Ставка на любовь.

Пятнадцатое марта Проливной дождь, который только и мог, что портить настроение, шёл подряд уже как несколько дней. Лужи и прочая грязь мешались под ногами бежавшей девушки. Ветер настолько бил в лицо, что по татуированной щеке пробежалась маленькая слеза, которая упала в неизвестность. Сырость чувствовалась очень хорошо с учётом промокшей ткани тонких кроссовок, которые игнорировали все барьеры бежали напрямую. Мозг бурлит, как вулкан, и ещё одна лишняя будоражащая мысль - он точно расплавится. Белые излюбленные кроссовки стали уже давно грязными и мокрыми, а на плотной ткани белого джинса оставались следы капель от мутноватых луж. Она, сидевшая в КПЗ пятеро суток, сейчас бежит по памяти в свой «дом», матеря каждого, но в первую очередь себя. Купер хорошо отделалась, и, выходя за порог убивающего здания, она молилась, молилась так как никогда в своей жизни. Она не знала ничего, что и как случилось в тот самый злополучный момент, мозг отключился от питания, а организм жил ради себя. Давно разряженный мобильник болтыхался в кармане от бега, а рядом с ним и наушники, которые закручивались, как самый настоящий плющ. Недостаток табака за всё это время даёт плоды, и девушка становится ещё более сердитой. На улице совершенно никого нет из-за времени на часах, это единственное, что знала Костья. Сегодня пятница, а значит, многие подростки тусуются в дешёвых клубах, заглатывая неимоверные дозы алкоголя. Как, как она могла попасться на эту уловку? Уловку, которая могла разделить жизнь Костьи Купер на до и после. Доверие — именно оно закрыло собой ясность коварного действия близкого человека. Ноги увели в тёмный район несмотря на скорый заход солнца. Лужи одна на другой ещё больше мешают быстрому передвижению шатенки. Дождь промочил каждую нитку на теле девушки, что вызывало безумный дискомфорт, одежда становилась ещё тяжелее, затрудняя передвижение. Заскочив за переулок, она остановилась, дабы отдышаться. Пару вздохов, и она спускается в помещение подвала. Здесь было ещё сырее, чем на улице. Спуск по каждой ступеньке, в глаза бросился коридор, освещённый тусклым светом. Голова закипела, раздавшись гулкой болью, а ноги непроизвольно пошатывались из-за долгого отсутствия пищи в молодом организме. В аккуратный нос сразу бросился резкий запах чего-то невыносимого, но именно этот запах приводит Купер к памяти, его нотки напоминают клуб известный по всему городу, где могут закупаться запрещёнными веществами и прочим. В метре от неё сидели непонятные люди, по видимости, алкоголики и наркоманы. Все они выглядели очень плохо и неприятный запах так и пёр. Кас уже привыкла к их обитанию здесь, поэтому молча продолжила свой путь вглубь коридора. Кто-то пытался зацепиться за её штанину, прося трубочку табака или чего покрепче, но та лишь отдёргивала ногу и ускоряла шаг, чуть-ли не переходя на бег. Сейчас самое главное - попасть к нему, и поэтому шатенка не теряет ни минуты на ерунду. Он точно здесь, и Купер это знает. Сто метров пройдены довольно быстро, поэтому сейчас перед её взором находится большая железная дверь, возле которой стоят двое мужчин крупного телосложения. Они без проблем её пропускают, так как она своя. Несмотря на рань для очередных тусовок людей в местном клубе много, в особенности молодёжи, что заливают в себя вовсе не качественный алкоголь и сглаживают это наркотиками. Она продвигается сквозь тела, которые танцуют до посинения конечностей, а глаза ищут знакомый силуэт. Не найдя кого нужно, она делает вывод, что нужно заходить на чёрную территорию, на ту, которая неподвластна остальным, доступна лишь удобным для него людям. Цепляясь