Позволь прикоснуться

Зубная щетка чуть не выскользнула из руки когда Антон пытался натянуть черные, порванные на коленях джинсы. Нога упорно не хотела пролезать куда нужно, уже второй раз попадая в дырку. И такая спешка была лишь из-за того, что будильник не смог разбудить Антона в нужное время. До начала уроков оставалось полчаса, когда он наконец вылез из кровати и только в тот момент взглянул на часы. Залпом осушив кружку кофе, Тоха подхватил рюкзак, обул кроссовки и вышел из дома. В лифте накинул капюшон зная, что с самой ночи на улице идет дождь. Зонт в спешке остался дома, забытый Шастом. Наконец залетев в здание школы, Антон промчался мимо охранника и свернул на лестницу, где наконец смог выдохнуть. Успел за минуту до звонка. Святые черти! И все из-за ужасной ночи. Хотя, для кого как. Вот например организм был просто счастлив наверное, а моральная сторона до сих пор была в ауте от всего, что удалось увидеть во сне. Мало того, что там был Арсений Сергеевич, так еще и те события, что происходили…в общем, роль учителя совсем не вязалась со всем этим. Ладно, об этом позже, а сейчас нужно спешить на урок. Пробежавшись по лестнице на третий этаж, Антон, задыхаясь, вышел в коридор, там и застыл. Напротив располагался кабинет математики. Арсений Сергеевич сидел на учительском кресле, откинувшись назад в расслабленной позе и увлеченно что-то делал в телефоне. Антон пристально всматривался в этого Попова, пытаясь найти хоть что-то, чтобы Арсений в реальности и Арсений во сне были двумя разными личностями, но слишком одинаковы, чтобы разделять образ, нарисованный сознанием парня и мужчину, сейчас сидящего прямо напротив. В момент, когда Попов наконец почувствовал чей-то пристальный взгляд и обернулся, Антона напрягся, поняв, что привлек ненужное внимание. Математик отложил телефон и подошел к парню. Насквозь мокрая толстовка, чуть влажные волосы, испачканные кроссовки и забрызганные внизу брюки. Было ясно одно - нужно поскорее придумать что-нибудь, чтобы этот мелкий не заболел. - Тох, где зонт оставил? - Эм.. - непонимающе выдохнул Антон, который до этого момента как-то не обращал внимание на факт того, что вымок под дождем. - Идем. У меня сейчас нет урока, надо найти, чем тебя вытереть, - серьезно скомандовал старший, направившись обратно в свой кабинет. - Так у меня-то сейчас урок, Арсений Сергеевич, - попытался возразить парень уходящему, но тот включил режим тотального игнора неблагоразумных одиннадцатиклассников. Пришлось пойти куда сказали, а на физику Тоха уже все равно опоздал. Нужно лишь для классной руководительницы придумать отмазку, почему на уроке не был, а так он даже был рад, что пропустит скучный и совершенно неинтересный предмет. Арсений порылся в шкафах, что расположились за задними партами. Ничего не нашел. Потом залез в рюкзак, висящий на спинке кресла, через минуту вытащил оттуда свитер, посмотрел на него несколько мгновений, и наконец перевел взгляд на Антона. Водно-голубые глаза казалось завораживающе поблескивали. - Я взял его с собой, думая, что будет холодно, но оказалось, что это не так, - объяснил зачем-то мужчина, протягивая его Шасту. - И что мне с ним делать теперь? - Снимай свою кофту и надень его, - упорно настаивал на своем преподаватель. - Если отказываешься, то я тебя раздену и все сделаю сам. Шастун тут же залился краской. В голове всплыли картинки из сна, где руки Арсения медленно спустились по спине, пальцы прошлись по коже вдоль границы брюк, а потом поднялись к лопаткам, вызывая мурашки, шедшие маршем вслед за этими прикосновениями. Шастуну захотелось тут же уйти из класса, но он остался стоять на месте, так и не взяв протянутый свитер. Провалился в прострацию, вновь переживая весь этот сон, хотя и помнил его обрывками. - Тоха, я серьезно, снимай давай толстовку, - повторил для глухих математик, у которого рука устала быть в подвешенном состоянии. Антон невольно сделал шаг назад от этого серьезно-угрожающего голоса. Арсений вздохнул, спокойно прошел к двери, закрыл ее на ключ, потом вернулся к парню, который наблюдал за этими нехитрыми манипуляциями округлив в удивлении глаза. Дистанция сократилась до минимума и тогда Антону стало действительно