Иллюзии - наркотик

      Его иллюзия была идеальна. Внешность, голос, повадки, эти длинные пепельно-белые волосы. Вайпер всегда работал на совесть и дело даже не в расценках, от которых у заказчиков волосы становились дыбом, хотя они тоже играли свою роль.       Он любил наблюдать за своими иллюзиями незаметно, не подавая вида, как ему хочется быть признанным мастером, чтобы о его возможностях узнал мир. Но в его работе есть главное правило: тайна заказчика неприкосновенна.       Никто бы никогда не подумал, что эта совершенная копия Скуало предназначалась не для усиленных тренировок, она отправится в спальню Луссурии, и Вайперу совершенно не интересно зачем. Да, совсем...       Луссурия ждёт в своей комнате, поджимая губы. В такие моменты всегда накрывало волнение и хотелось отказаться. Но стоило иллюзии появится в его комнате, как все эти мысли отходили на второй план. Перед ним стоял Скуало, слишком идеальный от макушки до пят. Луссурия подходит, заправляет прядь серебристых волос за ухо, как завороженный смотря в стальные глаза. А потом становится смелее, притягивает к себе, обнимая, скользя руками по спине. — Лусс, напоминаю, что это удовольствие стоит денег. Номер моей карты ты, должно быть, знаешь наизусть.       А Луссурия все не мог оторваться от этой такой ж и в о й модели своего капитан. Капитана его сердца. Тьфу, как пошло и откровенно, но с тем же успехом и притягательно. Вайпер со своим детским неуклюжим отвратительным телом никогда не признался бы, что завидует. Черная зависть разъедала его изнутри, он тоже хотел все попробовать, но ему оставалось лишь наблюдать, хотя он всегда отворачивался и уходил. Но не сегодня. Дверь в комнату Солнца редко закрывается, да и скрыть себя в тенях не составит труда.       Слова Мармона не сразу доходят, и Луссурия их бы проигнорировал, только в голове резко вспыхивает осознание, что тогда все закончится. Он действительно помнит номер карты наизусть, отрывается от своего Капитана, нехотя, очень тяжело, но всего на пару минут, чтобы перевести деньги и наконец с головой окунуться в эту сладкую ложь.       Когда он впервые решил воспользоваться способностями коллеги, то и понятия не имел, во что это выльется. Поначалу ему хватало взглядов, простых прикосновений. Кожа у Скуало гладкая, прохладная, от него веет дождем, свежестью. Их времяпровождения начиналось с объятий.       "Объятия — как просто. И ради этого я так старался передать моей иллюзии натуральный эмоциональный фон?! Скуало, почему ты так тих? Неужели я что-то упустил при создании?" — профессиональный интерес Вайпера был сильнее приличий, а штора в комнате служила идеальной маскировкой.       Луссурия молчит долго, просто обнимая, наслаждаясь, а потом тянется к губам, останавливаясь в сантиметре, смотрит в глаза напротив. — И ты не возражаешь? — спрашивает, будто перед ним и есть тот самый Скуало. Тихо шепчет, выдыхая и целуя в уголок губ.       Нет. Он не может на это смотреть. Хочет и не может. Это точка невозврата: Капитан стоит здесь, внешне абсолютно такой какой он есть, и Вайпер его создатель. Но почему синяя соска так душит и давит? Почему "Жадный Мармон" не чувствует себя великим творцом? Почему ему так... жаль?       Вайпер видел, как Луссурия подсаживается на иллюзию, словно поглощает наркотик, каждый раз уменьшая временной промежуток между дозами. И настанет день, когда он сорвётся. Чувства Солнца не сложно было понять, он желал больше, чем мог когда-либо иметь, готов был жертвовать всем, что удалось накопить. И Вайпер понимал его, ведь жил точно так же — желанием невозможного.       Иллюзионист скрылся из комнаты, сегодня Луссурия будет видеть Скуало в своей постели последний раз. И даже миллионы не исправят решение Вайпера. ~~~       Скуало устал. Сегодня очередной самоубийца бросил вызов второму императору мечей в надежде превзойти. Он был даже хорош, если бы не был таким трусом без малейшего понятия о чести и гордости.       Скуало поджидали. Ловушка была устроена грамотно, на видном месте — только противник. И парочка снайперов неподалеку, чтобы уж наверняка. Увернулся Суперби каким-то чудом, не иначе.       