А русалочки всё под воду и манят

В тем зелёнаем лесу глубоком, Деревья до небу доросли, Мохом устелилася дорога, Болота комышами заросли. Были то таинственны места, Не ступала ещё жодная нога. Там цветы из мертвыех звёзд, Там ся река очеретом поросла, Там тропою душа мертвая ишла. Там мавки косы заплетали, Там духи на сопилке грали. А на сей поляне не долекой, Красовались девицы молодицы. Слышно звонкий смех и голоса, Девицы венки цветочные сплетали, У платячках белиех по полю разбросали. Девицы все по лугу разбежались, Одна молодица зосталася. Манило её пение, и девица пошла у леса. В леса густые глубже заходила, Ся песня дивная её манила. Ся темнота за собою вела, Се духи нечистые леса ворожили. А очи дивочи как трава зелёна, И волосся как пшеницы колося. Уводят духи лесовые дальше, Сеи звуки негожие оставляя за собою. И тянулись сеи руки молодые до реки, Подходя до сего берега магичного, Где русалки на ветвях вербы сидели, песней ворожили, духов призывали. А русалочка ся красивая, Травами поцелована, чарами одарована, Пальцы как ведьминно изделие, А очи как сей туман. И спинка уся у шипах, цвета болота, Нырнула у воду сею и к девице обращаясь. Что в сказках о них мовили обман. Духи за руки держа молодицу, До сей воды подводили. А русалочка песней ворожила, колдовала, Зайшовши с головою у водицу. Кровь з очей зелёных полилася. А русалонька всё под воду девицу манила, А та под гипнозом до неи руками тянулась, Водою утопаясь, и дивлячись в очи тумана, Под водою тихо кричала. И мертвое се молодое тело, раслиностью заплеталось, Падая медленно на дно темное. В глуби леса никто её и не побачит, А дух лесной за воды упрячет. И призраки девиц у вербы на сопилке играя, будут се дни колдовать, новую жертву споминая, А мавки ромашки у косы уплетут, Труп девицы до ведьмака заберут. А русалоньки всё под воду и манят, На ветвях сидят, песней ворожат..