Прости меня

Славко Беркута сидел около дома  номер семь в ожидании, казалось бы, чуда. В какой-то степени он был в обиде на своего приятеля и, по совместительству, соседа по парте, Юлька Ващука. Совсем недавно в их молодой жизни произошло событие, и именно поэтому парни не поддерживали контакт после того самого дня суда: прошли выходные, каникулы и пора бы уже возвращаться в школу, только вот Славке не очень то хочется видеть серые и бесчувственные глаза друга, к которым он уже привык, было какой то кислое послевкусие после их последней встречи взглядами в зале школьного суда.  Славке одновременно не хотелось видеть приятеля, и в это время безумно хотелось, из-за этих приятных бабочек в животе, которые начинали свой бунт всякий раз, когда главный герой видел своего худощавого дружка. Беркута предвкушал будущий разговор о том предательстве Юлия, о котором очень не хотелось в очередной раз вспоминать. А теперь о том, почему парень сидел без шапки во время снега перед домом, в прошлом, лучшего друга: ему хотелось перед возвращением в школу все прояснить. Поэтому двадцать минут назад он окончательно решил: вместо того, что бы ссориться в школе, лучше он поссориться с ним у него же дома. Славко бы не стал приходить, в случае перебывания родителей друга у него дома, поэтому попросил общего знакомого — Стефана, разузнать, будут ли родители Юлька в тот момент дома. Плюс парень практически до мелочей продумал их предстоящий разговор, написал целую поэму и несколько раз ее репетировал. И ему даже не начинало казаться, что он слишком из-за этого переживает, что странно, так как Славко никогда не был настолько помешан хоть на чем то.  Ладно. Пора. Начинался сильный снегопад, поэтому оставаться на улице было самым худшим из всех вариантов, даже если иммунитет главного героя был, как у Русского Богатыря, все равно превратиться в ледяную глыбу не было его целью жизни. В общем. Он заходит в подъезд и поднимается на четвертый этаж. Стучит в квартиру номер три и ждёт хоть какой-то реакции. Где-то через минуту засов начинает медленно открываться, как будто тот, кто стоит по ту сторону двери не хочет, что бы его движения заметили. Засов открылся и Славко аккуратно приоткрыл дверь. Никого. Он вошёл в квартиру и неожиданно почувствовал, что кто-то (кто бы это мог быть) толкает его в направлении какой-то то ли спальни, то ли прихожей. Итак, Славко был готов ко всему, кроме нападения. Юлько немного ковылял из-за травмы двухнедельной давности (что странно, рана была не сильной) и пытался интенсивно побить Славка. Они начали борьбу. Слава толкнул друга на пол, но тот схватился за изголовье кровати, и, оказавшись сзади пнул Славу, тот упал на пол у кровати. Главному герою хотелось прокричать: «Это ты вообще-то меня подставил, с какого хрена ты меня бьёшь», но Юлий надавил ему на грудь, из-за чего из его уст вырвался только хриплый стон. Славко толкнул бывшего приятеля, и так как тот был в несколько раз слабее, то перекинулся, оказавшись посредине комнаты. Теперь Слава залез на него, что бы обездвижить.  — Зачем ты это сделал? Чего ты хотел добиться этим? — громким голосом спрашивал он. Юлик лишь закатил глаза: — Я хотел этого, — сказал Юлько и с чуждой для себя уверенностью поцеловал друга. Поцелуй был недолгим, так как Славко отстранился — Ты совсем что-ли охренел? Ты меня подставил и лезешь ещё со своими… Что?! — парень только понял, что только что произошло и его глаза вмиг расширились. А Юлько тем временем чуть не получил инфаркт, это решение далось ему очень и очень трудно. А пока Славко сидел с шоком на лице, Юлий выполз из-под друга, быстрым движением руки схватил свое пальто, достал из его кармана листочек, свёрнутый в несколько раз, положил его на пол и ускакал с небывалой скоростью, особенно для человека, который несколько минут назад хромал.  Слава встал с пола, опираясь на кровать и подошёл к листочку. Ему страшнее взять этот чертов кусок бумаги, чем было тогда, когда Лили напугала его в том заброшенном доме, в котором они гуляли раньше. Славко таки пересилил свой страх и поднял, как оказалось, письмо. Он увидел самые выделяющиеся слова на листике и его сердце забилось чаще, а когда он начал читать, то и вовсе чуть не потерял дар речи. В письме было написано о чувствах Юлика к Славе, о том, как тот очень сожалеет о всех плохих вещах, которые он когда либо делал и о том, что трусость Юлия не позволила ему сделать по-другому. Все было оформлено достаточно литературно как для человека (Юлька) с не очень большим словарным запасом. А на обратной стороне письма были нарисованы две лошади, стоящие рядом и красиво написанное слово «Прости меня». Прошло несколько недель с тех пор как Слава получил письмо от друга. И он постоянно об этом думал. Он пропускал часы своего сна и размышлял, что же будет дальше. И все эти несколько недель парень не видел друга и даже не слышал вестей от общих друзей. За такое время он начал беспокоиться, но вскоре понял, что Юлько слишком дорожит своей рутинной жизнью что бы что-то в ней менять. Тем более что по городу ещё не пошли слухи что «Юлько Ващук пропал!». Так что можно вообще не переживать. Слава, что бы как то отвлечься от назойливых мыслей пригласил Лили пойти на речку и покупаться. И, конечно, девочка согласилась.  