за каждое горячее тело, она проталкивалась в самый конец, в тот тёмный конец. Жгучая Диана Чрагян отрабатывает довольно прибыльную смену, татуированная настолько потеряла счёт времени, что вовсе забыла о ней, а мысль о смене Митрониной не покидала её, ведь та могла достаточно хорошо ублажать ту. При осмотре родных стен она наблюдает свою девушку — Янни, которая отжигает с подругами, а зеленоглазая только усмехается, ведь ликует, что та не видит свою спутницу. Потому что сейчас лишние вопросы Кас точно не нужны. Любила Янни или нет. Это уже ей известно, но Кас точно нет. Постоянные измены сопровождали пару, ведь на одном Купер никогда не любила останавливаться, и в очередную субботу точно подцепит кого-то, а может, и даже нескольких. Снова коридор, в нём музыка сразу приглушилась, а красный свет так и бил по глазам. Проходя много дверей, она, не глядя на каждую деревянную дверь, доходит до самого конца, смотря на заветную дверь, за которой именно сейчас может многое раскрыться. Без какого-либо уважения в виде стука татуированная рука нажимает на металлическую холодную ручку, тем самым открывая дверь. Первая комната была маленькой и уютной. Письменний стол, диван — ничего необычного, именно здесь сидела помощница Алексея — Ксения, но в данный момент её не было. Решив не томить, корпус разворачивается ровно на сто восемьдесят градусов к двери рядом, по цвету она точно такая же, как и остальные. Она была немного приоткрыта, но разглядеть что-либо через эту щель было чем-то невозможным и недостижимым. Почувствовав, что он там, Купер решила не медлить. Ладонь грубо дотрагивается до двери, сильно открывая её. Раздраженный взгляд падает на вальяжно сидевший силуэт, его улыбка расплывается при виде друга. Сила и злость Купер была на таком максимуме, что хрупкая дверь при сильной руке старшей просто-напросто ударилась об рядом стоящую стенку, если так сделать ещё несколько раз, то нужда в новой двери обеспечена. Сильный грохот и тяжелое дыхание — это единственное, что слышится в небольшой комнатке еле освещенного света. Тёмно-зеленые шторы прикрывают выходящее солнце, несильно ощутимый запах дорогих сигарет витает в комнате, а лёгкие нотки виски чувствуются в воздухе. Это обычная манера Сухарева, и с этим она смирилась. Она видела, как каждая мышца на его чуть морщинистом лице играла различными эмоциями. От удивления к высокомерию. Уже здесь, в самой заглуши, татуированная не слышит громких басов и молодежной музыки, это и к лучшему для неё, так она сможет вникнуть в трудный для них разговор. Она зла, предельно зла, готова разнести здесь всё в пух и прах, может, так и сделала бы, но в силу возраста и ума она понимает, что её вспыльчивость может сыграть с ней очень злую шутку. — Костья?! — никому ненужное до жути наигранное удивление, Сухарев начинает невзначай играть с той. Возможно, для него самого это было совсем нелогично, ведь они на протяжении нескольких минут смотрели друг другу в глаза. Но это ожидаемо, Купер знает его и знает темп его шага. Он словно лиса, которая льстит только себе и никому больше, кто как ни Купер выучила его наизусть, и он это очень хорошо знает, поэтому в этот предстоящий диалог он будет выкладывать свои карты, те, которые будут уничтожать разум шатенки. — Ты не хочешь поинтересоваться, где я была всё это чёртовое время? — медленно подходя к столу, она облокотилась руками об деревянную поверхность. Сила из-за злости была настолько мощной, что, казалось, под татуированными кистями плотное изделие расстроится в клочья, оставляя после себя одни опилки. Ногти буквально впивались в тёмную древесину, придавая ещё больше царапин. — Интересно