Игра

Солнце медленно тонет за горизонт, заливая последними лучами небольшую комнату старой хижины. Свет такой едко-малиновый, что перед глазами неприятно мелькают яркие пятна, протираю их пальцами в надежде избавиться от дискомфорта. Расположились мы не близко к тем местам, где вовсю кипела жизнь неспроста. Полузаброшенный домик служит тайным уголком собраний отряда йегеристов, который ты послушно собрал для меня. Хороший мальчик, что сказать. Всё, что тут можно найти – один единственный деревянный стол для заседаний и комнату на случай, если кому-то из группы не будет пристанища на ночь. Всегда становится забавно, когда говорю эту фразу. Кто вообще придумал эту отмазку? На самом деле она была обустроена лишь для того, если мне захочется выебать тебя прямо здесь. В большинстве случаев, мы собирались, когда время переваливало далеко за полночь. Тогда зажигались свечи, я садился во главе, толкая вдохновляющие речи и наблюдая, как остальные соглашались с моим бесконечным потоком мыслей, одобрительно кивая головой. Если не знать, о чем шла речь, такие сходки чем-то напоминали сектантскую деятельность: канделябры, запах воска и дыма, мелкие огоньки свечей, пыльные исторические книги на полках и ночные говоры. Сегодня же отряд устроил встречу к заходу солнца. Место лидера пустовало, обсуждение планировалось проводить между всеми членами фракции, без акцента на чье-то превосходство. Я сажусь с краю длинной стороны стола, разложив на нем ошметки чистой бумаги и карандаши, но лучше бы раскладывал на нем тебя. Черт, и в какой момент я стал так одержим этой рыжеволосой проблемой? Ладно, стараюсь сконцентрироваться на деле. Садишься напротив. Ты всегда так делаешь, что заставляет меня подавлять невольную усмешку, и, каждый раз, ловя искрометные взгляды на себе, которыми тебе удавалось достать до самых тайных мест моего сознания, пропускать один вдох, прикидываясь перед остальными, будто все в полном порядке. Я соскучился, мы давно не виделись. Последние лучи солнца ложатся полосой на твои глаза, горящие, почти кипящие от смеси чувств, что сейчас испытываешь. Поверь, мне не лучше. Заседание объявляется открытым, все же беру слово первый, начав рассказывать о своих будущих планах. Йегеристы сидят вплотную к столу, внимательно разглядывая наброски, которые делаю на бумаге. Все, кроме тебя. Вижу, что моего мальчика абсолютно не волнует происходящее здесь. А как же иначе, твой мозг не может работать, когда я сижу напротив. Прожигаешь взглядом, чувствую это. Уже выучил все твои повадки, знаю характер даже каждого вздоха, замираю в легком предчувствии продолжения. Ловишь каждое мое размеренное движение, пожираешь глазами, словно в первый раз. Факт – восторгаешься мной полностью. Нескромно обсматриваешь мое тело, сокрытое под слоем тонкой ткани. Хочется поскорее избавиться от нее, разве я не прав? Тебе всегда в удовольствие наблюдать за тем, как я сосредоточен на каком-то деле, но еще больше нравится мешать. Двойное наслаждение получаешь, когда отвлекать меня категорически запрещено. Думаю лишь над тем, проснется ли в тебе смелость сделать это. Я почти с самого начала заседания осознал, что мне в этот вечер будет вовсе не до обсуждений. Ты выглядишь нереально красиво, глаза игриво блестят, волосы небрежно растрепаны. Паршивец, нельзя быть таким привлекательным. Ловлю каждую грязную мысль, посещающую голову при одном лишь столкновении избегающих взглядов. Летаешь где-то в своих сумасшедших фантазиях, потому что уставился в одну точку, а я упиваюсь твоим безупречным видом. Заканчиваю толкать этот бред, передав слово Луизе, сидевшей на другом конце стола. Теперь йегеристы сосредоточены лишь на светловолосой