не до шуток. Намерение преподавателя - собственными руками раздеть его - только что приобрело неизбежный оттенок. - Ладно-ладно. Я сам, - быстро пробубнил Антон, хотя его тело, вспомнив ночное состояние после эротичного сна, в этот момент очень захотело почувствовать прикосновения Арсения. - Отлично. Давай, - согласился с победной улыбкой на лице Арсений и отдал несчастный свитер. Антон отошел в заднюю часть класса. Взгляд Арсения нервировал в сложившейся ситуации, хотя Попов и занимался чем-то своим, не глядя на ученика прямо. Шаст повернулся к мужчине спиной и только тогда наконец начал стягивать с себя толстовку. Майка под ней тоже задралась, так что торс до самых лопаток предстал перед взглядом математика. Сказать, что Арсений не смог оторваться от зрелища полу-обнаженного мальчишки - ничего не сказать. Попов, которому дали минуту на то, чтобы изучить спину, внимательно разглядывал каждый сантиметр бледной кожи. Тело Антона манило прикоснуться, звало подойти и обхватить его руками, прижать к себе и никогда не отпускать, но Попов сдержался, одернув себя на этих неправильных мыслях. Антон же чувствовал это настойчивое внимание и ему было очень неловко, до такой степени, что вся спина уже горела то ли от пронизывающего взгляда, то ли от тех прикосновений, что Шаст видел во сне. Наконец натянув на себя свитер, который на удивление неплохо сел, но был слегка большеват, Антон обернулся к Попову. На учительском столе обнаружился чайник, две кружки и банка растворимого кофе, непонятно откуда взявшиеся, ведь до этого их там не наблюдалось. - Надеюсь, ты не против выпить со мной кофе, - оповестил учитель. - Нет. Я даже очень за, - для достоверности Антон еще и кивнул. Арсений взял чайник и вышел с ним из кабинета, прикрыв за собой дверь. Его не было минуты три или чуть больше. За это время Антон удобно устроился на подоконнике, надеясь, что математик не заставит его оттуда слезть. Арс вернулся, оглядел картину и ничего не сказал по этому поводу, зато сообщил очень интересную новость по другой теме. - Я зашел к твой классной руководительнице и сообщил, что попросил тебя помочь мне с проверкой тестов, которые вы писали на прошлой неделе. Так что, никто тебя не будет ругать за пропущенный уроки. - Ооо… - в радостном удивление воскликнул Антон. - Спасибо, Арсений Сергеевич. Вы меня очень выручили этим. - Без проблем, - Попов подмигнул и включил чайник. - А вы уверенны, что я могу вот так появиться на уроках в вашем свитере? - как-то запоздало спросил Шаст, спрыгнув с подоконника и устроившись на первой парте, прямо перед учительским столом. - Думаю, это не вызовет абсолютно никакой реакции, - с добродушной улыбкой ответил Арсений. - Надеюсь. Не хочу, чтобы у вас были проблемы из-за меня. - Слушай, малой, вряд ли из-за этого могут быть даже какие-то маленькие проблемы. К тому же, разумное объяснение тому, почему на тебе мой свитер имеется. - Ладно, - с небольшой запинкой Шастун в итоге смирился с данным обстоятельством. - Сахар? Молоко? - спросил математик, насыпая в обе кружки по полторы чайных ложечки кофейных гранул. - Без сахара, с молоком, - ответил Антон, наблюдая, как Попов возится с напитками. Зрелище такого Арсения Сергеевича, который сейчас был каким-то совершенно другим человеком, завораживало. Что-то в этом человеке так и притягивало взгляд, да и душа тоже тянулась быть ближе к этому человеку, сейчас находящемуся всего в каких-то двух или трех метрах от парня. И Антон впервые за время их знакомства подумал, что стол, который сейчас их разделял, был тут лишним. И такие мысли не относились к категории неправильных или бредовых. Тоха хотел быть ближе, но что же Арсений? Как он отреагирует, если парень сейчас, поглощаемый желанием подойти и обнять, сделает именно это. Интересно… Они же столько раз уже обнимались. Так почему бы не сделать этого, раз Антону так сильно захотелось… И странная смелость внезапно охватила подрагивающее от нетерпения тело парня. Ладони тут же вспотели, а на лбу появилась едва ощутимая испарина. И ноги слушались криво, то и дело норовя согнуться под весом собственного тела. Но Шастун, решивший идти на поводу своих чувств, спрыгнул со стола, на миг