Мама знает лучше

      Реборн появляется на пороге дома Савад, когда Тсуне семнадцать. Всего неделю назад у неё пробудилось дремлющее пламя, и вот он, раздражённый и ни капли не заинтересованный, уже здесь по просьбе Ноно Вонголы. Реборн знает, что его ждёт. Подобие Дино – горделивого мальца, получавшего от жизни всё и считавшего, что уже готов к власти.       Реборн знает, что его ждёт… И оказывается сто раз неправ.       Тсуна учится в школе на отлично, и это единственная её черта, которую можно было бы ожидать от того, кого выбрали на место будущего Внешнего Советника.       Тсуна боится поднять взгляд, вздрагивает, когда к ней обращаются, трясётся и что-то бессвязно бормочет в ответ на вопросы. Кусает губы и нервно ломает ногти. Она одевается намеренно неприметно, выбирая закрытую одежду серых цветов, прячет глаза за взлохмаченными волосами, стесняется интересоваться о мафии, испуганно выполняет всё, что требуется на тренировках, и отскакивает от репетитора, боясь прикоснуться.       У Тсуны нет друзей. Не было ни в Средней, ни в Старшей Намимори. И не будет, если ничего не поменять. Девушка шугается людей, мямлит, когда с ней заговаривают, и почти неотрывно смотрит в свою парту. Она находит общий язык только с домашним заданием и Леоном, с которым можно и не разговаривать в силу понятных причин.       Тсуна – ходячее пособие по комплексам и заниженной самооценке, начиная от глаз, безустанно смотрящих под ноги, и до громоздких кофт, в которых девушка будто бы пряталась от окружающего мира. Или, возможно, в которых девушка прятала синяки, тщательные скрываемые и от глаз репетитора-киллера.       Реборн думает, что разгадал эту тайну. То, как ученица избегала всех в школе, и слухи о ней, которые Реборн без труда узнаёт ещё в первую неделю своего пребывания, дают настолько непрозрачные намёки, что пропустить их мог только слепой. И молчание Тсуны на вполне конкретные вопросы про одноклассников кажется таким говорящим.       Реборн думает, что разгадал тайну. Но он ошибается вновь.       Нана тянет Тсуну за волосы и с улыбкой шепчет:       – Не думай, что я не знаю о твоём разговоре с тем мальчиком из твоего класса. Почему он тебя провожал? Что ты ему рассказала?       Тсуна не сопротивляется, только сжимается ещё больше.       – А этот репетитор? Ты делаешь, как я сказала? Никакого пламени! Ты же не уйдёшь в мафию, не оставишь меня?       Тсуна не реагирует, и женщина тянет её за волосы вверх, добиваясь кивка.       – Вот и хорошо. Иди делай уроки.       Реборн, прожив в этом доме полтора месяца, как-то умудрился пропустить что-то настолько очевидное. Возможно, он бы и дальше оставался в неведении, если бы разбитый взгляд тёплых карих глаз и синяки под школьной формой не стали чем-то беспрецедентно важным для него.       – Не лучший способ воспитания, – говорит он, облокачиваясь о дверь кухни, когда Тсуна, стыдливо опуская голову, пробегает мимо него.       Реборн ничего не смыслит в воспитании детей, у него их не было и вряд ли будут.       – Думаете? – спрашивает Нана, которая сейчас, в милом фартуке и с доброй улыбкой, напоминала прекрасную мать-домохозяйку, души не чающую в своём единственном ребёнке. – Что вы, жестокий убийца, можете понимать?       Реборн спокойно смотрит в ответ.       – Мама лучше знает, что нужно её ребёнку, – добавляет женщина с упоением.       Уже тогда картинка складывается в единое целое. И в этот раз, к сожалению, Реборн не ошибается.       