девушке, и это играет на руку, послужив удачным моментом для тебя начать воплощать в жизнь свои собственные, лишь тебе известные, планы, которые должны были избавить от скуки долгих бесед нас обоих. Замечаю, как светятся искорки в твоих глазах, и ты, не отрывая жадного взгляда от моего лица, осторожно выравниваешь ногу под столом, дотягиваясь и надавливая мне подошвой на область паха. Это что-то новенькое. Работает моментально, словно выдернутая чека, отвлекаюсь от болтовни, останавливая на тебе хищный взгляд, и всматриваюсь в довольное такими действиями лицо. Испепеляюще смотрим друг на друга, будто соревнуемся, кто же первый моргнет. Провокатор. Даже жалею, что научил тебя своим приёмам. Голоса на фоне не утихают, но кровь начинает приливать в голову и потихоньку заглушать их легким стуком в ушах. Безумие с одного касания. Невероятно. Вижу, как дергается уголок твоих губ, а в глазах загораются огоньки желания. Игра началась. Слегка вскидываешь брови, и, приоткрыв рот, медленно и так вызывающе ведешь кончиком языка по внутренней стороне своей щеки, создавая подобие бугорка. Понимаю, чего хочешь, догадки начинают понемногу будоражить моё сознание. Нагло разгибаешь ногу в колене, сильнее надавливая мне между ног. Пора остановить тебя, но не могу, а если продолжу лелеять свои фантазии, то боюсь, штаны не вынесут напора мыслей. Переглядываемся стремительно и долго, будто ожидая, когда же все вокруг растворится, и окажемся только вдвоем, получив возможность наедине утолить жажду. Ждем минуту, вторую. К сожалению, этого не случается. Мы все еще на заседании среди остальных ребят с отряда, и кому-кому, а мне точно не стоило об этом забывать. – Господин Йегер? – Луиза выглядит слегка встревоженной. – Вы нас слушаете? – Да, что-то не так? – спускаюсь с облаков на землю, хотя трезво мыслить уже не получается. – Я обратилась к Вам уже несколько раз, но не получила ответа, все в порядке? Протираю глаза пальцами, стараясь вернуться в здоровое сознание, и перевожу на нее взор, получив от тебя натиск посильнее за быстрый проигрыш в гляделках. – Да, я согласен с вами, – отрезаю с надеждой, что эта фраза подойдет по смыслу ко всему раннее сказанному, ведь из-за тебя я все прослушал. Довольно ухмыляешься, медленно ведя подошвой вверх и вниз, облизываешь искусанные губы, чувствуя через обувь мой твердый стояк, тело сдалось тебе невероятно быстро. Вечер переставал быть нудным. Знаю, что тебя ведет только от одной мысли, что я уже еле сижу, но ты продолжаешь настойчиво надавливать в пах, пока твоя нога не оказывается сброшенной. – А ты что скажешь, Флок? – неожиданно обращаюсь к тебе, словив момент искреннего удивления, и расслабленно откидываюсь на стуле, готовясь в полной мере насладиться твоими невнятными попытками что-то сказать. Ввожу свои правила, которым тебе придётся подчиняться, прости. –Я-я... – сглатываешь слюну, растерянно осматриваясь по сторонам. – Я тоже согла–... Не успеваешь даже перевести дух, прерываешься на полуслове, от чувства натиска моего сапога между своих ног, и испуганно распахиваешь янтарные омуты. Наверняка не ожидал, что уж там, даже предположить не мог, что всё повернется явно не в твою пользу, хотя и знал, кого выбрал вторым игроком. Теперь ты оказался жертвой собственной похоти, заложником своих грязных желаний. Видишь, как я умею. – Согласен. Мне пиздецки нравится твой голос, особенно сейчас, когда он дрожит, и ты делаешь невпопад паузы. Личико заливается краской, как только выдавливаешь из себя столь ожидаемые окружением слова. Необходимость сохранять спокойный вид распаляет лишь сильнее, и от того смелого и дерзкого мальчика, сидевшего напротив меня некоторое