узнать, — табачный дым поднялся вверх, а спина в буквальном смысле грохнулась назад, на стенку кресла, выгибаясь в пояснице. Его кристально-голубые глаза стрельнули на злостный силуэт, который так и вдавливал всей своей массой в материал. Его тон был очень спокоен и вальяжен, что очень раздражало итак разгневанную девушку. Прикусив нижнюю губу, она нахмурила тёмные брови, ей так и хотелось закричать, может, ситуация так действует, а может, нехватка лёгкого наркотика в организме. Ведь без табака она уже не может, её лёгкие словно у сорокалетнего мужика, который курит всю жизнь. Табачный дым распространился по маленькой комнатушке, а вальяжно сидевший мужчина так и пускал убивающие кольца изо рта, мучая итак измученную девушку. — Я пять, мать его, дней проторчала в КПЗ, в этой ебаной ментуре, я торчала там из-за твоей тупой выходки, — голос хрипел, как у голодного медведя, а пальцы так и скребли поверхность дерева, стопы начинали гореть, возможно, из-за то, что насквозь промокли, а может, из-за назойливого стояния на одном месте. Чтобы хоть как-то унять неприятное чувство, она начинает перешагивать с ноги на ногу незаметно для впереди сидящих глаз. — Не пятнадцать же, — скинув голову набок, он медленно вымолвил своим голосом. Как назло медленно и слащаво, он знает что делает, и ему это нравится. Улыбка, с которой стреляют белоснежные зубы, словно зимний снег, разместилась на лице, давя на нервы девушки всё больше, ему это нравилось, и он это делал, зная, что ничего не получит, зная, что вся власть над ней только у него. Он единственный, кого боится Костья, и Алексей это знает и ликует, ликует как никогда. Она удивлялась его речью, он всегда мог спокойно выкрутится из любой ситуации, поэтому ума она по своей молодости набралась именно у него. Он рассказал ей, как и что. Он научил её правильному разговору и стержню. От части она уважала его как своего человека, но с другой стороны ненавидела его всем сердцем с этого инцидента. Ненавидела и хотела прогрызть его глотку здесь и сейчас, убить и закопать где-то за городом. Но сдерживала себя, изо всех возможных сил сдерживала себя. Его поганая манера раздражала её как никогда, сейчас всё провалилось, и от уважения осталось ничего, одна ненависть и не более. Её подставил родной человек, тот, который видел её во многих ситуациях. Предательство она не прощает, а тем более такое фатальное, а если бы её не отпустили? Пожизненное обеспечено, бабушка была бы не в восторге от такого. Он ждёт от неё ответа, ему всегда важно было услышать вторую сторону, но, поняв, что этого она не сделает, Алексей делает второй не более маленький шаг. Цоканье, а глаза рассеиваются по внешнему виду девушки, он медленно машет головой, втягивая в себя убивающий дым. — Ты сама попалась, в чём моя вина? — пуская дымные кольца, он другой рукой играл с тёмной ручкой. — В чём твоя вина? — повторение слов, а тело подается вперед. — Да это ты меня подставил, кинул как тупую шавку, — в этот раз крик, а ладонь глухо ударяет по столу, рука неприятно жжёт, но сама девушка не показывает дискомфорта. Голос дрожит, но та пытается контролировать его, чтобы не показать всех эмоций, для этого у неё будет дом и одиночество. Здесь она ни в коем случае не должна показать всё переживание, весь страх, который накопился в ней за всё это время. — Ум не потеряла ещё, — ухмылка и стакан наполняется тёмной жидкостью. — А ты как думала? Легко будет? — Зачем? — простой вопрос, на который ему будет очень тяжело ответить. — Ты дал мне заказ — я выполнила, а за это я получила арест. Так ты ценишь своих людей? — несмотря на злость и всё остальные эмоции, выбивавшие