Конец пути

— Устроим ночёвку? Эстония застывает у двери дома, как вкопанный. С замершим сердцем он поворачивает голову к стоящему позади духу. — Ночёвку? — эстонец хлопает глазами. Шестерёнки в его голове начинают крутиться быстрее в судорожной попытке придумать реалистичную причину для отказа. — Исландия вряд ли разрешит. — Можем спросить у него. — Йоуна ни капли не расстраивают слова Эстонии. Он уверен в успехе своей идеи и готов упорно идти к цели, потому он открывает дверь и протискивается в дом первым. Эстония испуганно подпрыгивает и торопливо следует за ним. Ночёвка — уже лишнее. Они знакомы всего ничего! Возможно, Йоун хочет поскорее продвинуть дальше их отношения и укрепить доверие, но так сразу ничего не делается. Эстония начинает жалеть, что не отказал лично, а придумал отмазку. Тогда дух мог бы уйти, поняв, что его пока не рады здесь видеть, и, может, не стал бы уговаривать Эстонию заночевать вдвоём. Исландия занят приготовлением ужина. Йоун окликает его с дверного проёма. Эстония успевает подойти к тому моменту. Он выглядывает из-за спины Йоуна с тревожным взглядом. Исландия сразу чует неладное, но привычно улыбается, скрывая любые другие эмоции. — Можно мы с Эстонией устроим ночёвку? — воодушевленно спрашивает Йоун. Хвост весело виляет за спиной, а ушки торчат строго вверх. Он сжимает кулаки перед собой, и блестящими умоляющими глазами глядит на Исландию. Эстония ловит на себе взгляд Иса и медленно ведёт головой в стороны. — Сегодня не получится, — отвечает Исландия. Эстонец расслабляет плечи и бесшумно выдыхает. Повезло, что Исландия на его стороне. — Тогда потом как-нибудь, — Йоун пожимает плечами. Эстонии кажется, он ничуть не расстроен. А это значит лишь одно: он продолжит пытаться сколько угодно и когда угодно, и в итоге добьётся цели. Дух, очевидно, не сомневается в этом. Как и в том, что из них с Эстонией уже выходят замечательные друзья. К сожалению, так пока что думает только он. Эстония же только притворяется, что всё замечательно, и его всё устраивает. Это отягощает, поэтому он попытается скорее привыкнуть к Йоуну. Найти причины довериться ему, как надёжному другу. Так же, как он доверился Финляндии с Исландией. — Конечно… — Эстония слабо улыбается. Он провожает духа из дома и влетает обратно на кухню. — Боже, спасибо! — Если тебе он так не нравится, ты имеешь полное право прекратить с ним общение, — говорит недоуменно Исландия. — Мы с Фином не стали бы поддерживать принуждение. Эстония размышляет над ответом. Он ведь сам решился продолжать. И что теперь? Отступиться? А ведь Йоун — прекрасный шанс сблизиться больше с этим миром, ещё и выходец из простого народа. Можно сказать, Эстонии повезло. Другого духа, который не будет желать ему зла, ещё поискать придётся, и он рискует найти себе проблемы. — Да нет, всё в порядке, — он садится за стол. Исландия ставит для него стакан, наполненный соком, и возвращается к готовке. Эсти подвигает к себе напиток и обхватывает прохладный стакан ладонями. — Точно? — Да. Просто он слишком торопит события. — Эстония отпивает сок и оборачивается посмотреть в широкое окно, обрамленное лозой. За ним никого нет, однако по спине всё равно проходится холодок. Похоже, в первые дни пребывания здесь, паранойя его измотает, пока он не привыкнет к новой обстановке. Исландия смеётся. — Не то слово. Вы друг друга второй раз видите, а он уже хочет остаться на ночь. — Ис достаёт тарелки, наполняет их приготовленной едой и подаёт к столу. — Томатный суп-пюре, приятного аппетита! — Он упирает руки в бока с максимально довольным лицом. — Спасибо. — Эстония берет ложку в руку и сразу кладёт обратно на стол, вовремя вспоминая, что совсем не вымыл руки после прогулки. — Я сейчас вернусь. — Он встаёт из-за стола и уходит по памяти в ванную. Стоит остаться одному в тишине, и полное осознание того, что Фина теперь нет рядом и не будет ещё две недели, накатывает мощной волной. В груди зарождается тревога, хотя, казалось бы, чего бояться, ведь Исландия всё ещё здесь. Руки сжимаются в кулаки. Эстония глубоко вдыхает и