there's a small space between us

       Питер точно не знает, как долго они целовались. Питер чувствовал, как румянец расползается по груди из-за скользящего по торсу взгляда Баки, который нежно целовал его и говорил-говорил о том, какой он невероятный. Так что всё было хорошо.       Питер провёл ладонями по всем рубцам и шрамам на груди и животе Баки, благоговейно ощупал мышцы солдата, прижимая ладони к горячему, крепкому телу (заметно крупнее его собственного). Баки, наблюдавший за его движениями, накрыл руки Питера своими и поцеловал его ладони, костяшки пальцев, запястья и руки. Он касался каждого сантиметра гладкой, молочной кожи Питера, гладил его волосы и шептал милые вещи, которые Питер и не надеялся услышать.       Они не обращали внимания на их лёгкое возбуждение, так что Питер после вырубился в постели Баки, который обнимал его за талию.       В последнее время это вошло в привычку.       Засыпать в кровати Баки.       Засыпать и прижиматься к Баки в собственной постели.       Очевидно, им надо было это обсудить. Питер хотел признаться в своей явной влюблённости в солдата, когда Баки спокойно признался, что уже давно положил на него глаз. Во что, в принципе, трудно верилось, как и во всё остальное.       Трудно поверить, что Баки появился на той крыше ночью (утром) и утешил Питера, занеся его внутрь. Трудно верилось в то, что Баки позволял Питеру спать в его постели и сказал ему те необходимые слова, был таким спокойным и внимательным, прижимал его так близко (невероятно, что у Питера не встал, когда его бёдра были прижаты к очень привлекательному животу).       Трудно верилось, что они могли проводить целые дни вместе с таким видным напряжением, прежде чем они, наконец сдались и поцеловались. Невероятно, что они, блин, целовались. Совершенно невероятно, что Баки испытывает к Питеру те же чувства, и что и Питер к нему.       И так трудно верилось в то, где они находились сейчас.       Обнажённый Питер и обнажённый Баки между его ног. Твёрдый член Баки прижимался к животу Питера, касаясь эрекции младшего (чёрт, у Джеймса было намного больше). Баки медленно целовал Питера в губы. Нежно.       Неделю назад (то есть через неделю после их первого поцелуя) у Питера была паническая атака, когда Баки оказался над ним. Ранним утром была почти кромешная темнота. С открытым окном в комнате было холодно, но их тела согревали друг друга. Баки навис над ним и прижался, чтобы понежиться с Питером, который чуть погодя замер. Это снова напомнило ему о здании и Стервятнике (что раздражало, учитывая, что Питер обычно довольно хорошо избегал таких ситуации, а это была его вторая паническая атака менее чем за две недели), когда бетон обрушился на него.       Баки сразу же усадил его, начал гладить по волосам, целовал ладони и шептал: «С тобой всё хорошо, ты на базе, ты в безопасности, Питер», пока младший не перестал дрожать.       Баки попытался разрядить обстановку, пошутив насчет того, что «ты не шутил о том, что тебя пугает, ха». Питеру буквально захотелось схлопнуться от своего стыда, но затем старший начал рассуждать о причинах, и Питеру стало лучше. Вроде как.       Так что теперь, когда Баки мягко прижимался губами к губам Питера, углубляя поцелуй и водя рукой по обнаженной груди и животу Питера, он сдерживал себя. Держал расстояние между ними, даже зажёг несколько свечей, пахнущих ванилью и ягодами (неироничная романтика не ускользала от них), чтобы перебить запах щебня и пыли. Баки был сверху, но старался держать между ними безопасное расстояние.       Если честно, то это немного разочаровывало их, потому что оба предпочитали максимальный тактильный контакт, но это куда лучше, чем Питер, чувствующий себя придавленным в приступе паники.       Поэтому он приподнимается и целует парня, в то время как Питер проводит пальцами по его мягким каштановым волосам и ведёт от них по шее к ключицам Баки.       Возможно, они слишком торопились. Но им было так плевать.       Холодная, влажная подушечка пальца слегка прикасается ко входу Питера, отчего тот вздрагивает. — Тише, тише, — шепчет он. Питер кивает в ответ. — Я знаю, всё нормально, — утверждает младший, облизывая губы и притягивая Баки к себе для очередного поцелуя. Ему нужно отвлечься, потому что он всё никак не может достаточно расслабиться для полного удобства.       Дело не в том, что он не доверяет Баки. Всё как раз наоборот. Он настолько доверяет ему, что это пугает. Просто…просто у него никогда не было подобного раньше.       