Стреляли в момент боя, когда он был максимально сосредоточен на своем враге, целились в жизненно важные органы. Если бы не какое-то звериное чутье — не выжил бы. Дернулся в сторону в последний момент и отделался лишь пулей в плече. Той самой, что должна была попасть в сердце.       У тварей был один шанс, второго Скуало им не дал. Конечно, получил парочку царапин от напуганного противника, все-таки сложно сражаться на мечах под обстрелом, но даже так быстро прибил идиота. А после выловил снайперов и перерезал каждому горло.       На эмоциях он даже не особенно обращал внимания на плечо и раны. Он с отрубленной рукой сражался, здесь уж точно переживет! Но вот теперь, когда Скуало вернулся в штаб, резко заныло все, каждая царапина, нужно было зайти к Луссу, вылечиться.       Но вначале в душ. Кожу равномерно покрывала засохшая кровь, и его, и погибших врагов. Волосы сбились в одну паклю. Да и на земле он неплохо провалялся, не хватало еще какой заразы, попавшей в рану. Пламя Солнца, конечно, должно вылечить все, но лучше перестраховаться.       Вымывшись и наскоро перевязав плечо, Скуало бросил взгляд на часы и отправился сразу в комнату Лусса. Было слишком поздно и госпиталь наверняка уже закрыт. ~~~       Луссурия ждал, как обычно, в своей комнате. Эти иллюзии стали для него чем-то незаменимым, значимым, средством, чтобы сбежать от жестокой реальности, когда сердце и без того разрывается.       Когда в комнату заходит Скуало, Луссурия улыбается, в два шага преодолевает расстояние и заключает в объятия, прижимая к себе слишком крепко.       Скуало не ожидал такого приема... Нет, Луссурия был достаточно контактным человеком, в Варии к этому со временем привыкли. Но обычно все ограничивалось похлопыванием по плечу или мимолетным прикосновением к руке, когда Солнце Варии что-то увлеченно рассказывал. С объятиями он не лез, прекрасно понимая, что профессиональные убийцы при вторжении в личное пространство рефлекторно могут ответить атакой.       Скуало и сейчас не напал только потому, что раненое плечо, стиснутое сильной рукой Лусса, отозвалось резкой болью. Это слегка затормозило и дало те секунды, за которые мечник успел его опознать и не ударить. Но вот сдержаться и спросить спокойно у Скуало уже не получилось: — Луссурия, ты ебанулся?       Иллюзия в этот раз была какой-то другой. Более живой, что ли — Мармон превзошел сам себя. — Милый, о чем ты? — улыбается, привычно оглаживая щеку, проводя рукой по волосам, и притягивая к себе, целуя резко, кладя руку на затылок, чтобы тот не мог отстраниться. Со Скуало всегда так — борьба за "власть", не иначе. Луссурия прижимает его, впечатывает своим телом в стену, не давая и шанса сбежать.       Теперь Скуало сдерживаться не стал, резко дернул головой вправо. Пусть вырваться полностью и не получилось, к стене его прижали крепко, но рука Луссурии успела ухватить лишь клок волос и больше не сдерживала. А после, со всей силы ударил лбом в нос Лусса. Пусть замах и не был хорошим — сзади была стена, да и искры из глаз посыпались, но характерный хруст и кровь на лице Луссурии показали, что сломать ему нос у Скуало все-таки получилось. Не то, чтобы это сильно меняло ситуацию, а для хранителя солнца это вообще не рана, но Скуало все равно не жалел. Луссурия заслужил.       Луссурия в принципе и ожидал чего-то подобного. "Настоящий" Скуало так бы и поступил, а то и убил на месте. Но не его мечта. Подобные сценарии уже были, но от этого они не становятся менее интересными, каждый раз отличается. От удара Солнце отшатнулся, но отступил. Он лишь на мгновение запрокидывает голову, зажмуриваясь, и вновь наступает, сжимая запястья Скуало, фиксируя его. Колено вклинивается между ног, да и прижимает он так, чтобы тот не смог навредить. За сломанный нос кусает в шею, оставляя кровавый след и тут же зализывая, он ведь не чудовище. Будто опьяненный ласкает поцелуями шею, терзает, оставляет как можно больше меток — все равно завтра их не будет.       