время назад, не остается ни следа. Обожаю, когда перед толпой строишь себе образ, но как только оказываешься под моим давлением, превращаешься в послушного щенка. Хочу выебать тебя прямо сейчас. Втягиваюсь только сильнее, ловлю новую волну нездорового интереса, и перебираю ситуацию в свои руки, полностью взяв над ней контроль. Я диктую правила, ты их соблюдаешь, помнишь? Подвигаю чертежи на центр, непринуждённо спрашивая Холгера о чем-то, лишь с той целью, чтобы отвлечь от себя внимание, ведь последние несколько минут мне абсолютно не интересно слушать болтовню отряда. В комнате находится кто-то, овладевший моим разумом намного сильнее каких-то глупых бесед о счастливом будущем. Краем глаза улавливаю размытые чужие движения, все снова наклоняются разглядывать изрисованные листы. Продолжаю сидеть, как ни в чем не бывало, что удается на удивление очень хорошо. О тебе того же сказать нельзя. Давление моей ноги на твой член, хоть и через штаны, оказывает нужное действие, твое сознание переключается, требуя лишь одного – меня, здесь и прямо сейчас. Бесстыдно спускаешь руку под стол, за что бросаю неодобрительный взгляд, вдобавок качаю головой с посылом, что сейчас не лучшее время. Поверь мне, я бы тоже не отказался, но имей совесть, или хотя бы терпение. Осуждение не останавливает, понимаю, что хочешь слишком сильно. Чувствую, как рука проходится по носку моего сапога, обхватываешь лодыжку, и сильнее прижимаешь ее к паху, шире разведя ноги. Даже так? Бесстыжий. Прикрываешь блядские глаза, краснея сильнее, надавливаешь на стояк через штаны, прикусывая нижнюю губу. Фантазии от этого вида – пропуск в мой личный рай. Не удивлюсь, если по моему подбородку стекает слюна. Теперь псом чувствую себя я. Дразнишь, испытываешь выдержку. Ну, все – ты труп. Дав себе волю в несколько секунд отключиться от мира, снова смотришь, ожидая реакции на это шоу. Хмурю брови, создавая на лбу две маленьких морщинки, опять мотаю головой из стороны в сторону, но ты упрямо продолжаешь трогать себя через одежду. Конечно, это был бы вовсе не ты, если бы послушался. Молча наблюдаю, хотя внутри все полыхает. В штанах узко, а зрелище напротив только подливает масла в огонь. Не знаю, что больше меня привлекает в тебе. Смущённое лицо, что становится ещё красивей от лёгкого румянца, перемешавшегося с остатками бликов заката или же твое тело, которое похотливо поддается ласкам, или же смелость, с которой ты ради меня вытворяешь все эти неприличные вещи в кругу других людей? Никогда не перестану восхищаться тем, каким ты можешь быть притягательным. Контраст от того, что одновременно смущающийся взгляд и неудобное положение, сменяются вызывающим блеском твоих янтарных глаз, сводит с ума. Вижу, как твоя грудная клетка стала вздыматься чаще, пока пальцы блуждают по плотной ткани, мое тело пробивает нешуточный жар. Как же ты невъебенно прекрасен, гребаный засранец. Теперь я не имею абсолютно никакого понятия, как высижу здесь до конца собрания. Знаешь, я мог бы уже давно перестать дразнить тебя, но картина, на которую ты позволил мне смотреть, оказалось настолько великолепной, что я дал согласие на игру на выживание, и, по всей видимости, уже проиграл. Ёрзаешь на стуле, смотря просящим взглядом, чуть ли не хныкаешь от перевозбуждения, решительно потянув пальцы к железной молнии штанов, чувствую это своим сапогом. Глаза почти искрятся молниями, терпение лопается, одергиваю ногу. Больше не выдержу. Не в этой жизни. – На сегодня всё, – нарушаю активное обсуждение, стараясь выдавить из себя нормальный тембр. Получается убедительно. Теперь все уставились на меня, пока пялюсь на рыжеволосый ходячий секс, который сидел, пряча смущенный