из колеи, она разговаривала здраво, умно. Именно благодаря Алексею она научилась сдерживать свой пылкий и агрессивный характер. Набивала себе цену? Возможно, но точно не в этой ситуации. — Не нужно браться за каждый попавшийся заказ, никогда не будет бесплатного сыра,  — опустошает стакан, — я тебя учил, но ты не воспользовалась. А после этого ты спрашиваешь зачем? — Ухмылка и снова голос спокойный, но как-то иной, он всегда угомонял её, но не сейчас. Бесил с такой скоростью, что шатенка не могла здраво мыслить. — Ублюдок, — процедила Костья, злостно поджимав губы как никогда. Бровь нервно приподнимается, а пальцы до хруста втыкаются в стол, не давая отдыха себе не на секунду. — Ответь, зачем? Кость… — не обращая внимания на оскорбление, он продолжил. Ему нравились её оскорбления. — Кость… Кость… Кость… Кость…

***

Распахиваются тяжелые веки, в первую очередь, идёт глубокий вдох. Она как будто вышла из той пожирающей тьмы на светлый луч. — Кость, всё хорошо? — дотрагиваясь до щеки, трепетно молвила младшая. Голубые глаза сомкнулись с родными, но они были совершенно другие. Испуганные и обеспокоенные, а приоткрытый рот так и черпал новые дозы воздуха. Грудная клетка приподнималась, а локти впивались мёртвой хваткой в мягкий матрас. Зрачки метались по всей комнате пытаясь найти что-то, объяснения в каком-то роде. — Костья, — по слогам снова подала голос Словетская. Всё было как в танке, и только через несколько секунд доходит, что всё, что она только что наблюдала - это сон, сон, который может сравнится с реальностью. Он добрался и до снов, которые только и затягивали её, нанося ещё больший урон. Воспоминания прошлого очень портили её пошатанную психику, а ещё больше пугали, но теперь видимо не только татуированную. Увидев обеспокоенный взгляд Бэллы, она поняла, что этим очень хорошо пугает свою малышку, малышку, которая поглотит в себя весь страх Купер, чтобы сделать старшей куда легче. Глаза за всё это время снова закрываются, но с осторожностью, чтобы не погрузиться в тот мир снова, чтобы не видеть его лицо, которое отражается в точности с реальным. Зрачки фокусируются на силуэте рядом, который сидит, поджав коленки, а маленькие ручки так и гладят чужую руку. — Да-да, всё…всё хорошо, — приподняв туловище ещё выше, как в бреду говорила Каспер. — маленькая, не бойся. С этими же словами Каспер затягивает девушку в свои объятия. Девушка, сидевшая в одной белой футболке, припадает к своей второй половинке, утыкаясь острым носиком в горячую, кое-где вспотевшую из-за бурных снов, шею. Её руки сами по себе проскальзывают по талии захватывая её в замок. Что было большим удивлением для татуированной, ведь никто не дотрагивался до старшей так, да и сама она никому не позволяла этого, но здесь другой случай. Именно для Изабэллы она готова раскрывать свои рамки тяжело и с трудом, но готова и знает, что эта девочка не обидит, не сделает больно. Она, эта девочка по имени Бэлла, стала первой для Купер, первой единственной, перед которой впервые хотелось открываться и казаться слабой. Ведь любовь и правда делает невозможное с человеком. — Нет, что тебе снилось? Ты вся дрожала, — куда-то в шею говорила младшая, ей было важно знать все подробности случившегося. — Ты что наблюдала за мной? — пыталась уйти от главной темы Костья. Рука гладила спину, спускаясь к пояснице и обратно поднимаясь вверх. Сейчас для неё было важно не открывать эту тему, она знала, что, если расскажет, то не останется без поддержки, а наоборот, её поддержат как никогда. Знает, что будет легче, когда расскажет всё, что накопилось внутри из-за Сухарева. Всё это знает, но не может рассказать, не