Не из твоей компании

      В воздухе парили «амбрэ», в которых чувствовались насыщенные нотки стерильных бинтов, хлорки, омерзительной ихтиоловой мази и еще чего-то непонятного, но знакомого с детства. Того самого детства, когда Димон впервые подхватил ангину и был вынужден проваляться в этом Богом забытом месте почти две недели.       Стертый до дыр линолеум навевал не то чтобы тоску, скорее бурлящую в душе злобу, а выкрашенные в блеклую грязно-зеленую краску стены, словно навалились на него, не позволяя вдохнуть полной грудью запах больницы. Мрачный сумрак словно сквозил через давно не мытые стекла окон, на которых едва заметно колыхалась выцветшая серая занавеска.       Димон не страдал одиночеством. Почти каждый день, помимо его постоянной компании, в палату заходил еще один человек. Заходил медленно, по-кошачьи, педантично осматривал суровые реалии и хмыкал. Затем ставил на прикроватную тумбу пакет с фруктами, одеждой (откуда вообще узнал размеры?), садился и чистил яблоко. Молча. Ни «здрасьте», ни «до свидания». Димон на разговоре не настаивал. Он даже не особо понимал, как реагировать на настойчивую заботу.       У этого человека была настолько длинная челка, что скрывала половину лица. И одет он исключительно с иголочки. Чертов папенькин сынок. Зачем навещал? Димон даже по имени его никогда и не называл, потому что слишком вычурное. «Ростян» — не звучит, «Ростик» — слишком приторно, а «Ростислав» — много чести. Зато Ростислав называл его полным именем. Дмитрий. Будто на собеседовании.       — Димон.       — Что? — Ростислав поднял голову.       — Димоном меня называй, сколько раз повторять.       — Я не из твоей компании, Дим.       Неосторожно брошенная фраза могла бы стать красной тряпкой, но это странное «Дим», впервые прозвучавшее из его уст, нейтрализует закипающий гнев и вполне уместный вопрос «тогда какого хера ты сюда приперся?!». Димон приподнялся на больничной койке, мрачно взглянул на этакую неблагодарную сволочь в лице Ростислава, а после грубо отнял недочищенное яблоко, откусывая сразу большой кусок.       — Тогда не выебывайся, — сказал он ровно после того, как доел. Димон ненавидел разговаривать во время еды и не позволял кому-то открывать рот.       Помолчали.       В палате было слышно только дыхание их обоих, а также звук падения очищенной кожуры яблока на тарелку. Димон сосредоточенно рассматривал чужое лицо и сам не заметил, как быстрым движением схватил Ростислава за светлые пряди челки, заставив того в шоке распахнуть глаза и замереть. Димон жадно впитывал в себя чужое смятение, страх и упивался подобными эмоциями, как чертов энергетический вампир. Ростислав, как только пришел в себя, дрожащими руками положил нож и яблоко на тарелку, постарался убрать чужие руки, зажмурившись. Димон не отпускал.       — На меня смотри.       Ростислав плотно сжал губы, ничего не ответив.       — На меня смотри, раз ходишь за мной по пятам, чертов сталкер. Больной ублюдок. Думал, не замечу? — Димон сам не знал, почему так злится на него. Но пальцы сами собой сжали челюсть сильнее, не останавливаясь до тех пор, пока не послышался жалобный болезненный звук.       Димон не отпустил. Просто ослабил хватку, дожидаясь, пока «Его Высочество правильный мальчик» соизволит открыть глаза. Ростислав посмотрел на него. Посмотрел нервно, после чего отвел взгляд. Димону трудно было смотреть в глаза и он это понимал, поэтому не стал давить еще сильнее, замечая, наконец, как Ростислава потряхивает. Извиняться не стал, просто огладил большим пальцем скулу, давая почувствовать щепотку нежности. Если, конечно, это можно было так назвать.       — Пусти, Дим, — тихо попросил Ростислав, явно нервничая. Почувствовав, как пальцы на долю секунды сжали подбородок вновь, быстро заткнулся и Димон снова одобрительно погладил большим пальцем щеку.       — Говори, что тебе нужно.       — Ничего, — Ростислав врет. Врет неумело и Димон это понимает.       — Если ты любишь меня… — начал Димон, впившись внимательным взглядом, заметив, как изменилось выражение лица Ростислава. — То тебе лучше не забивать подобными вещами голову. Я не создан для твоих фантазий.       Ростислав почувствовал, будто бы его окатили холодной водой с ног до головы. Огромных трудов стоило сдержать эмоции и сделать вид, будто бы Димон ошибся со своей догадкой. Как только чужая рука перестала касаться его, Ростислав встал.       — Не понимаю, о чем ты. Уже поздно. Мне нужно идти.       — Ты живешь один, — Димон не сводил с него взгляда. — И некуда тебе торопиться. Обычно приходишь, когда пары уже закончены, и ты полностью уверен в оценках.       Ростислав нервно сжал руки в кулаки. Откуда, черт побери, столько информации? Димон все еще прожигал взглядом его спину, ожидая реакции. Он знал, что так просто человека перед ним не сломить, но предпочел быть честным. Если его не устраивает, значит, у них попросту нет будущего. Если согласен добровольно отдать себя в объятия таких отношений, кто знает… может быть, мнение Димона о любви поменяется.       — Я тебя понял, — с трудом проговорил Ростислав.       Димон ничего не сказал. А спустя еще пару мгновений они уже вместе лежали на больничной койке. Димон гладил грубой рукой Ростислава по волосам, а тот, в свою очередь, не стремился нарушить тишину болтовней. Потом Ростислав принесет все необходимое для побега и им двоим придется убегать от разъяренных медсестер вплоть до его дома.