взгляд и опустив голову вниз. – Закончим на сегодня, – почему я должен повторять дважды? – Я сообщу вам насчет следующих сборов, так что расходимся. Разогнать отряд показалось самым лучшим решением из бесчисленного множества тех, которые лезли в затуманенную голову, иначе я бы сорвался, взяв тебя прямо на том же столе. Группа торопливо поднимается, проводишь их глазами, не сдвинувшись ни с места. Безусловно, никто и не ждал, что поплетешься на выход, понимаешь ведь, что пришлось прервать собрание из-за твоей блядской игры и беспомощного вида. Хотел завести меня, в итоге сам попал в свою ловушку. Заставляю себя провести отряд к выходу, прикрываясь внизу бумагами, сорванными со стола и, замкнув дверь за последним вышедшим человеком, облегчённо выдыхаю. Первый раунд благополучно провален. Оборачиваюсь, появляешься в полутемном проёме к комнате переговоров, видно только очертания твоего образа, облокачиваешься боком к стене, молчишь. Только ты можешь смотреть так, что перехватывает дыхание. Глаза блещут нетерпением, радостью от того, что остались наедине, но при этом фокусируешься на чем угодно, но не на мне. Избегаешь момента, когда наши взгляды столкнутся. Неужели теперь боишься, что я могу сделать с тобой после такой выходки? Правильно делаешь. Завтра ты не сможешь ходить. Ты хотел что-то сказать, но не вышло ни звука. Жаль, мне интересно сейчас узнать о чем ты думаешь. Выглядишь пиздецки соблазнительно, возбуждение покалывает тело, взгляд мутнеет. Стоим молча, смотрю на тебя, как хищник, который хочет растерзать свою добычу. Срываюсь с места как ненормальный, больше не в силах отказывать себе в столь желанно удовольствии. Рваный вздох и набрасываюсь на твои губы. Быстро и резко. Целую. Без лишних слов, только прикосновения. Зубы неприятно сталкиваются, сглаживаю этот момент легкими покусываниями, и углубляюсь. Отвечаешь дико и жадно, другого и не ожидал, тебе ведь постоянно хочется еще, всегда критически мало простых поцелуев, хочется быть ближе, отдаться мне, как делаешь это всегда. Член трется об мое бедро, безумное желание в сумме с фантазиями создают какую-то адскую смесь, которая овладевает моим разумом. Кусаю и сминаю по хозяйски губы, грубо врываясь языком внутрь, почти трахаю тебя им. Слышу как стонешь, это льстит. Не церемонясь, пальцы проходятся по медным шелковистым прядям, крепко стягиваю их, пока ласкаю твой рот языком с мокрыми звуками. Рука спускается к шее, крепко обхватываю ее, чувствуя, как раскаляется твое тело, хотя, казалось бы, куда еще сильнее. Мне не лучше, плавлюсь от твоих поцелуев, как подросток, ощущения бесстыжих рук на своём теле, бёдрах, заднице приводят в сумасшествие. Ловлю кайф от всего тебя. – Флок, черт возьми, – отстраняюсь, пытаясь отдышаться после приступов страсти. Глаза до неприличия округляются, задыхаешься от недостатка кислорода, слышно твоё тяжёлое сопение. Хорошо, что ты знаешь, что мы оба сейчас не в том положении, чтобы обсуждать твои проделки на собрании. – Хочу тебя, Эрен. Очень сильно хочу. – Даже не удивляюсь. Скулишь, сильно впиваясь пальцами в воротник моей рубашки, раньше бы отругал, но сейчас абсолютно все равно. Выдержка снова откровенно шлёт меня, обрушиваюсь на тебя, сокращая оставшееся расстояние между нами, и запускаю руки к телу, ловя твои губы своими. Нет, не так. Выпиваю всего, без остатка. А ты и рад этому, отдаёшься безвозвратно и таешь в моих руках. Прощупываю стену, цель по нахождению спальни была успешно достигнута. Давно не радовался так, что она обустроена близко к залу заседания. Заваливаюсь на твердую кровать, резким рывком тяну к себе, почти падаешь лицом мне на грудь. Пока пытаешься сориентироваться в