может повернуть язык для этого. Страх чего-то непонятного, чего сама и не знает, боится нервировать, а может, попросту не привыкла, чтобы её кто-нибудь жалел, не привыкла кому-то рассказывать свои проблемы. Для неё это сложно, ведь мозг понимает это и хочет сбросить всю эту информацию кому-то, но а вот сердце не может. Она карает себя за то, что неспособна, но и поделать совершенно ничего не может. Разрывая объятия, Бэлла снова изучает татуированное лицо, покрасневшие пальчики начинают перебирать край собственной футболки. — Да, я проснулась раньше, — взгляд падает вниз, как у провинившегося ребёнка, — и смотрела на тебя. Смех озарил комнату, а руки потёрли глаза, именно Бэлла таким видом отвлекала Купер от мыслей, которые начинали сжирать её с каждым днём больше и больше. — Мне будет страшно потом спать с тобой, — татуированная рука потянулась за другой, втягивая в свой плен. — Изучаешь меня, как маньяк. — Неправда, я просто запоминала каждую клетку твоего лица, — взгляд снова поднялся, сталкиваясь с изумрудами, — каждый сантиметр, каждую деталь. — Почему? — пальцы медленно поглаживали тыльную часть ладони. Голова покачнулась, а голос заметно задрожал. Горькая ухмылка, а после последовал голос — Так, — рука накрыла татуированную, — если в один день мы расстанемся, — ком в горле. — Чтобы я могла вспоминать твоё лицо, когда буду закрывать глаза. — Мы никогда не разлучимся, — в глазах мелькают слезы. Она снова притягивает блондинку к себе, нюхая её запах. Руки полностью обволакивали худое тельце младшей, а тонкие губы попросту начали целовать лицо девушки. Шепча в бреду слова любви и неразлучности на всю жизнь. Бэлла лишь молчала и поглаживала спину прикрытым спортивным топом. Страх Костьи на данный момент — это потерять Бэлль. Где-то совсем детский страх, но он есть.Костья на данный момент не представляет своей жизни без Кузнецовой, сильно младшая дорога ей. Первая и единственная любовь, именно с появлением этой блондинки всё поменялось, жизнь началась по новой, заиграла яркими красками. Она не думала что способна любить, ведь гнилое сердце всегда сказывалось на отношении к девушкам, но этот ангел, чистый и совсем невинный, он начал заполнять пустоту в сердце. Оно забилось чаще в несколько раз, а те самые бабочки, о которых пишут, появились где-то внутри. Улыбка сразу же озаряла лицо при виде младшей, как та мило смущается или лезет своими ручонками в объятия старшей. Она умилялась этим и любила все больше и больше. Она никогда бы не подумала что эта девушка, которая намного младше Купер смогла покорить её, раньше можно было бы понять манеру Костьи, когда та лишь использовала таких младших девушек. Ну а полюбить она даже и не надеялась. С щёк она переходит на шею, уже более уверенней чем ранее. А руки плавно проникли под футболку сжимая талию. — Ко-о-сть, — смеясь, тянула та, а руки так и сжимали плечи старшей. — М-м? — та продолжает изучать нежную кожу, как-будто ничего не происходит. После первого раза, та грань открылась перед ними, и теперь обе чувствуют совершенно спокойно в этой тарелке, Кас теперь точно не боится сделать что-то не то, что есть хорошим для обеих. Именно сейчас Костья сидит в одном топе и боксерах, и Бэлла единственная перед кем она так открылась. Впервые чувствует себя комфортно и ей это нравится, а Бэлле нравится наблюдать за красивой фигурой старшей. За её не более тонкими ногами, за талией и бёдрами. Каждый раз она наматывала себе на ус, что Костья очень красива, по своему женственна и сногсшибательна. Но делать резкие шаги она не хотела, пугать ведь знает как это. — Будешь макароны? — прямо в губы спросила младшая.

