Придворный шут

В сумасшедшем танце сливаются огни свечей и смешиваются краски окружающего интерьера. Движения девушки-арлекина, в страстном порыве, маниакальны и беспорядочны. Ее руки, в кроваво-красных перчатках, кидают в единственного зрителя лепестки алой розы. А вишневое вино выливается из хрустального бокала на белую ткань ее воздушного платья. Эхом по залу раздается безумный смех. Так и не встав с великолепного трона, вечно улыбающийся Принц протягивает к дорогой кукле руки. Она медленно и грациозно приближается к нему и вверяет свои аккуратные кисти в его холодные ладони, садится рядом, на колени, и, с милой доверчивостью в глазах, наблюдает за каждым движением хозяина. Теперь, он улыбается в своей, странной манере, и гладит преданного шута по голове, запуская тонкие пальцы в мягкие волосы. Ему это нравится, а арлекин от счастья, словно кошка, жмурит глаза. -Сегодня, представление было, как никогда, прекрасным, - произносит он, поднимая ее голову за подбородок. "Правда?" - беззвучно спрашивает она у Принца, еле шевеля алыми губами. -Лучше и быть не может, - отвечает Бельфегор, обнажая белоснежные зубы. В свете пламени, короткое мгновение, поблескивает лезвие ножа. Глаза девушки теряют блеск, а от щек отходит смущенный румянец. Ее тело холодеет и падает на пол. Яркая кровь сантиметр за сантиметром окрашивает светлую ткань ее наряда, а Принц, оценивающе наблюдая за этим, звонко смеется. Удар пришелся в самое сердце. Он вновь приподнимает ее над полом, обнимает за талию и прижимает к себе, не волнуясь о том, что алая жидкость может запачкать дорогую одежду. А затем... Начинает кружится с шутом в последнем танце. Краски и огни, опять, сливаются в одну общую, абстрактную картину. Из безжизненного тела выливается красная кровь. А лепестки алой розы кружат по небольшой комнатке с сотней черных свечей. У Бельфегора праздник.