Милый Ланга и его непреклонность

– Ты серьёзно? У меня дешёвые подкаты? – всплеснул руками Адам. Такие утверждения били его прямиком в сердце и Ланга это знал лучше других, чем не мог не пользоваться. – Да, – хладнокровно ответил парень. Его слова резали искуснее самого заточенного ножа. Красивого, тонкого, невероятно притягательного, но не изменяющего своему предназначению. – Сколько тебя знаю, всегда такие были. Вспомнить даже тот турнир, как же ты меня там называл... – он коснулся пальцем нижней губы, в раздумьях уставившись куда-то. – Кажется... Да, вспомнил. – Ланга выпрямился. – Ева. Что это были за отсылки к Библии? Смешно ведь. – Хасегава с вызовом посмотрел на Адама, а тот лишь изящно приложил руку к сердцу, ах, он был так огорчен словами возлюбленного... – Милый Сноу... – мужчина драматично, как настоящий актёр, опустил голову, исподлобья глядя на Лангу, и нежно взял того за руку. На мгновение парень опешил от такого погружения в роль и с лёгкостью мог представить такого Адама на сцене. Софиты, слепящие глаза, рукоплещущий зал, богема, при виде которой все затаивают дыхание, как Ланга сейчас. Но он быстро взял себя в руки и продолжал держаться отстраненно. – Прошу, дай мне ещё один шанс. – но не дав Хасегаве договорить, Адам быстрым шагом отдалился от него на пару метров и встал полубоком, вновь приложил руку к сердцу и медленно подошёл к Ланге, интригуя, чаруя, настоящий змей-искуситель, не иначе. Но он играл эту роль только сегодня. Для вас честь это застать! – Милый Ланга, – Адам собирался коснуться плеча парня, но в последний момент протянутая рука застыла в воздухе. – Знаешь, в чём состоит разница между кровью и тобой? – он наклонился к уху Ланги понизив голос до шёпота. – Кровь проходит через сердце, а ты в нём остаёшься. Хасегава не сдвинулся ни на шаг, но и выражение его лица оставалось прежним. Единственным, что подавал признаки жизни, был поднимающийся кадык, который, как казалось парню, был совершенно незаметен. Но даже эта деталь не проскочила мимо Адама. Тот осклабился и продолжил: – Если бы поцелуй был одним словом, – на этот раз мужчина по-собственнически притянул Лангу к себе за подбородок кончиками пальцев, аккуратно, но не выпуская. – Тогда у меня к тебе серьёзный разговор. Парень оставался непреклонен, хоть и на этот раз отвёл глаза в сторону. – Слабовато как-то. – голос ни на секунду не дрогнул. Адам не вспыхнул, а лишь убрал руку с подбородка Хасегавы и решил подытожить череду своих фраз финальной нотой, его самого возбуждающей: – Если ты хочешь покататься на американских горках, – мужчина обвил талию Ланги, придвинулся ближе. – То в этом нет нужды, – он наклонился к его губам, обжигая горячим дыханием, контрастирующим с всегда холодным парнем. – Ведь подо мной ты будешь кричать громче. – Ладно-ладно, я понял, что у тебя не получается, не заставляй меня жалеть тебя! – взгляд Хасегавы, прогоняющий непрошеный румянец на щеках, бегло заметался по разным сторонам, но руки юноши выдали его, случайно обхватившие Адама в ответ. Мужчина тихо рассмеялся и с ювелирной аккуратностью другой рукой вновь вернулся к хрупкому подбородку Ланги, останавливая его глаза на своих. Тот больше не метался, а поддался действиям Адама, который явно был намерен его поцеловать. В последний момент Хасегава сам потянулся к мужчине, растворяясь в нежном забвении. Как в романтических фильмах, когда вокруг пары всё перестаёт существовать, не имеет значение. Романтика, да и только... Ланга призывно приоткрыл рот, когда Адам клыками стал прикусывать нижнюю губу парня, но тот отчего-то первым отстранился от него, холодными ладонями успокаивая горящее лицо. – И всё равно подкаты не очень. – хмыкнул Хасегава, издевательски подмигнув Адаму. Но тот ему готов простить такую наглую ложь. Ведь его подкаты действительно невероятные. Вспомнить тот огромный букет роз, Ланга без колебаний его принял. А как же все те прозвища, которые придумал Адам парню? Все переглядывания, сказанные и невысказанные слова, много-много слов... Когда ты безоружен, то остаются только слова. Верно ведь? Хотя, готова поспорить, в случае этой, не побоюсь этого слова, райской парочки, слова действительно не играют в этом спектакле. Родник чувств и без них до краёв наполнен. Но кому отдана же отдана главная роль? Точно не дешёвым подкатам.