Лили как раз вышла из воды. С ее нового купальника капли падали ей на ноги, она смеялась и выглядела невероятно привлекательно. Но Славе было плевать. Он сидел на берегу с отстранённым выражением лица и просто продолжал думать о том, кто такой он и кто такой Юлько. Лили подошла к нему и мило спросила: «Что то случилось? Ты какой то грустный», и парень просто лег на песок, уставившись в небо. Девочка легла рядом с ним, ожидая возможного интересного рассказа.  «Знаешь, Лили. Мне кажется, мне нравятся мальчики».   Беркута шел домой еле перебирая ногами, он смотрел в пол и просто считал шаги, не желая ни о чем думать. И, как по взмаху волшебной палочки перед мальчиком появился его друг.  «П-привет» — промямлил тихо Юлько.  Славе казалось что сейчас сердце выпрыгнет из груди, он хотел просто провалиться под землю и больше никогда оттуда не вылезать. Ему было стыдно, страшно и при этом в животе как будто что то роилось, но чувства были приятными. Все было так странно и непривычно, но мальчики все равно продолжали стоять напротив друг друга.  «Я… Мы… Ты… Что это было?» — так же тихо спросил Слава, но друг не отвечал. Они оба знали что такое это было и оба так же знали, что это неправильно. Парни стояли так, казалось, целую вечность, и, с каждой секундой напряжение нарастало, они боялись смотреть друг другу в глаза, так что просто слушали, как их дыхание сливается в унисон. Затем Юлик, все ещё не смотря на мальчика напротив дотронулся до его груди и нарушил тишину:"У тебя сердце так колотиться». Слава дотронулся до руки друга. У них обоих невероятно тряслись руки. Они ещё одну вечность простояли в такой позе, и оба только заметили что уже темно.  «Прости меня. Ещё раз» — сказал Юлько и снова поцеловал Славу. На этот раз поцелуй был длиннее, и ещё более неловким. Слава попытался подключить язык, вспоминая, как мальчишки в лагере говорили про девчонок, но у него вышло не так хорошо, как он надеялся. Первым отстранился инициатор поцелуя, провел по своим губам пальцем и начал заливаться громким смехом.  «Чего ты смеёшься? Что смешного?» — рассерженным голосом спросил Слава. «Ничего, просто ты такой смешной» — ответил парень напротив. «Кто бы говорил, товарищ я-подставляю-своих-друзей» — с расстроенным и хмурым лицом сказал Слава. Они наконец взглянули друг другу глаза и оба, казалось, чуть ли не плакали. Мальчики наконец почувствовали себя радостными и свободными. Ребята теперь могут перестать думать о том, что чувствуют друг к другу и кто теперь они такие.  Они решили идти домой не сразу. В городе недавно построили новую площадку, на которой оба парня ни разу не были. Но когда они пришли, то разочаровались. Это просто была твердая железная качель, куча песка и холодная железная горка. Слава сел на песок под горкой, хотя тот, очевидно, был не очень чистым и просто сказал, что устал. Рядом сел Юлько и так они очутились в своем собственном мире под горкой, в куче окурков и грязного песка, но по этому поводу они не переживали, так как в мире под горкой не было глупых законов и все было абсолютно просто.  Парни просто снова поцеловались, на этот раз короче, чем в предыдущий, но в некоторой степени лучше. Славе даже удалось добавить изюминку в этот поцелуй, когда он прикусил нижнюю губу Юлика, и, в отличии от прошлого раза, эта фишка вышла удачнее. (А что происходило дальше, мы сейчас с вами и узнаем *голос диктора из Лунтика»). В этот раз инициатором их близости снова был Юлько. Он прикусил свою губу и дотронулся до штанов друга, затем перешёл на локти так, что его лицо оказалось около торса Славы и все, что удалось сказать последнему это «Ты… ты уверен?». Последние несколько часов сердце Славы переживало несколько остановок и на этот раз он уже подумал, что это последнее, что может выдержать его подростковое сердце. И на этот раз он просто оставил под этой горкой свои размышления про неправильность происходящего и просто отдался процессу. Он мог точно сказать, что этот день было одновременно худшим и самым лучшим в его жизни.  . . И вот так вот Шпага Славка Беркуты оказалась у Юлька во рту *бадум-тсссссс»