Mi alma

tkn — rosalía, travis scott

      Громкая музыка бьёт по перепонкам. Тело невольно содрогается, бёдра, обтянутые чёрными джинсами, покачиваются из стороны в сторону. Тэхён осушает ещё одну стопку, закидывая голову назад и прикрывая глаза. По крови разливается адреналин, а влитый алкоголь и вовсе уносит в другой мир. Он вскидывает руки наверх, пошло облизывает губы, проводя ладонью по своим синим прядям, что приковывают взгляд. Каждый из присутствующих хочет утащить такого горячего мальчика к себе в койку, вот только он не даётся. Тэхён пришёл сюда просто налакаться. И ему это, к слову, отлично удалось, потому что то, что он вытворяет на барной стойке, трезвым побуждением уж точно не назовёшь.       Он становится на колени, проводит руками по своему телу, очерчивая талию. Мужчина за стойкой лишь добавляет этой картине больше разврата, брызгая Тэхёну клубничными сливками на лицо, от чего тот довольно облизывается. Наверное, стоило бы вывести этого парня за непристойное поведение ещё час назад, вот только охранники и сами не прочь понаблюдать. Не каждый раз взору попадается настолько приятная картина.       Перед глазами всё плывёт. Горячий воздух плавит лёгкие, что Тэхён приоткрывает рот, хватая кислород влажным языком и обнажая белые зубы.       Тэхён плавно двигается, ни на кого не обращает внимания. Он даже не замечает, что ему в карман засовывают купюру, при том не одну. Странное ощущение. Думают, что он стриптизёр? Да и похуй как-то. Абсолютно. Он веселится, просто отрывается. Ему слишком хорошо, чтобы заметить чей-то прожигающий взгляд на себе, коих тысячи, однако эти карие глаза всё же приковывают к себе.       Синеволосый извивается на барной стойке, притягивает к себе, зазывает, на что мужчина в углу лишь усмехается. Его оскал, кажется, пробуждает в Тэхёне неимоверное желание отсосать этому человеку с подчиняющей аурой у всех на виду.       Терпеть больше нет сил. Он кое-как спускается на пол и на ватных ногах двигается к мужчине, что протягивает ему руку.       — Мой малыш достаточно расслабился? - бархатный голос обволакивает Тэхёна с ног до головы, а горячее дыхание, опаляющее шею, пускает разряд тока по всему телу. — Едем домой?       — Хочу тебе отсосать, - пьяно, но крайне довольно. Чонгук сжимает тонкую талию в своих руках, проводит влажным языком по чужим пересохшим губам, смачивая, а после проталкивает его в приоткрытый рот, вырывая из Тэхёна невольный стон.       Рука сама тянется к ширинке, оглаживает выпуклость, слегка сжимая, на что дыхание Чонгука мгновенно учащается.       — Такой нетерпеливый, - усмехается, выдыхая прямо в губы, и проводит кончиком носа по оголённой ключице. — Не здесь же, - резко хватает Тэхёна за запястье, потому что его длинные пальцы принимаются расстёгивать пуговицы рубашки.       Пьяный Тэхён — самый настоящий искуситель и бешеный развратник. Когда в такие моменты его взору попадается Чон Чонгук, одетый, мать его, в обтягивающие упругие бёдра джинсы и чёрную рубашку, расстёгнутую ровно на две пуговицы, чтобы виднелась массивная шея, его глаза будто застилает пелена. Кроме него он больше ничего не видит, даже препятствий в виде пары сотен глаз в элитном клубе. Сейчас только он, Чонгук и ужасно ноющий член, что просит разрядки. И, видимо, его желание разделяют.       — Хочу, - закусывает нижнюю губу, изгибая брови домиком, и делает самую невинную жалостливую мордочку. И кто такой Чон Чонгук, чтобы ему отказывать? Любое «хочу» от Тэхёна для него закон, особенно когда оно сказано на выдохе бархатным голосом в момент изнывающего возбуждения.       Чонгук хватает Тэхёна за руку и уводит на улицу, где ожидает новенький «Макларен», приковывающий к себе взгляды прохожих. И Тэхён соврёт, сказав, что никогда не представлял, как отсасывает своему мужчине за рулём уж слишком пиздатой тачки.       