протяжно выдыхает. Успокоиться это не помогает. А что он будет делать ночью? К Исландии, вместо Фина, пойти не сможет. Это не одно и то же, пусть он и любит их одинаково. Он хлопает себя по щекам. Рано думать об этом. Ночь может пройти куда лучше, чем он полагает. А без Финляндии он всего две недели, а не вечность. Что могло бы стать тренировкой к тому, чтобы однажды навсегда уйти от него и поселиться в другом месте, далёком и совершенно не таком. Эстонец вертит головой. Ему не нравятся мысли, появляющиеся в голове одна за другой. Он тяжело вздыхает и осматривается, чтобы понять, где остановился, пока боролся с мыслями. На глаза попадается закрытая дверь комнаты, в которой он ещё ни разу не был. Эсти, не задумываясь, открывает дверь. Это теперь и его дом тоже, а значит, он может пойти туда, куда захочет. К тому же, Исландия не ограничивал его передвижение правилами. За дверью оказывается просторная светлая гостиная, обставленная растениями, как и остальной дом. Эстония пожимает плечами и собирается уходить, пока взгляд не цепляется за фотографии на полках, прикреплённых к стене. Он порывается подойти посмотреть, но вместо этого закрывает дверь и уходит. Нет, взглянуть он всегда успеет, а сейчас на первом месте ужин. Исландия наверняка его заждался, пока эстонец отвлекается на другие вещи. После ужина Эстония сразу ложится спать. Удивлённому Исландии он говорит что устал за сегодня, а на деле надеется, что засыпать, пока ещё светло, будет куда проще. Он точно не может сказать, станут ли кошмары его преследовать, но хочет перестраховаться лишний раз. Его размещают в гостевой спальне на этот раз. Она оказывается более простая в вопросе интерьера, менее обжитая по внешнему виду и холодная по моральным ощущениям — не то что комната Исландии, в которой есть душа. Это объяснимо тем, что здесь редко кто появляется, зато теперь будет жить Эстония. Его вещи стоят у шкафа. Он распределяет их по вешалкам среди немногочисленной одежды братьев Иса, а некоторое складывает в пустые полки узкого невысокого комода, стоящего сразу рядом со шкафом. Эстонец переодевается и ложится в кровать, накрываясь тонким прохладным одеялом. Он вынимает руку из-под одеяла и осматривает браслеты. Эстония касается кончиками пальцев переливающейся бусины, закреплённой на синем шнурке. Благодаря ей, частичка Финляндии может находиться рядом с ним всегда, где бы он ни оказался. На душе становится теплее. Эстония смущённо касается губами бусины, прижимает руку к груди и улыбается. Утром он открывает глаза, удивлённый тому, что этой ночью ему ничего не снилось. В комнате светло, солнце уже взошло. Эстония лежит прямо, не шевеля и пальцем, глядит в потолок пустым взглядом и не чувствует абсолютно ничего. По ощущениям, он уснул всего лишь несколько секунд назад, может, минуту. Он садится и тянется руками вверх, разминаясь. Приятное ощущение разливается по телу. Эстония встаёт, заправляет постель, переодевается и спускается вниз. После душа он отправляется на кухню, откуда тянется сладкий аромат выпечки. В предвкушении вкусного завтрака у него выделяется слюна. С улыбкой он заглядывает за угол и испуганно вскрикивает, отпрыгивая назад. За столом сидит тот, кого здесь не должно быть. — Доброе утро! — Йоун как всегда весел. Он машет Эстонии рукой и счастливо виляет хвостом. — Ах, Эстония, выспался? — Исландия появляется в поле зрения с пирогом в руках, украшенным клубникой. Эстония прикусывает губу. Приходит понимание, что его не оставят ни на мгновение одного. Йоун стремится быть рядом буквально постоянно, раз просится на ночёвку и приходит утром на завтрак. Настолько он воодушевлен знакомством с человеком? Похоже, духи весны ещё и до боли прямые. Хотя Йоуна можно понять. Эстония проходит и садится за стол. Эти две недели определённо не будут скучными. Благодаря Йоуну, который ни на минуту не оставит его одного, эстонцу будет некогда грустить. — Не смогу больше быть тут, так что оставляю вас вдвоём, — сообщает Исландия. Он забирает сумку со стула, подходит к Эстонии, треплет его по волосам и