Крысолов

Кардинал Копия, сам по себе, был очень заядлым перфекционистом. Всё в его покоях всегда стояло на своих местах, все свои дела он делал по расписанию, он всегда был внимателен и аккуратен со своими вещами. Он очень любил аккуратность, особенно он любил ухаживать за своим трехколесным велосипедом. С любовью оттирая и так блестящий от чистоты велосипед, он подпевал про себя одну старую, почти забытую мелодию, одновременно думая о том, что пора бы сменить покрышки велосипеда на более новые. За окном было темно, Копия в последнее время страдал от бессонницы, поэтому, чтобы не тратить время зря, он оставлял такие занятия на ночь. Да и причиной тому был также один из его упырей, который всегда усмехался над ним, когда случайно заскакивая к нему днем, застукивал за этим занятиям. Так что да, ночью было определенно спокойнее. Тихий свист ветра за окном, унес Кардинала далеко а свои мысли, как вдруг, что то изменилось. Настойчивый, тихий звук, который так неожиданно подкрался, заставил Кардинала встряхнуться и прислушаться. Медленно, мелодия становилась все громче, лаская слух Копии, и будто бы проникая внутрь все глубже, добираясь по венам до самого сердца, заставляя прислушаться к ней, и только к ней. Копия завороженно захотел потянуться к этой музыке, прикоснуться к ее невидимым волнам. А сама музыка звучала все настойчивей, будто призывая именно его. Встав как загипнотизированный, Кардинал вышел из комнаты и медленно пошел по коридору в сторону мелодии. Он сначала пытался понять, кто играет эту музыку в Министерстве в такую ночь, что это за инструмент, но мелодия как туман, полностью затмила его разум. Тихо подкрадываясь все ближе, он более отчетливей слышал эту музыку. Свернув несколько раз по коридорам, он зашел в тупик, где была только одна дверь. Такая сладкая для ушей Кардинала мелодия доносилась оттуда. Копия в глубине души колебаясь, тихо что то промямлил, открыл дверь и проник в полутемную комнату, бесшумно закрыв за собой дверь. Полностью застыв от музыки, он с поражениям слушал ее, не смея двигаться с места. Казалось, именно она диктовала Кардиналу что делать. — Удивительно, что это сработало. Неожиданный голос и конец музыки, заставили Копию испуганно отступить на шаг. Он узнал этот голос. — Я... Ээ... Гм... Папа я... Из темноты появился Папа Эмеритус Третий, который самодовольно смотрел на Кардинала. Из за его взгляда, Копия прилип полудрожа к двери. — Простите Папа, я не знаю что на меня нашло, я не хотел Вас... — Зачем же ты просишь извинений, дорогой Кардинал, ведь я сам тебя призвал, — усмехнулся Папа и зажег несколько фонарей. — Эмм... — Копия прищурился от света. — А так же убедился, что эта штука работает, — Папа поднял черную дудку, которую Копия до этого не заметил, потому что был занят тем, что с небольшим страхом и восхищением любовался блестящими глазами Папы. — В смысле...? — не понимая что происходит спросил Копия. — Дудка Крысолова, — подмигнул Папа, невозмутимо наслаждаясь тем, как Кардинал покрылся краской, осознавая сказанное. — Видите ли, Кардинал, мне приходиться прибегать к таким мерам, чтобы поймать Вас, — Папа заложив руки за спину подошел чуть ближе. — Ведь Вы в последнее время, избегаете меня. — Я... — начал мямлить Кардинал, неуверенно опираясь на дверь спиной. В горле пересохло, Папа стоял очень близко, а дверь как назло он сам закрыл и сбежать как крыса не мог. — Я не могу понять причину почему Вы меня избегаете, Копия, — голос Папы был спокоен, но Кардиналу показалось, что он сказал это немного с грустью. — Вы отправляете мне отчеты с помощью упырей, хотя раньше приносили сами, избегаете в столовой... Хм, я могу продолжать этот список вечно. Копия поджал губы, сливаясь с дверью воедино. — Я Вас чем то обидел? — Нет, нет, что Вы, нет. — Может быть я Вас смущаю чем то? — Папа почти не