Что-то знакомое

Дорогое, на вес золота, вино — подношение от главы округа Янцзы — горчило на языке. Сейчас даже поцелуй самой Гуаньинь не будет сладок для Цзинхуаня. Цзиньвана с двумя жемчужинами. Сил сейчас не было даже на приличествующую моменту злость. Всё, что был способен почувствовать сейчас разжалованный пятый принц — опустошение. В последней партии он поставил на доску всё, что у него было — и бесславно проиграл. Хотя их с Ся Цзяном комбинация казалось беспроигрышной! Как, как они могли так ошибиться?! Где просчитались?! Или все их усилия были обречены на провал изначально… «Кто получит гения цилиня — тот получит весь мир». Архив Ланъя не ошибается. Значит, всё было предопределено? И, осознав, что гений цилиня выбрал не его, пятый принц должен был смиренно отойти в сторону, дабы не мешать принцу Цзину занимать полагающееся ему, Цзинхуаню, положение?.. Цзинхуань пьяно рассмеялся и отбросил серебряную чарку. Дурак. Какой же он был дурак и слепец. Хотя обмануться было так легко — поначалу все, что делал Мэй Чансу, было на руку Цзинхуаню. Каждый выпад гения против наследного принца достигал цели. Кто же знал, что таким образом Мэй Чансу расчищал дорогу не Цзинхуаню, а принцу Цзину, чтоб его голодные гуи драли в диюе. Хотелось напиться до полного забвения, но от вина было тошно. Цзинхуань сжал голову ладонями и застонал. И в этот же момент двери в павильон распахнулись. Хуэй Яо. Что ему нужно?.. — Ваше Высочество, прошу прощения за беспокойство, но дело срочное! — Какие еще срочные дела могут теперь быть, — Цзинхуань хмуро смотрел на подчиненного. — Барышня Цинь! Она пыталась переговорить с Ся Цзяном в тюрьме, переодевшись подавальщицей, и её разоблачили! И сейчас держат в министерстве наказаний! — Что… Но… — Цзинхуань потер глаза, — что ей было нужно от Ся Цзяна… всё кончено… К удивлению Цзинхуаня, новости о Цинь Банжо не вызвали в нем должного отклика. Наверное, его попытки напиться оказались успешнее, чем ему представлялось. — Ваше Высочество, у вас будут какие-либо распоряжения на этот счет? — Каких распоряжений ты ждешь, — Цзинхуань тяжело оперся о столик со сладостями и немного переменил позу, — напасть на тюрьму? Вытащить её, как разбойники господина Су вытащили Вэй Чжэна? — Но… Цзинхуань отмахнулся от Хуэй Яо. Он никогда не бросал своих людей, боролся за них, иногда себе во вред. И к чему это его привело?.. Что до барышни Цинь — и последнему дураку теперь понятно, что она преследовала свои интересы и отнюдь не была так уж преданна Цзинхуаню, как он воображал. — Самое опасное, что она может сказать, отец и так знает. И мы ничего не можем с этим поделать сейчас. Барышне Цинь не стоило идти в тюрьму без моего ведома. Ступай. — Слушаюсь, Ваше Высочество. Оставшись один, Цзинхуань снова налил себе вина. Горечь никуда не ушла, но всё лучше, чем не чувствовать совсем ничего. Цзинхуань просидел так с пол-стражи, когда его снова побеспокоили. — Ваше Высочество, — дежурный евнух склонился в поклоне, — к вам господин Су. Цзинхуань сморгнул, решив, что ослышался. Потом вспомнил, что не отменил приказ пускать к нему посланцев господина Су в любое время дня и ночи. Но все равно — явление Мэй Чансу сюда… после всего, что произошло у императора… А ведь Мэй Чансу ни разу не соизволил появиться здесь даже тогда, когда еще делал вид, что радеет за дело Цзинхуаня. А ведь Цзинхуань не раз приглашал его. Да что там приглашал — грезил о том, как драгоценный цилинь будет жить в его резиденции, упрочая положение Цзинхуаня своими бесценными советами днями и ублажая его на ложе ночами. Ну, хорошо, на последнее Цзинхуань не слишком рассчитывал, но в глубине души надеялся. В груди вспыхнул злой огонек и Цзинхуаню показалось, что даже кровь побежала по жилам быстрее. Если это действительно господин Су своей собственной лживой персоной — что ж. Цзинхуаню хотя бы будет на ком сорвать злость. Подобравшись и приняв величественную позу — проклятье, даже сейчас ему хотелось хорошо выглядеть в глазах гения цилиня, что за напасть — Цзинхуань кивнул: — Зови. Господин Су — а это действительно был он — с нечитаемым выражением на лице поклонился, приветствуя принца. Цзинхуань по привычке отметил его изящество и благородную стать. Немыслимо, как такой человек мог быть простолюдином. Хотя, возможно, он и здесь солгал. — Не ожидал увидеть вас здесь, господин Су. — Понимаю ваше удивление, Ваше Высочество. Вы позволите? — Садитесь. — Благодарю вас, — сел Мэй Чансу уже не так изящно, как