движется к выходу. — Не скучайте, — он улыбается и убегает. Эстония проводит его обречённым взглядом. — А сегодня сходим в город? — Йоун мигом привлекает к себе внимание. Эстония смотрит на него, переваривая суть вопроса, а когда слышит хлопок двери, резким движением поворачивает голову обратно в сторону выхода. Теперь так будут протекать все его дни. Нужно вливаться, а не противиться. А значит, пора соглашаться. — Давай, — Эстония еле заметно кивает. Он смотрит на пирог с мыслью: «Неужели это всё?», после чего осматривает кухню. Исландия в самом деле ничего больше не оставил. Разве сладким завтракать полезно? Он представляет себе небольшую сценку о том, как Финляндия отчитывает Исландию со словами: «а ты ещё беспокоился, что это я его кормить плохо буду». Эстония усмехается и отгоняет мысли прочь. До этого его хорошо кормили, ничего плохого нет в том, чтобы позавтракать пирогом. И вообще, он ведь не ребёнок. Сможет сам о себе позаботиться. С опекой духов он умудрился позабыть об этом. А ведь Эстония куда взрослее, чем то, как с ним себя ведут. Конечно, он пережил трагедию, получил травму, лишившись семьи и, более того, лично увидев их смерть… Нет, сейчас об этом думать не стоит. Эстония понимает, что затих слишком надолго. Он моргает и поднимает взгляд к Йоуну. То, как дух пристально смотрит на него, пугает. По коже пробегает холодок. Выражение лица Йоуна меняется быстро, в ту же секунду, однако в памяти остаётся чёткий образ его, пристально глядящего на эстонца, без выражения каких-либо эмоций. — «Ну, не всегда же ему улыбаться», — делает вывод Эстония и успокаивается на этом. После завтрака они, как и собирались, уходят в город. Эстония закрывает дом ключом, оставленным Исландией на полочке у двери с запиской, после чего вешает его на шею с помощью верёвки, на которую ключ был надет заранее. Эстония убирает его под футболку к кулону. Сегодняшний день был не таким солнечным, как прочие, в которые Эстонии довелось тут бывать. Облака практически закрывали всё небо, из-за чего солнце появлялось редко, на краткие мгновения, а вокруг было немного прохладнее. На окраине города немноголюдно. Эстония осматривается и, заприметив всего пару духов в округе, обращается к Йоуну шёпотом: — А куда мы вообще идём? — Погуляем по местности, я покажу тебе город, — так же тихо отвечает Йоун. Он хватает эстонца за руку и бежит с ним вперёд, весело смеясь. — Тебе точно понравится наш городок. Он не слишком большой, уютный, и все тут добрые. Эстония вновь вспоминает, как Швеция дважды отзывался о весне. Начинает казаться, будто это всего лишь слухи, мало чем подкреплённые. Либо же, ему повезло с местом. Возможно, Исландия не зря живёт именно здесь. Финляндия ведь тоже выбрал тихое мирное место для жизни. Там, конечно, нет в принципе никого, кроме Канады, но под одну категорию этот лес и городок весны определить вполне возможно, а затем сделать вывод, что такие духи не любят суетливых мест. Да и дом Исландии стоит отдельно, за деревьями и большим озером. Почти та же изоляция. — Поэтому ты так открыто себя ведёшь с Исландией? Ты его совсем не боишься? — спрашивает Эстония. — Нет! Исландию все любят и уважают. Он ко всем добр, приветлив и не заставляет никого относиться к себе с почтением. С ним можно общаться свободно. А вот Финляндия… — Йоуна заметно передёргивает. — Ну, возможно, это потому что он дух другого сезона, но меня он пугает. — Меня Фин тоже сначала пугал, я не сразу к нему смог привыкнуть, — признается эстонец. Он поднимает голову и смотрит далеко вперёд. Над крышами домов виднеется часовая башня. — Эту башню отовсюду видно? Йоун тоже поднимает голову и смотрит на башню. — Да. Говорят, если часы однажды пробьют тринадцать раз, то на этот город опустится беда, и он будет разрушен. Но этого никогда не произойдёт, как ты можешь понять. — Страшная легенда… — Эстония смолкает, когда они оказываются там, где духов куда больше. Он в последний раз бросает взгляд на часы и опускает голову, когда Йоун берет его за руку. Эстония несмело сжимает пальцы на чужой ладони в ответ.