Чон Чонгук — тридцатишестилетний бизнесмен, который однажды покорил сердце Тэхёна отнюдь не дорогими подарками, нет, а пробирающим до дрожи акцентом с: «Я стану твоим папочкой, mi alma». Тогда Тэхён и словил себя на мысли, что, кажется, у него есть маленький кинк на все эти прозвища. Сейчас же ему двадцать три, и он ни разу не пожалел, что в тот день, три года назад, назвал Чонгука «папочкой», потому что этот мужчина трахает слишком хорошо, заставляя выкрикивать это с каждым глубоким толчком.       — Чёрт, - Чонгук сжимает руль, запуская руку в синие волосы. Тэхён заглатывает, давится, пускает по чужому члену разряд своими хриплыми стонами, доводя мужчину до исступления.       На светофоре загорается красный — машина останавливается. Тэхён начинает двигаться намного быстрее, помогая рукой, вылизывает каждую проступившую венку. Чувствует, что Чонгук близок, оттого дразняще проходит зубками по головке, улавливая шипение сверху.       Он вытворяет своим языком немыслимые вещи, от которых Чонгук впадает в беспамятство, выжимая педаль в пол, когда загорается долгожданный зелёный. Тэхён насаживается ртом ещё несколько раз, перед тем как гортанно замычать, чувствуя, как тёплые струи стекают по его губам. Ему не дают отстраниться, властно приказывая:       — Вылижи.       И Тэхён слушается, вылизывая всё до последней капли. Глотает, а после выравнивается, чтобы довольно высунуть язык.       — Молодец, - Чонгук игриво улыбается и подносит пальцы к губам Тэхёна, просовывая туда средний и безымянный. — А теперь смочи, малыш.       Чоновы пальцы скользят по влажному языку. Тэхён вбирает их в рот, принимается сосать, пошло причмокивая. Его дрожащие руки судорожно стягивают собственные джинсы вниз, чтобы обнажиться перед папочкой полностью, елозя голой задницей на сиденье.       — Ты знаешь, что делать, - Чонгук вытаскивает пальцы из чужого рта, замечая вязкую слюну, что тянется прямо от приоткрытых губ, и ухмыляется, возвращая внимание дороге. Тэхён переворачивается и становится на колени, заваливаясь грудью на спинку сиденья. Он прекрасно понимает, что сейчас будет. А ещё знает, что окна не затонированы и его голая задница будет видна абсолютно всем мимо проезжающим. Это дико смущает, что он невольно сжимается, но, получая предупредительный шлепок по ягодице, тут же расслабляется, вверяя себя в умелые руки.       Чонгук вводит вначале средний палец, двигаясь медленно, изучающе, а после оттягивает стенки и просовывает безымянный, потому что Тэхён свободно принимает, кусая нижнюю губу до крови. Разгонная скорость, чонгуковы пальцы в заднице, что двигаются уж слишком уверенно, — всё возбуждает вплоть до того, что капли предэякулята обильно стекают вниз. Тэхён краснеет, представляя, как он выглядит со стороны, но от этого хочется лишь шире раздвинуть ноги, громко постанывая.       Синие пряди спадают на глаза, мешают наблюдать за тем, как Чонгук искусно ведёт автомобиль лишь одной рукой, ведь вторая тоже занята немаловажным делом. Тэхён мычит себе в ладонь, сильнее прогибается в пояснице, когда длинные пальцы достают до комочка нервов внутри. Он весь напрягается, стоит Чонгуку толкнуться чуть глубже, тянется к собственному истекающему члену, но его одёргивают внезапным:       — Не кончай.       И он слушается, слегка сжимая чужие пальцы в себе. Подрагивает, полностью обмякает. Чуть ли не валится с колен, крепче обхватывая руками спинку сиденья. Его щёки заливаются краской, когда в окне начинает кто-то громко сигналить, во всю присвистывая. Чонгука, кажется, это забавляет, потому что он моментально наращивает темп, а после вытаскивает пальцы и принимается оглаживать ягодицы, что покрылись мурашками. Тэхён выть готов от того, насколько приятно чужая ладонь сжимает его задницу, шлёпая без капли сочувствия.       — Приехали, - Чонгук заезжает в гараж, который автоматически открывается, впуская «Макларен» с любящим экстрим водителем и развратным пассажиром — идеальная пара.       