***

Свежеприготовленные макароны с грибами очень понравились татуированной. Та сидя за столом уплетала их за две щеки, ведь как день она точно ничего не ела, а может дольше. Разум за эти несколько дней трезв, что радует её, а ещё больше Бэллу. Разговоры за едой очень нравились девушкам, они могли посмеяться, ну и также поговорить на серьезные темы. Они понимали друг друга с полуслова, что только придавало яркости в отношениях, как ни странно у них было достаточно тем для бесед, начиная с интеллектуальных тем, заканчивая всяким бредом. Им это нравилось и каждый разговор их только радовал и бодрил. Одна рука держала вилку и наматывала порцию макарон на изделие, а вторая по-хозяйски лежала на ножке Бэллы, периодически гладя и сжимая. Сидевшая рядом девушка уже давно сидела без дела, потому что тарелка стояла на кухонной тумбе, вымытая до блеска. Две девушки смеялись без остановки с различных историй жизни младшей. Но всё это прервала сама обладательница историй, за ней и свой смех понизила Костья. Лицо блондинки в минуту изменилась, что предельно выражено увидела шатенка, она испугалась, ведь секунду назад та смеялась без остановки. — Малыш, что случилось? — доедая последние граммы пищи, девушка аккуратно поглаживая ногу другой. Ей была интересна такая резкая смена, ведь что могло подействовать на это? — Да так, — прикусив губу девушка взглянула на свои руки. — ты занята на следующих выходных? Незамысловатый вопрос для обеих, но старшая чувствует что здесь что-то не то, ведь впервые младшая так нервничает при обычном разговоре. Убирая от себя уже пустую тарелку, Костья разворачивается лицом к сидевшей рядом девушки. Её голубой взгляд метался по всему пространству, а пальцы мяли край чужой футболки. Глубоко вдохнув тёплый воздух она вытянула ноги под стол скрещивая их между собой. Мозг думал, пока рот перемалывал остатки пищи. Какие планы у неё могут быть за это время? — Не знаю, посмотрим, — руки развернули девушку к себе и теперь они сидят друг напротив друга, руки улеглись на бёдра иногда сжимая их. — Изабэлла, что-то случилось? Она замялась на несколько секунд, смотря на изумрудные глаза, которые в непонимании наблюдали за мимикой младшей. Ком в горле мешал вымолвить слово, может для блондинки это было спасением, но никак не для Каспера, ведь ответ она всё же хотела услышать. Руки непроизвольно начали сжиматься, а тело испарять влагу. Она боялась того, что не знает какова будет реакция Купер, ведь один её говор смог испугать блондинку. — Тёма пригласил на бои, вот я и поду… — Нет, — строгий и довольно понятный ответ. Не дослушав и перебив, она поставила так званную точку, давая понять что лучше закрыть эту несуразную тему. — Ну почему? Мне понравилось и я хочу ещё раз, — как маленький ребёнок говорила младшая, как-будто пытаясь у мамы выпросить очередную игрушку. Ей не нравилось упрямство своей девушки, да, бесспорно это хорошо, но только в некоторых ситуациях. Купер не хочет услышать Словетскую, а ведь это неправильно. — Понравилось? Что именно: подыхать от удушья на мате, или корчась от боли добираться домой? — голос стал очень серьезным и строгим, настроение Костьи поменялось по щелчку. Бэлла не думала о такой реакции и вовсе не ожидала. Обстановка накалилась, а пыл старшей распространятся по комнате, что становилось невыносимо жарко. Может Купер пожалеет о такой грубости, но сейчас её не волнует это, главная задача — это не допустить Бэллу к очередным боям. — Блять, Кость, я выбралась с приема, что ещё нужно? — голос дрожал, но Бэлла пыталась сделать его уверенней, чтобы предстоять шатенке. Руки начали непроизвольно махать, а брови нахмурятся с каждым словом всё сильнее и сильнее, больше показывая негодования. — Не матерись, — грубо, словно собаке сказала девушка, — тебе