Временное ли сожительство

Пролежав без сознания два дня, Рокудо Мукуро пришёл в себя. Оглядевшись, он сразу понял, что находится в больничной палате. Это, конечно же, лучше, чем оказаться мёртвым, но всё нутро бунтовало и наотрез отказывалось и дальше оставаться здесь, в месте, пропитанном запахом лекарств. В воздухе будто ощущались мучения, боль, страдания людей, которые когда-либо тут находились. Мукуро чувствовал в таких местах ауру смерти. К тому же больницы напоминали ему о его слабости, о его детстве, о том, как люди в белых халатах ставили на нём эксперименты. От этих мыслей делалось не по себе. Рокудо вспоминал, какой тогда страх, холод, беспомощность ощущал, с каким бесчувствием над ним издевались, он вновь чувствовал одиночество, которое всю жизнь сопровождает его. Становилось так мерзко. Не важно, в каком Мукуро сейчас состоянии, но он тут не останется. Хоть иллюзии и врачи более-менее привели его организм в норму, Рокудо всё ещё был слишком слаб, чтобы свободно передвигаться самому. Но разве это может его остановить? Несмотря на боль в теле и головокружение, Мукуро оделся и, слегка пошатываясь, пошёл прочь из ненавистного места. Но стоило ему немного отдалиться от больницы, как он увидел перед собой недовольные серо-голубые глаза. Сделать вид, что он не заметил их обладателя, и как ни в чём не бывало пойти дальше — не получилось. — Сбегаешь из больницы? Это нарушение дисциплины. Я не могу это так оставить, — угрожающе произнёс Хибари Кёя. — Ох, Хибари, я тебя не заметил, — Мукуро сделал самое невинное выражение лица, но Кёя продолжал молча прожигать его взглядом. — Как видишь, я здоров, поэтому нет смысла мне и дальше торчать в лечебнице, — Рокудо хотел поскорее отделаться от Хибари, прийти домой и прилечь отдохнуть. — Здоров, говоришь? Хммм… Я могу быстро исправить это досадное недоразумение, — Кёя, кровожадно улыбнувшись, достал тонфа. — Оя-оя, Хибари, давай сегодня без этого, — пауза, затянувшаяся на несколько секунд. — По-твоему, всё решается только тонфами? В наше время умные люди решают проблемы переговорами. Я живым в больницу не вернусь, так что давай найдём альтернативу? Кёя изогнул бровь. — К примеру, если ты так печёшься о дисциплине и, надеюсь, о моём здоровье, так как повышение смертности плохо скажется на и так подпорченной репутации города, то почему бы тебе ни отпустить меня подлечиться домой или пригласить пожить к себе? Ку-фу-фу, тогда сможешь лучше следить за моей дисциплиной, — Мукуро сказал последнее больше в шутку, чем всерьёз, ведь он был уверен, что Хибари никогда не пригласит его в гости. На несколько секунд Кёя о чём-то задумался, наверное, обдумывая услышанную несуразицу, а затем выдал: — Что ж, надо научить тебя дисциплине. Будешь жить у меня, пока не поправишься, или пока я не загрызу тебя до смерти, — тоном, не терпящим возражений. Мукуро был удивлён таким поворотом событий, но и отчасти очень доволен. Кёя добровольно согласился, вернее, велел пожить с ним под одной крышей? Это обещало быть интересным.

