай, ты ж я и все дела, так что, наверное, знаешь, как фигово я себя сейчас чувствую. Давай ты ответишь мне на пару вопросов, и я свалю спать?       — Давай, — охотно согласился Мольфар. Харит не был уверен, был ли тут какой-то подвох, но над вопросом, на всякий случай, решил задуматься получше.       — Что означает наш титул? — наконец, спросил он.       — Маг Времени? — лицо Мольфара озарилось — О, это отличный вопрос, на самом деле! Грубо говоря, в дословном переводе с медиумского, это означает «тот, кого Время использует в качестве оружия».       — Да это я и так знаю, ближе к сути.       — Но это, по сути, суть и есть, — Мольфар развёл руками, и Харит почувствовал, что голова снова начинает болеть. Может, это что-то вроде побочного эффекта от общения с версией себя? Ну или от общения с идиотами. Харит не мог точно сказать, почему этот «клоун» — эта кличка прицепилась к нему явно надолго — так его бесит, однако он, определённо, бесил. Может, потому что от взгляда на него появлялось слишком много вопросов вроде «как же так могло получиться», и от таких вопросов становилось страшновато. А ещё ну разве можно поверить, что ты можешь стать вот таким вот чучелом?..       — Ладно, хорошо, дальше от сути, — скрыть раздражение в голосе не получилось. Мольфар, кажется, всё понял, кивнул, но тут же запнулся.       — Ну, ты вроде как служишь своему аспекту?.. — он задумался, пытаясь подобрать подходящие слова — Короче, ты типо, ну, трафарет для аспекта.       — Трафарет?       — Ага. Можешь представить театр теней? — Мольфар снова «зажёгся», кажется, поймав нужную ему мысль — Вот, например, Алукард. Рыцарь Ярости. Что это значит?       — Не знаю, — снова честно ответил Харит. Тоже немного подумал, добавил — Ну, он, типо, управляет аспектом. Раз он — активная пара для моего класса, то, получается… Это вроде как «тот, кто использует свой аспект как оружие», да?       — В точку! Знаешь, может, я ошибался на свой счёт, и раньше я был не таким уж и тупым. А теперь представь: Алукард рассердился, прям что ух! Только молнии в стороны не летят. Представил?       — Не очень, — Харит окончательно решил не врать, пусть уж лучше этот «другой я» снова назовёт его тупым — Алукард, он, ну… добрый ведь.       — Ага, добрый он, — Мольфар прыснул в сторону, и почему-то эта его фраза заставила Харита смутиться — Ну вот представь, представь хорошенько. Может, не Алукарда, другого какого-нибудь Рыцаря Ярости. Если бы Рыцарем был бы Тигрил, например. О, Рыцарь Рока — это вообще интересно было бы… Но не суть. Представил?       — Вроде.       — И из него прям льются его эмоции, его гнев, его сила, он сам. Ещё немного, и разнесёт что-нибудь в щепки, или взорвётся, и от него самого ничего не останется. Он как… фонарик.       — Фонарик? — переспросил Харит. Мольфар с абсолютно уверенным лицом кивнул:       — Не перебивай. Он — фонарик. Пытается сделать что-то, но только слепит всех вокруг, пытается увеличить свою мощность, но это не помогает, ничего дельного так не получится, только перегорит. И тут появляется аспект, — Мольфар по уже знакомой привычке звучно хлопнул в ладоши — Как трафарет. Встаёт между фонариком-Рыцарем и простынёй, и получается картинка. Дельная картинка. И он, Рыцарь, этот трафарет может менять. Направлять свою энергию, направлять себя в своё русло. А если надоест — трафарет выкинуть и продолжить светить в своё удовольствие. Или даже выключиться.       — Получается, с Магом… — Харит сделал паузу, ожидая, что Мольфар продолжит, но тот выжидающе молчал — …получается, с Магом всё наоборот? Аспект — это фонарик, а Маг — это трафарет, да?       — Именно так! Время — это фонарик, а мы — трафареты. Мы направляем Время в нужное русло, мы помогаем ему создавать целые истории на простыне. А ключ-то твой, и мой, он, кстати, Время может так направлять и преломлять, что всякая эта магия да прыжки во времени и возможна, он, своего рода, мощный катализатор...       — В русло, «нужное» нам или фонарику? — осторожно уточнил Харит. Лекция про ключ — это круто, и действительно было важно. Но как-нибудь не сейчас. Мольфар за перебивание не обиделся, снова кивнул, с особо довольным видом: судя по всему, решил, что этот вопрос очень хороший.       — Ага. В русло, нужное фонарику.       — И этот самый фонарик может нас, трафареты, «если надоест выкинуть и продолжить светить в своё удовольствие»?       — И снова верно. Рыцарь может запросто прожить без аспекта, но связь Мага и аспекта гораздо прочнее, и аспект своего Мага так просто не отпустит…       Харит невольно поёжился.       — Как-то… не очень круто получается.       — Ой, да ну тебе, не занудничай! — Мольфар даже вроде как несколько обиженно сложил руки на груди — Мы — на службе у самого Времени! Помогаем ему течь в нужном направлении. Исправляем всякие парадоксы, подталкиваем тупых прошлых себя к свершениям и прочая ерунда. Может, Магу тяжелее всего, зато определённо интересней! Кому, как не Магу, аспект доверится больше, и кого больше посвятит в свои тайны? Рыцаря, который использует его, как вещь? Принца, который пытается разрушить его? Ха!..       — Ладно, ладно, я понял, ты без ума от своего класса, а значит, и мне жаловаться не стоит, потому что я привыкну, — перебил его Харит — Тогда ещё вопрос… Можешь сказать, что ты можешь?       — Что я могу?       — Ну, да. Типо, какие у меня будут силы и всё такое.       — Эге, фиг тебе. Сам должен открыть! — Мольфар покачал головой, и Харит вздохнул. Вот и что с ним делать…       — Ладно, но хоть расскажи, как твои «предсказания» работают, которые я уже «открыл». Ты ж прошлом, а видишь вперёд по этому лучу-Времени, верно? Вперёд от своей точки сейчас? То есть ты видишь события, которые уже происходили с тобой, потому что произойдут со мной?       — А ты действительно неплохие вопросы задаёшь, — Мольфар одобрительно хмыкнул, кажется, даже немного удивлённо — Но я не смогу тебе ответить.       — Почему?       — Я не вижу «предсказания». Перегорел, или типо того. Это как фонарик!       — Фонарик? — повторил Харит, уже гораздо более скептически, чем в прошлый раз.       — Ага! У меня была одна сила, и фонарик светил неярко, но пятна на сетчатке оставил. А потом я стал учиться прыгать по времени, ещё парочку невероятно крутых штук, но говорить не буду, а то обзавидуешься… и фонарик засветил с новой силой, переместился, и теперь на сетчатке новые пятна. Типо, старый слабый свет затмевается новым, и…       — Понял, — в очередной раз перебил Харит — Короче, предсказыать ты разучился.       — Да ты тоже скоро разучишься, — фыркнул Мольфар — И вообще, бесполезная способность. Потом, может, и поймёшь, почему.       — Ладно, а что насчёт…       — Ребят, а вы тут что делаете? — на кухню зашла Бенедетта, заметно зевающая и усталая, но держалась она, в отличии от Харита, молодцом. Мольфар тут же случаем воспользовался, исчез в воздухе, чтобы через долю секунды оказаться рядом с Наследницей. Даже без хлопков.       — Во, смотри, Бенни. Она тут вообще всю свою жизнь жила, так что кучу всего знает! А про Время я тебе всё равно больше не расскажу, рано ещё. Так что по всем вопросам — к Бенедетте. Бенни, я говорил тебе, что ты — моя любимица среди этой толпы баранов?       — Не-а, ты говорил это моему брату.       — Ну вот, яблочко от яблони… Так у вас говорят? Короче, Грейнджеры — молодцы, вешаю всю работу на Грейнджеров, снова. Так что, бывайте, и в этот раз вам умирать до моего следующего повяления совсем нежелательно! — вопреки обычаю, Мольфар не хлопнул в ладоши, но звонко щёлкнул пальцами и исчез.