остановился, всматриваясь в Арсения, а потом все же сделал шаг вперед, преодолевая возникшее в груди сомнение. И парень больше не мог остановиться, чувствуя в себе неимоверную смелость и необычно-сильное желание прикоснуться. Арсений застыл в тот миг, когда руки Антона возникли в районе грудной клетки. Попов просто окаменел, почувствовав, как сзади к нему прижалось разгорячённое тело. Антон тоже не двигался, зажмурив глаза и пытаясь немного утихомирить тайфун сомнений по поводу того, что Арсению эта идея с неожиданной близостью окажется по вкусу. Попов спокойно, словно в замедленной съемке отложил чайную ложечку, потом медленно повернул голову так, чтобы разглядеть лицо Антона, который стоял сзади. Парень уткнулся носом в плечо математика, так что увидеть эмоции юноши не удалось, зато его покрасневшие уши выдавали парнишку с головой. Попов выдохнул, пытаясь понять, что сейчас сделать. Этот порыв сильно поразил старшего, но приятно. Можно было со спокойной душой прижать парня к себе, не переживая, понравится это ему или нет. Математик развернулся лицом к встревоженному мальчишке и обнял, крепко стиснув его плечи руками. Антон обомлел от этого, в миг осознав, что его не отталкивают, а вполне себе крепко обнимают в ответ. Это заставило хоть немного тревогу отступить. Парень снова уткнулся носом в плечо преподавателя, вдыхая запах легкого сладкого аромата. Интересно, сколько они так простояли? Минуту? Две? Для Шаста прошла целая вечность, за которую от пережил просто ураган разных эмоций. В его голове вертелись разные мысли, меняя друг друга так же быстро, как стремительный автомобиль пролетает на желтый сигнал светофора, не желая стоять. А для Арсения пролетел лишь миг, за который мужчина не успел насытиться этими прикосновениями. Попов понимал, что дальше так нельзя стоять, но отпускать смертельно не хотел. И это мгновение лишь еще больше распалило растущий костер влюбленности. Чуть щекотное чувство нехватки Антона пробежалось по рукам в момент, когда пришлось отпустить парня. Единственное, что осталось - отпечатки прикосновений Шастуна, которые просто жгло, словно сильные ожоги. - Ты чего это вдруг? - с улыбкой спросил Арсений, пытаясь понять, в какой момент их отношения могли так круто измениться. Парень молча пожал плечами, все еще смущенный прошедшими обстоятельствами. Алые щеки, рассеянный взгляд одновременно в никуда и на Арсения Сергеевича чуть дрожащие кисти выдавали все еще бушующее волнение, которое не хотело покидать тело. - Тох, я ничего против такого не имею, так что подходи, если еще обниматься захочешь. - понимая состояние Антона, высказал Попов, вернувшись к кофе. - Ммм…угу… - тихо пробурчал Антон и стремительно вышел из кабинета, прикрыв легкую смущенную улыбку на губах ладонью. Едва парень испарился из кабинета, закрыв за собой дверь, мужчина привалился спиной к стене и прикрыл глаза, мечтательно при этом улыбаясь. Счастье озарило его сердце. Арсений осознал то, что сумел проложить дорожку доверия между ними. Это было победой спустя огромное количество времени. Что же дальше? Попов надеялся, что они смогут провести вместе время в поездке уже в это воскресенье. Одиннадцатиклассник вернулся через пару минут. Его внешний вид прямо говорил, что тот успел отойти от произошедшего и постепенно приходил в себя. Антон опять забрался на подоконник, на что Арсений ему ничего не сказал. Мужчина взял обе кружки с кофе, подошел к парню, протянул одну и устроился рядом, встав боком к Шасту, облокотившись спиной о подоконник. Некоторое молчание, пока оба думали, что бы такого сказать. Каждый успел сделать несколько глотков горячего напитка. До конца этого урока оставалось еще 20 минут и придумать, чем можно заняться в это время было необходимо. За окном не стихал дождь. Тяжёлые капли барабанили по стеклу, наполняя аудиторию каким-то уютом. Природа не щадила тех, кому придется провести время под таким ливнем, который только усиливался. Складывалось впечатление, что он будет бесконечным и станет неотъемлемой частью людской жизни. Хотя, для Питера такая погода была не в новинку. Но привыкнуть к этому было нереально. - Я подвезу тебя после уроков до дома. - вдруг выдал Арсений, который