пространстве, ухватываю твою задницу и сажаю к себе бедра. Терпения расстегнуть пуговицы у меня не осталось, так что попутно стягиваю твою и свою рубашку через голову, оставляя валяться за пределами кровати. С животной страстью вжимаешь в быльце, жадно набрасываешься на мои губы. Наконец-то чувствую взаимную эрекцию, просяще трешься об мой стояк через свои штаны, пока моя рука оглаживает твой член через грубую ткань. Хотел бы поиздеваться дольше в качестве наказания за выходку, но тогда придётся принести себя в жертву. Еще успею, так что звон расстегивающейся ширинки сопровождается отбрасыванием твоих штанов вместе с бельем прочь. Ловлю рукой твой твердый член, растирая выступившую смазку, пока ты почти захлебываешься желанием, и хнычешь мне в губы. – Что ж, ты ведь хотел поиграть, – прижимаю чужое тело ближе к себе, крепче обхватывая орган, – так давай поиграем. Опускаю голову, облизываю твою шею языком, веду пальцами по затвердевшим соскам и зацепаю их ногтями. Недовольно шипишь, словно дикая кошка. Что такое, неужели прелюдии для слабаков? Ты отодвинулся, пытаюсь понять, чего добиваешься. Вижу, тебе все еще хочется придерживаться личных правил, стремительно спускаешься вниз, эффектно оттопыривая задницу, и виляешь ей. Дразнишь, извращенец. Оттягиваешь пояс моих штанов, где-то звякает пряжка ремня, который вытаскивают из шлеек, и ни секунды не сомневаясь, полностью сдергиваешь их, избавляясь от последнего слоя, граничащего с наготой. Довольно хмыкаю, какой же ты ахуенный, всегда ставишь меня себе в приоритет. Никогда и никому не отдам тебя, моя личная шлюха. Ты принимаешься облизывать мой живот, ведешь губами дорожку по рельефному прессу и делаешь первое касание мокрого горячего языка к твердой плоти. Поздравь меня, в эту секунду я уверовал. Ведешь от основания к вершине, вбирая мой вкус. Готов выть от наслаждения, ведь ты умеешь это делать. Настолько хорошо, что я ловлю нещадные волны эйфории, остаюсь в экстазе от твоих безупречных навыков. От этого тело бросает в дрожь, схожу с ума от каждого прикосновения, заставляешь разум отдаляться от реальности. – Боже, я так соскучился, – поверь, я тоже, малыш. Медленно вбираешь мою плоть горячим влажным ртом, рыжие пряди спадают на лицо, но это не может помешать мне рассмотреть твой взгляд, которым ты хищно наблюдаешь за моей реакцией из-подо лба. Скользишь вверх-вниз по стволу, всегда поражаюсь, как он сильнее твердеет от твоих рук и языка тогда, когда казалось бы некуда. Стараюсь не смотреть в омуты янтарных глаз, иначе крышу снесет по полной программе. Глаза закатываются от удовольствия, прикусываю костяшки на руке, пытаясь скрыть звуки наслаждения, но ты хочешь все слышать. Снова играю по твоим правилам, убираю эту руку, награждаю твои старания тихим постаныванием. Наслаждайся, все для тебя. Помогаешь руками у основания, неторопливо обводишь головку языком, погружая орган глубже в рот, ведешь дорожку из слюны до головки, посасывая, цепляешь языком уздечку и надавливаешь на уретру. Да, черт возьми, ты сосешь как бог. Даже спорить не буду, ты отточил на мне каждое движение до идеала. Начинаю приподниматься и толкаться в твой рот, а ты в ответ наращиваешь темп. Меня потряхивает, когда ласкаешь уздечку, параллельно поглаживаешь рукой у основания. Хватаю за растрепанные волосы, заглатываешь полностью, почти отправляя меня за грань. Подстраиваешься под нужный ритм, с которым я рукой насаживаю тебя глоткой. Давиться должен ты, но от твоих безупречных навыков это делаю я. Принимаешь до основания, потом подаешься головой назад, не выпуская головку изо рта и вновь насаживаешься. Слишком хорошо, уже выучил, как мне нравится. – Иди сюда, – не хочу