Баки чмокает его в губы, осыпая поцелуями челюсть и шею Питера, останавливаясь на плече и покусывая чувствительную кожу. Питер вздыхает, закрывает глаза и откидывает голову. Палец в нём просто двигался по кругу, оглаживая напряжённые мышцы и согревая холодную смазку на его коже. Когда Питер расслабился от легких покусываний на шее, тот проталкивает палец внутрь.       Младший старается максимально расслабить своё тело, позволяя пальцу протолкнуться на одну фалангу. Это странно и сбивает с толку, но Питер не может сказать, что ему это не нравится. Он издаёт тихий стон, когда палец проникает глубже, двигаясь осторожно и медленно.       Баки даёт ему время привыкнуть. Толкается с перерывами, чтобы Питер смог привыкнуть. Когда мужчина сгибает палец, слегка поворачивает и делает пробные толчки; он останавливается и двигается аккуратно. Массирует смазкой стенки ануса Питера и приникает с очередным засосом к шее парня.       Всё не так уж и плохо. Безболезненно. Сначала немного жжёт, но в этом столько приятного, нового удовольствия, что Питер склоняется к тому, что ему нравится.       Баки добавляет ещё один смазанный палец спустя три засоса, которые сразу же зализывает. Парень стонет, оставляя влажный поцелуй на челюсти солдата, когда уже два пальца растягивают его. Баки осторожно разводит их на манер ножниц, затем сгибает и вводит глубже.       Питер судорожно вздыхает, а по телу проходится волна удовольствия. Его колени задираются, случайно захватывая волосы Баки. Он быстро осознаёт это, ошеломлённый удовольствием, и выпускает волосы. Старший только тихо посмеивается и оставляет поцелуй на подбородке. — Твоё сладкое местечко, куколка? — нежничает Баки. Питер мог принять слова мужчины за насмешку, если бы его вопрос не звучал так нежно. Вместо этого он просто хнычет, безмолвно прося ещё.       Баки соглашается.       Он легко растягивает Питера тремя пальцами, иногда задевая простату. К тому времени, как Джеймс считает его готовым, Питер извивается на кровати, тихо постанывая, весь раскрасневшийся с истекающей смазкой на головке члена. У Баки дела не лучше, стеклянный взгляд, тяжёлое дыхание и желание толкнутся бёдрами в упругий животик Питера.       Старший как можно аккуратнее вытаскивает пальцы, в ответ слыша недовольное хныканье. Баки усмехается и целует парня в лоб, скользя пальцами по своему члену, прежде чем прижать головку к отверстию Питера.       Младший ёрзает на месте, руками сжимая-разжимая плечи Баки в предвкушении. — Готов, малыш? — спрашивает Джеймс, ловя взгляд Питера. Младший кивает. Баки кивает в ответ, ободряюще ему улыбаясь. — Помни, если что-то захочешь — говори. Захочешь, чтобы я сделал что-то другое или остановился, просто скажи мне, ладно? — Хорошо, — голос Питера едва слышен. Баки целует его и, положив ладонь ему на живот, толкается вперёд. Стенки туго поддаются давлению, Питер на мгновение думает, что ничего не получится, но затем головка проскальзывает и Баки оказывается внутри него.        У Питера перехватывает дыхание, он издаёт мучительный, сдавленный звук, чувствуя, как широко его вход растягивает только головка. Питер зажмуривается и понимает, что у него всё же заслезились глаза, когда Баки слизывает влагу с уголков.       Баки не торопится, остаётся в одном положении. Постепенно двигаясь с остановками. Баки стонет в ухо, когда входит в него на всю длину. Питер же чувствует себя странно. — Пит, куколка, д-дай мне свою руку, — просит он задушенным голосом. Он обхватывает одно из запястий Питера и тянет его вниз к животу, накрывая и прижимая своей ладонью к животу парня. Глаза Питера распахиваются, он смотрит на Баки с лёгкой тревогой и замешательством, прежде чем до него доходит.        В районе живота чуть выпирает. Он чувствует, как выпуклость исчезает (среди прочих ощущений), когда Баки медленно выходит из него, и появляется снова, когда мужчина осторожно толкается внутрь. Оба издают стон. — Боже, Баки… — Блять, малыш, ты такой маленький, да? Такой маленький, и всё равно принимаешь меня так хорошо, идеальный, идеальный мальчик, — прохрипел Баки, ускоряя ритм. Питер хочет убрать руку с живота, чтобы обхватить двумя шею Баки, но старший не выпускает руку на его животе.       Пока Питер не начинает притягивать его к себе.       Смотря в глаза и не отрывая взгляда, Баки позволяет тянуть себя, пока их лбы не соприкасаются. Они закрывают глаза, чувствуя как их тела прижимаются, а член Питера оказывается зажатым между их животами. Баки целует Питера в щёку, обнимает за талию и до невозможности притягивает к себе, оказываясь вплотную. Питер слышит, как сердце Баки стучит в его груди, стонет мужчине в ухо, тяжело дыша.       