моргал, не прерывая зрительный контакт. — Нет... Ну разве что сейчас немного... — Копия чувствовал как начинают дрожать его ноги. — Тогда в чем же причина? — Папа немного отошел назад, чтобы не давить на него. — Я... — Кардинал хотел провалиться сквозь землю, лишь бы исчезнуть. — Кхм... — Вы можете полностью довериться мне Копия, я Вас пойму, — Папа чуть изменил свой взгляд и начал смотреть на Копию с нежностью. — Будьте увереннее. Я готов Вас выслушать. Копия чуть задержал дыхание. Он всегда был неуверенным. И это часто мешало ему. Но с другой стороны, он достиг своего звания и других целей в своей жизни, благодаря тому, что побеждал иногда свою неуверенность. Возможно стоит прислушаться к Папе. Но это значит раскрыть один из своих страшных секретов, что делать Копия совершенно не хотел, так как боялся неизвестности, которая последует за его признанием. С самых первых дней, как Кардинала отправили в Министерство, его внимание было овладело Эмеритусом. Это восхитительное, но такое запретное для него имя, мучило его долгое время. Папа был уверенным, дерзким, харизматичным, очень глубоким человеком и джентльменом. Для Кардинала он был чем то сверх прекрасным, самым идеальным существом на этой планете, и Копия в глубине души мечтал, но запрещал себе думать о том, чтобы быть вместе с ним. Он не считал себя достойным этого. Папа был прекрасен, как настоящий демон с голосом ангела. Эти чувства начали мешать и разрушать жизнь Кардинала, и поэтому, он начал избегать Папу, чтобы хоть как то отвлечься и забыть про эту боль, что терзает его. Но сейчас он узнает, что Папа призвал его специально, и беспокоится его поведением, и Копия не знал, бояться этого или радоваться. Может быть, нужно послушать Папу и признаться, чтобы избавиться от этого груза тайны на плечах. Копия не любил тайны и сам понимал что не может скрывать это от Папы долго. Копия отстраненно посмотрел на Папу собираясь с мыслями и уверенностью, и робко сказал: — Мне очень стыдно говорить Вам это, Папа, но... Проблема в том, что Вы мне нравитесь. Очень нравитесь... — Копия опустил глаза и начал разглядывать обувь Папы. — Я пытался бороться с этим, но если честно, не знал как правильнее поступить. Простите меня, Папа. Охвативший его холодный страх, сжал его изнутри. Кардиналу казалось, что сейчас над ним совершится суд, от которого зависела вся его дальнейшая жизнь. Но одновременно, он чувствовал некую без эмоциональность, будто бы уже давно смирившись с отказом. Робкие руки, коснувшись его подбородка, призывая поднять взгляд, заставили Копию удивленно вздохнуть. Кардинал посмотрел на Папу, не понимая чего от него ждать. — Ох, мой дорогой Кардинал, опять же, зачем Вы извиняетесь? — Папа нежно поглаживал большим пальцем щеку Кардинала. — В этом нет ничего постыдного и плохого. Наоборот, это я должен перед Вами извиниться, за все те проблемы, которые я Вам доставил. Кардинал молча смотрел на него не зная что сказать. — Но думаю, я тоже должен признаться Вам... Я тоже не безразличен к Вам, Копия. Слова Папы застыли в воздухе, повторяясь в голове Кардинала все снова и снова, но он не мог поверить своему услышанному. — Что?... — Вы тоже мне нравитесь, Копия. — повторил Папа, умиляясь удивленному Кардиналу. — И... Что нам теперь делать? — спросил Копия, он правда не представлял что делать и пока что не был уверен что происходящее не сон. — Ну... — Папа немного впал в супор от этого вопроса. — Думаю это уже зависит от Вас. — Но Папа... Вы уверены, что хотите этого со мной? Просто... У вас так много кандидатов на роль Вашего партнера, один прекраснее и лучше другого, почему Вы хотите... Меня? — Потому что я Вас понастоящему люблю, дорогой мой Копия, — Папа хотел продолжить, но Копия прервал его быстрым робким поцелуем. — Я люблю Вас... Эмеритус. Папа скрыл свою улыбку, поцеловав Копию.