Скуало не понимал что вообще происходит. Не было же никаких предпосылок! Луссурия сошел с ума? Этот вариант был самым неприятным. Где им тогда нового хранителя Солнца искать? Может пьян или его накачали наркотой? Не похоже... Запаха алкоголя нет, движения уверенные, четкие. Скуало задергался, пытаясь заглянуть в глаза Лусса, но нет, зрачки не были ни сужены, ни расширены. Тогда иллюзия? Луссурия видит кого-то другого? Как именно Лусс развлекался у себя в подвалах Скуало не знал, так что сказать, характерно ли для него такое поведение, не мог. В любом случае с Варийским Солнцем что-то было не так и Скуало, стараясь не провоцировать явно находящегося в неадеквате товарища снова спросил, уже мягче: — Лусс, ты вообще осознаешь, что именно творишь?       Вариец был словно под дурманом, дорвавшись наконец до желанного тела. Нет, его коллекция не для этого была прежде всего. А вот, что происходило сейчас... Ни с чем не сравнится ощущение живого тела в руках, особенно если это тело Скуало. Луссурия молчит, резко разворачивает, впечатывая лицом в стену и заламывая руки. — Конечно, как и всегда, — улыбается, фиксируя руки собственным галстуком, кажется, слишком сильно стягивая. Руки уверенно скользят вдоль тела, оглаживая, изучая. Солнце, кажется, уже давно болен этим человеком. Ему мало простых прикосновений, поэтому скоро штаны Скуало оказываются спущены до щиколоток вместе с бельем.       Скуало до последнего не верил в то, что происходит. Тормозил, искал причину. Да и просто не осознавал, как далеко может зайти Луссурия. Тот не был похож на насильника, мечник даже подумать не мог, что "сестренка Лусси", как тот себя называл, способен на подобное. Нет, Луссурия был хорошим бойцом, но в кругу своих он был действительно... добрым?       Скуало растерялся настолько, что до сих пор особенно и не сопротивлялся. А теперь упустил момент, потерял инициативу и оказался связан.       Стоять истуканом и молча терпеть он больше не собирался, дернулся со всей силы, уворачиваясь от чужих прикосновений, и бросился к двери. Как-нибудь потом выбьет всю дурь из Луссурии. Свое состояние он оценивал здраво. Раненый, без меча, против полного сил Лусса который сам по себе оружие? Даже звучит смешно. Жаль только забыл о спущенных штанах, которые точно не помогали при беге. Равновесие он удержать все-таки смог, но замедлился слишком сильно, чтобы не быть пойманным. — Сладкий, мы ведь не раз это проходили, — чуть ли не нараспев произнес, настигая в два шага. Хватает, притягивая к себе, зарывается пальцами в волосы не сильно, он ведь не хочет навредить Скуало. Заставил запрокинуть голову, вновь целуя в шею. — Прости, я без смазки, — тихо прошептал, расстегивая свои брюки и приспуская их. Членом проводит между ягодиц, надавливая на анус и резко проникая. Внутри слишком тесно, не так, как обычно, от этого желание только усиливается. Луссурия не мог ничего с собой поделать, он хотел обладать Скуало полностью, без остатка, но все, что мог, это довольствоваться иллюзиями, и это секрет только его и Мармона. По крайней мере он так думал. ~~~       Вайпер не понимал почему раньше не обратил внимание на то, что дружеские отношения Солнца и Дождя для Луссурии оказались недостаточны. Хотя последнее время все замечали, что Мармон стал несколько рассеянным и забывчивым, а причина проста: у него заканчивались деньги. Поэтому играть роль обеспокоенного товарища не имело смысла и, не смотря на протесты остатков совести, он решил снова побаловать Лусса иллюзией за пару копеек на счёт.       В этот раз Солнце Варии был не один. За закрытой дверью отчётливо раздавались звуки не то борьбы, не то оргии: глухие удары об стену, резкие скрипы двигающейся по паркету мебели, громкое влажное дыхание и стоны. Вайперу это крайне не понравилось. Хоть Луссурия и не знал, что иллюзионист решил больше не оказывать ему услуг, так быстро нашедшаяся замена обидела Мармона. И он, создав иллюзию тишины вокруг раздражающей комнаты «похоти», ушёл искать Капитана Скуало. Тот вернулся с задания и, наверняка, хотел расстаться с парочкой тысяч евро. ~~~       Скуало боролся до последнего. Матерился, лягался, кусался. Серьезно, руку Лусса он, кажется, прокусил до кости, но тот словно не заметил этого и не замедлился ни на секунду. Судя по словам, Луссурия вообще считал, что подобное происходит не в первый раз, и это пугало (Скуало никогда не признается вслух, но сейчас он впервые в жизни был в ужасе). Он пытался вывернуться снова и снова, пока не стало слишком поздно.       