ядерный

мия сразу же ловит взглядом его ядерно-рыжую башку: наверняка один из тех претенциозных нефоров, которые приходят на трассу, чтобы глушить пиво, а не кататься. — как жаль. — а? — рыжая башка ровно перед ним. щерится, зараза. ещё и доверчиво. — как жаль, что весь твой скейтбординг — жалкие олли и кикфлипы, что ты вообще тут забыл, слизняк? рыжий перестаёт улыбаться, застывает с глуповатым выражением лица. мии смешно с того, какой он несложный. его смуглое хорошенькое личико, отрастающие чёрным корни волос, крупные отёки под глазами, веснушчатые руки, синяк на лбу — и ничего в нём нет. дурость в превосходной форме. — то же, что и ты, — он пылко шипит сквозь свой неправильный прикус. мия насмешливо тычет ему в плечо и уходит тренироваться с лангой — вот кто заслуживает его внимания на самом деле. пацан за его спиной орёт, что он его недооценивает. мия ухмыляется и в тот же момент забывает, как его зовут. * гонка странная. мия запоминает только лангу, улыбающегося белозубым ртом, когда удачно его подрезает, потом его сознание отрубает. ланга, адам, рыжий, рыжий, рэки, адам. его зрачки в один момент расширяются от понимания. — не надо. — надо, — рэки упрямый, дружелюбно дёргает его за рукав и гладит по волосам. — мы твои друзья, мы тебя не оставим, я тебя не оставлю, а на него забей. мия смотрит на веснушку на его кончике носа, пока долговязый рыжий, согнутый почти вполовину старательно смотрит ему в глаза. от него пахнет жёлтой дождевой водой и шумом колёс о брусчатку, и мии отчаянно хочется расплакаться. конечно же он этого не делает. — тебя по трассе размажет. — ну и что? ланга выйдет вместо меня, я в него верю. ну и что. мия всегда ведётся на нелепо оптимистичную тягу к саморазрушению и ободранные коленки. — ладно. ладно. * мия правда восхищается. нескладный, совершенно нелепый, упорный и настойчивый, спотыкается о собственные ноги и продолжает. рэки, рэки, такой живой и кислородный, бьёт его по раскрытой ладони костяшкой пальца, и мия понимает, что он не чувствовал такого счастья с тех пор, как его покинули его первые друзья. рэки был другим — намного проще, куда удивительнее и на четыре года старше. было бы глупо на что-то надеяться, но он не уйдёт. мия верит в его обещания. — эй. — чего тебе, слабачок? — мия подавляет зевок. боже, как же хочется спать. — ты мало спишь, — гений, ну просто гений. — может, не пойдешь на источники? выспишься? его широкие обеспокоенные глаза в двух сантиметрах ото рта мии. мия, не меняясь в лице, задорно прижимается сухими губами к веку. — ещё чего, захотел всё себе заграбастать. даже не думай, что я не пойду, слизняк, — он ехидно расправляет свою торжествующую улыбку и панически продолжает ковырять палочками рис. ланга спокойно говорит: — у тебя шея красная. мия бормочет под нос что-то вроде «я на воздух» и пулей вылетает из-за стола. ужин продолжается, ланга идёт за ним, и они около получаса проводят за разговором о том, какой адам неэтичный вандал. никаких неудобств. — почему ты ему не скажешь? — не скажу что? — что его широкие жесты доставляют тебе дискомфорт? или то, что он искалечил твоего парня, не является достойным поводом послать его к чертям собачьим? — ты слишком много переживаешь за рэки, он может за себя постоять, — мия пытается высмотреть что-то в нём, но ланга не противоречит себе жестами или мимикой. его так хочется прикончить, когда он такой спокойный, будто его сердце — еле пульсирующий кусок льда, еле живущий в горячем теле, тающий поминутно. и тут он внезапно понимает: — ты боишься адама. — а ты боишься рэки. это ещё хуже. * рэки смотрит на лангу тем взглядом, который мии хорошо знаком — он преданный, тошнотворно радостный. у мии изо рта вылетает: — неплохо. а потом: — почему ты так радуешься? тебя там нет. а потом: — эти люди смотрят только на твоего дружка. от солнца так дурно, что едва можется разлепить веки, но мии дышится легко, пока они