***

— Аврелий [А] начал доставать Сильвану Вайтинг [СВ] в 00:19 —

            А: Эй, ты ещё не спишь? Я знаю, что у вас там уже поздно и всё такое, но вдруг             А: Это Бенедетта! Ты меня, наверное, ещё не знаешь, если тебе про меня ещё не рассказывали             А: Ииии я вроде как сестра твоего парня? хз, со всеми этими мутками так сложно             А: В смысле, я про родственников, хотя и про парней, наверное, тоже             А: Ой, я совсем бред несу, да?             А: Прости._.             СВ: И тебе доброй ночи.             А: Ой, у вас там настолько поздно, да?             СВ: Не волнуйся, я шучу.             СВ: И если бы не хотела отвечать, то не ответила бы.             А: А, тогда всё в порядке, наверное             СВ: У вас что-то случилось? Тебе нужна помощь или что-то ещё?             А: Нет-нет, у меня всё в порядке!             А: И у остальных тоже всё в порядке, в смысле             А: Я просто хотела написать, что жаль, что так вышло             СВ: Как вышло?             А: Ну, что ты сидишь на Земле             А: А ведь ты такая классная! Я знаю это, я читала про тебя             А: Я хочу сказать, мы точно-точно придумаем способ тебя перенести сюда, и поскорее             А: И тогда мы, может, могли бы стать друзьями?             СВ: Я думаю, да, мы станем друзьями.             А: :3             СВ: :3             А: Ой, и да, больше не отвлекаю             А: Спокойной ночи!             СВ: И вам всем тоже спокойной ночи.             СВ: И спасибо, что написала.             А: ~