Когда Луссурия вошел, Скуало замер словно оглушенный. Казалось, что в эту секунду что-то сломалось внутри него... Доверие к товарищу? Вера в собственную непобедимость? Скуало не знал... Но на смену этому пришла чистейшая ярость и ненависть.       Он действительно захотел убить Луссурию, растоптать, стереть с лица земли, вскрыть заживо или медленно освежевать, слушая чужие крики.       А вначале отрезать ноги, чтобы не сбежал.       Но прежде чем отомстить нужно выжить самому. Если Луссурия смог его изнасиловать, то где гарантия, что после всего он не захочет еще и устранить жертву, которая одновременно является и единственным свидетелем? Проблемы ему вряд ли нужны и он должен понимать, что Скуало их устроит.       Нет, нужно было сбежать. Причем даже не из комнаты или особняка — из города. Нужно выздороветь, набраться сил и только потом вернуться, чтобы враг точно не смог спастись.       Разум стал кристально чистым, Скуало словно находился не здесь, не в этой комнате. Нужно было успокоиться, расслабиться — это единственный шанс. Он уже вымотался, тело было тяжелым, а каждое движение сопровождалось сильнейшей болью. В бессмысленной борьбе он только получает новые повреждения и теряет силы, а они нужны, если он хочет сбежать. Да и криками он может кого-нибудь привлечь. Хорош будет открывшийся им вид — капитан с чужим членом в заднице!       Скуало медленно дышал на счет, отрешившись от реальности. Молча, не двигаясь, попытался расслабить каждую мышцу в теле, продолжая просчитывать ситуацию и придумывать варианты. Когда Луссурия закончит, нужно нанести один сильный       удар. Вряд ли он будет этого ожидать, учитывая внешнее спокойствие капитана. Это заставит насильника расслабиться. Бить рукой смысла нет, ранение не позволит нанести достаточно сильный удар. Ногами? Скуало поморщился, в задницу словно раскаленный кол вогнали. Это будет чертовски больно, но если бить из лежачего положения всем телом, то силы должно хватить. Главное не упустить момент и сразу сматываться. А пока… Вдох… Выдох…       Луссурия ни о чем не думал, прижимая к себе Скуало. Полностью дав волю своим желаниям, брал, оставлял метки, он просто наслаждался. Конечно, с настоящим Скуало он бы никогда так не поступил. Он и мысли бы не допустил, что их отношения дойдут до такого, поэтому и довольствовался иллюзиями. Комнату быстро заполнили звуки шлепков и тяжелое дыхание. Руки Луссурии беспорядочно блуждали по телу, поглаживая бока, проводя пальцами по торсу, лаская соски. Конечно, он был бы рад, если бы и Скуало получал удовольствие, только сценарий у них сейчас не тот.       Скуало казалось, что прошла целая вечность. Луссурия словно и не собирался останавливаться — гладил, кусал, аккуратно прикасался губами, продолжая мерно двигаться. Тело горело от боли, бросало в жар и одновременно трясло от холода. Скуало немного повернул голову, перед глазами маячили пряди его волос, почему-то красные от крови. Откуда она? Повреждения, что нанес Луссурия, были значительно ниже.       Точно… Плечо… Рана открылась? Сколько крови он уже потерял?       Мысли в голове ворочались медленно, лениво. Скуало до сих пор не вырубился только из-за животной ярости и опасения за собственную жизнь. Комната перед глазами плыла.       Луссурия, наконец, что-то глухо простонал, вздрогнул. Кажется, Скуало все-таки на миг потерял сознание, потому что в следующую секунду насильник уже просто лежал рядом, прижав мечника к себе.       Хотелось пить и спать, но нельзя. Он ведь что-то хотел сделать? Точно хотел…       Сердце билось как сумасшедшее. Билось… Удар! Он собирался ударить Луссурию и сбежать! Тот как раз встал, наклонился над Скуало, что-то говоря. Чужая речь сливалась в один непонятный фоновый шум. Суперби вложил все оставшиеся силы, ударил ногами. Неплохо ударил, раз противник отлетел на пару метров и врезался в стену.       