Жизнь Наны – это сплошная череда разочарований. Учёба, которую пришлось бросить, чтобы начать работать за гроши и обеспечить себе средства на выживание после смерти бабушки, единственной её опекунши. Прекрасный мужчина иностранец, влюбившийся в неё до беспамятства, и горькое послевкусие после свадьбы, когда Емицу, пообещав не пропадать надолго, выбрал Вонголу. Редкие приезды мужа и дочь, которую повесили Нане на шею в девятнадцать. Савада Нана хотела бы хоть раз пожить для себя. Однако она не могла себе этого позволить.       Куда проще вылепить из ещё юного чада то, к чему она стремилась, и наблюдать, грезя об идеальной жизни.       «Не верь никому»       «Особенно мужчинам»       «Не дружи с мальчиками»       «Не говори ни с кем, они испортят тебя»       «Все вокруг – монстры»       «Учись хорошо»       «Учись ещё лучше»       «Не разочаровывай меня»       «Не лезь в мафию»       «Не бросай меня здесь»       «Ты не справишься»       «Я просто забочусь о тебе»       «Слушай меня»       «Мама знает лучше»       Тсуна помнит каждый совет, они повторяются изо дня в день как мантра, а мыслям в голове вторит пульсация боли в руках и спине.       Савада Тсунаёши – это мечта Савады Наны. Это образ идеальной себя, который уже невозможно воплотить в жизнь. Савада Тсунаёши – это сломанная игрушка в руках ребёнка, решившего, что он уже взрослый.       Реборн знает, что ему нельзя вмешиваться. Он тут не за этим. Не за…       Реборн видит кроткую и искреннюю улыбку, которую Тсуна дарит шебутному Леону, старающемуся развеселить её одному ему понятными шарадами. Реборн видит, как глаза Тсуны блестят от рассказов про Италию, другие страны и свободу. Реборн чувствует тепло бока девушки, сидящей с ним ночью на диване, и слышит трепет в её голосе.       – Я мечтаю, что… когда стану взрослой, уеду далеко-далеко, – радостно шепчет она в темноте и сжимает его грубую ладонь, впервые за два года сама касаясь кого-то.       И Реборн понимает, что не собирается больше закрывать глаза и ждать. Ему пора начинать спасать изолированную от мира Тсуну… пока ещё есть кого спасать.       Тсуна, мокрая с ног до головы, стоит посреди своей комнаты и снимает сырую кофту, открывая вид на синие и жёлтые синяки, на царапины и маленький шрам на плече, полученный от Наны ещё в восемь лет.       Мама облила её ледяной водой за оценку по тесту, когда Реборна не было поблизости. И теперь он смотрит на то, что не смог предотвратить. То, что случилось десять лет назад, неделю назад, вчера и сегодня. Что случится завтра и через год.       Реборн тянется к Тсуне и стирает молчаливо бегущие слёзы с её и без того мокрых и холодных щёк.       – Ты должна давать отпор.       – Но… это же я неправа… мама… она… мама знает лучше, – испуганно бормочет она, продолжая нарушать правила Наны и делая шаг навстречу мужчине.       Реборн не сдерживается, цокает языком и притягивает Тсуну в неумелые объятия.       Он не может позволить этому продолжаться. Кто спасёт Тсуну? Емицу, постоянно показывающий в Италии фотографии красавицы-умницы жены и доброй дочери-отличницы и не знающий ни черта о том, что тут происходит? Емицу, никогда не знавший жизни вне мафии и не имевший понятия о нормальности? Или Нане, видящей в Тсуне не более чем средство самореализации? Нане, которая скоро узнает о желании дочери сбежать и которая не позволит подобное, надавив на Тсуну и окончательно сломав?       Реборн знает, что он и сам не лучший кандидат, но стойко игнорирует этот факт. Он тянется к Тсуне не меньше, чем она к нему. Тянется к разбитым осколкам её души и психики и собирает их, постоянно режась и не морщась от боли. Если не он, то кто? Если не с ней, то с кем?       Реборн гладит обессиленную и задремавшую Тсуну по мягким волосам и встаёт. Направляясь на первый этаж, он не забывает прихватить пистолет.       Чтобы спасти принцессу из высокой-высокой башни, нужно вначале одолеть злую ведьму.