и дольше века длится тьма...

После нескольких дождливых дней сегодняшнее утро выдалось солнечным и жарким. Видимо, и птицы были рады хорошей погоде, т.к. их громкое щебетание было слышно даже сквозь закрытые окна. Раскрыв ближайшее, Адáль окунулась в дивный аромат роз, которые густо вились по стене. В некоторых цветках смешно роились шмели и вылезали оттуда окутанные пыльцой. Иногда они уставали и какое-то время неподвижно лежали, выставив задние лапки наружу. Улыбнувшись одному такому трудяге, девушка сорвала несколько лепестков и завернула их в небольшой кусок синей ткани, который затем скрылся в мешке. И хотя нахождение здесь больше печалило, было странно покидать это место. Выйдя в сад, Адаль поспешила в самый его конец, где виднелся небольшой холмик. Всё те же розы обвивали камень, на котором практически стёрлась надпись, будто прошло сотни лет с момента, когда её выбили. Девушка последний раз оглянулась. Некогда добротный дом нынче представлял собой развалины, увитые зарослями роз и плюща. Много воды утекло с тех пор, как дом окончательно опустел, отчего становилось ещё грустней. Погладив камень, будто он живой, Адаль поспешила прочь. Она должна успеть на вечерний корабль, хотя капитаны иногда чудят и могут отчалить пораньше. К счастью, дорога хоть и была извилиста, но вела вниз, а не в гору, поэтому, даже хромая, можно успеть на транспорт. Во время спуска в голове то и дело возникали детали из письма от сестры, которая, как всегда, звала к себе. Ну как к себе. Несколько лет назад она поступила на службу к одному крупному торговцу, который к тому же занимался врачеванием («хотя скорее наоборот, ха-ха-ха»). Т.к. Хаки́м-се́ид, как в письме назван этот потенциальный наниматель, набирал в команду скорее единомышленников, то условия жизни были более чем приемлемы («у тебя будет собственная комната, сытные завтракиобедыужины, доступ в обширную библиотеку и огромный сад, в общем, всё как ты любишь; ну и жалование прекрасное»). Весьма заманчивое предложение, которое в этот раз решили всё-таки принять. Главное, чтобы этот торговец-врачеватель также был бы не против взять на службу с учётом всех обстоятельств. На причале уже собрались желавшие отплыть в Андáлус, но капитан пока никого не пускал на борт, заставляя всех нервничать. Кто-то даже предположил, что загружаемого товара может быть так много, что возможно не все отплывут этим рейсом. Для многих это был не самый радужный вариант, т.к. следующий корабль мог прийти в лучшем случае через неделю. Чтобы не выстаивать часы, Адаль отправилась на поиски еды, учитывая, что с утра она толком не позавтракала, а день ушёл на спуск. Совсем рядом, на углу, находилась небольшая закусочная, которая имела стратегическое расположение: в случае чего, можно добежать, если капитан передумает грузить эти огромные коробки. Здесь, на севере, несмотря на местами суровые зимы, природа щедро угощала различными ягодами, поэтому их любили пускать даже в мясные блюда. Так и сейчас на тарелке принесли кётблир с брусничным соусом, а завершением этого обеда-раннего ужина стал вересковый чай с холодным яблочным пирогом. Девушка понимала, что вероятно навсегда покидает тот Мидгар, каким она его знает. Многочисленные фьорды с водопадами, которые как косы спадают по скалистым склонам; цветущие сады и заснеженные вершины в конце весны; суровые зимы выше, в горах, во время которых снег может идти несколько суток; работящие люди, которые в мирное время готовы поделиться с тобой всем, а при наступлении врага способны дать жёсткий отпор. Годы, проведённые здесь, Адаль считала одними из лучших в своей жизни. И тут от мира воспоминаний её пробудил колокол… Лишь глубокой ночью корабль вышел в открытое море. Небо было усыпано мириадами звёзд и отражалось в водах, а фьорды зияли чёрной громадой на фоне этой красоты. Лишь где-то вдали, у самых вершин, то тут, то там сверкали огни, провожая судно. Три дня. Через три дня начнётся новая глава, которая, хочется надеяться, будет не хуже предыдущей.