поклонился — Цзинхуань заметил, с каким трудом тот опустился вниз. Удивительно, но злорадства Цзинхуань не ощутил. Даже прихватить лживого цилиня за тонкую длинную шею и придушить пока что не хотелось. Он просто смотрел на красивого, загадочного человека напротив и ждал, что же тот ему скажет. Однако, Мэй Чансу не торопился начинать разговор. — Вы ведь понимаете, что можете и не выйти отсюда живым? — Цзинхуань заговорил первым. — Это маловероятно, Ваше Высочество. У меня нет иллюзий насчет чувств, которые вы испытываете в отношении моей скромной персоны, так что я подстраховался на время визита. — Вы угрожаете мне? — Цзинхуань грозно сдвинул брови. — И в мыслях не держал. Как ничтожный простолюдин бы посмел… Цзинхуань пренебрежительным жестом оборвал речь господина Су: — Вы не слишком высоко оцениваете мои умственные способности, теперь я это знаю. Но не держите меня совсем уж за дурака, господин Су. Никакой вы не простолюдин, о нет. Никто из тех, кто имел удовольствие, либо несчастье, общаться с вами долго, в это не поверит. Цзинхуань успел поймать молнию во взгляде Мэй Чансу, и хотя тот тут же опустил взгляд в пол, Цзинхуань только уверился в своей правоте. Скромный простолюдин, ха. — Одно то, что вы посмели явиться сюда, после всего, что случилось за эти дни… Это даже не безрассудство, это уверенность, которая присуща только людям высокого рождения, да и то не всем, — Цзинхуань вздохнул. Из-за вина его развезло и потянуло на сентиментальные воспоминания, — знал я одного когда-то… он мог бы… впрочем, неважно. Зачем вы пришли? — Спасти вас. — Спасти? — Цзинхуань рассмеялся, — да вы, оказывается, шутник. И как я раньше не замечал! — У нас были не те отношения, чтобы я позволил себе шутить с вами, — Мэй Чансу вдруг усмехнулся и Цзинхуаню показалось, что он уловил нечто знакомое в этой усмешке. Нахмурившись, он подался вперёд. — Я знаю вас? — Разумеется. Мы знакомы больше года, Ваше Высочество. Но позвольте мне рассказать с чем я пришел к вам сегодня. Так случилось, что в мои руки попало письмо, с помощью которого барышня Цинь собиралась ввести вас в заблуждение. В очень опасное заблуждение. И я пришел предупредить о том, что вас собираются втянуть в самоубийственную интригу. — Вы понимаете, что из ваших уст это звучит особенно неубедительно? — А вы понимаете, что вы не представляете никакой опасности для принца Цзина и с этой точки зрения в моем приходе нет никакого смысла кроме как действительно помочь вам? — Продолжайте, — буркнул Цзинхуань. — Пусть Ся Цзян, а теперь и Цинь Баньжо в тюрьме, но у них ещё остались сообщники на свободе… — Из тех, что не успели извести вы? Но господина Су подобными выпадами было не смутить. — Именно. До них я ещё доберусь, но пока что вы должны знать о поддельном письме одной особы, которую хотят выдать за вашу мать и тем самым окончательно рассорить вас с императором. — Что?! — Цзинхуань подался вперед, — о чём вы говорите? Что вам известно о моей матери? — Вашей матерью действительно была наложница Сянь. Вас же попытаются убедить, что вашей настоящей матерью была мятежная принцесса народа хуа Линлун. Сердце Цзинхуаня пропустило удар. — Вы с ума сошли? — прошептал он, пытаясь осознать произнесенное только что. — Я — нет, — беззаботным тоном заявил господин Су, — а вот наши общие враги — возможно, и хотят и вас утянуть за собой. — Бред. Немыслимый бред. — Я рад, что вы не допускаете мысли, что это может быть правдой. Цзинхуань потряс головой, словно это могло помочь мыслить яснее. — Не допускаю, разумеется. Однако… — Однако? — Почему от меня всю жизнь скрывали все подробности смерти матери и вообще все, что связано с ней? Не может ведь быть, что она — действительно принцесса Линлун. — Не может, — голос господина Су был тверд, — еще до приезда в Цзинлин мои люди проверили все возможные родственные связи принцев, в том числе ваши. Архив Ланъя подтвердил мои выводы. Надеюсь, теперь, зная об этом, вы будете готовы к разговорам о вашем якобы хуасском происхождении и не позволите вовлечь себя в мятеж, к которому вас наверняка попытаются склонить. Перед вами всё ещё открыто блистательное будущее, Ваше Высочество. — Стать вторым князем Цзи? — Цзинхуань скривил губы. — Князь Цзи — достойнейший и умнейший человек. Цзинхуань покачал головой. — Господин Су, я не знаю, зачем вы явились сюда на самом деле. Но вы не можете быть настолько наивны, чтобы надеяться, что я второй раз поверю словам, слетающим с ваших губ, — окинув взглядом оные губы, он