Баки покусывает мочку уха Питера, находит место прямо под челюстью и посасывает его, пока толкается бёдрами в парня. Питер крепко обнимает его, и они прижимаются друг к другу так сильно, что Баки, вероятно, чувствует как выпуклость появляется и исчезает на его животе.       Совсем скоро Питера начинает потряхивать. — Эй, эй, ты в порядке? Остановиться? — спрашивает Баки, поворачиваясь к нему лицом и прикасаясь губами к щеке Питера. Он быстро качает головой, всхлипывая. — Н-нет, пожалуйста, п-прошу, не останавливайся, — умоляет Питер. Его голос звучит выше обычного. Ему так приятно, так хорошо. Искры удовольствия растекаются по венам, это такое новое и чудесное чувство, Питеру нравится. Баки улыбается, придвигаясь к коже парня, целуя каждую веснушку, которую видит, прежде чем снова всосаться в шею парня.       Он толкается чуть сильнее, с оттяжкой, и получает в ответ совсем женственный стон Питера.       Баки повторяет толчок и получает тот же стон. Он приподнимается, немного наклоняясь, и начинает толкаться в Питера грубее, быстрее, слыша стоны и тяжёлое дыхание парня. — Баки, Баки, Баки, — повторяет он. Джеймс стонет и шлёпает бёдрами, от чего Питер ощущает давление во всем теле. Оба не продержатся долго, прижавшись так телами.       Питер не думает о цементе и металлических крыльях, которые обрушивают бетонные столбы. Он не думает о тоннах щебня, прижимающих его к земле, или о пыли оседающей у него в лёгких.       Он думает о том, каким невыносимо цельным он себя чувствует, распластавшись под телом Баки. Он прижат и чувствует вес, но он не думает об этом, потому что слишком занят членом и ртом, вызывающими яркие, прекрасные ощущения в его теле. — Я держу тебя, куколка, я здесь, — шепчет Баки. Он мягко целует Питера в висок, толкаясь в простату парня. Питеру осталось совсем немного.        Тело напрягается с приходом оргазма, поэтому он всхлипывает в ухо Баки. Мужчина улыбается в ответ, впиваясь зубами в плечо Питера, приятно толкаясь в сладкое местечко. Трение их тел, вбивающийся Баки, трение на член Питера между их животами, жар рта Баки, чувство безопасности и каждая эмоция, которую дарит ему мужчина…слишком много ощущений.       Тело Питера напрягается и обмякает, когда он кончает. Он выкрикивает, издавая сдавленный всхлип и прижимая Баки к себе. Его ноги касаются бёдер Баки, насаживая его глубже дрожащим телом. Семя цвета слоновой кости окрашивает их животы.        Баки задушено стонет от сильно сжавшихся мышц Питера, начиная двигаться быстрее. Он толкается сильнее, хватаясь губами за плечо младшего.       У Питера кружится голова, ему так хорошо. Ему нравится. Как будто голова наполнена пухом, а перед глазами туман. И свечи пахнут хорошо. И Баки тоже так хорошо. Питер стонет от чрезмерной стимуляции, держась дрожащими руками за Баки.       Баки просовывает руку под спину Питера, тянет на себя, отчего становится больно (совсем чуть-чуть), с силой толкается в него и стонет имя Питера.        Младшего распирает, тело покрывается тонким слоем пота. Баки впивается зубами в изгиб шеи Питера до боли, но, чёрт возьми, это так приятно.       Он ощущает влагу и тепло внутри себя, когда Баки кончает. Чувствует себя полноценно, заполнено и опустошённо. Баки почти обмяк на нём, расслабляясь в кровати.       Питер размяк. Даже не помнит, чего так испугался вначале. Где они? Питер не знает, да и не хочет знать. Он просто чувствует себя в безопасности и невредимым. Баки тяжёлый и огромный, но Питера словно окутывает теплом.       Джеймс чмокает его в висок. — Порядок? — спрашивает он. Питер не уверен, интересуется ли он о психическом или физическом состоянии парня или про секс, но в любом случае на всё один ответ. — Порядок, а-ага, полный, — выдавливает Питер. Его голос чуть хрипит. Баки мычит, отодвигаясь, чтобы покрыть лицо парня поцелуями. Он прижимается тёплыми губами к слегка покрасневшей коже Питера, ведёт ими вдоль его скулы к носу, к верхней, а затем нижней губе, к челюсти и обратно ко лбу.       Питер чуть приподнимает подбородок, являя остекленевший взгляд, ища Баки. Старший улыбается ему, преодолевая оставшееся расстояние и нежно целует. — Ты чертовски идеален, куколка, — Баки шепчет. Питер сонно улыбается в ответ на поцелуй. — Ты сам идеал, — отвечает младший. — Баки? — спрашивает он спустя мгновение, упираясь лбом в лоб Баки. Они отлипают друг от друга и холодящий кожу пот приносит облегчение. Они выравнивают дыхание. — М-м-м? — Хочу есть.