это не идёт, — уже чуть спокойней проговорила та. Потому что не хочет обидеть младшую своей вспыльчивостью. Был бы это кто-то другой, она точно взорвалась и обматерила как следует. Руки убрались с объемных бедер и перешли к собственным коленям. Данные высказывания в сторону младшей не понравились адресанту, её это безусловно задело, ведь она уже не маленькая и может решать сама. Бэлла не привыкла поддаваться кому-либо, и в этой ситуации она точно не хотела отступать. Но смотря на огорченное состояние Костьи она понимает — ссора неизбежна, но обе этого не хотят, ну вот только Каспер и не пытается уладить всё мирным путём, а вот Бэлла думает и хочет добиться белого флага от татуированной. — Хочу и буду, — вставая с места и беря за собой чужую тарелку, та направилась к раковине. Её тон был обидчивый и вспыльчив в один момент. — Я не была подготовлена, а сейчас всё по-другому. — Я всё сказала, я не хочу чтобы ты осталась на том мате и место такси тебя увозил морг, — сжимая кулак, дабы не вырвать всю злость говорила девушка смотря на затылок прямо. — А травма спины? Ты думала я не увижу этого? Глаза в миг округлились, но девушке повезло, что обладательница слов этого не видит. Как та могла догадаться о травме полученной именно на боях? После продолжительного времени, поясница иногда давала о себе знать, поэтому боли не прекращались, но та покорно скрывала всё не желая как-либо жаловаться и не нервировать своих близких людей. Лёгким касанием руки блондинка закрывает кран, тем самым прекращая поток воды. Прикрыв веки буквально на пару секунда, она выругалась еле слышным шепотом. — Как ты… — облокотившись сзади руками, блондинка удивленно смотрела на старшую. Разум начал перебирать все возможные варианты, как она могла допустить оплошность и показать это? А самое главное — как узнала её дама сердца? Непроизвольный скрип стула, и ловким движением Каспер находилась вблизи. Она оперлась руками об ту же столешницу сокращая расстояние ещё больше между половинкой. — Дорогая, я сама была в спорте и знаю как это, — совершенно спокойно ответила девушка. Разгневанное состояние, которое было минуту назад, как рукой сняло. Бэллу удивила такая смена настроения, но сейчас было не до этого. Она должна была мирно разъяснить ситуацию с Костьей. — Хорошо, но я всё равно пойду с Тёмой, и если ты любишь меня — значит пойдёшь со мной, — как маленький ребёнок лепетала Словетская. — Бэлла, нет, — в ответ услышав тихое «да», она улыбнулась цокая нёбом. — Не веди себя, как ребёнок, прошу ради бога. Бэлла только улыбнулась, решив пойти совершенно другим путём. Убрав руки сзади она переместила их на талию Каспер, обнимая и утыкаясь губами в татуированную шею, на которой до сих пор остался запах одеколона. Что-то говоря прямо в шею, та смеялась ещё больше сделав милую картину со стороны. Сегодня шестнадцатое мая и солнце выпускает солнечные лучи. Они изрядно освещают маленькую кухню в которой кружатся два силуэта, смеясь отбрасывая всю сложившуюся ситуацию назад. Расцеловывая каждую набитую, на тонкой шеи, розу, младшая как-бы заглаживает агрессивный пыл старшей, чтобы та хоть на минуту стала спокойней, и та умело ведётся, ведь улыбка с каждым чмоком озаряет её смугловатое лицо, а руки так и тянутся к противоположной талии. — Тебе нужно контролировать свою вспыльчивость, — отодвигаясь от излюбленной шеи девушка проговорила совсем нежно с заботой, смотря блеском в глаза напротив. — А тебе нужно перестать думать легкомысленно, милая, — ответ, который конечно же Словетская пропустит мимо ушей, не желая слушать так как ей в себе всё устраивает. Эта черта выручала девушку, ведь иногда легкомысленность очень полезная штука и позитивная, либо это из-за ещё малого возраста или это и есть самая настоящая манера