***

За неделю совместного проживания Рокудо и Хибари успели привыкнуть друг к другу. Мукуро не стеснялся ходить в чужой квартире в одном халате и делать всё, что вздумается, будто это и вовсе его дом, а Кёя, который, казалось бы, не снимает свои строгие брюки и рубашку даже ночью, просто зашёл в гости. Хибари сначала бесился из-за поведения Мукуро, но бить и так больного себе не позволял. Кёя вёл себя сдержанно, делал вид, что ничего не замечает, но только долго игнорировать надоедливого сожителя не получалось, поэтому частенько можно было услышать обмен колкостями и угрозы «загрызть до смерти». Да, были постоянные перепалки, но они были скорее для вида. Мукуро уже оправился от своих травм, но что-то совсем не спешил съезжать, да и Кёя не напоминал о переезде, будто он про это и вовсе забыл. Может, обоим нравилось находиться вместе? Снова обычный день, точнее, уже наступил ранний вечер. Хибари сидел в кресле, читая книгу, вернее, пытаясь читать, а Рокудо, сидя на постели, смотрел телевизор, изредка комментируя увиденное. Видно, Мукуро наскучил «зомбоящик», поэтому он решил хоть как-то развлечься. Выключив телевизор и нарочно шумно вздохнув, Мукуро неожиданно произнёс: — Эх, Кёя, как, оказывается, тяжело быть таким красивым, как я, — иллюзионист постарался сделать грустное, досадливое выражение лица. — Не зазнавайся, — сразу последовал сухой ответ без доли сочувствия. — Ку-фу-фу, ну, ты тож ничего, — глаза Мукуро озорно заблестели, ожидая последующей реакции Хибари, но Хибари только недовольно глянул на него, а затем вновь вернулся к чтению какой-то книги. На самом деле сейчас нормально читать у Кёи не получалось, он вроде бы читал, но все мысли вертелись вокруг наглого иллюзиониста, поэтому точнее было бы сказать, что Хибари просто пялился в книгу, совершенно не вникая в её сюжет. — Ты же меня любишь не только за внешность, да? — не унимался Мукуро. «Люблю?» — молниеносно пронеслось в мыслях Кёи. Вопрос застал его врасплох, но он попытался скрыть своё удивление и изобразить холодность и недовольство. Вроде бы ему это удалось. Только вот внутри всё сотрясалось. Да, Хибари любит, непонятно за что, просто любит это несносное травоядное, но говорить о своих чувствах он не намерен, ведь до сих пор не хочет этого признавать, поэтому Кёя прошёлся взглядом по Мукуро, пытаясь показать брезгливость, и ничего не ответил. Он вообще не любил попусту разговаривать, за него всегда говорили его действия. Мукуро ничего другого и не ожидал. Но всё же на секунду ему показалось, что Хибари в замешательстве. «А всё-таки Кёя куда интереснее телевизора», — подметил довольный своим развлечением иллюзионист. — Ку-фу-фу… — забавлялся Мукуро. — Если ты не прекратишь свои дурацкие вопросы, то я загрызу тебя до смерти, — Кёя попытался придать голосу явную недоброжелательность и дополнил это фирменным взглядом под названием «убью». Может, ему и нравились подобные перепалки, но он всегда старался сохранить имидж холодного Облака, которому никто не нужен. Хибари просто не мог иначе, его гордость не позволяла. — Кёя, тебе так тяжело признать, что я тебе нравлюсь? — Мукуро снова решил поддеть Хибари, полюбоваться на его реакцию. Он просто это сказал, не рассчитывая, что Кёя всерьёз ответит на этот вопрос. Кажется, терпение Хибари лопнуло. Он встал с насиженного места и уверенной походкой, которая всегда пугала нарушителей дисциплины, почти вплотную подошёл к сидящему на постели Мукуро, сверля того взглядом. Глаза Кёи выражали что-то непонятное. Рокудо решил, что это злость, что Хибари устал терпеть его выходки и решил преподать ему урок своим излюбленным методом — силой. Мукуро слегка занервничал, но виду не подал, продолжая смотреть прямо в напористые глаза Кёи. «Кажется, я немного переборщил», — решил Мукуро. Но в следующее мгновенье Хибари смог его удивить. На серьёзном, грозном лице хранителя Облака вдруг проскочила еле заметная улыбка. Быстро наклонившись, он сократил оставшееся расстояние между лицами и незамедлительно накрыл губы Рокудо своими. На секунду глаза Мукуро расширились от удивления, но затем, всё ещё не до конца веря в происходящее, он их прикрыл, попутно отвечая на поцелуй. В этот момент оба не отдавали отчёта своим действиям, они просто поддались течению, получая удовольствие. В эти секунды они не думали о прошлом или будущем — они жили настоящим, этим моментом. Скорее всего, сначала Кёя был не уверен, как отреагирует иллюзионист, поэтому, чтобы тот сразу не оттолкнул его, он придерживал ему руки, но эта поза была крайне неудобна. Не получив сопротивления, руки Хибари перебрались на плечи Мукуро, а затем Кёя и вовсе повалил его на постель, не отрываясь от желанных губ. Сначала поцелуй был грубым, но в то же время каким-то неуверенным, но затем, освоившись в чужих владениях, язык Хибари стал более нежным. Всё было для Рокудо слишком неожиданным, похоже, поэтому он был таким пассивным и не принимал никаких действий, а может, Мукуро и сам давно хотел такое сделать? Ведь Хибари давно интересовал его, пусть ни как любовник, но всё же интересовал. С самой первой их встречи, Мукуро отметил, что Кёя ни такой как все. Тогда глава дисциплинарного комитета его поразил своей силой, выносливостью, несгибаемой гордостью, упрямством, желанием победить, несмотря на потерю крови и переломанные кости. Хибари смог преодолеть свой предел, чтобы попытаться отомстить. Да, Кёя ещё в тот момент заинтересовал Мукуро. После того случая Рокудо не мог забыть Хибари, те непокорные глаза цвета стали, смотрящие с обжигающей ненавистью. Мукуро хотелось посмотреть, чем ещё Кёя может удивить, изменился ли он. Вновь оказавшись в Намимори, пусть и в теле Хром, Рокудо практически первым делом захотел увидеть Хибари, хотя бы просто увидеть. Он прошёл мимо него, будто случайный прохожий. Но даже такая мелочь смогла тогда поднять Мукуро настроение. Рокудо посчитал, что Хибари станет отличный игрушкой для него. С того момента Мукуро не раз «играл» с ним, но ему по-прежнему это приносило колоссальное удовольствие. Только вот он никогда не думал, что это может стать намного больше, чем развлечение, что всё может зайти настолько серьёзно. И уж точно бы никогда не поверил, если бы ему кто-то сказал, что они влюбятся друг в друга, и Хибари первым решиться его поцеловать. Ведь любовь между ними это уже фантастика, похожая на бред сумасшедшего, да даж если б Кёя и испытывал какую-то симпатию к иллюзионисту, никогда бы не показал этого, и уж тем более никогда бы первым не пошёл на подобного рода действия. И хоть за последние годы вражда между ними потихоньку начала улетучиваться, а за последнюю неделю сожительства никто даже не постарался убить другого, поверить, что они наконец нашли общий язык и полюбили друг друга, — нельзя. Пусть Мукуро и говорил всякие глупости о любви Кёи к нему, но это было как шутка, попыткой как-то растормошить его. Рокудо, конечно, заметил, что Хибари стал к нему относиться намного лучше, но он и не надеялся, что тот его действительно любит. Поцелуй Кёи был настолько неожиданным, что Мукуро совсем не знал, что ему делать. Отталкивать его не хотелось. Было слишком приятно. К тому же, как оказалось, подсознательно Мукуро давно этого хотел. Кажется, их сожительство затянется на неопределённый, но точно долгий срок…