тоже обратил внимание на безбашенную стихию. - Да я и сам могу дойти. - отмахнулся Антон не задумываясь. - Ну уж нет, малой, не хватало тебе еще заболеть. - наставительно ответил математик, повернув голову в сторону сидящего парня. - Арсений Сергеевич, я уже не ребенок, так что даже если заболею, то смогу о себе позаботиться. - конструктивно возразил парень, тоже взглянув в глаза преподавателя. И, наверное, этот день реально какой-то странный, потому что Арсений даже не думая, в миг оказался прямо перед парнем, аккуратно устроившись между ног. Мужчина с не сходящей с лица маской серьезности наклонился к лицу обалдевшего ученика, оставляя между ними сантиметров пять, а потом шепотом произнес: - Слушай, Тох, я все понимаю, но если ты сейчас же не согласишься на то, чтобы я забрал тебя после школы, то прямо тут же поцелую. - и это со всей серьезностью, на которую только Попов был способен. Было во взгляде голубых глаз что-то угрожающее и то, что не позволило ни на миг сомневаться в решительности исполнить обещанное. Антон вздрогнул, резко отпрянул назад, приложился головой о стекло, болезненно ударившись и поэтому скривился, потирая ушибленное место. Арсений тут же растерял весь свой устрашающий вид, забеспокоившись о парне. Сделав шаг назад, математик сложил руки на груди, ожидая, когда Антон наконец переключит внимание со своей головы на мужчину. - Ладно-ладно. Я согласен на ваше предложение. - взмолился парень, понимая, что ничего другого и не остается. - Вот и отлично. Так бы сразу, малой.- заключил на последок Попов. Шастун продолжал ошалело глядеть на Арсения, не понимая, чему так двусмысленно улыбается математик, который продолжал наслаждаться бурной реакцией парня на его действия и слова. И победные искорки в голубых глаза просто затмевали все вокруг своим ослепительным сиянием. Создавшуюся обстановку переломил стук в дверь, внезапно раздавшейся в тишине кабинета. Антон дернулся в сторону, словно пытался найти куда тут можно спрятаться. Его взгляд метнулся на дверь, потом на Арсения и снова на дверь, в которую вновь ненавязчиво постучались. - Антон, не волнуйся. - тихо пробормотал Попов, возвращая на лицо маску снисходительного спокойствия. Мужчина приоткрыл дверь, секунду в нерешительности постоял, глядя на неизвестного Шастуну гостя, а потом вышел. Из-за приоткрытой двери Антон расслышал невнятный голос завуча первого корпуса, которая своим обыденно наставительным тоном что-то вещала преподавателю. Парень не слышал, о чем шла речь, но сердце в груди билось все быстрее с каждым мгновением. Он застыл на месте, вцепившись руками в подоконник. В этот момент Тоха, наверное, ставил свой рекорд по задержке дыхания, ведь с самого момента, когда впервые постучали он не мог сделать ни вдоха. Какая-то паника засасывала словно зыбучий песок, не давая и шанса на спасение. К моменту того, как Арсений закончил достаточно короткий разговор и вернулся в аудиторию, парень выглядел белее снега, а в голове были сотни сценариев того, как его отчитывают за прогул урока да еще и приписывают слишком дружеские отношения с учителем, явно выходящие за установленные школьные рамки. - Эй, малой, ты меня убиваешь своим видом. - обеспокоенно заметил математик, подойдя к Антону. Мужчина встал напротив, положил руки на плечи Шасту и, чуть наклонившись, вкрадчиво произнес: - Я никому не позволю хоть немного обидеть тебя, Тох. Просто доверься мне. Слова были произнесены и услышаны. Для одного они стали первым шагом к открытому признанию своих чувств, а для второго - лишь поводом для еще большим сомнений в происходящем. Шастун испугался, на миг подумав о том, что может открыться этому человеку и поверить в него. Эта мысль вызвала ужас, ведь так сложно вложить кому-то в руки свое сердце и не ожидать от него подставы. Был ли Тоха готов к такому шагу? Нет, он не готов. Сейчас пока не готов. И это зависит далеко не от Арсения Сергеевича, а лишь от одного Антона, который должен справиться с ранами прошлого, залечить их, ведь они до сих пор тупой болью в сердце напоминают о себе. - Я подумаю, Арсений Сергеевич. - прошептал в ответ парень и прикрыл глаза, чтобы не видеть такое красивое лицо преподавателя так близко.