продолжил, — и выкину из головы впустую потраченные на борьбу годы. — Я и не надеялся на это, но счел своим долгом предупредить вас. Вы же вольны сами решать свою судьбу, Ваше Высочество. Господин Су смотрел прямо в глаза Цзинхуаню, и тому казалось, что он видит сожаление в его взгляде. И это осознание отдалось в груди неожиданным теплом, заставив Цзинхуаня сказать: — Вы знаете, что я был влюблен в вас? — Неужели? — господин Су чуть склонил голову набок, снова напомнив Цзинхуаню кого-то. Эти смутные ассоциации начинали беспокоить его, — я польщен не меньше, чем удивлен. А удивлен я сильно. Не знал о вашей склонности к утехам отрезанного рукава. - Я бы позлорадствовал тому, что ваши шпионы упустили это, но нет. Я предпочитаю женщин, уже давно. В юности у меня был один любовник, и, знаете ли, он оставил столь яркую память о себе, что после него другие мужчины не вызывали у меня желания. Вплоть до встречи с вами. — Признаться, я изрядно смущен вашим признанием, Ваше Высочество. — Бросьте, господин Су. Ни за что не поверю, что подобные признания вам непривычны. Господин Су улыбнулся и Цзинхуань залюбовался тем, как преображает улыбка строгие, даже хищные черты лица господина Су. — От принцев крови — непривычны. — Седьмой брат, стало быть… — Ваше Высочество! — Впрочем, верю, этому солдафону чуждо чувство прекрасного, — Цзинхуань вдруг развеселился, — а вот мне нет. Понимаете, к чему я клоню, господин Су? — Боюсь, что не совсем. — Да неужели, — от чопорного выражения на лице господина Су Цзинхуаню стало еще веселее, — гению цилиня изменила его прославленная проницательность? — Я не смею делать предположения столь личного характера, Ваше Высочество. — Эту бы робость да в тех делах, в которых вы водили меня за нос, — Цзинхуань подался вперед и бесцеремонно ухватил гения цилиня за упрямый подбородок, заставляя смотреть прямо себе в глаза, — я никогда не прощу вас, но если вам не чуждо раскаяние, вы можете немного скрасить мне этот вечер. Господин Су смотрел не мигая, напоминая Цзинхуаню пустынных змей, чей укус смертелен и обещает мучительную кончину. Возможно, брать этого человека на ложе будет ошибкой, но что сейчас терять пятому принцу? В некотором роде он чувствовал свободу, ранее недоступную ему — бремя ожиданий, в первую очередь собственных, более не давило на плечи. Наверное, в крахе надежд есть своя прелесть. — Так что же, господин Су? Или боитесь, что седьмой брат узнает и накажет вас? — Принц Цзин не интересуется тем, как и с кем я провожу время на ложе, — господин Су наконец разомкнул губы и Цзинхуань отпустил его подбородок, однако не отстранился. Поддернув рукав, провел ладонью по шее господина Су, оттянул его шелковый шарф. Лицо гения цилиня осталось непроницаемым, однако кадык его дернулся. Цзинхуань прижал его пальцем, заставляя господина Су сглотнуть. — Знаете, господин Су… Ваши уста принесли мне много бед, думаю, будет справедливо, если они принесут мне немного удовольствия. Господин Су не ответил, только сверкнул глазами и протянул руку к поясу Цзинхуаня. — Справедливость — это то, чего должен добиваться каждый уважающий себя муж. Чуть позже, когда ловкий язык Мэй Чансу скользил по тяжелой, налитой плоти Цзинхуаня, обрисовывая каждую жилку и щекоча щель, принц все не мог отделаться от мысли, что Мэй Чансу напоминает ему Линь Шу. Он не мог понять, что рождало ассоциации с давно сгинувшим любовником, они были как лед и пламень, но смутное ощущение узнавания не покидало Цзинхуаня. Эти тревожные мысли, впрочем, нисколько не умаляли удовольствия Цзинхуаня — господин Су был умел в том, что делал сейчас. Линь Шу был куда более нетерпелив и порывист… Тонкие пальцы скользнули под яшмовые бубенцы и пощекотали там, заставляя Цзинхуаня сбиться с мысли и застонать. Когда же, повинуясь легкому толчку в грудь, Цзинхуань откинулся на спину и почувствовал, как бесстыдный язык дразнит медные врата, он и вовсе забыл самое себя, не то что Линь Шу. — Вы ведь понимаете, что ваш визит не изменит моего отношения к принцу Цзину и к вам? — Цзинхуань обвел пальцем губы, совсем недавно одарившие его наслаждением. — Конечно. Я не настолько самонадеян, — господин Су отстранился и поправил размотавшийся во время утех шарф. — Тогда зачем вы пришли? Мэй Чансу закончил возню со своим шарфом и пожал плечами, а потом вдруг улыбнулся — весело и беззаботно. — Захотелось. — И всё-таки вы его напоминаете, — покачал головой Цзинхуань. — Кого, Ваше Высочество? — Неважно. Уже не важно.