Небо Сердец

Кохаку повезло в новом мире появиться перед добрым человеком. Любил он заботиться о саде и распивать чай в приятной компании девушки. Никогда не использовал при ней грубого слова. Притом Кохаку видела, насколько тяжкий груз нёс он на своих старых плечах. Не знала какой, просто чувствовала. Пугающий юноша вошёл в кабинет. Весь покрытый шрамами, сверлящий грозным взглядом. Он лишь искоса глянул на Кохаку, чтобы ту бросило в дрожь и стало не до обучения местной письменности. Благо хоть устную речь понимала как свою. — Задание выполнено, — охрипло бросил Занзас. В голосе его сквозили несочетаемые презрение и уважение. — Прости, что тебе приходится проходить через это, — добро улыбнулся Тимотео, скрывая свою печаль. Занзас лишь фыркнул, отворачиваясь. — Я его всё равно не признаю. Лично Занзас заглядывал редко, потому не спешил уходить. В наглую расселся во всегда готовом для него кресле и схватился за бутылку. Тимотео не возражал. Его сын, пусть и некровный, обладал поразительным свойством не пьянеть. Порой даже казалось, что алкоголь смягчал его тяжёлый характер. Зато отец в тайне рад был, что бесценный сын не курил. Всё успокоилось. Кохаку попыталась вернуться к книге, но то и дело отвлекалась, поглядывая на Занзаса. — Что-то даётся тяжело? — поинтересовался Тимотео, видя замешательство гостьи. Он понимал, что виной тому был его сын. А также то, что Кохаку об этом никогда не скажет. Зато он мог отвлечь её полезными знаниями. — Я… Я плохо понимаю, что такое пламя предсмертной воли. Оно читается как пламя, огонь, но ведь это нечто совершенно иное. Возможно, я что-то неправильно прочла? — Пламя предсмертной воли и правда не просто огонь. Это энергия, получаемая в основном через катализаторы из волн в теле человека. За редким исключением пламя можно создать без помощи катализаторов. — Словно помогая старику в объяснении, Занзас создал огненный шар в руке. Насыщенного рыжего цвета. — Мой сын один из таких исключений. Всего волн семь. Они являются неотъемлемой составляющей человека, как кровь, но редко бывают развиты все разом. Я обладаю только волнами Неба. Занзас же получил возможность смешивать Небо с Ураганом. Кохаку слушала внимательно. Необычный шарик, взявшийся буквально ниоткуда, завораживал и впитывал в себя весь страх, освобождая. То, что она видела перед собой, не было магией или её разновидностью. Беря во внимание «катализаторы», она могла бы сравнить их с Сомой, но сама структура пламени была иной, нежели любое арте. — Раз уж старик оформил тебя как свою дочь, ты должна хорошо понимать, как работает внутренний мир семьи. Особенно пламя. В нашем мире без него не выжить. Быстро полистав книгу к видам пламени, она сравнила шарик с описанием. Перед ней было пламя Неба. Объединяющее всех, вносящее гармонию. «Шинг, — мелькнула мысль. — Нашим Небом должен быть Шинг. Пусть я всегда была в центре внимания, объединил нас он. Он спас меня и Берил. Даже Кальцедоний доверился ему». — Что думаешь? — добродушно спросил Тимотео, спокойно радуясь тому, что страх затерялся в интересе. — Подумала, что мой друг прекрасно справился бы с ролью Неба. А мой брат — истинный Ураган, — улыбнулась она, прочтя какими резкими порой бывают обладатели краснопламенных волн. — Забавно, что там, что здесь — мои братья Ураганы. Занзас нахмурился, едва не вызвав икоту у Кохаку. Не шибко его радовало наличие младшей сестры. Он привык быть единственным ребёнком, получающим всё внимание, на которое был способен вечно занятой отец. Вырасти он вырос, но его эгоистичность никуда не испарилась. — Дождь… — стала старательно вчитываться она в строки. — Инес. Советом или шантажом она всегда улаживала любые конфликты. Она потрясающая женщина! — счастливо улыбалась Кохаку: приятно было вспоминать путешествие, подарившее столько воспоминаний и эмоций. Занзас внимательно наблюдал за ней. За девушкой, так безрассудно впущенной Девятым в семью. Он до сих пор с трудом верил, что она была из другого мира, хотя не смел опровергать слова Девятого, ведь появилась она именно перед его взором впервые. Было пусто место — явилась напуганная девушка. — Солнце! — внезапно воскликнула она. — Я Солнце! Упрямая, позитивная и обладающая лечащими навыками. Правда, без Сомы я всё равно ничего не могу… — резко пошло настроение на спад. Однако также быстро возродилось: — Но если я научусь пользоваться пламенем, я уже не буду бесполезна. И даже без него я всё ещё неплохой боец. Занзас усмехнулся. Некий задор мелькнул в его глазах. Смешным казалось слышать столь уверенные слова от девчонки, которая буквально только что назвала себя бесполезной. — Я серьёзно, — вспыхнула краской Кохаку. — Возможно, против пламени я не выстою, но над обычным бойцом я одержу победу. — Можем выйти, продемонстрируешь. Занзас дразнил её равнодушным голосом. Разок можно было и поразвлечься с «сестрёнкой». Всё равно, вернувшись на базу Варии, он вряд ли с ней скоро получит шанс свидеться. — Для начала закончим урок, — напомнил Тимотео. Предотвращать драку он не стал. Для Занзаса это был единственный шанс проверить и принять нового члена семьи. Либо же окончательно разочароваться и оставить в покое. — Верно, — вернулась к книге Кохаку. — Гроза. Кунсайт подходит лучше всего. Его доспехи и способности как раз под стать предназначению хранителя Грозы. Берил — Туман. Её рисунки воистину нечто, рождённое таинственной силой. Облако… — Кохаку замолчала. Облако было очень одиноким атрибутом. Ей больно было признавать, что такой компаньон у них был. — Кальцедоний. — Похоже, тебе удалось собрать свою семью, — мягко отметил Тимотео. — Ага! По семье в каждом мире! А теперь, — гордо встала она, бросая с вызовом взгляд на Занзаса, — я поставлю тебя на место, старший братик! Только, чур, не использовать пламя.