закончить раньше времени, достаю орган из твоего рта, призывая унять пыл и остановиться, наблюдая, как от раскрасневшихся мокрых губ к члену потянулась вязкая смазка. Притягиваю за поясницу, сжимаю бедра до белых пятен, усаживая на свой живот. – Я же знаю, ты хочешь, чтобы я поскорее взял тебя, – протискиваю пальцы в твой горячий рот. Сосешь вправду отменно, представляешь на их месте мой член, тебе было мало? Ловлю твою сучью ухмылку, когда тщательно обводишь шершавым языком каждый палец. Не знаю, как благодарить свою жизнь за то, что ты у меня есть. Никогда не дам кому-то другому видеть тебя таким, такого похотливого с этими ебучими огоньками желания в глазах. Никому. Кроме. Меня. Засовываю пальцы глубже, призывая тщательно смочить слюной. Веду между ягодиц, надавливая на чувствительный вход, обвожу пальцами, но не даю тебе ощутить их в себе. – Черт, да, – просяще стонешь, подмахиваясь задом в попытках поймать пальцы в нужном месте. – Мне так нравится тебя мучать, Флок, – знаю как заводишься, когда произношу твое имя. Вхожу лишь на половину одного пальца, ощущая жар твоего разгоряченного, покрытого испариной, тела. – Мне так нравится, как ты скулишь и просишь меня, – я шепчу над самым ухом, толкаюсь вовнутрь каждым разом глубже, веду по стенкам. Ты дрожишь, внутри все сводит, от чего подаешься на пальцы и вцепляешься в мои плечи мертвой хваткой, раздирая ногтями. Раньше я бы сказал, что простой слюны было недостаточно, но сейчас ты бы и без лишней подготовки меня принял, растягиваю тебя, лишь чтобы полюбоваться твоим потрёпанным видом и оттянуть желанный момент. Сильно подмахиваешься бедрами, когда добавляю второй палец, в тебе безумно горячо и мокро. Всхлипываешь, но я же знаю, тебе уже совсем не больно. Помнишь, я говорил, каким ты был красным на заседании? Забудь. То, что я вижу сейчас и рядом не стояло с тем легким румянцем, пылающим на твоих щеках в зале собраний. Второй рукой обхватываю твой член, медленно вожу сверху донизу. От твоего доступного вида забываю, как мыслить, но все-таки формулирую новую фразу, они ведь тебя только сильнее возбуждают, разве я не прав? – Неужели хочешь, чтобы я вошел, не подготовив тебя? – дразню тебя хриплым голосом, оба знаем, что растягивать было и не обязательно. – Мне все равно, – неужели мой мальчик подает признаки жизни, – я слишком хочу тебя. Громко выдыхаю, услада для ушей слышать эту фразу в десятый раз, и не давать тебе желаемого. Изнываешь, почти задыхаясь, а ведь это были только пальцы. Веки подрагивают, ощутимо подаешься телом вперед. – Тогда попроси, – прижимаю тебя к себе обеими руками, оставив тело без нужного внимания, прохожусь ладонями по спине, ты разводишь ноги шире, выгибаешься, будто кошка, готов кончить только от твоего вида. Держусь из последних сил. – Прошу, трахни меня, – господи, я обожаю эти речи, когда ты готов сделать все, лишь бы поскорее оказаться на моем члене. Твои руки блуждают за твоей же спиной, и, нащупывая мой орган, прислоняешь мокрую головку ко входу. – Ну же, трахни меня, – просяще трешься, закатывая глаза, но не насаживаешься. Ты хорошо усёк – правила игры диктую я, а ты их свято придерживаешься. Отклячиваешь зад, напрашиваешься, чтобы я скорее натянул тебя. Кусаешь губы и облизываешься, почему ты такой сексуальный, больше не могу мучить ни тебя, ни себя. Вхожу резко. Ты замираешь, наконец, наслаждаясь желанным чувством внутри. Ощущаю, как сжимаешь меня ногами, давишься стоном, ведёшь бёдрами ко мне. В такие моменты обожаешь немыслимо выгибаться, смотрю, как откидываешь голову назад и рвано дышишь. Насаживаю до конца, постепенно полностью расслабляешься, поддаешься моему напору. Как же я люблю тебя