так плотно соприкасаются локтями — он проходит одну и ту же видеоигру бесконечное количество раз, запоминает курносый нос, синяк на шее и плохо выбритую щёку. рэки передёргивает. мия окликает его, но в этом нет смысла — вокруг сраная репродукция «ада» ботичелли, рыжий заливает газировкой четыре капсулы атаракса, и мия беспокоится разве что чуть больше, чем обычно. идиот может отрубиться по дороге * рэки не приходит. ланга ни разу не даёт ему ответа. шэдоу говорит, что это только про их отношения, мии тринадцать, а ему самому, честно говоря, насрать, пока он не выиграет свою гонку. ладно. * когда ланга, потный, срывающийся на шаг, спрашивает у него, видел ли он рэки, мия равнодушный. — ушёл, чтобы не встретить тебя. делай что хочешь, но приведи его на следующую гонку, никогда ему не прощу, если его не будет. его гонка проходит потрясающе успешно — никто на него не смотрит. * он выглядит таким бледным, будто никогда не видел солнца, хотя у него такие горячие руки. мии невыносимо кажется, что это подделка, таких не бывает, а тепло такое искусственное, как будто к нервным окончаниям по лампочке прикрепили. он в полном ужасе. мия тянется к нему так, будто никогда не знал света. во рту кисло. — ты меня обманул. — никого я не обманывал, — рэки не него даже не смотрит, но мия смотрит. веснушка на его носу потускнела, но отросшие корни закрашены, баланс восстановлен. — о, ты научился красить волосы. — о чём ты? — рэки едва перестаёт предаваться унынию, его упрямое хорошенькое личико, несколько раз перебитое об асфальт и чьи-то кулаки, застывает в недоумении. — рыжие. у тебя были чёрные корни. — они всегда были рыжими. — ты мне лжёшь. ты лгал мне, когда сказал, что не оставишь меня, теперь волосы, да что с тобой такое! почему ты такой эгоист, почему ты не видишь тех, кому не всё равно, почему в твоём сраном мире существует только ланга? — мия, — мию трясёт. — я хочу понять, боже мой, я просто хочу понять. возвращайся, и мы просто забудем это, рэки. — прости, я больше не, — он обрывает фразу на середине, откидывает мию с дороги так, будто он ничего не значит. конечно, всегда есть кто-то, кто значит больше. какой же лжец. * когда мия говорит с джо, он не чувствует дискомфорта: как будто джо — единственный отец, который у него был. заботливые руки, заботливые глаза, «во что ты сейчас играешь?», «я могу сложить тебе бенто с собой», «ничего страшного, если ты пропустишь последний урок у меня». — какой же дурень, какой же он дурень. после этой гонки мы едва ли по кускам его соберём, а он собрался победить. — дурень, конечно, — джо улыбается своей горькой заботой, за это время его морщинки в уголках глаз стали глубже, мия думает, что он наверняка устал переживать за всех. вместо этого он говорит: — а лыбишься-то ты чего? — рад, что наш рэки возвращается. телефон мии радостно дребезжит уведомлением, под рукой джо, он неловко посмеивается и передаёт. мия насмешливо читает вслух первые два сообщения, долго молчит. джо нависает над ним неуклюжей тенью, спрашивает: — это рэки? можно посмотреть? мия вытягивает руку так, чтобы ему было удобно смотреть. «прости» «серьёзно, я идиот» «ты же мне, как младший братишка, а я всё испортил, я сломал отношения с братом, которого у меня никогда не было» «я надеюсь, твоё плечо не болит сильно» «мы всё починим?» мия быстро набирает: «нет всё чертовски плохо ты миришься со мной через сообщения ты возвращаешься только потому что ланга попросил тебя вернуться тебе всё ещё невероятно насрать на то что все беспокоились о тебе всё это время пока ты вероятно сам подставлял свою рожу чтобы тебе её набили потому что тебе казалось что ты сраный моб нпс позор скейт сообщества» стирает и пишет заново, куда короче: «всё починим, никогда больше так не делай, старший брат» «в этот раз тебя точно по трассе размажет» рэки присылает смешную опечатку с ценника из магазина спорттоваров. ну, с этим можно работать.