Кузнецовой. Звонкий, разрывающий шум распространился с входной двери. Не ожидав, брови Купер в момент нахмурились, но разум пришел в себя, когда Бэлла быстро и игриво чмокнула девушку в нос и убежала с громким и поистине детским смехом. Быстрое «я курить» и шатенка вновь оказывается в уже затемнённой комнате Бэллы. Мельком посмотрев на спальное место, она легко улыбнулась, но решив долго не заморачиваться она делает пару шагов вперёд переходя на балкон. Горящий шар начинал опалять сильнее, ведь совсем скоро он начнёт закатываться в самую глубь земли ожидая нового дня, чтобы одаривать остальных своим позитивом в виде пылающих лучей. Изумрудный взгляд падает прямо на шар, прищуриваясь, но в ту же секунду он переключается на играющих детей, листву, которая приподнимается из-за ветра. Было совсем не прохладно, но лёгкий ветерок только придавал свежести этому замечательному дню. Рука юркнула прямо беря в свою руку упаковку табачного изделия. Упаковка самых обычных крепких сигарет всегда находилась у Бэллы дома, ведь привычка Костьи не угасает, а у младшей шатенка начинает проводить слишком много времени, что обеим конечно же нравится. Взяв рядом лежащую зажигалку она умелым движением поджигает палочку и открывает окно, ставя его на продув. Пар наконец за долгий день попадает в организм девушки сразу же насыщая его. Глаза ещё больше засияли тем наркотическим блеском, а сердце как-будто радуясь долгожданной дозе, стучалось всё быстрее с каждой тягой. Отдалённые голоса были слышны за стенкой и до жути родная интонация, поэтому не долго прислушиваясь девушка поняла что пришла бабушка Бэллы — Наталья Александровна, улыбка появилась на лице, ведь знает что после она побеседует с женщиной на разные темы, ещё больше согревая своё сердце. Ведь за маленький срок пенсионерка стала чем-то родным для неё и успокоительным, она могла дать лёгкий совет который успокаивал Купер. И она чувствовала любовь этой женщины, самую настоящую и искреннюю любовь. Решив проверить час визита женщины, Каспер протянула свою руку ближе к лицу всматриваясь в цифры, которые были тусклыми из-за солнечного света. семь часов двадцать две минуты — красовались на электронном циферблате.

***

— Ты чёртов ублюдок, — находясь на расстоянии одного метра от рабочего стола Сухарева, девушка разгневано кричала указывая указательным пальцем на слащавую мину. Она была в край разгневана, и именно сейчас смотря на коварное лицо Алексея, ей хотелось убить, поранить этого недоумка. Миг и он испортил бы её жизнь в самые настоящие клочья, разорвал и уничтожил, как самый настоящий кукловод. Она не потерпит этого, ведь эта была самая крупная подстава. — Ты конченый эгоист, самовлюблённая сука, — она кричала словно музыка, которая била по ушам в клубе. Её гнев был невыносим, а сдерживать себя она даже и не посмеет. Тот лишь смотрел и допивал остатки смертельного яда со стакана. Уставясь на неё он только молчал, что ещё больше выводило и так взбешенную девушку. Он попросту не хотел как-либо разговаривать с ней, либо желание взбесить было сильнее либо это очередная игра, которая к сожалению будет непонятна для Костьи. Её ноги дрожали из-за стресса, а может из-за злости, это совсем было непонятно в данный момент. Голос рвался, что начиналась хрипота, а виски гудели от собственного крика, она давно так не срывалась. — Мне надоело это, — дотронувшись горячими пальцами до глаз, она их потёрла, — я ухожу. Ликуй дальше, дорогой. Фраза и хлопок дверью, который разнесся эхом в ушах татуированной. Сейчас ей нужно было добраться домой и попросту напиться в не сознание. Рука скользит вверх, воз наблюдает за часами которые вот-вот потухнут. семь часов двадцать две минуты — Сука, — шипит девушка, когда последняя вещь, которая как-то связывает её с миром потухает.