таким. Кладу руку на твой впалый живот, делаю несколько толчков в податливое тело, выбивая несвязные слова с твоих уст. Начинаешь дрожать, и стонать громче, понимаю, что сейчас кончишь, пережимаю твой член у основания, обламывая разрядку. Сегодня ты наказан. Вколачиваюсь в тебя, а ты подставляешься сильнее, будто живём последние часы. – Давай теперь, как ты любишь. Сам, – делаю тебе поблажку, давая поработать бедрами без посторонней помощи. Ты доволен, седлаешь почти с животным остервенением, ерзаешь, пока я расцеловываю твою шею и плечи, иногда перехватывая твои губы на вздохах. Толкаешься и вскрикиваешь, заходишься дрожью. Видимо, нашел себе ту самую точку. Так и быть, долблю прямо по простате, не даю передышки. Медные пряди липнут к лицу, зачесываешь их пальцами назад, жадно хватаешь ртом кислород. Ты прекрасен. Твой член сочится смазкой, головка почти что алого цвета, снова вожу по нему рукой, от чего ты даришь мне непередаваемые ощущения. – Что ж ты так сжимаешься? – подтягиваю тебя ближе, говоря в самые губы, но в ответ получаю только лишь развязный поцелуй. Знаю, что ответа не дождусь, развожу шире твои колени, снова попадаю по простате, набираю темп рукой, твои стоны плавно переходят в хрипы с тяжёлым дыханием. То, как из последних сил шепчешь моё имя, отрезает связь с реальностью. – Чья ты сука? – я придерживаю сзади руками твои упругие ягодицы, двигаясь навстречу, пока ты резко насаживаешься на мой член, и мы смотрим друг другу в помутневшие глаза. Тебя выгибает, стонешь как настоящая блядь, возбуждение нещадно колотит по мозгам. – Твоя, – соглашаешься, сбавляя темп от нехватки кислорода. – Не слышу? – Твоя сука. Мой мальчик, хвалю тебя, тем самым оттягивая за волосы, и припадаю к шее, оставляя красно-багровые следы. От одной мысли, что завтра твоя шея будет синяя, и каждый, кто увидит это, в очередной раз убедится, что ты только мой заставляет сходить с ума. – Хочу, чтобы ты кончил в меня, – громкими всхлипами выдавливаешь из себя эту фразу. Боже, что ты только что сказал? Я уже не в этом мире. Не могу отказать. Прогибаю тебя сильнее, сливаемся, как будто полностью растворяемся друг в друге. Ты млеешь и забываешься, виляешь бедрами, пока я вколачиваюсь в тебя под заветным углом. Бесспорно, ты мастер отсосов, но я мастер доставлять тебе удовольствие, всегда найду эту точку, и тогда ты будешь кричать подо мной. Сжимаю твои ягодицы до побеления, опять целуемся, тебя накрывает первым, тело пробивает крупной дрожью, пытаешься свести колени, выдыхаешь последний обрывистый стон. Сжимаешь меня до звёзд перед глазами, отбирая любые силы на растягивание удовольствия. Заканчиваю вслед за тобой, заполняя тебя, тем самым исполнив просьбу. – О боже, да. Д-а-а, – протягиваешь, начиная потихоньку приходить в себя и замираешь, наклонив голову набок. Остаюсь внутри, чувствую, как твое тело расслабляется. Мой член пульсирует, и я делаю несколько медленных послеоргазменных толчков, после чего нахожу силы выйти из тебя. Падаешь рядом на кровать, веду рукой по твоей дрожащей ноге, слушая твое загнанное дыхание. Прижимаю к себе, сжимая пальцами влажные рыжие пряди, и целую в лоб, словно минуту назад не имел тебя, как дешевую проститутку. Тонешь в моих объятиях, слышу, как что-то мурчишь, утыкаешься в основание шеи. Улыбаешься от того, что наконец-то поплатился за свое маленькое извращение. Ты так овладел моим разумом, что я готов терпеть такие грязные выходки вечность, лишь бы потом целовать тебя, как в последний раз и слышать, как сладко стонешь подо мной. Ты прижимаешься сильнее, невесомо ведешь пальцами по моей щеке, сливаемся в нежном поцелуе. Такой уютный и счастливый. Самый любимый. Мой.