Тэхён перебирается на чужие колени, трётся о до сих пор стоящий колом член, смотря на заинтригованного Чонгука под собой. Целует с напором, дерзко, сплетает языки и довольно улыбается, получая полную отдачу.       — В бардачке, душа моя, - указывает мужчина и укладывает ладонь на изнывающий член своего мальчика. Тэхён разрывает упаковку, раскатывает презерватив и проводит по сжимающейся дырочке остатками смазки. — Покажи, как ты извивался на барной стойке. Станцуй мне.       Грязно. Пошло. Слишком сексуально. Тэхён насаживается на член сам, осторожно двигается, запрокидывая голову назад и невольно постанывая. И когда Чонгук начинает подмахивать бёдрами, ускоряясь с каждым толчком, Тэхён готов богу душу отдать, потому что глубоко, быстро и чертовски приятно.       Окна запотевшие, воздух раскалённый, а шлепки чересчур хлюпающие. Тэхён выгибается до хруста в позвоночнике, позволяя вдалбываться в себя грубее. Он инстинктивно приоткрывает рот и обильно изливается, пачкая чёрную рубашку, которую точно придётся выкинуть. Чонгук такие вещи не хранит, как бы Тэхён не утверждал, что с лёгкостью отстирает.       — Мой мальчик сегодня хорошо провёл время? - Чонгук всегда так обращается, разливая по телу какие-то приятные ощущения, притягивающие. Этот мужчина кажется грозным, но с Тэхёном он будто меняется. Наверное, это называется «разделять работу и отношения», потому что коллег Чонгук такой улыбкой не одаривает. И замечательно! Тэхён и мысли не потерпит, что его мужчина может так ласково улыбаться кому-то ещё. Нет, друзья есть друзья, но даже им Чон не всегда открывает свои чувства.       — Чонгук, - кусает его за мочку, получая вопросительное мычание, и продолжает в самое ухо: — я голоден. Что на ужин?       — Я дал Лин выходной, поэтому кухня в нашем рапоряжении.       Последний раз, когда Тэхён встал с утра пораньше, чтобы отпустить Лин домой и самому пожарить блинчики, его полностью измазали маслом и разложили на кухонном столе. Блинчики, кстати, благополучно сгорели.       — Каждая моя попытка приготовить заканчивается новой посудой! - недовольно фыркает. — Даже Лин мне однажды сделала выговор, мол: «После Вас, господин Ким, мне приходится привыкать к перестановкам».       — Уволить её? - серьёзно и без доли юмора.       — Эй, нет! - Тэхён смеётся. Ему, конечно, льстит, но он не станет увольнять хорошую женщину из-за каких-то там капризов. — Она обращается ко мне на «Господин Ким», мне нравится.       — Хорошо, mi alma, - Чонгук тепло улыбается, заправляя выбившуюся синюю прядь за ухо своего малыша, а тот застывает на месте, потому что так давно не слышал это полюбившееся «ми альма».       Тэхён совершенно непредсказуемый, может легко ляпнуть что-то, особо не задумываясь над смыслом, вытворить то, за что на следующий день будет определённо стыдно. И он до сих пор не понимает, как так вышло, что его второй половинкой является весьма солидный мужчина, который старше аж на тринадцать лет. Но даже не это важно. Как их характеры вообще сошлись? Чонгук, кажется, в нём души не чает, принимает таким, какой он есть: шебутным, непоседливым, дерзким, страстным. Тэхён же отдаёт всего себя, старается для своего мужчины, получая, к слову, в два раза больше.       И вот, когда Чонгук стоит у плиты в одних лишь пижамных штанах и готовит, у Тэхёна сердце заходится в бешеном ритме. Какого чёрта этот мужчина выглядит так горячо?       — Настолько завораживает мой вид? - смеётся, разворачиваясь к застывшему Тэхёну, который просто сидит и бесстыдно пялится.       — Ты ходишь со мной в клубы, но всегда остаёшься в стороне, - Чонгук внимательно слушает, ставя на стол тарелку с жареными яйцами и беконом — первое, что пришло в голову для быстрого ужина. — Может, выйдешь потанцевать? Хоть раз.       — Я стар для этого, - усмехается, на что Тэхён чуть ли не пыхтит от возмущения.       — Не выдумывай! Ты каждый раз ищешь оправдания.       Чонгук, по правде говоря, всегда лишь наблюдает со стороны. Тэхён побывал чуть ли не во всех ночных клубах со своим мужчиной, вечно уламывал его выйти на танцпол, но тот наотрез отказывался.       — Мне больше нравится наблюдать за тем, как ты раскрепощаешься, mi alma, - наклоняется и целует в висок.       Испанский из уст Чонгука всегда завораживает. Тэхён иногда просит его поговорить с ним исключительно на этом языке, а после обиженно дует губы, потому что не понимает, о чём тот так увлечённо рассуждает.       — Устал за сегодня? - интересуется, подпирая подбородок ладонью и наблюдая за тем, как Тэхён сонно зевает, отправляя тарелку в посудомойку. Он лениво кивает и потягивается. Всё тело болит, голова слегка раскалывается. Хочется поскорее оказаться в кровати и укутаться в чужие тёплые объятия с головой.       — Какие планы на завтра?       — На десять у меня подписание контракта, после, вероятно, провожусь с бумагами, - Чонгук расслабленно выдыхает, получая мычание в ответ. Как бы Тэхён не ревновал своего мужчину к работе, пусть это и глупо звучит, он всё прекрасно понимает. — Могу вернуться поздно, потому не скучай и сходи куда-нибудь. Развейся, - пожимает плечами.       — Я делаю это каждый день, Чонгук.       Сейчас самый разгар лета, последняя сессия была успешно сдана ещё две недели назад, поэтому Тэхён только и делает, что развлекается. Он мог бы найти подработку, но зачем? Деньги ему совершенно не нужны, ведь Чонгук берёт все расходы на себя. Просто чтобы скоротать время? Но тогда он будет приходить домой совершенно без сил. И всё же какое-то занятие следует найти.       — Тогда пиши мне. Вот только не уверен, конечно, что сразу же отвечу, но ты можешь испытать удачу, - улыбается и подходит вплотную, чтобы слабо шлёпнуть по ягодице, добавляя: — а теперь спать!       С Чонгуком легко. Пусть Тэхён иногда и перегибает палку, выпивает лишнее и позволяет себе вольничать, как сегодня на барной стойке, ему никогда не устраивают разборок, громких скандалов. Ему доверяют, а это важно. Возможно, Чонгук в силу возраста прекрасно понимает, что залогом идеальных отношений является уверенность в своём партнёре, ведь не один раз обжигался на собственной необоснованной ревности.       Тэхён никогда не испытывал таких сильных чувств по отношению к кому-то, но Чонгук вызывает в нём необъяснимое желание вставать на рассвете, отправлять Лин домой до обеда и готовить от чистого сердца. Тэхён ненавидит вставать рано утром, он, на самом деле, привык отсыпаться, однако в нём все фейерверки разом взрываются, когда после он слышит радостное: «Ты у меня такой замечательный, mi alma». В особенности «ми альма», сказанное с некой теплотой, которую даже словами не передать.       — Чонгук, - проговаривает еле слышно, утыкаясь носом в чонову ключицу. На дворе где-то три часа ночи. Мужчина давно спит, но на своё имя всё же откликается. Он вопросительно мычит, не разлепляя век, и смешно хмурится. — Te amo, - смущённо.       Тэхён за эти три года не говорил о любви, всегда отводил взгляд, когда Чонгук признавался на испанском прямо, глаза в глаза, а после трепетно целовал и ни на секунду не выпускал из объятий. Интересно, все сороколетние мужчины такие романтики?       — Me gustas cuando me dices palabras dulces, mi alma. Sólo tú tienes mi corazón, - хрипло произносит и улыбается, пододвигаясь ближе.       — Чё? - резко выпаливает, на что Чонгук лениво посмеивается. Фраза очень красивая, но знать бы перевод.       — Спи.       И Тэхён прикрывает глаза, шумно выдыхая. Он прижимается к тёплой груди, ощущает, как чужое сердце заходится в бешеном ритме, точно грозится выпрыгнуть. Неужели это реакция на сказанные ранее слова? Тэхён довольно улыбается, постепенно засыпает, а после слышит сказанное с нежностью:       — Te quiero.