В библиотеке

Раскрытая книга с тихим шелестом сползает с колен на пол, нарушив чуткий недолгий сон. До этого спавшая за столом Крим делает неосторожное и вряд ли осознанное движение, только чудом не перевернув себя и стул разом. Вздрагивают светлые пушистые ресницы, и голубыми, затуманенными ещё дымкой сонливости глазами почти равнодушно смотрит на полки перед собой. После чего, ещё немного задержавшись на согретой лучами солнца из открытого окна и своим же теплом поверхности стола, она со вздохом поднимает голову и выпрямляется. Опять никто, — особо, правда, здесь некому, — даже и не заметил, не говоря уж о том, чтобы разбудить, спящую в старой библиотеке после попытки практики магии маленькую неудачливую волшебницу. Потирая глаза кулачком, она тянется к книге, уже и не помня, о чём там говорилось, где происходило действие, кем были её герои и какие чувства наполняли их сердца — эта книга просто оказалась первой, взятой наугад, которой можно было попытаться заглушить подползающие всё ближе мысли о собственной никчёмности. Крим Пафф ведь и вправду неумёха. И ведь ей останется только всю жизнь наблюдать за сильными волшебниками, восхищаться издалека, даже втайне той же Энчантресс, бояться и восхищаться, и понимать, что никогда не сможет стать, как они? Порою она правда почти готова сдаться. Но всё же что-то всякий раз не даёт, поднимает с колен, оберегает от того, чтобы окончательно под грузом череды неудач не сломиться надвое, заставляет слёзы высыхать и гонит дальше, толкая в спину — откуда только столько внутренней решимости в ней, такой хрупкой, что, кажется, коснись и сломается? И именно поэтому Крим всё ещё пытается. Всё ещё носит с собой волшебную палочку и бережёт, как самое дорогое в жизни — а, впрочем, разве не так оно и есть? Всё ещё радуется даже случайным всплескам. Всё ещё терпит насмешки Панкейка. Всё ещё... Продолжать можно долго. Крим встаёт из-за стола, аккуратно придвигает стул, направляясь к полкам, отсчитывает нужную и возвращает книгу на надлежащее место. Тихо покидает библиотеку, никем не замеченная — только давно уж не смазанная дверь скрипит на прощание. И там же и тогда даёт себе обещание. У неё нет огромного таланта и выдающихся способностей? Что ж, пусть так. Но Крим всё ещё хранит в сердце светлую, может быть, местами наивную, мечту. И ради этой мечты будет работать ещё усерднее, стараться ещё больше, до тех пор, пока уже просто на ногах держаться не сможет. Будет трудиться и верить, что в один прекрасный, пока далёкий и кажущийся недостижимым день, станет равной Визарту и Алхимик, или, кто знает, даже и лучше. Тогда она больше не будет бояться. И ни за что не сдастся.