Встать было сложнее. До двери совсем близко, пару шагов, но никогда еще это расстояние не казалось таким большим. В глазах потемнело и Скуало схватился за стену, чтобы устоять. Помогло мало, руки тряслись как у запойного алкоголика. Сколько времени прошло? Как много осталось и как скоро Луссурия придет в себя? До двери оставалось два шага, Скуало оторвался от стены, дернулся вперед и резко упал на колени, чувствуя, как его подхватывают чужие руки. Блядь!       Его вырвало. Что с ним такое? Почему так плохо? Рядом с дрожащей рукой упала крупная красная капля.       Точно. Это вроде симптомы сильной кровопотери. Сколько крови он потерял? Стоп… Он же уже об этом думал…       Плечи кто-то крепко сжимал, придерживая Скуало и не давая ему упасть. Рана ныла. Мечник медленно перевел взгляд, цветные пятна сложились в лицо Луссурии. Он же врач? Он его вылечит?       Нет. Луссурия — враг. Скуало вцепился в чужую руку, наклонился чуть сильнее. Язык был непослушным куском мяса, почти не шевелился. Вот бы ему хоть каплю воды! Голос… Это вообще его голос? Тихий, шелестящий, почти неслышный… — Я убью тебя, Луссурия. Уничтожу.       И зачем он это сказал? Как глупо…       Обдумать это Скуало уже не успел, провалился в вязкую темноту, теряя сознание.       Луссурия давно не получал такого удовлетворения, морального и физического. Мармон действительно постарался, а эта сцена в конце. Надо отдать должное мастеру. Хотя иллюзионист всегда знал свое дело, оттого и брал так много. Честно, Солнцу было не жалко. Он прекрасно понимал, что иллюзии все сильнее стирают границу между реальностью и вымыслом, однако остановится не мог. Пока сказка не исчезла, подхватил Скуало, укладывая в свою постель и ложась рядом. Таким и должен быть венец его коллекции, но не сейчас, позже. ~~~       Очень странно, но Скуало не было ни в кабинете, ни в гостиной, Вайпер заглянул даже в ванную, но и там никого. — Леви, где Суперби? Мне сказали, что он уже вернулся. — Он пошёл к Луссурии, ему необходимо залечить раны. Выронив бутылочку с милкшейком, Вайпер телепортировался в комнату Солнца, открывшаяся картина подтвердила все его опасения. Луссурия лежал на боку и ласково перебирал пепельные пряди, блаженно улыбаясь и целуя своего абсолютно голого Капитана в плечо. Несколько капель крови впитались в белые простыни, Скуало был недвижим и, кажется, без сознания. — Сладкий, все было бесподобно. Конечно, это не мой любимый сценарий, но как правдоподобно получилось! Вайпер стоял закрывая и открывая рот, его мозг лихорадочно соображал, как можно всё исправить, не оставив следов. — Лусс, сейчас ты его быстро перевяжешь, тем временем я пока наведу морок: что он пришёл к тебе на лечение и отключился из-за потери крови, а ваш перетрах ему приснился в горячке. Блятьблятьблять! Взгляд Луссурии остановился на шее Скуало, на укусах и кровоподтёках. — Милый, я тебя не понимаю... Ох, точно, деньги, сейчас переведу. — Да ебать тебя в задницу, Луссурия! Ты ничего не понял? Я не делал для тебя иллюзию. Это, мать твою, Скуало. Настоящий живой, блять, Скуало! И сейчас ты поднимаешь свою гейскую жопу и приведёшь его в порядок!       Перекраивая и создавая воспоминания Вайпер курсирует по мозговым клеткам и импульсам, всё должно выглядеть максимально естественно. Вот Скуало заходит в комнату. Вот Лусс его похлопывает по плечу, осматривает раны. А потом накатывает темнота и сон — яркий и странный... Да. Всё должно быть именно так. Вайпер выдохнул, у него получилось. — Ты же понимаешь, Луссурия, что я сейчас спас твою жизнь? Надеюсь, ты это ценишь. И после его пробуждения, даже не пытайся выяснить, помнит ли капитан что-либо. Положусь на твоё благоразумие. Хоть это в нашем случае и глупо. Вайпер испарился из спальни будто его здесь и не было, к этой истории он больше не будет иметь никакого отношения. Но спросить завтра у Суперби не болит ли жопа, очень заманчиво.